[MistyMountains]

3.5-8. В детстве (возрасте 3 -4 лет по человеческому летоисчеслению) Кили, поссорившись с дядей убегает в лес. И там сталкивается со стаей варгов. В последнюю минуту его спасает белый варг и приносит к своему хозяину. Азог, узнав в ребенке племянника своего заклятого врага, решает, что будет весело посмотреть в глаза Торина, когда тот поймет, что мальчик ненавидит гномов и своего дядю. Ненавидит настолько, что сам готов убить его. И он воспитывает Кили, потихоньку все сильнее и сильнее привязываясь к веселому, непоседливому и проказливому ребенку. Прошли годы и настало время похода в Эребор. Кили направляют в Шир, чтобы он встретился там с гномами и втерся к ним в доверие. В Бэг Энде он встречается с Торином и Фили, которые с изумлением узнают в нем давно потерянного брата и племянника. В походе Кили все больше и больше узнает о гномах и своем дяде, в частности, понимает, что они не такие как ему рассказывали. Он проникается к ним уважением, но и к Азогу он плохо не относиться не может - все-таки тот воспитал его, и мучается, не зная кого ему выбрать. За ХЭ заказчик напечет автору печенек.

Исполнение №1. Части : 1 2 3 4 5 6 в процессе
Исполнение №2. Части: 1 в процессе
Исполнение 3 + приквел
Арт
Исполнение №4, части: 1 2 3 4 5 6.1 6.2 в процессе

@темы: Выполнено, АУ, Кили, Азог, Мини-тур

Comments

[Фимбретиль]

игого! круто!!!

[Venti Vetantes]

Как здорово сказано: рычит Больг - пора бежать, улыбается Кили - дергаться поздно. Вообще столько метких фраз! Большое спасибо за продолжение!

[Hobbit!Anon]

Исполнение №4
Часть 5/11

1215

Поворачиваясь на звук шагов, Торин успел осознать, что Фили ушел за водой совсем недавно, причем в другую сторону. Гнома, не скрываясь шагнувшего вперед, он признал сразу. Просто и без колебаний. Одного возраста с Фили – хотя должен выглядеть моложе, – в неновой походной одежде, с рубцами четких тонких шрамов на щеках. Парень держал руки на виду – что не помешало Торину опустить ладонь на рукоять меча, – смотрел со спокойным интересом – живой, реальный, вряд ли способный рассеяться с первым порывом ветра, – а король изгнанников Эребора – воин, политик! – стоял и молчал, не решаясь раскрыть рта.
Мысль, что навязчиво скреблась в голове с самого доклада дозорных, обрела материальное подтверждение: никто не намекал, что участвовавший в орочьем налете гном мог оказаться королевским племянником, но именно это дикое предположение первым пришло Торину в голову.
Воспоминая о роковом дне не померкли в памяти и спустя десятилетия. Похищенный ребенок занимал в сердце короля не меньше места, чем утраченный Эребор. Сознание вины – так никем и не облеченной в слова – раз за разом раскрывало зияющую в груди рану, не позволяя забыть: не уберег. Зная, что надежды нет и быть не может, Торин хотел, мечтал, рвался поверить, что это не так.
И оказался не готов.
Чудо случилось, явилось открыто, само, и Торин поверил. Как тут не поверить: родная кровь, стать наследника Дурина, повзрослевшее лицо привычного кошмара. Вот только вместо объятий – крепких, не потерять больше! – и немой мольбы простить – цепкий взгляд по сторонам, метательный нож в пальцах и почти готовый план на случай орочей атаки.
Такое вот воссоединение.
– Я все знаю.
Торин сам удивился, как ровно прозвучал его голос.
Парень чуть дернулся, усмехнулся чему-то своему – почему-то Торин ждал заточенных под орочьи клыков, а получил обыкновенную улыбку, – и шагнул ближе с по-прежнему открытыми ладонями.
– Правда? Где жены энтов, как убить дракона, кто свистнул…
Шипящий выдох в ответ на провокацию паршивец понял верно, не дойдя до детских «почему небо синее, а трава зеленая». Он вообще соображает, с чем играет? Судя по бойкому тону и холодным глазам – вполне. И руки уже возле пояса держит.
– Если серьезно, давно думал с тобой познакомиться.
Познакомиться. С родным дядей, у которого засыпал на руках и выпрашивал подержать взрослое оружие и инструменты.
– Что раньше мешало?
– Ну знаешь!.. Сперва меня как-то не спрашивали, а потом…твоя стража, например? Мне жить пока не надоело.
Слова чужие, а по голосу – почти Фили, и слишком родные черты, и насмешка – узнаваемая, его собственная... Дурин, как тут разум не потерять! Хотя судя по «подвигам» племянника, тут скорее о голове беспокоиться надо.
– Хоть для приличия оправдаться попытаешься? Мне, знаешь ли, тоже нужен повод не спрашивать с тебя за убитых на заставе – Недра, как удобно отгородиться от вопящих чувств непреложным «долгом короля»! – и не только за них, верно?
– Верно, – и даже не стыдится! – Не попытаюсь. Незачем.
Бешенство Торина настолько чистое, что совсем не мешает.
– Объяснись. Племянник.
Ну вот, сказал. И земля не разверзлась. Только взгляд парня стал пристальнее. Рассмотреть бы глаза… И найти силы назвать по имени.
– А что это изменит? Я был с орками. По вашим законам – это смерть. Я был с ними, потому что жил с ними. Потому что меня украли, когда ты, король, взял меня с собой на ярмарку и ммм… недосмотрел. Это снимает ответственность? Нет? Отчасти? Решать тебе, верно?
Слова сдирали с памяти слой за слоем, причиняя больше боли, чем нож в опытных руках.
– Ненавидишь меня?
– Смешной ты, - Кили удивился так искренне, что имя наконец улеглось в сознании. – За что?
Впрочем, с растерянностью он справился быстро.
– Или хочешь послушать, как бедную малютку обижали злые орки?
Торин убрал руки от оружия, понимая, что еще немного, и племянника обидит уже он.
– Зря тратим время.
– Разве? А мне интересно.
Еще пара слов в таком тоне, и Кили уже не поможет даже то, что он Кили.
– Может, попробуешь говорить нормально?
– «Нормально» – на черном наречии, с мечом в одной руке и куском жратвы – в другой. А у беленьких принято смотреть в лицо, улыбаться и говорить правду. Потому что «ве-жли-во». И я очень стараюсь изобразить это твое «нормально», Торин.
– Значит…
– Били и грозились на мясо пустить? Бывало. Но ничего такого.
Ничего такого… Если для него это нормально…У Торина побелели костяшки на сжавшихся кулаках. Браво, король, блестящая выдержка! Зато в представление об орках укладывается отлично. Это уже к тебе вопрос, почему принял слова племянника за издевательство? Увидел крепкого воина с умными жестким глазами и не стал гадать, как маленький ребенок выжил среди орочья – поспешил уверить себя, что жизнь племянника не была кошмаром. А задуматься на секунду, как он выжил таким? Торин понял бы забитость, невежество, дикость или выросшую из несломленного бунтарства агрессивность, но этого не было. Невероятно, но орки не искалечили Кили ни тело, ни разум – про мораль и характер такого не скажешь, но чудо уже это. Мозаика никак не складывалась.
– Знаешь, я не мастер читать гномьи лица, но ты бы себя видел. У тебя словно Эребор второй раз отобрали!
Сочувствия к паршивцу резко убавилось, и думать стало легче.
– Продолжишь такие шутки, я перейду к привычному для тебя общению.
– Понял.
И ведь даже не оскорбился!
– Расслабься, король. Ну в чем ты виноват? На тот обоз пограбить напали, а не из-за тебя. Гномов вообще не ждали – вы купчишек и спасли.
Спокойный, почти теплый тон, уверенность, что речь об очевидном, – и Торин опять не знает, как говорить с племянником.
– Я тебя оставил. Я виноват.
Признание не производит эффекта. От слова «совсем».
– А должен был сбежать со мной в охапке или среди юбок прятаться? Рассказать – не поверят!
Ну…Кили!.. Умеет настрой сбить, зараза.
– Тебя похитили из-за меня.
– Естественно. А иначе бы убили. Живым я себе больше нравлюсь. Наверно, я должен быть тебе благодарен?
Торин не знает, каким десятым чувством догадывается, что это действительно вопрос, а не очередная игра на нервах. Похоже, Кили не слишком представляет, что должен чувствовать к родичу. Насколько же у него исковерканы представления о жизни!
– Ты возвращаешься со мной в Синие Горы.
Решение принято, и эмоции можно отложить на потом.
– Нет.
Король изгнанников давно не ждет, что все будет легко.
– Это не вопрос.
– Рад за тебя, – фамильной упертости у племянника не меньше. – Не люблю публичные казни.
Торин давится ругательством.
– Ты дурак?
– Неужели мне все простили? Доброта твоего Величества… Вот только меня все равно прикончат. Или запрут покрепче и подальше. Как только ты уйдешь.
– Так… – а вот теперь голос короля – это именно голос короля. – Во-первых, мои подданные выполняют приказы. Во-вторых, ты должен был понимать, к кому пришел. В-третьих, какое путешествие?
– Это. Куда – не важно, но лучше бы подальше. – Кили нервно передернул плечами. – Обузой не буду.
– Ты всерьез думаешь, я возьму в поход того, к кому не могу повернуться спиной?
– Можно подумать, короли в одиночку путешествуют, – всего два походных мешка, лежавших на земле, Кили предпочел не заметить. – Что вам один орк?
И явно с усилием:
– Мне больше некуда, Торин. Не после такого провала. Я…я не жалею ни о чем, но…это прошлое. Разреши остаться – я научусь вести себя, как… научусь быть гномом.
А ведь не умеет просить – скалил зубы вдвое уверенней.
– Разрешу. В Синих Горах. Среди нашего народа учится будет легче. И орков опасаться не придется.
– Думаешь, я боюсь?!
Ненадолго робости хватило.
– Что я в твоих горах забыл, когда ты и брат... Мне просто интересно. Посмотреть. На вас.
– А на мать? Дис, помнишь?
Видно, что помнит. Медленно сглотнул. Стала мягче линия губ. Что-то переменилось в лице, превращая опасного злого мужчину в парня моложе Фили, каким он и должен быть.
Наваждение рассеялось со следующим ударом сердца, но в нем уже поселилось сомнение, переходящее в уверенность: племянника есть чем зацепить.
Семья сможет его вернуть.

[Hobbit!Anon]

Фимбретиль, Venti Vetantes, спасибо за лестные слова, автору очень приятно

[Фимбретиль]

охрениссимо!
про кили хочется процитировать зайца из мультфильма "атомный лес": "дерзззко играете, молодой человек! слишком дерззко!"
спасибо за большую главу)))))

[Фимбретиль]

ах да, за жён энтов-отдельный респект!))))

[Hobbit!Anon]

Фимбретиль, Кили действительно играет на грани фола, но у него на выбор не так много линий поведения - Торин далеко не дурак, а изобразить ромашку вряд ли получится даже у каноничного Кили, что уж говорить об орк-версии.
Рада знать, что кому-то интересно)

[Venti Vetantes]

Дорогой Автор, спасибо за новую часть! Только сейчас сюда добралась. И кажется, забыла как дышать, пока читала. Потрясающий диалог, нюансы эмоций каждого! Ох, а впереди еще встреча с Фили.

[Hobbit!Anon]

Внезапно нашлись черновики Исполнения №4
Часть 6/11

2051

Фили смотрел на тренирующегося с Двалином брата, в очередной раз пытался уместить в голове обрушившиеся на них перемены. К судьбоносному для всего народа походу присоединился один единственный гном, а члены королевской семьи и не думают толком о ждущем их впереди Эреборе.

Уж за себя Фили мог сказать точно.

Кили – его непоседливый младший братишка – вымахал, раздался в плечах, навскидку бил летящих птиц и, судя по затянувшемуся поединку, отменно рубился. Идеальный член героического отряда – если бы каждый из спутников не знал: за вторым принцем велено не присматривать, а следить.

По уму, вновь обретенного брата надо было тащить в Синие Горы. Немедленно. Пусть даже силой. Не лучшее начало отношений, но что поделать. Перебесился бы. Оставить дома под присмотром мамы – она-то справится – и десятка-другого доверенных гномов. А может и самим ненадолго задержаться. На всякий случай...

Вот только времени такой крюк стоил бы изрядно, а выдвинувшихся к месту сбора товарищей сложно было известить о задержке. Вариант, что брат попросту сбежит в пути – уже навсегда, – тоже стоило учитывать. Не лучшие доводы, если честно, – скорее банальные отговорки, но Фили был согласен хоть на какие-то: гадать каждый день, что творится дома, казалось много худшим. В походе без того есть, чем голову занять.

Торин, похоже, думал о том же. А может, они дружно были не в себе: Кили упрямо твердил однозначное «нет», Торин выглядел так, будто не представлял, что сделает в следующую минуту, да и сам Фили изрядно подлил масла в огонь, застав дядю и брата за далеко не мирным разговором.

Как результат – в поход к Эребору они отправились вместе. И Кили еще ни разу не дал повода пожалеть об оказанном доверии. Ни пока они втроем добирались до Хоббитании, ни за недели пути с отрядом. Брат не затевал драк и скандалов, не отлынивал от работы, не обсуждал приказы – хотя язык подвешен ого-го как! Чему-то удивлялся, не стеснялся спрашивать о незнакомом – очевидном для остальных, – порой восхищался простейшими вещами.

Зато порой – глядел на спутников, как на умалишенных.

Фили изо дня в день всматривался в родного незнакомца, отчаянно его не понимая. Живой приветливый взгляд вспыхивал расчетливым хищным вниманием, стоило остановиться возле засыпающего или подойти со спины, и так же быстро теплел. Повадка даже не орочья, звериная, сбивала с толку, заставляя бессознательно беречь спину. А в следующее мгновение сквозь эту чуждость пробивались то материнские тихие смешки, то пытливый дядин прищур, то собственная привычка Фили подолгу смотреть на огонь, вспоминая пламя кузен и семейные вечера у очага.

Знать бы, о чем в такие моменты думает брат? Ведь любил же в детстве то же самое: первым бежал смотреть, как работают мастера, помогал, обижался, когда советовали подрасти, прежде чем тянуться к вон тому большому молоту, который и Фили-то с трудом поднимал. Не могло это взять и исчезнуть – Кили слишком многое помнил.

Помнил, что перед клятой ярмаркой Фили заболел и Торин сам предложил взять младшего племянника в настоящее путешествие в человеческий город – чтобы не заразился, вертясь вокруг брата, и Дис немного отдохнула – решение, за которое Торина не возненавидел никто, кроме него самого. Уже за одно то, что Кили не пытался лишний раз ударить этим, Фили был готов простить ему… многое.

Были у брата и другие воспоминания, не оставляющие горького осадка. Как вместе разглядывали стоящие в приемном зале парадные доспехи. Как он точно белка, а не гном, на спор забрался на высоченное дерево и не смог спуститься – пришлось звать взрослых и выслушивать нотации, которые почему-то никого не расстроили. Как возился с лохматым щенком, вообще-то подаренным старшему брату.

Кили делился воспоминаниями походя, легко и охотно. Порой переспрашивал, не уверенный в ярких, но отрывочных картинах, и Фили верил, что с каждым разговором брат становится все ближе. А потом тот забывал о давно выросшем и умершем псе, с улыбкой рассказывая, как сложно выбирать репьи из шерсти вертящегося варга – и Фили был готов взвыть не хуже мерзкой орочьей зверюги, потому что в подобных воспоминаниях брат не сомневался.

Казалось, Кили вовсе не стыдился темного прошлого, спокойно признавая: да, есть поступки, которые им не понравятся, но в подробности не вдавался. То ли не хотел портить отношения, то ли щадил чувства новой-старой родни. Фили прекрасно понимал, какой из мотив вероятнее, но, сам себе удивляясь, продолжал верить в лучшее. Все равно случая проверить, самообман это или шестое чувство, пока не выпадало.

Поначалу Фили опасался, что проблемы начнутся, стоит им троим присоединиться к отряду, но все прошло лучше, чем ожидалось. Конечно, криков было много, но в основном пораженных и даже радостных. Торин обрисовал ситуацию кратко, но прямо, и никто из гномов не возразил – хотя с Балином и Двалином случившееся они после обсудили не раз – вернувшегося принца тут же записали в добрые предзнаменования. Оказавшийся в центре внимания Кили тоже воспринял все как должное, не учудив ничего орочьего и не обидевшись на приказ Торина не спускать с него глаз – в лицо ведь было сказано.

А вот Гендальф общего воодушевления не разделил: высказался против, причем в таких выражениях, что заочно относившийся к нему хорошо Фили резко пересмотрел свое мнение:

– Собака, выросшая с волками – вдвое опасный волк. Не боится огня и в дом войдет, но не для того, чтобы охранять.

– Вы ставите под удар будущее народа!

– Ты зря рискуешь и подданными, и семьей. Если он правда согласен стать одним из вас, пусть проявит преданность и дождется в безопасном месте. Эльфы не откажут присмотреть…

Фили тогда многое захотел волшебнику объяснить. Не стесняясь в словах. И не он один. Повезло, что первым заговорил Балин. Про то, что все понимают – всё. Про риск. Про то, что наследники Дурина не могут отсиживаться за чужими спинами, когда речь идет об Эреборе. И, многих удивив сталью в голосе, об услугах эльфов и сравнении принцев с собаками. Торин угрюмым кивком подписался под каждым словом, и на этом с препирательствами закончили.

[Hobbit!Anon]

Часть 6/11, продолжение

О том, что значит для гномов родня и прямые наследники Дурина, не заговорил никто – это и так было очевидно. Отряд принял принца единодушно, и Гендальфу с его взломщиком пришлось с этим смириться. Дни полетели за днями, присутствие Кили рядом начало становиться привычным и Фили все чаще казалось, что многие забыли, где брат провел полвека – но вот поединок с Двалином, всего лишь обычная тренировка, а внимание всего лагеря уже сосредоточилось на движениях Кили.

И это не обычное любопытство или интерес к технике товарища. Не все, но Глоин и Нори точно примериваются, да и остальные…

Поединок длится дольше, чем можно предполагать. Поставившие на Двалина – а их большинство – уже не так уверены в победе. Атаки Двалина привычно безупречны, но Кили тоже хорош: не ошибается и, что главное, не устает. Соперничать с их страшим родичем в выносливости сложно, но Фили доводилось, как следует побегав, выигрывать затянувшиеся поединки. Раз удавалось ему, возможно, и Кили сможет – придя к тем же выводам, Двалин обрушивает на молодого противника лавину тяжелых, почти боевых ударов, загоняя Кили в глухую оборону, а потом так же внезапно отступает. Вряд ли щадит самолюбие, не его манера, но о чем тогда думает?

Взлохмаченный больше обычного, раскрасневшийся Кили неладного похоже не заметил. Или не подал вида. Фили с радостным изумлением следил движениями брата, странной, но действенной манерой боя – которому их должны были учить на одном поле, но что уж вздыхать об упущенном, зато теперь у них вся жизнь впереди, чтобы тренироваться и сражаться вместе.

Фили так быстро и так искренне привык гордиться талантами Кили, и все бы хорошо, но в голову раз за разом невольно возвращаются мысли: скольким гномам и людям умения брата стоили жизни? И об этом задумывается не только он:

– Недурно, – Двалин убрал оружие, и Кили последовал его примеру. – На диво. Повтори-ка еще, как жил. У этих.

Двалина поддержал одобрительный ропот – Фили встревожено посмотрел на брата, но тот спокойно отправил меч в ножны и отвлекся смахнуть прилипшую ко лбу челку.

– Да обычно. Я же рассказывал.

– По два слова.

– Неприлично так мало знать о своем принце. – Нори и Ори, переглянувшись, удивленно уставились на брата, но Дори лишь смущенно-любезно улыбнулся.

– Ладно, – Кили пожал плечами. То ли правда не понимал, то ли разыгрывал недоумение. – Но ничего занятного. Даже не знаю…

Кили чуть нахмурился, похоже, действительно вспоминая.

– Тогда, ну, утащили, привезли в лагерь, отдали вожаку. Тому сперва не до меня было: вылазки, переговоры, еще что... Остался среди малышни. Сбежать раз пытался, но вокруг лагерей всегда варги бродят – Кили усмехнулся чему-то своему, на взгляд брата, совершенно не к месту.– Они не зря кости грызут. Еле добежал обратно.

За спиной кто-то шумно выдохнул сквозь зубы. Торин застыл вырубленной из скалы статуей, и Фили сперва испугался за него, только после сообразив, что и сам скрипит от бешенства зубами. На брата, ребенка – варги!..

– Да вы что?! Бросьте!

А вот теперь изумление точно искреннее.

– Все неплохо было. Старшие к чужой добыче лапы не тянули, а молодняк на одном чутье дрался. Я, конечно, мелким был, но что-то умел: тренировки видел, и с Фили мы часто возились… Перестал останавливать руку, и все наладилось. Пока вожак вспомнил, я уже прижился.

– Понятно, – Двалин не выглядел убежденным. – С чутьем у вашей семьи всегда порядок был. Но сейчас ты по науке дрался, парень. Не придерешься.

Кили пожал плечами.

– Подрос, учить стали. Всех, кто выжил.

– Мы и не сомневались, что орков как-то и чему-то учат, – поддержал брата Балин. – А потомок Дурина, несомненно, преуспеет в любой учебе, но ты и карту отлично читал, и созвездия. У орков так далеко образование шагнуло?

– А, вы об этом? – Кили наблюдения спутников были любопытны не меньше, чем он сам – отряду. – Все из-за вожака. Он сына натаскивал, я под руку попался, когда понадобился ммм…

– Товарищ?

– Мальчик для битья?

– Компаньон?

Фили попытался представить орка, что-то такое решающего, и не смог.

Кили коротко хохотнул. Судя по улыбке брата, воспоминание было хорошим. А может – совсем нет.

Руку, сжимавшую нож, не чувствовали уже оба. Кажется, по пальцам текла кровь. Неважно. Шансы были, хорошие шансы. Больг был тяжелее, но Кили сумел оказаться сверху – жаль, земля мягкая, – сумеет и додушить вожачка. Хватка у него хорошая, проверенная. Главное – удержать. И за пастью следить: клыки у Больга очень даже. Когти тоже подлиннее – ощутимо, – но с подранной шкурой живут, с вырванным кадыком – не…

– Прекратить!

Этому рыку подчиняются немедля, но пинок под ребра обгоняет слова.

Выбивает разом и воздух, и мысли.

Согнувшись пополам, Кили инстинктивно прикрылся руками. Понял, что выпустил нож. И, наконец, выдохнул, увидев: Больгу досталось не меньше.

Хотя отдышался тот быстрее.

– Да я его!..

Прыгнул, не вставая с земли: придавить и добить… И повис, пойманный за шкирку бледной, перевитой жгутами мышц рукой.

– Никто никого, пока я не велел.

Азог пару раз тряхнул сына – жаль, обычной рукой, а счастье было так возможно… Отшвырнул орченка, уже почти подростка, к отползавшему Кили – если вожак злится, молодняку стоит исчезнуть быстро и тихо, давно выучено.

Оба замерли, обменялись жгучими злобными взглядами. Несколько вдохов ждали новых ударов, но Азог, похоже, увлекся разглядыванием отобранного ножа – редкой ковки, не для орчат трофей. Больг настороженно глянул на отца и рискнул подняться – на ноги и два шага назад и вбок.

Кили сам не понял, как повторил движение – быстро, на полусогнутых, уже прикинув, куда бежать прятаться, – валяться, когда противник уже стоит, его не учили.

Азог перевел взгляд с одного на другого и показал в усмешке клыки:

– Вы оба мои.

Кили улыбнулся воспоминаниям. Нелепое предположение Ори о товарищах его позабавило, а вот к версиям королевских родичей он отнесся серьезнее:

– Для битья найти не сложно – Кили с жесткой усмешкой встретил взгляд Двалина. – Искали того, кто ударит в ответ, а лучше – первым, но по делу. Не компаньон – Балину достался вежливый кивок – конкурент, соперник. По тренировкам, учебе и вообще.

– Странный выбор.

– Наоборот. Я хорошо дрался, соображал. А то, что гном – даже удобней, меньше шансов место в стае отобрать.

– И ты согласился?

Вопрос вырвался у Фили быстрее, чем он успел задуматься. Кили посмотрел на него с испытующим интересом:

– Еда, шкуры и кожа к зиме, грамота и возможность не выпрашивать уроки – сам как думаешь?

Фили попытался осознать слова брата и как следует не смог. После потери Эребора, еще до их рождения, народ пережил тяжелые времена. Беженцы скитались не один год, прежде чем нашли дом в Синих Горах, но и тогда гномы не голодали, а их дети могли проводить время в играх и учебе – от тягот изгнания их стремился оградить каждый оказавшийся рядом взрослый. Это было так правильно и естественно, что об этом и не задумывались. А когда годы лишений закончились – во многом, трудами именно их семьи, – его собственный брат выживал в одиночку…

Кили с улыбкой развел руки, усмехнулся уголками губ, и Фили понял: неважно, сколь многого он не знает и не понимает. У них есть время. Пусть пробирает морозом от одних мыслей о детстве брата, Фили сделает все необходимое ради его – их общего – будущего, в котором Кили не придется беспокоиться хотя бы о таких простых вещах. Первый шаг уже сделан – брат снова с ними. Больше они его не потеряют.

[Clariche]

Как здорово, что появилось продолжение! Спасибо!

[Hobbit!Anon]

Clariche, оставшиеся части скорее всего появятся в течение лета)

[Clariche]

оставшиеся части скорее всего появятся в течение лета)

Это отлично! Здорово, что такая интересная история будет закончена.

[Scandia]

Как удивительно, что кто-то еще пишет по Хоббиту (ну, или черновики разбирает, и не выбрасывает найденное ). Прям, привет из глубины веков. И вдвойне приятно. Прочитала с удовольствием. Буду ждать продолжения-окончания.

[Hobbit!Anon]

Clariche, Scandia, приятно знать, что кому-то тоже интересно.

Прям, привет из глубины веков.

Что поделать, ностальгия, а нового давно не появлялось - остается писать самой)

[Venti Vetantes]

Ура-ура! Большое спасибо за продолжение!

оставшиеся части скорее всего появятся в течение лета)

Что поделать, ностальгия

Значит, не у меня одной я на днях страдала - искала, что бы почитать.

[Athlon]

Очень понравилось исполнение от Автора 3. Это мое мнение, и мой взгляд. Цель зарисовки - показать сущность героев даже в "такой" темной ситуации. Автору 3 это удалось лучше других. Как раньше говорили - зрелый цельный текст. Не детское сочинение, а хорошее художественное исполнение. За гранью добра и зла, нечто иное и неожиданное.