[небо/автомат]

VI-17. Кили/Фили. modern!AU, Кроссовер с Бойцовским клубом. Кили - Тайлер. Сцена драки на парковке. За эпизод с воровством жира для мыла - любовь. Как и за рейтинг.

Исполнение №1, части: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 закончено

@темы: Выполнено, АУ, Шестой тур, Кили, Фили

Comments

[Нордамон]

ай бля
про суп
про зашивание
фига меня распидорасило, я в рассвет, я в рай

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

БЛЯТ Я ПРОСТО БЛЯТ
АВТОР ВЫ КОСМИЧЕСКАЯ ФИГУРА

[March Fox]

*_*

[Hobbit!Anon]

gracias!, автор и сам в шоке )) спасибо ))
шерстяная грудь Тернера, merryginn, ГРУДЬ В ФИЛЯХ, Silence_in_the_Dark, спасибо за то, что читаете =))
волосатая лапа Тёрнера, автора тоже пидорасит - что заказчик, впрочем, наблюдает постоянно

соу, история внезапно приближается к своей развязке, и следующая часть, скорее всего, будет последней =)
а в новом продолжении таки присутствует проспойлеренный ранее заказчику рейтинг - хотя, вряд ли он получился совсем уж рейтинговым, этот рейтинг х)
также автор долго думал, заделать сюда одну из переделанных им паланиковских фраз или все же оставить ее для каноничной сцены с пистолетом... в итоге решил пустить ее сюда. но чето это как-то совсем нехорошо, и автору перед Палаником немного стыдно х)

Исполнение 1

5/?, 661 слово

Это перестает быть веселым, когда клуб в очередной раз пополняется кучкой новичков. Одним новичком. Бильбо Бэггинса привел в подвал бара Гендальф. Никчемное старое трепло.
Этот в край обдолбанный коротышка Бильбо приходит одним из первых. Не знаю, на чем он там сидит – колеса, кокс, героин – но это сразу чувствуется. Его сияющая улыбка отражается на лице Кили, хотя обычно тот на дух не переносит наркоманов и тех, кто просто балуется наркотой.
Кили разговаривает с Гендальфом.
Кили хлопает Бильбо по плечу. Добро пожаловать в бойцовский клуб.
Я – Острое Чувство Отчужденности Джо.
Когда Кили зачитывает правила, я тихо мечтаю о том, чтобы Бильбо выпало драться с Двалином. Чтобы Двалин отделал его под безжизненный кусок мяса. Чтобы обдолбанное ангельское личико Бильбо кровью отпечаталось на бетонном полу подвала.
Я давлю разочарованный вздох, когда вместо Двалина Бильбо достается довольно хилый оппонент. Этот мужчина присутствовал уже на трех или четырех собраниях клуба, и я запомнил его только потому, что он носит дурацкую шапку-ушанку.
Бофур сегодня не в форме, говорит Кили, пока мы наблюдаем за боем.
Дерутся как девчонки, комментирует Кили, когда Бофур бьет Бильбо в челюсть, и тот визжит от боли.
Лучше бы я пошел на этот бой сам. Тогда на коротышке уже не осталось бы живого места, а толпа орала бы громче. Эти животные любят кровь.
Когда Бильбо скулит “Хватит”, у него разбит нос, а на теле едва уловимо проступают несколько синяков. Я хотел бы добавить красок. Я хотел бы показать этому слабаку, что ему здесь не место.
- В чем дело? – спрашивает Кили, когда мы пьем пиво на той самой стоянке, где впервые подрались.
Я – Черная Ненависть Джо.
- Все отлично, - отвечаю, вымучивая на лице бледную улыбку.
В мыслях я уже взял огромный булыжник и до смерти забил им Бильбо.


Моего начальника раздражают мои вечные кровоподтеки. Мои незаживающие царапины. Моя мятая рубашка и брюки в пятнах крови. Когда он заходит в мой офис, выражение его лица совершенно ясно говорит о том, что он собирается сделать мне выговор.
У нас серьезная компания, говорит этот мудак, раздутый чувством собственного достоинства.
Вы обязаны соответствовать.
На нем отвратительный галстук горчичного цвета в полоску. Я свой галстук забил носить еще месяц назад.
Если вы не измените свое поведение, то…
Жизнь – интересная штука, говорю я. Медленно поднимаюсь и выхожу из-за стола. Мну в пальцах недокуренную сигарету.
Сегодня ты, довольный этой жизнью, самоутверждаешься за счет наезда на меня. А завтра ты просто не просыпаешься, и причин может быть масса. Тоже, кстати, очень интересных.
Слова Кили срываются с моих губ. А ведь когда-то я был таким милым парнем.


Наш дом стоит на окраине города. Из этого района давным-давно все разъехались по причине находящейся поблизости бумажной фабрики со всеми ее токсичными отходами. Днем к фабрике и от нее бесконечно ездят перегруженные вонючие грузовики, но ночью на расстоянии мили вокруг нашего дома совершенно никого. Никто не услышит твоих криков, говорит Кили, привязывая мои запястья к изголовью своей кровати.
Иногда мы поднимаемся на крышу и часами сидим там, вдыхая пропитанный химикатами воздух. Как обычно, пьем пиво и пялимся на звезды. Или на виднеющийся вдалеке центр города.
Наш дом на окраине, но даже отсюда хорошо видны небоскребы. Особенно один, заметно возвышающийся над другими. Некоторые еще называют его Одинокой Горой.
Работать на корпорацию – хуже не придумаешь, говорит Кили. Ты теряешься в этом огромном механизме, и тебя легко могут заменить. И самое паршивое, что никто даже не заметит.
Этот небоскреб, что торчит в самом центре города, принадлежит мультимиллионеру Смаугу. Вот уж кто окружил себя безликим комфортом по самые уши.
Кили спрашивает меня, что я думаю о Бильбо. Я не думаю о нем вообще, ровным тоном отвечаю, глядя на сверкающие вдалеке буквы. S-M-A-U-G.
Он может помочь нам, говорит Кили. Так что задумайся. Представь.
У Кили есть план.
Подумай. И засунь свою неприязнь куда подальше.
Иногда Кили напоминает мне моего дядю. Те же интонации, те же просьбы, резко перетекающие в приказы. Сделай мне кофе. Открой дверь. Свали. Приберись тут. Снимай рубашку и ложись на кровать.
Знал бы он, как меня это заводит.
Хотя, наверное, он знает. Это же Кили.
Кили знает все.

[Hobbit!Anon]

Исполнение 1

6/?, 905 слов

Когда участники бойцовского клуба впервые получают домашнее задание, город начинает медленно погружаться в хаос. Кили дает домашнее задание, и они послушно все выполняют. Развязать драку со случайным прохожим. Устроить погром в магазине техники. Насыпать зерно на запредельно дорогие машины в элитном районе, чтобы приманить голубей, которые к утру все обгадят. Подменить объявления в метро. Рисовать граффити на стенах важных учреждений.
Перед этим Кили толкает речь, стоя под взглядом сотни горящих восхищением глаз. Мы вкалываем на фабриках, в ресторанах, говорит Кили, гнем спину в офисах. Мы работаем на жирных ублюдков, которые обещают нам светлое будущее. Они промывают нам мозги рекламой. Мы работаем в дерьме, чтобы купить дерьмо, нам не нужное. Мы не востребованы, о нас не напишут в учебниках по истории. Нам внушают, что мы заработаем миллионы, станем звездами, и еще черт знает что – они говорят нам, что каждый из нас индивидуален. Чушь собачья – и мы начали это осознавать. И по правде говоря, это нас здорово бесит.
Толпа одобрительно шумит.
А на следующее утро мы с Кили обнаруживаем громилу Двалина на пороге нашего дома. Вытянувшись по струнке, он неподвижно стоит возле крыльца и смотрит в одну точку. Кили орет на него, чтобы проваливал. Повторяет то же самое на следующий день. Я вижу Двалина, все так же неподвижно стоящего, и ночью, когда Кили нагибает меня над подоконником в своей спальне на втором этаже и затыкает мне рот ладонью.
Когда проходит ровно три дня, Кили молча запускает Двалина в дом, а на его место приходят Бофур и Ори. Каждые три дня все повторяется. Скоро у нас в доме постоянно тусуются уже одиннадцать участников нашего бойцовского клуба. Один из этих участников Бильбо. Все они суетятся на первом этаже, варят мыло, чертят какие-то схемы и карты.
У Кили есть план.
У Кили есть своя армия.


В большом ресторане, где Кили подрабатывает официантом, устраивается крупный прием. Собираются важные шишки и начальники отделов полиции. На повестке подпольные группировки и беспорядки в городе. Эти надменные придурки собираются обсуждать нас. Какая честь.
Мы все переодеваемся в официантов и приходим на прием. Обслуживаем их. Слушаем пламенные призывы начать облаву всех причастных к беспорядкам лиц и покончить с этим хаосом. Когда начальник городского управления полиции, самый надменный тип из всех собравшихся, отлучается в туалет, мы незаметно следуем за ним.
Двалин хватает его и валит его на холодный кафельный пол, остальные опускаются рядом, чтобы держать его. Бофур залепляет ему рот клейкой лентой.
- Стащите с него штаны, - Кили безразлично курит, прислонившись к стене.
Бильбо выполняет приказ, затем достает из внутреннего кармана складной нож. Протягивает его Кили.
Начальник полиции белеет, его кожа сливается по цвету с его пепельно-блондинистыми волосами. Ори тихо хихикает, говоря “Рэнди попался”.
Кили берет нож и наклоняется к Трандуилу.
- Ты отменишь тщательное расследование и заявишь, что никаких подпольных групп нет, - он выпускает дым в лицо нашему пленнику, но тот, кажется, сейчас даже не дышит. – Иначе мы отрежем тебе яйца. Пойми, люди, которых вы ищете, вас обслуживают. Мы готовим вам, выносим мусор, чиним телефоны, машины, охраняем вас, пока вы спите.
Рэнди сопит, испуганно глядя на Кили. А тот наклоняется к самому его лицу и добавляет:
- Не надо злить нас.
Мы оставляем его там, на полу туалета, и бежим по коридору к служебному выходу из отеля. Я наблюдаю, как Кили обнимает Бильбо за плечи и треплет его по волосам. Хвалит за отличную работу. Предлагает выпить пива на стоянке.
Я – Разбитое Сердце Джо.
Бильбо работает в корпорации Смауга. Он имеет доступ в небоскреб.
У Кили есть план. А Бильбо может быть полезен.
Я разворачиваюсь и иду обратно к туалету. Я вовсе не собираюсь сдавать всех, но если бы только предупредить Трандуила насчет Бильбо. Это не должно порушить грандиозных планов Кили, это лишь слегка пошатнет малую их часть.
Я должен предупредить, иначе, если этого выскочку Бэггинса не арестуют, я просто своими руками убью его.
На полпути Кили останавливает меня и затаскивает в чулан со швабрами и чистящими средствами. Он захлопывает дверь и толкает меня назад. Я упираюсь спиной в полки со всякой “протри-меня-до-блеска” фигней.
- Какого хрена ты, по-твоему, делаешь?
Кили не кричит, хотя, сдается мне, лучше бы кричал. Я ничего не говорю. Мне просто нечего сказать.
- Месяцы подготовки – и ты пустишь все коту под хвост?
Я – Пересохшее Горло Джо.
Кили хватает меня за воротник и рывком опускает на колени. Расстегивает ширинку и достает свой член. Сжимает его, скользит по нему ладонью, а затем тычет головкой в мои губы.
- Открой рот.
Короткий приказ, знакомая интонация. Голос моего дяди, его лицо. Я с шумом выдыхаю и осторожно обхватываю член Кили губами, но он тут же толкается глубже, за волосы на затылке притягивая меня к себе. Головка упирается мне в глотку, и я чувствую, что готов распрощаться со съеденным днем гамбургером.
- Ты так ничего и не понял.
Кили подается назад и тут же вновь вставляет мне до самого горла. Еще. И еще. Слюна течет по моему подбородку.
- Я предоставил тебе все, я обеспечил тебе свободу, и вот она, твоя благодарность?
Его член скользит по моему языку. Вперед-назад. Я втягиваю щеки, пытаясь хоть как-то поучаствовать в процессе. Кили тихо шипит.
- Ты больше не будешь пытаться разрушить все. Не будешь действовать за моей спиной. Обещай мне.
Он грубо толкается мне в глотку.
- Обещай.
Когда у тебя во рту чей-то член, говорить можешь только гласными.
- О-е-а-ю, - мычу я, стараясь не задеть его член зубами.
- Умница.
Он трахает меня в рот и отстраняется уже перед тем, как кончить.
Кили никогда не кончает в меня.
Иногда он просто удивительно похож на моего дядю.

[Plenilune]

Автор, вы гениальны!!!

[Нордамон]

Когда у тебя во рту чей-то член, говорить можешь только гласными.

Я РЫДАЮ
Я НЕНАВИЖУ БИЛЬБО
АНГЕЛЬСКОЕ ЛИЧИКО ДОЛЖНО БЫТЬ РАСКВАШЕНО
автор, обнимать и любить

[мистер двалин сексуален.]

автор, я кстати вас читаю с первой выкладки, но ибо мудак, то не оставляла комментов.
но ты же красавцик просто !!!
блин, с фразы про член с утра тоже выпала)))

[merryginn]

охуенно. нет других букв для вас, автор!

[Жо Козодой]

Автор, я вот прям не могу.
Вот я утащил в подпись
После деанона поставлю ник

Бля, охуенно

[romanian dick]

аффтар принес обещанное окончание и решил выложить его уже от своего имени, потому что хочет побыстрее утащить полное исполнение к себе, и деанона ему ждать эгоистично впадлу х) и да будет это ему это простительно х)

Plenilune, спасибо, надеюсь, не разочарую и далее =)
волосатая лапа Тёрнера, мы дошли до последней черты, юхуу, и теперь я еще раз могу поблагодарить тебя за эту охуенную заявку, которая начисто вынесла мне мозг
мистер двалин сексуален., миу миу, чувак, спасибо =)) и, кстати, двойное - ты сам знаешь за что =**
merryginn, такие буквы автору вполне по вкусу х))
шерстяная грудь Тернера, я на самом деле очень польщен =)) но перед Палаником все равно немного стыдно х)

а теперь, собственно, к сути =) длина 'окончания' оказалась почти такой же, как длина всего, что было написано до этого, так что автор немного прихуел, но все-таки дописал х) и не смог-таки удержаться от хэппи-энда - надеюсь, это не испортит никому впечатления =)
диалоги, по традиции, потащены с фильмового оригинала, все остальное в абсолютном большинстве плел, как всегда, на ходу и от себя х)
словом - спасибо всем, кто продержался до конца и мотивировал меня на продолжение, я вам очень благодарен, мерзавчики

Исполнение 1

7/9, 1205 слов

Впервые я слышу о “Проекте Разгром” от Двалина. Все подопытные крысы Кили собрались в гостиной нашего дома перед телевизором. Срочный выпуск новостей – кто-то поджег правительственное здание, пылающими окнами изобразив какой-то значок. Что-то вроде загогулины из древних рун. Когда здание показывают крупным планом, крысы восторженно кричат, ржут и чокаются банками пива. Отмечают победу. Я перевожу взгляд на Кили – он ухмыляется и говорит, что горящее послание смотрится особенно круто под светом полной луны. Лунные руны.
Главное правило “Проекта Разгром” – никаких вопросов.
Я начинаю выходить из себя.


На собрании бойцовского клуба я игнорирую всех новичков и вытаскиваю в центр круга Бильбо. Он не тот, кто может ответить на все мои вопросы, но зато тот, на ком я могу выместить свою злость. Часть своей злости.
Потому что я его ненавижу.
Ненавижу.
Через пять минут это уже бесформенное месиво на полу, булькающее кровью. Я изодрал себе руки, но не чувствую боли. Я ничего не чувствую, кроме тупой радости, перемешивающейся с бешенством.
Кили оттаскивает меня в сторону. Только теперь я замечаю, что в подвале стоит гробовая тишина. Все замолкли и испуганно-настроженно смотрят на Кили. Смотрят на меня.
- Что за дела? – орет Кили мне на ухо, словно я глухой.
- Захотелось, - отвечаю, сплевывая на пол, и подхватываю со стула свою рубашку. Направляюсь к выходу.
- Отвезите его в больницу, - Кили кивает на хрипящего кровью и выбитыми зубами Бильбо и идет вслед за мной.
На улице дождь, и Бофур подгоняет нам машину.
- Парковка оплачена, сэр, - он смотрит на меня.
Я смотрю на Кили. Тот запихивает меня в машину и садится за руль. Беглый взгляд в зеркало заднего вида выцепляет Двалина и Ори, с бесстрастными лицами расположившихся на заднем сиденье.
- Что тебя беспокоит? – спрашивает Кили, выезжая на дорогу.
- Ничего, - сердито выплевываю я в его сторону, и тут же меня словно прорывает. – Почему я ничего не знаю о “Проекте Разгром”?
- Главное правило “Проекта Разгром”… - хором начинают декламировать Двалин и Ори, но я обрываю их, советуя заткнуться.
- А в чем дело?
Кили такой спокойный, как будто так все и надо. Как будто мы не были вместе с самого начала. Как будто я – никто.
Мне это надоело.
- Почему я не посвящен? – в моих словах – обида десятилетнего мальчика, которого друзья не позвали с собой поиграть. Ну и к черту.
- Наш клуб возник, а теперь все это стало “Проектом Разгром”.
Я хочу убивать.
- Мы же вместе открыли бойцовский клуб, ты помнишь?
- Дело в нас с тобой?
Теперь Кили смотрит на меня, а не на дорогу. А у меня в горле застряла такая обида, что я даже чувствую всю ее поганую горечь.
- Да, дело в нас с тобой! Я считал, что мы вместе!
Кили резко выкручивает руль, и мы оказываемся на встречке. Пару бесконечных секунд на нас несется грузовик, я кричу, и Кили возвращается на нашу полосу.
- Что ты хочешь? Протокол о намерениях? Внести это в твой список?
Внеси это в свой список, Кили. В свои трехэтажные планы. Туда, куда ты забыл внести меня. Или просто не захотел.
- Я хочу знать все.
- К хренам твои знания. В этом вся суть. Забудь все, что ты якобы знаешь о жизни, о любви, о дружбе, и, особенно, – о нас с тобой.
Насмешливый взгляд Кили скользит по мне с головы до ног. Мерзкое ощущение волной накрывает меня.
Кили меня использовал.
Использовал.
- Что все это значит?
Мой голос дрожит. Очередное дежавю. Разговор с дядей почти пятнадцать лет назад.
Кили не отвечает. Он вновь медленно выворачивает на встречную полосу. Ори и Двалин, как по команде, пристегивают ремни.
- Что бы вы хотели сделать, прежде чем умрете? – он оборачивается назад.
- Написать автопортрет, - мгновенно выдает Ори.
- Построить дом, - почти одновременно с ним говорит Двалин.
- А ты? – Кили смотрит на меня.
- Не знаю, ничего, - я тянусь к рулю, но Кили отталкивает меня.
- Это очень важный вопрос. Что бы ты сделал, если бы сейчас умирал?
Мне все равно. Мне не до идиотских вопросов. Я пытаюсь убрать машину со встречки. Кили хватает меня за плечо и возвращает на место.
Все повторяется.
Потоки дождя по стеклу, оглушающие сигналы машин, несущихся нам навстречу и в последнюю секунду объезжающих нас.
Я – Срывающиеся Нервы Джо.
- Да ну вас к черту! Тебя и клуб ваш! И Бильбо этого! Хватит с меня!
Это похоже на истерику. Кили тихо смеется.
Он смотрит на меня, совсем как раньше. Наш первый вечер на парковке.
- Как же ты жалок.
Я ничего не понимаю.
- Зачем я, по-твоему, поджег твою квартиру?
Я – Отнявшийся Язык Джо.
Я – Его Бездонный Шок.
- Попытка дойти до последней черты – не какой-то дурацкий семинар, - Кили сдавливает мою руку, которой я опять схватился за руль. – Перестань цепляться за все это дерьмо и наплюй на все. Наплюй!
Кили разрушил мою жизнь.
Это все я сам.
Я молча откидываюсь на спинку кресла. Кили отпускает руль. Плавно вжимает в пол педаль газа. За шиворот притягивает меня к себе и целует.
Привкус сигарет и ирландского виски.
Шум дождя, шорох шин, скользящих по мокрой дороге. Машина съезжает в сторону, а полминуты спустя срывается с моста, на который мы едва успеваем заехать. После третьего переворота мой мозг напрочь отказывается воспринимать происходящее.
Я никогда раньше не попадал в аварию. Тебя словно засунули в консервную банку, а затем проехались по ней паровым катком. Дважды.
Я не чувствую своего тела, и одновременно яркая боль как будто бы пронизывает каждую его клеточку.
Кили вываливается из перевернутой машины и вытаскивает меня. Холодные струи дождя заливаются мне в рот, пока я тщетно пытаюсь сделать вдох.
- Мы были на волосок от жизни, - Кили смеется, прижимая мою голову к своей груди.
Я закрываю глаза и проваливаюсь в темноту.


- В мире, который мне видится, мы охотимся на лосей в лесах, что стоят на месте этого паршивого города.
Голос Кили, эхом отдающийся в моей черепной коробке, медленно вытягивает мое сознание на поверхность. Мутная вода перед глазами постепенно рассеивается. Пружина, торчащая из матраса, больно впивается мне в бок.
- Мы стоим на вершине Одинокой Горы и смотрим на людей, которые крошечными точками суетятся внизу.
Все повторяется. Я снова, еле живой, лежу в кровати, и слушаю чьи-то рассуждения. Мне становится тошно.
- Все они хотят оказаться на нашем месте. Все хотят стать свободными.
Сигаретный дым плавает над моим лицом, и я прикрываю слезящиеся глаза.
Я снова в больнице, после того, как наглотался таблеток, и мой дядя говорит мне, что нужно все прекратить. Для моего же блага. Опять.
- Мы – долбаные короли. Мы – неудачники, попавшие в мировую историю.
Хотя, в больнице на этот раз оказался ублюдок Бильбо. Я же – чуть не умер. Бла-бла-бла, Бильбо Бэггинсу назло. Я криво улыбаюсь рассеченными губами.
- И мы будем царствовать там, пока смерть не разлучит нас. Никаких больше правил. Только разрушение.
Я чуть не умер, но все же попал в ад. Кили – дьявол, который мучает меня.
Мучает.
Совсем как мой дядя.
Лучше бы мы сдохли, Кили.
- Только после тебя.
Он знает все мои мысли. Всегда подхватывает их, стоит им только возникнуть у меня в голове.
Это все я сам.
- Отдыхай, чемпион.
Кили берет свою куртку и, склонившись ко мне, треплет меня по волосам.
- Все будет хорошо.
Рука моего дяди. Его голос. Его слова.
Все повторяется.
Дверь комнаты закрывается, оставляя меня в темноте.
Вернись. Пожалуйста, вернись.
Вернись, дядя.
Я вырубаюсь, крепко сжимая в руке пустоту.

[romanian dick]

Исполнение 1

8/9, 1324 слова

А потом Кили исчез. Не знаю, сколько я проспал – сутки, двое – это неважно. Не настолько важно, по сравнению со всем остальным.
Зато подопытные крысы Кили здесь, в полном составе. Все они бегают, совещаются, иногда орут друг на друга, и у всех есть своя работа. Свое задание. По плану Кили. Дом превратился в живую тварь, в один большой механизм. Планета Кили. Его гребаная Вселенная. А я оказался той деталью этого механизма, которую легко можно заменить. Никто даже не заметит.
“Проект Разгром”, о котором мне так ничего и не рассказали. Карты, висящие на стене, размечены жирными стрелками, каждая из которых указывает в центр города. Прямо на небоскреб Смауга.
Рядом висят папки, на которых написаны адреса и объекты. Тяну руку к той, на которой значится “Одинокая Гора”, но меня останавливает появившийся неизвестно откуда Бильбо. Его лицо похоже на нелепую, разукрашенную кровью, восковую маску.
- Все под контролем, сэр, - тихо, но твердо говорит он, сверля меня своими подбитыми глазами.
- Где Кили? – как бы ни хотелось мне узнать, что там, в папке, я должен узнать о Кили.
- Главное правило “Проекта Разгром” – никаких вопросов.
Заевшая пластинка. На тыльной стороне его ладони – след от поцелуя Кили.
Этого ублюдка он посвятил во все детали своих планов, а меня – просто вычеркнул из них. Злость клокочущим комком просыпается во мне, слова сами собой поступают к горлу. Я снова хочу избить Бэггинса до полусмерти.
- Кто я, по-твоему, такой?! И кто – ты? С какого хера ты возомнил, что ты важнее меня?
На лице Бильбо застыло отстраненное выражение. Ничего не выражающий взгляд устремлен прямо в мои глаза.
- Все под контролем, сэр, - спокойно повторяет он.
- Пошел ты.
Отталкиваю его и поднимаюсь на второй этаж, пинком открываю дверь комнаты Кили. Его вещей здесь больше нет, но зато на полу валяются все те же бесконечные карты и схемы. Рисунки, по которым расходятся цветные проводки. Формулы, в которых мелькает мыло, что подопытные крысы сейчас безостановочно варят там, внизу.
К черту, не до того. Я иду к комоду и открываю ящик, где Кили обычно хранит чеки, выписываемые ему крупными магазинами косметики. Вместо чеков я нахожу там стопку авиабилетов. На всех них значатся даты тех дней, которые я провалялся в отключке.
Я сплю?
Я спал?
Я ощущаю себя ужасно одиноким. Мой отец бросил меня. Мой дядя бросил меня.
И Кили тоже меня бросил.
Я – Склеенное И Снова Разбитое На Мелкие Кусочки Сердце Джо.
Но только не в этот раз. Только не с тобой, Кили.
Я вызываю такси и еду в аэропорт.


Безнадежность с надоевшим привкусом гребаного дежавю.
Я побывал во всех городах, названия которых значились на билетах Кили. Едва выйдя из самолета, я заранее знал, в какой из полусотни баров мне нужно. Но каждый раз Кили там не оказывалось. Каждый раз он был на шаг впереди меня.
Но зато там всегда обнаруживались мужчины со следами недавно прошедших боев. Филиалы нашего бойцовского клуба, по всей стране. По всему миру.
Я ни от кого не мог добиться ответа, куда запропастился этот эгоистичный мудак Кили. Все эти мужчины, едва взглянув на меня, повторяли одно и то же.
Главное правило “Проекта Разгром” – никаких вопросов.
Все под контролем, сэр.
Каждый бар казался смутно знакомым, словно я побывал там раньше. Словно видел эти места во сне.
Подвалы, где полы все еще не успели остыть после очередного собрания бойцовского клуба.
Побитые бармены, нагло ухмыляющиеся при взгляде на меня.
Я сплю?
Кили приснился мне в кошмарном сне, или я – ему?
Это походило на погоню за невидимкой.
- С возвращением, - говорит мне один из барменов, когда я уже направляюсь к двери.
- Вы меня знаете?
Сначала Кили основательно ебет тебе мозги, а потом закладывает туда бомбу.
- Это что, тест? – бармен недоверчиво смотрит на меня, протирая стаканы.
Мотаю головой.
Кили закладывает бомбу и включает механизм.
- Вы были здесь в четверг. Спрашивали, хорошо ли все законспирировано. Все под контролем, сэр.
Обратный отсчет.
Мне становится трудно дышать.
- Кто я, по-вашему?
Десять, девять, восемь…
Бармен молчит в явном замешательстве, затем еще раз уточняет:
- Это точно не тест?
Семь, шесть пять…
- Стопудово, - уверяю я.
Бармен слегка улыбается. Я превращаюсь в каменное изваяние, что вот-вот рассыплется в прах.
Четыре, три, два, один…
- Вы – Кили, сэр.
Бум. Твоя голова разлетается на части, ты падаешь и наблюдаешь, как остатки твоих мозгов стекают по стенам.

Из номера отеля я звоню в наш дом и прошу позвать к телефону Бильбо. Я ору на него, когда слышу неизменное “Все под контролем”, и требую, чтобы он назвал меня по имени. Слегка озадаченным тоном Бэггинс отвечает “Кили”. Я вешаю трубку, понимая, что вот теперь уже точно ничего не понимаю.
- Все-таки нарушил обещание.
Голос Кили. Я поворачиваюсь.
Он как ни в чем не бывало сидит в кресле напротив кровати и безразлично смотрит на меня.
- Что происходит?
Я не шевелюсь, где-то на подсознательном уровне боясь, что от одного моего движения Кили может растаять как призрак.
- Я просил тебя не действовать за моей спиной, но тебе все неймется.
- Почему меня принимают за тебя?
Мне не до этих тупых обещаниях, которые я дал и провалил. Кили качает головой.
- А то ты не знаешь.
- Не знаю.
- Нет, знаешь.
Кили меланхолично закуривает. Смотрит на меня.
- Почему все вокруг путают нас с тобой?
Я молчу. Наверное, я уже давно знаю ответ, но все на том же подсознательном уровне не хочу признавать это.
Воспоминания острым лезвием проходят через мой усталый разум.
Я угрожаю Трандуилу. Я прожигаю себе руку. Я сам избиваю себя на парковке. Я радушно приветствую Бильбо в бойцовском клубе.
Кили улыбается, приподнимая брови. Я сглатываю.
- Ты и я – один и тот же человек?
Стены моей башни великого спокойствия рушатся. Весь мой мир рушится. В который раз.
- Бинго-о! – Кили аплодирует мне.
- Я не понимаю…
- Ты ненавидел свою жизнь и хотел изменить ее, но не мог этого сделать. Все твои желания воплощены во мне. Я – почти точная копия твоего дяди. Плюс, я умен, талантлив и абсолютно свободен от всего, что сковывает тебя.
- Не может быть…
- Ты еще борешься с этим, поэтому иногда ты – это ты. Но ты дал себе волю. И все чаще теперь ты – Кили.
Я все еще не могу поверить. Не хочу верить. Цепляюсь за какие-то мелкие детали, но все ускользает от меня, как вода сквозь пальцы.
- У тебя есть дом.
- На твое имя.
- У тебя есть работа, своя жизнь.
- Это ты работаешь по ночам, потому что страдаешь бессонницей.
Я – Отпавшая Челюсть Джо.
Кили глубоко затягивается. Я мну в пальцах едва раскуренную сигарету.
- Ясно, в чем дилемма? – Кили небрежно разваливается в кресле, закинув ногу на ногу. – Пора решить, не сорвутся ли из-за этого все наши планы.
“Проект Разгром”. Горы сваренного мыла. Армия подопытных крыс Кили.
- О чем ты? Что за чушь? Не буду слушать! Ты псих.
- Нет, - он наклоняется вперед, а затем встает. – Псих – ты. И у нас нет времени на подобную ерунду.
Я теряю сознание и падаю на кровать.
Честно говоря, все эти фокусы мне ужасно надоели.


Я возвращаюсь в город на следующий день. В моих руках – распечатка телефонных звонков за всю ночь. За то время, пока я, предположительно, спал.
Это заставляет меня по новой рыться в воспоминаниях. С каждой неделей я ложился спать все раньше и раньше. Спал ли я при этом? Или же я все дольше был Кили?
Наш дом на Бумажной улице пуст. Подопытные крысы сбежали, получив сигнал от своего главаря. Наш номер значится в списке в четыре часа утра.
Все планы готовы к приведению в действие.
Ведь имея достаточно мыла, можно взорвать весь мир.
Я начинаю обзванивать остальные номера. Пытаюсь предупредить о взрывах, однако везде получаю все тот же, изрядно уже задолбавший, ответ про контроль. Но на одном из последних номеров мое сердце тревожно замирает и обливается кровью.
Дом моего дяди. Его автоответчик. Оставьте сообщение после сигнала. Я начинаю что-то сбивчиво говорить, но тут на другом конце провода снимают трубку. Дрожащим голосом я спрашиваю:
- Дядя?
Тишина. А затем:
- Все под контролем, сэр.
В бессильном отчаянии я кричу и швыряю телефон в стену.
Это надо остановить. Срочно остановить.

[romanian dick]

Исполнение 1

9/9, 1617 слов

Дежурный полицейский смотрит на меня как на дебила. Я достаю из папки схемы и карты. Я виновен, арестуйте меня. Я назову все имена и адреса. Я расскажу вам про систему. Я выдам все про бойцовский клуб.
Только остановите их. Найдите моего дядю.
Тупая морда полицейского выводит меня из себя. Позовите сюда Трандуила, говорю я. Он в курсе, я должен поговорить с ним.
Трандуил поможет мне. Должен помочь. Они собираются взорвать здание корпорации Смауга.
Ничего не говоря, полицейский встает и уходит. На некоторое время я остаюсь в допросной один. Напротив меня – зеркальное стекло, по другую сторону которого наверняка стоит кучка еще таких же идиотов, решивших, что к ним заявился обычный псих.
Хотя, я ведь и есть псих.
Полицейский возвращается с тремя другими. Я поднимаюсь.
Кто вы такие? Где Трандуил? Вы поможете мне?
Когда один из них заикается про контроль, я в неуклюжем прыжке перелетаю через стол и рвусь к двери.
Весь город наполнен крысами. И каждой из крыс известно, что я сделаю дальше. Расчетливая скотина Кили всегда на шаг впереди меня.
Три пары рук хватают меня у выхода и затаскивают на стол. Четвертый полицейский стягивает с меня штаны. Достает из кармана складной нож.
Все повторяется.
- Вы приказали отрезать яйца любому, кто будет пытаться сорвать “Проект Разгром”. Даже если это будете вы сами, сэр.
- Я не Кили! – пытаюсь вырваться, но они крепко меня держат.
- Вы предупреждали, что скажете это.
Вот сука. Все рассчитал.
- Ладно, я Кили, и я приказываю отменить осуществление проекта.
- И об этих словах вы тоже предупреждали, сэр.
Я его убью. Нет, серьезно.
Один из копов зажимает мне рот ладонью, другой наставил меня пистолет. Я начинаю думать, что мне конец, но резкий скачок адреналина, какой бывает в критических ситуациях, позволяет мне кое-как вывернуться и выхватить пистолет у этого придурка. Поочередно держа их всех под прицелом, я продвигаюсь к двери. Мои колени дрожат, перегоняя дрожь выше, по всему телу. Но я без промедления выстрелю в башку любому, кто дернется. О чем уведомляю их, приоткрывая дверь.
Через секунду я уже бегу по коридору к выходу.
Спорим на сто баксов, что такого поворота событий ты не ожидал, Кили.


Район вокруг Одинокой Горы патрулирует полицейская машина. Подопытные крысы Кили, выдрессированные по высшему разряду. Мне приходится укрыться на автобусной остановке, чтобы они меня не заметили. Как только машина скрывается за поворотом, я направляюсь к центральному входу. Стеклянные двери прочнее, чем кажутся на первый взгляд, и я толкаю к ним металлическую скамейку.
- Какого хрена ты рассекаешь по городу без штанов?
Кили стоит позади меня и наблюдает за моими тщетными попытками разбить стекло. Забавляется на полную катушку. Когда я поворачиваюсь, чтобы посоветовать ему захлопнуть пасть, он внезапно оказывается по ту сторону дверей. И ржет надо мной уже во все горло.
Я направляю на него пистолет и стреляю. Кили пропадает, а стекло разбивается. Я лишь подергиваю плечами. Вот сразу бы так.
В здании интуиция – или же моя с Кили на двоих память – подсказывает, что нужно бежать вниз, на стоянку. Белый фургон. Распахиваю дверцы и вижу то, что, в общем-то, и ожидал – он битком набит взрывчаткой. Остается найти сам часовой механизм. Прямо по центру. Я залезаю в фургон и осторожно снимаю крышку. Двадцать пять минут.
Желтый, зеленый, красный. Не спешить, иначе это будет последняя ошибка в моей никчемной жизни.
- Что же ты будешь делать? – насмешливо шепчет Кили мне на ухо.
- Отвали. Если это знаешь ты, знаю и я.
Сосредоточиться. Красный? Нет. Определенно, нет.
- А вдруг я это предвидел и весь день думал не о том проводе?
Не буду тебя слушать, тварь. Хорошенько подумать. Зеленый. Да, точно.
- Только не зеленый, - тут же вставляет Кили.
Я двумя пальцами беру проводок и делаю глубокий вдох. Зажмуриваюсь.
- Какой угодно, только не зеленый.
Я дергаю проводок, и механизм останавливается. Выдох. Еще один вдох.
Получилось.
- Я же просил тебя, не надо!
Кили оказывается возле водительского сиденья и сильно пинает меня в грудь. Я вылетаю из фургона и пару метров скольжу на спине.
- Идиот, - Кили вылезает следом и захлопывает дверцы фургона.
Я поднимаюсь и направляю на него пистолет. Уйди, Кили. Проваливай, ты мне больше не нужен.
- Я нужен тебе больше, чем ты сам, ничтожество!
Выстрел. Еще один. Пули проходят сквозь Кили. Я не осознаю.
- Где у тебя голова, умник?! Сдурел? Стрелять по своему воображаемому другу, когда тут рядом четыреста галлонов нитроглицерина!
Я стреляю ему в голову. Все без толку.
Кили оказывается у меня за спиной и отбирает пистолет. Бьет меня по шее. Я падаю и получаю еще один удар – в лицо.
Мне вспоминается наша первая драка на парковке.
Кровь течет из разбитого носа, но я поднимаюсь и бегу прочь. Кили уже ждет меня за поворотом и новым ударом снова валит меня на пол. Потом хватает за шиворот футболки и тащит куда-то. Я задыхаюсь.
- Ты так ничего и не понял, мудила.
Кили рывком ставит меня на ноги и смотрит мне в глаза. А в следующий момент я лечу вниз по длинной лестнице, и надеюсь при этом лишь на то, что если сломаю себе что-то – то этим чем-то окажется моя шея.
Привычная темнота накрывает меня.
Черт бы побрал этого Кили.
Черт бы побрал меня.


И вот, мы на самом последнем этаже небоскреба. На самой верхушке Одинокой Горы. Все, как и хотел Кили.
Я сижу в офисном кресле, а он стоит передо мной, нацелив на меня пистолет. Вернее, засунув дуло мне в рот. Кажется, где-то здесь мы и должны были начать?
- Четыре минуты, - говорит Кили. – Что скажешь?
Я мычу что-то невнятное, пытаясь отодвинуть ствол языком. Он убирает пистолет.
- Что?
- Пошел на хер.
Кили ухмыляется и делает шаг к окну.
- Три с половиной минуты. Подумай обо всем, чего мы добились. Мы на вершине, и весь мир у наших ног. Мистер Боггинс послужил на славу, Одинокая Гора в наших руках.
- Бэггинс, - на автомате поправляю я.
- Наплевать.
Кили толкает кресло, и я тоже оказываюсь у окна. Там, внизу, полицейская машина останавливается возле центрального входа, и крысы под руки вытаскивают кого-то. Черный мешок на голове. Мое дыхание учащается.
- Где мой дядя?
Я перевожу взгляд на Кили. Он пожимает плечами.
- Сейчас будет здесь. Решим, наконец, этот вопрос, который гложет тебя вот уже пятнадцать лет. Сначала твой дядя трахает тебя, а потом решает, что лучше держать тебя на огромном расстоянии. Разве не из-за этого у тебя крыша поехала?
- Оставь его в покое! Не смей его трогать!
- О, я и не буду. Ты сам все сделаешь.
Он наклоняется к моему лицу и добавляет:
- Кили.
Две с половиной минуты.
- Прекрати. Я не хочу ничего этого. Дай отбой проекту.
- Я подвел нас хоть раз? Ты такой благодаря мне! А без меня – ты просто ничто!
- Неправда. Ты лишь голос у меня в ушах. Уйди. Уйди.
Две минуты.
Все это нереально, говорю я себе. Ты нереален, Кили. И пистолет – он не у тебя. Он у меня в руке.
Мои пальцы сжимают рукоять пистолета. На лице Кили долю секунды отражается удивление.
- Умница, - говорит он. – Но это ничего не меняет.
Времени размышлять над дальнейшими действиями нет. Я молча приставляю дуло к своему подбородку.
Кили наклоняется вперед.
- Зачем же к голове?
- Это не моя голова, - я с ненавистью смотрю на него, - а наша.
- Интересно.
Он медленно подходит ко мне.
- И что дальше?
Я поднимаюсь с кресла.
- Кили, выслушай меня.
- Ладно.
Одна минута.
- Сгори в аду.
Я вновь засовываю пистолет себе в рот и делаю выстрел.


Когда стреляешь себе в голову, кажется, что выбиваешь к херам изнутри барабанные перепонки. Ноги у тебя подкашиваются, ты падаешь и наслаждаешься оглушительной симфонией звона в твоих ушах.
Пуля прошла насквозь через мою щеку, и из-под уха у меня теперь хлещет кровь. Я скорее понимаю это, чем чувствую.
Я наблюдаю, как Кили с пробитой башкой падает на пол и исчезает. Навсегда, надеюсь.
На этаже появляются подопытные крысы. Видя меня в таком состоянии, они кидаются ко мне, но я останавливаю их, говоря, что со мной все в порядке. Я встаю, зажимая кровоточащую рану ладонью.
Крыс прибавляется – Двалин и Нори тащат моего дядю. Тот уже даже не сопротивляется.
- Отпустите его, - говорю. – И валите вниз все собирать. Никакой взрывчатки в этом здании. Отбой.
- Вы уверены, сэр? – робко вопрошает Ори.
- Уверен, - спокойно отвечаю я.
Они спешно уходят, восхваляя меня на все лады. Наивные придурки с промытыми мозгами.
Я подхожу к дяде и сдергиваю мешок с его головы. На его щеке красуется длинный порез, а на челюсти уже расцвел огромный синяк. Я виновато смотрю на него, даже не зная, что сказать.
Дядя жмурится от яркого света букв S-M-A-U-G, висящих этажом ниже. Фокусирует взгляд на мне.
- Господи, Фили… Что случилось?
- Все нормально, дядя, - хриплю я.
Он осторожно отводит в сторону мою руку и сам прикасается к ране.
- Кто это с тобой сделал?
Мои губы дрожат. Почему-то мне кажется, что я готов разреветься.
- Если честно, я сам.
Он непонимающе смотрит на меня. Достает из кармана платок и прижимает его к моему уху.
- Зачем ты стрелял в себя?
Я улыбаюсь. Он вглядывается в мое лицо еще какое-то время, а затем притягивает меня к себе и крепко обнимает.
- Это неважно, дядя. На самом деле, все хорошо. Все будет прекрасно.
Небоскребы вокруг Одинокой Горы начинают взрываться. Дядя вздрагивает, но не отпускает меня. Я чувствую, как слезы бегут по моим щекам; мне наплевать.
Это лучше, чем ебаный фейерверк. И, должно быть, Кили бы понравилось.
- Что здесь творится? – спрашивает дядя, и я поднимаю голову, чтобы вновь словить его взгляд.
- Все хорошо, - повторяю и руками вцепляюсь в ворот его окровавленной рубашки. – Просто не оставляй меня больше.
Дядя кивает. Улыбается. Наверное, его улыбка – это все, что мне нужно было увидеть. По крайней мере, на этот момент.
Неважно, сколько всего я успел натворить. Сколько успел натворить Кили.
Теперь все будет хорошо.