[MistyMountains]

5.5-18. Торин/Трандуил, вот эта сцена. Мысли и желания обоих или одного из них, далекие от темы разговора. Реализуют они их или нет - на выбор автора. ЮСТ, рейтинг очень порадуют.

Исполнение №1
Исполнение №2
Исполнение №3, части: 1 2 3 закончено

@темы: Выполнено, Трандуил, Торин, Мини-тур

Comments

[Hobbit!Anon]

Не могу не

dapowlivivsenax.diary.ru/p186576997.htm

[Розовый слоник Гизборна]

по ссылке феерично

[Hobbit!Anon]

Автор заранее извиняется, не совсем следование заявке. Но автор не мог не. Он вообще не мог - эта гифка скушала ему мозг. Автор вообще не пишет по Хиббиту и реальным людям. Но всё сложно

Исполнение 1.

- Не говори МНЕ о драконах, гном! – совершенное лицо, выбешивающее своей холодной маской и льдистым взглядом, мгновенно вспыхнуло негодованием и яростью.
«Молодец, Торин. Умеешь общаться с эльфами».
- Я слишком хорошо знаю их разрушающую силу!
Владыка Лихолесья внезапно оказался совсем близко. Настолько, что Торин мог видеть, как ярость растопила изумрудный лёд его глаз, они искрились и полыхали настоящим огнём.
- Мне доводилось видеть великих драконов Севера. Тысячи храбрейших воинов гибли под их пламенем.
Торин смотрел в зелёные глаза и чувствовал себя одним из тех воинов, о которых говорил Трандуил. Сейчас он тоже погибнет под этим огнём. Особенно, если его эльфийское величество придвинется ещё ближе… Их губы и так уже почти соприкасались, Торин мог чувствовать горячее дыхание кожей. Всё его тело выло и кричало от нестерпимого желания рвануть гордого владыку на себя, повалить на плиты дворца, прижать и терзать эти губы до тех пор, пока эльфийский король не запросит пощады. Но можно и так… Они же одного роста…
Так, стоп.
Именно одинаковый рост и стал тем спасательным кругом, который выдернул Ричарда из одолевших его фантазий. Он выдохнул. «Какого чёрта. Вот это погружение в роль. Друг, ты – актёр Ричард Армитэдж, чувства Торина – не твои чувства. Даже такие странные…».
Но беда была в том, что Торин не мог чувствовать того, что сейчас терзало Ричарда. Желания никуда не делись. Глаза напротив смотрели на него с некоторым удивлением, и Ричард понял, что пропустил свою реплику.
- Ты в порядке? – шепнул Пейс, и Ричард против воли посмотрел на его губы… Нет, это небыли чувства Торина.
- Ага, - кивнула «звезда», - в полном… Ли… Я сейчас тебя поцелую. А потом можешь дать мне в зубы.

На этом месте Ричард и проснулся. Вскочил с подушки, как ошпаренный, и долго с ужасом пялился в темноту своего номера. Какого чёрта, что за сны такие? Может быть, это потому, что приснившуюся сцену они снимали весь прошлый день, но что-то не получалось? Ричард чувствовал, что играет не так, как нужно, и попросил перенести на завтра.
Поэтому? Должно быть так. А остальное – это бред от усталости. Точно. Он же нормальный мужик. Да и Пейс вроде бы тоже. Никто же не виноват, что из него получился такой идеальный Трандуил. Но Ричард профессионал, он должен отстраниться от мешающих и раздражающих и смущающих моментов.
Завтра сон забудется, и он точно сыграет как надо.

[tar]

это ноосфера, Ричард!!!
Автор, спасибо))))

[sibirierkatze]

Они же одного роста…
Так, стоп.

тут я просто взвыла от восторга)))

автор, спасибо, очень понравилось

[little otter]

Оригинально

боже, мне нравится!!!
мне очень нравится!!

[Hobbit!Anon]

Чуть не прошлепать исполнение собственной заявки
Автор, это было неожиданно, но это было весьма по-приятному неожиданно
Спасибо вам
з.

[Melecefy]

Автор, это восхитительно.

Автор вообще не пишет по Хиббиту и реальным людям

зря. очень зря. ищо хочу

[Hobbit!Anon]

tar, sibirierkatze, little otter, Sona Ho
Огромное спасибо за отзывы. Рада, что понравилось и добавило настроения. С тем и писалось!

sibirierkatze

Так, стоп. тут я просто взвыла от восторга)))

Понимаете... у автора в голове не укладывалось, как они потом опустят Торина вниз Если на плёнке их взгляды уже на одном уровне. Почему, к примеру, Трандуил не смотрит вниз, на вторую (лучшую) половину Торина? И автор не мог пройти мимо этого момента.
Но конечно же в фильме всё будет, это просто шутка ))))

Hobbit!Anon который Заказчик
А вам спасибо за такую заявку, которая совпала с моими настроениями!

Сумия Сакамото
Спасибо!
Нет, автор не повторит больше подвигов про реальных людей Но не буду зарекаться. Меня ещё вполне может накрыть по героям ))))

А ещё автор извиняется за опечатки, которые видит сейчас в тексте. Дело было на работе, и что-то ускользнуло от моего внимания.

[Розовый слоник Гизборна]

Автор, вы прелесть

[Hobbit!Anon]

ААА!!! гениально!!!! автор, напишите рпс!!!

[Hobbit!Anon]

ААА!!! гениально!!!! автор, напишите рпс!!!

[<<~Adria~>>]

Необычно и феерично!)))

[Hobbit!Anon]

Исполнение 2.

735 сл.

Враг наклоняется к нему, Торин не поднимает взгляда, но догадывается, как подергиваются ноздри того – презрительно и опасливо. В конце концов, он, гном, бывал на охоте, он видел, как олени вот так же тревожно втягивают воздух, пытаясь распознать в текущем мимо ветре горький привкус опасности.

Как от него несет… Он воняет, он смердит, мерзость, мерзость, весь этот запах, вся эта вонь. Душная смесь мокрого волчьего меха, застарелого дыма, пота, окровавленного металла, сырой темницы, немытого тела – сложный запах злого нечистого зверя, раздраженного своим бессилием.
И под всей этой многослойной, неблагодатной смесью чувствуется присутствие спокойной силы, мощной и величественной – так ощущается чистая земля, скрытая глубоко под слоем разлагающихся тел на месте позабытого сражения.

От эльфа еле уловимо пахнет ветром и водой, разнотравьем и вином, лесной жизнью и свежей зеленью – рога его короны оплетены самым настоящим вьюном, цветущим и ароматным. И Торин готов возненавидеть это создание, этого эльфа, больше похожего на диковинного зверя с человеческим лицом. Это душистое и презрительное существо, выглядящее слишком слабым, чтобы сотворить то, что оно уже сотворило. Эту магическую тварь с длинными прядями белых, как ковыль, волос, что сумела удержать его в плену.

Когда гном поднимает глаза, они похожи на прогоревшие провалы посреди торфяного болота – черные, больные, страшные провалы. Кажется, что и запах дыма пришел оттуда же. От его ненависти, что вязкой смолой кипит в глубине зрачков, Трандуила шатает, будто от слишком крепкого напитка, но он держит себя достойно на глазах у пленника.
«Куда вы лезете, идиоты», – готово сорваться с его языка.
– Давай, расскажи мне о драконах, гннном! – с презрительной оттяжкой произносит он вместо этого.

Когда Торин поднимает глаза, он в упор встречает взгляд эльфа – как будто тонкая стрела с зазубренным наконечником вонзается ему в грудь и остается дрожать. Нет, не в грудь. В лоб. Глаза Трандуила серебряны и светлы, и ослепленный своей ненавистью гном сквозь ее черную завесу вдруг видит в них что-то, отдаленно напоминающее участие.
Да нет же, быть того не может. Эльфы по природе своей – чванливые, высокомерные, заносчивые ублюдки, и ни один из них не снизойдет до бед и горестей подгорного народа.
– Давай, скажи мне, что ты знаешь о драконах, гном! – шипит этот остроухий выродок, мгновенно убеждая Торина в том, что сочувствие во взгляде ему почудилось.
«Куда ты лезешь, мелкий, слабый, полоумный кретин», – слышит Торин и тихо, но очень гневно рычит.

Вместо внятного ответа на оскорбление гном издает гулкий рык, но Трандуил все-таки не отшатывается, памятуя о том, что в первую очередь нужно держать лицо. Умирай, а высокому имени перворожденного соответствуй. Он закладывает руки за спину, чтобы не вцепиться в воротник гномьей рубахи в отчаянной, яростной попытке рассказать и убедить. Перворожденный – это тот, кто способен договориться без рукоприкладства с кем угодно, хотя бы и с упертым гномом. Будь добр, соответствуй. Хотя именно этот гном наверняка понимает только грубую силу.
И наверняка черные с проседью волосы, попавшие под пальцы вместе с воротником, будут жестки, как загривок зимнего волка.

Трандуил склоняется к нему так низко, так близко, что почти упирается кончиком длинного носа в торинову переносицу. Торин посчитал бы за великое счастье смазать кулаком по этому бледному, горделивому лицу, непроницаемому, словно маска, – хотя бы раз, но от души, чтобы высокомерного гада отбросило назад, чтобы он умылся кровью, такой же яркой, как у всех прочих обитателей Средиземья. Чтобы убедиться в том, что под этой холеной, слишком белой кожей не струится бесцветная рыбья жижа. И не думать о том, что, похоже, кожа эта глаже чем у всех женщин и дев, что Торину доводилось видеть до сей поры.
– Я видел, как в драконьем пламени гибнут города, – выдыхает эльф ему в лицо.
«Я знаю, каково тебе».
А на этот раз – померещилось?

Злой, недоверчивый, неукротимый, этот гном – Торин, враг раздери, Торин – глядит на него исподлобья, сердито раздувая крылья крупного носа. И, кажется, все-таки слышит обращенный к нему призыв. Ну наконец-то.
Он еще молод, особенно по эльфийским меркам, но седина уже легла в его темную гриву, как первый снег. И спеси у него хватит на пару старых, прожженных гномских королей. Впрочем, «спесью» и «королевским достоинством» зачастую именуется одно и то же – кому, как не Трандуилу, это знать?..
– Я видел драконов в бою, – Трандуил пытается добавить в голос тех же глухих рычащих нот и не думает о том, как это выглядит со стороны. И в ярко-черных глазах напротив с удивлением видит промелькнувшую благодарность – как тень рыбешки в ручье. Если только в смоляных ручьях водятся рыбы.
Нет. Показалось.

Они еще немного стоят вот так, едва не сталкиваясь лбами, и дракон сейчас кажется исключительно предлогом, чтобы понять другого. Или хотя бы попытаться понять.

Автор 2)) бесподобно!!! Как я себе и вижу эту сцену! Мне кажется - так правильно!!

[Melecefy]

восхитетельно! до самого конца напряжение, которое аж зубы стиснуть заставляет

[Hobbit!Anon]

Sona Ho, у-у-у-у-у-ы, спасибо!

Сумия Сакамото, блаааааагодарю!

Дык, и картинка сама такая - шипит, шкворчит и прочее. Надо соответствовать!
а.

[monteray]

Автор 2, браво! Очень эмоционально!!

[Hobbit!Anon]

monteray, большое спасибо, очень приятно))

a2

[Hobbit!Anon]

Автор 2, это превосходно. Эти описания, эти невероятные сравнения
Очень вкусно, спасибо вам.
з.

[tar]

Автор 2 - очень хорошо!!! спасибо)

[серафита]

Автор2, вери, вери матч. Спасибо.

[Hobbit!Anon]

Заказчик,
tar,
серафита,
спасибо вам большое! [любит всех]
а2

[Тишина Знания]

MistyMountains а можно сюда выложить своё исполнение (деанонюсь сразу, потому что оно у меня в дневе уже выложено)?

[[Беренис]]

Andrey-Vas, конечно, выкладывайте)

[Тишина Знания]

[Беренис] спасибо!

Несвоевременные мысли во время съёмок той самой сцены, а также немного до и после неё.

Исполнение №3. 3 013 слов. Часть 1

…Торин долго не мог заставить себя поцеловать Ледяного Короля в левую щеку – «драконов огонь» жёг в самое сердце. Как только перед внутренним взором вставали изуродованные черты любимого лица, Торин вскакивал на ложе, обливаясь холодным потом.

А потом просыпался и сам Ричард, и долго не мог понять, кто же он на самом деле – король гномов или… Или? Как всё было просто раньше – пришёл, сыграл, дальше – коротенькая интрижка с кем-нибудь из актрис, так, чтобы таблоиды не успели заметить – и свободен! Гуляй на все четыре стороны и жди следующей роли. А теперь?.. мокрые сны (боже – как в детстве!), ночные кошмары (как вообще никогда!), и, главное, постоянное беспокойство – как он там? Ричард видел, как напряжённо Ли работает над ролью, как близко к сердцу принимает все переживания своего персонажа – одинокого, холодного, почти бесстрастного Короля эльфов. Он боялся, что Ли навсегда заразится эльфийским бессмертием, станет таким же холодным и бесстрастным, как они.
На площадке же у него подгибались колени, когда двухметровый эльф нависал над ним, обжигая ледяным взглядом, и трепетало внутри, возле сердца, когда он шептал в самое ухо: «Ты умеешь находить пути…»

Ричард с нетерпением ждал – и ужасно боялся того дня, когда съёмки закончатся и они разлетятся по миру, как опавшие листья – один в Америку, другой в Англию. Может быть, всё станет проще, как раньше – пришёл, увидел, победил, забыл? Удастся ли ему забыть эти прозрачные, как осенняя вода, глаза, то холодные и пустые, то полные неизбывной тоски и грусти; забыть изящные руки с тонкими пальцами, властно повелевающие целым войском, одним движением отправляющие на смерть своих бессмертных сородичей; забыть эту прямую спину, длинные ноги, белый водопад волос?.. Да и как забыть, если закрыл глаза – и вот оно, впечатано в самую подкорку, вырезано в памяти, как след того драконового огня на щеке? И проявляется, хочешь – не хочешь, в самый неподходящий момент – когда надо бы уже взяться за ум, успокоиться, подумать о жизни после Новой Зеландии… А что это за жизнь будет – после, без него рядом, такого… что кровь начинает быстрее по жилам бежать, жить хочется, кричать, танцевать, целовать… Боже, что делать???

 

«Кровь моя холодна. Холод её лютей
Реки, промёрзшей до дна.
Я не люблю людей»
И. Бродский

Роль не шла. Ли никак не удавалось сыграть ненависть и презрение к «Торину». Как только он видел перед собой этого широкоплечего верзилу, заросшего совершенно архаичной (хоть и аккуратно подстриженной) бородой, да ещё и в сочетании с разметавшимися по плечам кудрями – где-то внутри теплело, колени предательски подгибались – и режиссёр кричал «Стоп!».

Когда они репетировали вдвоём с ПиДжеем – всё было нормально: холодный взгляд, прямая спина. Ли словно проваливался в какую-то другую реальность, где его окружало бессмертие, просачиваясь тонкими струйками прямо под кожу, где шелестели огромными листьями белоснежные мелорны и звучала переливчатая музыка арф… Там, в тишине огромного замка, который призраком восставал вокруг Короля эльфов, безграничное одиночество затапливало всё пространство, и, казалось, солнечный свет уже никогда не проникнет под пустынные своды. Там Ли становился прозрачным, и внутри него не оставалось ничего, кроме пустоты, одиночества, бессмертия и холодного безразличия ко всему и вся.

И вдруг в этой пустоте возникал Он… словно язык пламени в предвечной тьме, словно яркая звезда, случайно залетевшая на давно остывшую окраину Вселенной. Вселенная совершенно не понимала, как на это реагировать. Она совершенно забыла, как это – гореть. Это было так давно… Нежданный огонь скорее пугал, чем радовал, но было в нём что-то неотвратимое, что-то от того первозданного огня, который творит миры.

От звуков голоса Торина Король сразу выпадал из своей эльфийской реальности, озирался, словно не мог понять, на каком свете находится. Режиссёр рвал и метал – все планы снять красивый диалог двух королей летели к… Мордреду!

***

После очередного неудачного дубля ПиДжей подозвал к себе Ричарда и отвёл его в сторону – подальше от чужих ушей.

- Рич, ты хочешь остаться в этой роли?

Ричард опешил. Ему казалось, он из кожи во лезет, играя Торина – все эти тяжёлые доспехи, драки, сосны… и тут такое? Он только молча кивнул, успев, правда, подумать, что если режиссёр в своём уме, то он не выведет из каста одного из главных актёров перед последним фильмом трилогии.

ПиДжей добился нужного эффекта – вывел собеседника из равновесия. Теперь можно было наносить основной удар:

- Тогда сделай так, чтобы Ли перестал тебя бояться. К завтрашнему дню! – припечатал он, и благоразумно испарился, невзирая на кажущуюся неповоротливость.

Ричард чувствовал себя, как вытащенная на берег рыба. Боится??? Этот двухметровый... промелькнувшее в мозгу слово «красавец» он на всякий случай пропустил, но ничего другого на ум не приходило. С чего бы ему меня бояться?

К завтрашнему дню! - это был следующий интересный вопрос, на который предстояло найти ответ. И как прикажете это сделать?

[Тишина Знания]

Исполнение №3. Часть 2.

«Тень. Человек в тени,
словно рыба в сети.»
И. Бродский

На стук ответили негромким «Войдите!», и Ричард толкнул дверь трейлера. Ли обнаружился прямо напротив входа, на безликом сером диване, в крайне задумчивой позе. Поскольку с чего начинать разговор на такую непривычную тему, Ричард не знал, он предпочёл обойтись без долгих вступлений.

- Ты пьёшь виски? – Собираясь к Ли, он долго колебался между виски и пивом, не будучи уверенным, пьют ли виски жители Нью-Йорка. Но раз он не знал вкусов своего визави, он решил положиться на собственный вкус, благо в багаже ещё оставалась пара бутылок благословенного янтарного напитка, захваченных с туманного Альбиона.

Ли, совершенно измученный придирками режиссера и не представляющий, как жить дальше, только молча кивнул. Пожалуй, именно виски ему сейчас и не хватало – не для счастья, конечно, но чтобы тупо забыться и понадеяться, что завтра всё само как-нибудь образуется. Обычно это правило неплохо срабатывало, хотя дома для этого и выпивки обычно не требовалось. Ну, так тут не дом, тут – Новая Зеландия, другой край мира – вот и законы, видимо, другие. Сейчас он чувствовал себя таким потерянным, что даже звуки этого голоса, который днём лишал равновесия и выбивал почву из-под ног, не произвели былого эффекта. Он молча встал, достал из шкафчика пару бокалов, сполоснул их на всякий случай и поставил на стол. Потом также молча уселся на один из стульев, жестом предложив гостю занять другой.

Ричард пока не представлял, что делать дальше, так что просто принял приглашение, сел, открыл бутылку и разлил напиток по бокалам. Они чокнулись, не говоря ни слова – и в трейлере наступила тишина.

Снаружи доносились обычные вечерние звуки – шорох шагов, негромкие разговоры, чей-то смех, щебет ночных птиц.

После второго бокала Ричард решил, что пора, собственно, озвучить цель своего визита.

- Послушай, - не без усилия начал он, - как тебе Трандуил?

Ли опешил. Обычно в свободное время актёры предпочитали болтать о чём угодно, кроме своих ролей, особенно, на больших проектах вроде этого, когда и в рабочее время было достаточно времени всё обсудить. Он ожидал какого угодно вопроса или предложения, но никак не разговора о работе. Думал: может, Ричард заметил, как я на него смотрю, и пришёл со мной разобраться? Или видит, как бездарно я веду себя на троне – и, опять же, пришёл высказать всё напрямую? Ну так с этого бы и начал! А он хочет, чтобы я вывернул перед ним душу и рассказал, как тяжело мне даётся эта роль и как я устал бороться с самим собой – да и с ним, своим партнёром по сцене, в придачу! Они же почти незнакомы!

Ли всегда целиком погружался в роль – и находил в этом истинное удовольствие своей жизни, своей профессии. Не то, чтобы ему не нравилась реальность, но в роли он мог забывать обо всех сопутствующих ей проблемах – мало ролей, нет денег, нет признания, отец смотрит косо на его род занятий – всего этого не существовало. Вместо этого возникала некая новая реальность, та, в которой он был Царь и Бог, и мог творить всё, что угодно. Сценарий – только костяк новой реальности, камень, из которого Ли может воздвигнуть горы, а может создать Марианскую впадину. Поэтому он с таким трудом впускал кого-либо в этот собственный, не без труда рождённый мир, будь то сценаристы с режиссёрами или партнёры по фильму, и очень любил, когда не приходилось ничего объяснять. А ещё он знал, что, говоря о роли, становится похож на своего персонажа. Когда он видел себя в фильме, это было нормально – быть похожим на кого-то другого, но в интервью почему-то пугало. Казалось, выключи телевизор – и его самого не останется, останется только роль, персонаж.

Вот и сейчас пауза вышла неожиданно длинной, но Ли удивило, пожалуй, даже не это, а то, как терпеливо ждал ответа Ричард, и как задумчиво поглядывал иногда на его лицо. И ведь сейчас было не отговориться простыми словами, как в интервью – по крайней мере, не тогда, когда на тебя ТАК смотрят. И тем не менее, он не привык сдаваться без боя, а значит, и оказываться безоружным перед неожиданным вопросом:

- А почему ты спрашиваешь? У тебя проблемы с Торином?

Ричард явно не ожидал такой контр-атаки от внешне расслабленного и всегда добродушного за кулисами Ли. Чтобы скрыть замешательство, он снова разлил виски по бокалам и выпил, не дожидаясь, когда собеседник возьмёт свой бокал. Чёрт, как же подобраться к этому страху, о котором говорил ПиДжей, и не показаться при этом смешным? Как и всегда в подобных ситуациях, говорить он начал раньше, чем придумал ответ.

- Как ты думаешь, Транд боится Торина?

Боже, более переливчатого, глубокого, мягкого и какого-то обволакивающего смеха он, кажется, не слышал никогда. Ли одним плавным, кошачьим движением оказался на ногах – и вот он уже шепчет на ухо Ричарду, ровно с теми же интонациями, что перед камерой:

- С чего мне, Королю, бояться маленького, бездомного гнома?..

Его слова ядом шипели на языке, но при этом дурманили, как наркотик.

The elven King is cold and isolated. He is brutal, he’s a lot like a matador.
Из интервью Ли Пейса о Трандуиле.

Ли неожиданно для самого себя вошёл в роль – и снова почувствовал тот всепроникающий холод, от которого даже на площадке удавалось защититься только смехом. Но сейчас смешно почему-то не было. Слова «гнома» всколыхнули в нём то самое презрение, которое никак не удавалось изобразить в кадре – презрение к королю, потерявшему лицо, утратившему своё королевство, слоняющемуся по миру, как бездомный бродяга. Нет, лучше умереть, будь ты хоть трижды бессмертным, чем влачить такое жалкое существование! И этот гном, стоящий на коленях перед ним, в его великолепном дворце, говорит ему о страхе! Да как он смеет?

Ричард снова опешил. За долгие годы работы на сцене он ещё не видел, чтобы актёр так «проваливался» в роль, словно в прорубь с головой, словно в другую реальность. И вдруг откуда-то из глубины поднялось то самое – звериное, дикое, гордое, словно внезапно взорвавшийся вулкан:

- Ты предал меня и мой народ! Ты отвернулся от нас, когда мы нуждались в твоей помощи против дракона!

И две Вселенные столкнулись. Они смотрели друг на друга, как на площадке: стоящий Ли – сверху вниз на сидящего Ричарда, и чувствовали, что их мир никогда не будет прежним. А ещё они чувствовали, что то, что раньше было двумя совершенно отдельными Вселенными, внезапно стало одной. Словно соединились частички давно рассыпанного пазла, словно встали на место детали единого механизма. Испытываемая ими обоюдно ярость постепенно уступала место чему-то новому, что пока не имело названия. Это новое зарождалось где-то внутри и распространялось по телу, отдаваясь покалыванием в пальцах.

Они очнулись одновременно, разорвали зрительный контакт и сели на свои места. Опять настала тишина, только на этот раз она словно искрилась электрическими зарядами. Разговор снова зашёл в тупик.

Не в силах больше выносить этого напряжения, Ричард вскочил и покинул трейлер. Бутылка осталась на столе, а Ли вздрогнул, когда хлопнула дверь.

[Тишина Знания]

Исполнение №3. Часть 3

Ричард успел пробежать по улице едва ли пару шагов, когда вспомнил грозное «К завтрашнему дню!». Вот чёрт! Надо было как-то договариваться с Ли. Второй раз вламываться без приглашения в чужой трейлер показалось совсем уж невежливым, поэтому он решил послать СМС. Достав телефон и найдя номер Ли Пейса, он написал: «Извини, я вёл себя как болван. Но разговор надо бы закончить». Уже отправив послание, он подумал: а кому надо-то? Ли вполне может проигнорировать мои проблемы, потому что он о них даже пока не знает…

Однако вслед за тем, чуть скрипнув, отворилась дверь трейлера. Такое ощущение, что Ли каким-то шестым чувством знал о местонахождении Ричарда. Он воспользовался приглашением и, войдя, уселся на серый диванчик, не рискнув вернуться на прежнее место за столом. Ли теперь выглядел не задумчивым, а каким-то вовсе потерянным. На этот раз он первым начал разговор:

- Так чего тебе надо-то?

Ричард решил больше не ходить вокруг да около, да и хотелось снять с себя ответственность за эти странные визиты:

- ПиДжей говорит, что ты меня боишься.

Ли хмыкнул.

- Говорят, что кур доят…

- Во-во, - отозвался Ричард.

- А ты зачем на меня так набрасываешься? – спросил Ли, невесть как оказавшийся на диване рядом с Ричардом.

- Так роль такая… - ответил Ричард, чувствуя какое-то смутное беспокойство.

- Ах, роль… - разочарованно протянул Ли – и снова оказался в нескольких шагах от него. Он перемещался так быстро и пластично, что Ричард не успевал заметить самих движений. Это завораживало и почему-то пугало.

- Ты сможешь завтра сыграть как сейчас?

- Не знаю… - честно ответил Ли.

- Я понял, - заметно погрустневший Ричард поднялся и двинулся к выходу.

***

После ухода Ричарда Ли никак не находил себе места, садился то на диван (там, где сидел он), то за стол, представляя его напротив, и бессознательно вертел в пальцах его бокал. Понятно-то оно понятно, но что делать дальше? Вроде что-то было такое – давно, ещё в молодости, - но сейчас-то что с этим делать? Ричард ведь явно не интересуется им – да и зачем ему, такому красавцу, покорителю сердец, Робин Гуду, мать его! Нет, надо как-то выбросить это из головы и жить дальше… отснять завтра эту проклятую сцену, потом дождаться окончания съёмок – и домой, в Нью-Йорк, где всё просто и понятно – просто один… Да, так проще.

Утром Ли встал с твёрдой решимостью закончить сегодня съёмки этой сцены. Уж сегодня он выдаст ПиДжею такую ненависть и презрение, что мало не покажется!

В кои веки раз режиссёр был доволен – сцену отсняли быстро и с нужными эмоциями. Торин аж шарахался от натиска Трандуила, а у того в лице не было ни кровинки, ни лишней эмоции – только холод, отстранённость от всего мира, и какая-то неизбывная печаль – именно то, что нужно. ПиДжей не стал выяснять, как это удалось Ричарду – у актёров должны быть свои секреты. Однако вечером в дверь трейлера Ли снова постучали.

Ли устал после целого дня съёмок – сцены с Торином и Леголасом требовали всё время держать лицо, и казалось, что за день эти холод и отстранённость пропитали его насквозь. Не хотелось ни думать, ни говорить. Он лежал на диване, глядя в потолок, и на стук решил вообще никак не реагировать. Чужих, мол, я не жду, а свои в такое время не ходят… Однако «чужие» не спешили сдаваться без боя – дверная ручка дёрнулась, потом ещё раз. Ли мысленно похвалил себя, что не поленился на этот раз запереть дверь – но тут его накрыло волной мягкого баритона:

- Ли, можно к тебе? – и после паузы: - На минутку?

Почему-то это «можно к тебе?» выбило почву из-под ног. Мир покачнулся, а когда встал на место – в комнату уже входил Ричард.

- Ты болен? – встревоженно спросил он, заметив тёмные круги под глазами визави и большую, чем обычно, бледность лица.

- Нет, просто устал, - бросил в ответ Ли.

- Ясно. Я хотел… поблагодарить за сегодняшнее. ПиДжей грозился вывести меня из проекта, если мы не снимем эту грешную сцену.

- Он бы не сделал этого.

- Да, наверное, ты прав. Но он застал меня врасплох той просьбой.

- О чём ты?

- Ну, он велел мне договориться с тобой, чтобы ты меня не боялся.

- Что? – Ли не знал, плакать ему или смеяться. Они, два взрослых мужика, разговаривали о каких-то непонятных страхах.

- А, забудь… Ещё раз спасибо. …Слушай, а виски случайно не остался? Оказывается, это последняя бутылка была, а выпить хочется. А где тут ещё такой найдёшь? Настоящий ведь, из Англии.

Ричард проговорил это всё скороговоркой, слова словно сами шли на язык. Он, как всегда, не приготовился к тому, что именно будет говорить, но почему-то ужасно захотелось задержаться сейчас здесь, в этом трейлере, рядом с Ли. Почему-то казалось, что если не сказать нужных слов сегодня – то потом будет поздно. Для чего поздно, Ричард предпочитал не задумываться.

- Забирай, - не двинувшись с места, ответил Ли. Бутылка действительно до сих пор стояла на столе.

- А… можно здесь, с тобой?

Ли поднял глаза на Ричарда.

- Чего ты хочешь, Ричард? – повторил он свой вчерашний вопрос, не особо надеясь получить искренний ответ. Сложную сцену они уже отыграли, просьбу ПиДжея, переданную через Ричарда, Ли выполнил, а больше он не помнил за собой никаких долгов.

И тут… слова снова сыграли с Ричардом злую шутку, обогнав его стремление всё спокойно обдумать и обсудить.

- Я не хочу с тобой расставаться, - он вспыхнул до корней волос, но сказанного было не вернуть. Ли не отводил от него взгляд,не спеша приходить на помощь. Он прекрасно помнил, как реагировал на Торина на площадке Король Эльфов, но сам-то он этим Королём не был. Выйдя из образа, Ли видел перед собой Ричарда Армитаджа – да, красивого, да, интересного и привлекательного, но – совершенно недоступного. И думать не стоило о том, чтобы склонить это божество к милосердию, тем более, когда просителем была не хорошенькая актриса, а двухметровый парень… Нет, тут ловить нечего, был уверен Ли. И вдруг – такие заявления! Но жизненный опыт не позволял расслабиться и начать праздновать неожиданную победу. Поняв, что от гостя продолжения не дождёшься, Ли решил всё же прояснить ситуацию:

- Что ты имеешь в виду? Нам же сниматься вместе ещё месяц.

- Нет, ты не понял. Я, наверное, идиот, но… я не хочу, чтобы ты навсегда остался для меня Ледяным Королём, – Ричард смотрел в пол и имел вид побитой собаки.

Ли присел рядом с ним.
- Посмотри на меня, - то ли попросил, то ли приказал он. Ричард повиновался. Что-то было в этих серых глазах такое, отчего слова становились не нужны.

Он не оттолкнул, не высмеял, не послал неожиданного претендента на его руку и сердце куда подальше, но лишь коротко ответил:
- Ты только не торопись.

Ричард ожидал чего угодно, но никак не предложения подождать. Он был готов, что его вышвырнут из трейлера, расквасят лицо, наконец, просто проигнорируют – но вовсе не станут давать обещаний о каком-то неведомом, но явно светлом и прекрасном будущем.

Он молча кивнул, сумев в этот раз совладать со своими словами – тем более, что на ум всё равно ничего не шло – и вышел из трейлера, оставив Ли самостоятельно разбирать неожиданно свалившийся на него ворох предчувствий, ожиданий и – почти уверенности в том, что всё обязательно будет хорошо.

Рано или поздно, так или иначе. Изо дня в день. Всегда.

[Энгъе~]

Мда, авторы.
Вы офигенны, все трое. Прекрасны и чудесны. Люблю вас