если всё равно никто не... да и вообще - скептически настроен народ был... можно я тут немного пографоманю, дорогой заказчик? только это... у меня такое бывает, что - мыслью по древу и вообще... в общем, не стесняйтесь пинаться, если вдруг душа возжаждет, ладно?
исполнение 1 часть 1/?
и-и-и... эльфы неторопливо двинулись на Дол-Гулдур. внезапно НМП-эльф, 785 словДалеко на востоке, на рубежах степи, где безраздельно властвовали кочевники, людские поселения, бывало, обживались и в лесах — и оберегались от чужаков по-разному. Часто случалось: тропинки, убегающие с опушки, запутывались, свивались меж собой, выводили случайных путников к уютным полянкам — мягкая трава покрывала их, высокие деревья укрывали от палящего солнца и от непогоды, и непременно журчал неподалёку ручей — отдыхай не хочу! Стоило же вволю отдохнуть и двинуться дальше, вглубь тёмного леса, как всё менялось: тропы терялись, обрывались внезапно на полушаге, ныряли в заросшие овраги, а то и уводили в трясину — не всякий человек, привыкший к жизни под вольным небом без сплетенья ветвей над головой, отличит зелёную топь от безопасной лужайки. Иные дороги преграждали поваленные деревья. Беспомощно обвисали грубо вывернутые из земли корни, поверх стволов наваливались беспорядочной кучей изломанные ветви — не перепутаешь со случайным буреломом — молчаливое предупреждение: остановись, странник, кто бы ты ни был — тебя не ждут здесь. Случалось наткнуться и на более враждебный запрет: тропинки упирались в узкую просеку. Не так много надо вырубить деревьев, чтобы обнажилась земля; не так много потребно времени, чтобы выгорела под солнцем трава, расползлись в стороны, словно сами собой, невысокие кусты, и просека стала выглядеть, чем и была на самом деле — раной на теле леса. Дать бы ей зажить — и всё прошло бы, не за несколько дней, так за десятилетия: живой лес умеет врачевать себя. Но — не давали зажить, день за днём бередили застарелые раны, и вот деревья стояли уже привычным полукругом, и кора на самых могучих неизменно была грубо отёсана — так, чтобы даже самый невнимательный путник не упустил из виду. Были намалёваны на обнажившейся древесной плоти крупные угловатые знаки — ярко-алые, бросающиеся в глаза, и торчали над ними, вонзившись глубоко, тяжёлые чёрнооперённые стрелы. Некоторые рассказывали, что встречали знаки куда страшнее: дорогу путникам преграждали не просто стрелы — но останки неосторожных жертв. Непогребённые кости на пожухлой траве, черепа на глубоко вонзённых в землю заострённых кольях… а то и вовсе изуродованные полуразложившиеся тела. Сам Галдор никогда такого не видел. Никогда не видел он и того, что стояло перед глазами сейчас: страшнее любого рукотворного предупреждения, которое смогло бы измыслить отравленное тьмой воображение. Дорогу преграждала река. Тело разведчика лежало на берегу, накрытое тяжёлым плащом, и собравшиеся вокруг него лишь потрясённо молчали. Первая потеря. Каждый воин готов был пасть в бою, но вот так — задолго до стычки с противником, неожиданно, нелепо, страшно!.. Все видели: он, первым вышедший на берег, подавал сигнал отряду, указывая на место будущей переправы, — никакой опасности не могло быть здесь, не Великая река — речушка! И вдруг замолчал и обернулся на негромкий всплеск. Вскинул руку в предупреждающем жесте, в несколько лёгких шагов подошёл вплотную к воде, едва не замочив носки сапог. Ступил на плоский камень — надёжный, твёрдый гранит — всмотрелся пристально в тёмную глубь. Здесь и случилось — подался всем телом вперёд, будто увидев что-то в реке. Оглянулся на миг — побелевшие губы без кровинки… …и — тяжело рухнул в воду. Как стоял — так и упал вниз лицом, не выкрикнув ничего, не вышептав… Глубина была немалой. Это ведь не горная речка, которая весело посверкивает по острым камешкам: не успевает окатывать их потоком, неспешно выглаживать грани, стремительно наносит с вершины всё новые и новые; перейти такую — воды по щиколотку, а ноги изрезать в кровь, даже если беречься, можно запросто. Особенно во враждебных горах. Нет — глубины достало бы, чтобы, даже упав неловко, сильно ушибиться, но — не более того… Бросившись на помощь, поняли сразу: уже не помочь. В реку не вошёл никто: подцепив копьём за одежду, вытащили бездыханное тело. Но голыми руками расстегнули торопливо, прежде чем тревожный окрик заставил опомниться, — и… ничего. Обычная мокрая кожа лёгкого доспеха да плотный шёлк рубахи — не враз пробить стреле. Обычная вода. Мокрая. К реке больше не подходили: остерегались. Молча подтаскивали на берег брёвна, спешили за следующими — навести переправу. Галдор поглядывал украдкой: вода была тёмная. И чистая. Любая река неизбежно тащит с собой изрядно сора: перекатывает с места на места мелкие камешки, выбрасывает на обмётанные глиной берега у порогов спутанные нити почерневших травинок, скользкие полусгнившие обломанные ветки, а если течёт мимо людских поселений — то и прочий неизбежный мусор. Эта река была чистой — будто даже деревья не роняли на неё своих листьев. Неторопливо, спокойно катилась она мимо, равнодушно шуршали почти незаметные на тёмной глади волны, иногда всплёскивали ритмично — помимо воли Галдор вслушивался в этот ритм, пытался понять что-то… но — не получалось, ускользало в последний момент. Река не желала отзываться. На том берегу, не далее чем в двухстах шагах, закрывала мир недвижная стена деревьев. Здесь не было ни ветерка — не хрустнет ветка за спиной, не запоёт птица, не плеснёт рыба — только учащённое дыхание воинов да короткие разговоры полушёпотом то там, то тут. Впереди, как в насмешку, покачивались могучие тёмные стволы, вздымающиеся в небо, — еле уловимо глазу, но заметно. Покачивались медленно, слитно и грозно, как в танце погребального обряда, и едва слышный низкий рокот доносился до реки. Впереди лежал Чёрный лес.
А мне понравилось ваше исполнение, автор. Очень хорошо написано. И этот момент истории мне всегда был интересен, он так куцо упомянут в книге. Пишите, я с радостью почитаю.
спасибо, Clarens заказчик тактично промолчал, и автор нетактично пришёл снова: молчание - знак согласия же. нет, ну я тоже надеюсь, что вот-вот-сейчас-уже придёт какой-нибудь героический автор и покажет класс - чтобы war story в полный рост, кровь, мясо и голова Врага на серебряном блюде, ух-х-х! а пока я ещё немного тут попишу - и призыв не стесняться пинаться остаётся в силе, да.
Галдор помнил ещё, как тени впервые сгустились над краем леса — и как через много лет первые переселенцы двинулись прочь от опасного соседства; они давно уже не приближались к южным границам своих владений, остерегаясь отравленного дыхания Чёрного Замка. Но всё же собирался по доброй воле пойти туда — в одиночку, и провести там немалое время: бесследное исчезновение двоих патрульных, он верил, должно было привести его именно к Дол-Гулдуру. Два дня пути оказались неожиданно тяжелы. Никто не целился ему в спину из-за кустов, не скалились насмешливо орки, выследившие чужака на своей земле, — но не бродили здесь звери, даже самые свирепые, не пели птицы, не порхали легкомысленно бабочки… да что там — бабочки! с каждым шагом становилось понятнее: здесь не мог жить… вообще никто. Не отзывались на прикосновения деревья — вот они-то как раз поскрипывали громко и насмешливо, как нарочно цепляя ветвями за одежду: зачем здесь чужой, за чем ты пришёл, за-мри, за-стынь, за-ка-ме-ней… И трава, послушно приминающаяся под сапогами, была странно высокая, лунно-бледная, словно подвядшая в самый разгар цветенья, ни мёртвая, ни живая, — какие ядовитые соки питали её, поднимаясь по тонким острым стебелькам от чёрной земли? Галдору вдруг отчётливо представилось: он наклоняется сорвать травинку — а та, с виду вялая и поникшая, вымётывается высоко вверх, льнёт к ладони, обвивает запястье… Накатила неодолимая дурнота, воздух со всхлипом вырвался из лёгких. Он тряхнул головой — перед глазами темнело, — вырвал из ножен клинок и вслепую полоснул по ладони, прогоняя морок болью. Поделиться с этим лесом своей кровью — отвратительная мысль, но ещё страшнее — лишиться сознания и оказаться беспомощным. Темнота не отступала — сгустилась вокруг, обхватила мягкой пеленой, и Галдор, прислонившийся уже к ближайшему дереву, бессильно сполз на землю, пятная одежду кровью из глубоко рассечённой руки.
Пробуждение было таким, что… лучше бы его и не было. Жизнь в лесу-под-Тенью не была вольной и беззаботной — Галдор не раз бывал ранен и знал, как неприятна немощь страдающего тела. Но тело всегда было послушно крепости духа — и даже раненный отравленной стрелой, скорчившись от боли под руками целителя, который должен был изгнать из крови яд, он сохранял ясный рассудок… Холодная вода, плеснувшая в лицо, заставила открыть глаза, сморгнуть капли с ресниц — но ничего не прояснилось. Медленно кружились вокруг неясные тени, переливались расплывчатыми пятнами в тумане, — остро кольнуло сердце: не вижу! глаза! — но боль тут же отступила: снова не хватало воздуха. Кто держал его за плечи — он не видел, но цепей не было, и удерживали не всерьёз, легко позволив освободиться. Галдор попытался подняться — не получилось; опершись рукой о холодную землю, он склонился вперёд, и его вырвало. Поднял отяжелевшую руку к губам, увидел кровь на ладони и вдруг отчётливо понял: он умирает. Сознание туманилось, уплывало куда-то — кажется, его снова обливали водой, но холода он уже не чувствовал. По крайней мере, не допросят, орков не брали в плен — так не получится пленить и его; непонятно было — действительно ли Саурон Гортхаур и его ближайшие слуги могут пленить душу, задержать, помешать уйти за Море, как остерегали Мудрые? — а выходит, не смогут, не удержат, никак не… Не смогут? Ледяные пальцы охватывали его запястья, где еле трепыхался под кожей лёгкий пульс, прикасались к груди, скользили по телу. Над головой что-то выкрикивали — резко и отрывисто, на непонятном языке, и слова доносились будто очень издали. Изредка он приоткрывал глаза, надеясь хоть раз увидеть солнце, — но видел только всё те же деревья вокруг, сомкнувшиеся густыми кронами где-то в недосягаемой вышине. Видел людей, перебрасывающихся короткими фразами, — несколько человек упорно тащили его куда-то, неужели же он прошёл так мало и до Чёрного Замка так далеко, и неужели им не понятно, что живым не дотащат, он уходит? Зло не помешает, не удержит душу, — наоборот, оно убивает быстро и верно, как уже убило этот лес… мёртвый лес… — Лес — живёт, — лицо склонившегося над ним виделось нечётко, расплывалось в тумане, лишь приковывал к себе напряжённый светлый взгляд — глаза в глаза. — Не чувствуешь, эльф? Очнись! Разговаривать со слугами Врага — последнее дело; Галдор не собирался гордо плевать в лицо пленившим его и говорить что-то напоследок — да и сил на это не было. Его руки прижали к дереву — он слабо дёрнулся, пытаясь вырваться: от чёрных деревьев не было отклика, и хотя вроде и жили они, но это было — неправильно. Как если бы герой, павший в битве, уже оплаканный и подготовленный к достойному погребению, поднялся на глазах у всех со своего ложа, погружая пальцы в омытые раны. Это против Замысла. — Если очнёшься, вспомнишь, — он опустил веки, не желая более видеть светлых глаз; сознание снова начало меркнуть. за реку его, скорее! ещё один… может ещё выжить… три часа ходьбы, не меньше… пока никого…
…Его нашли в тяжёлом бесчувствии, на самой границе лесных владений — дальше этого рубежа не заходили патрули. В памяти осталось очень мало. Он честно пытался рассказать всё, но обрывки воспоминаний не складывались — путались, рассыпались. Он не знал, с кем встретился в Чёрном лесу, и не понимал, отчего его вернули домой. Что он должен был вспомнить? Какой хитрый план Врага мог носить в себе до поры? Он сторонился всех — даже близких друзей. И все, даже близкие друзья, сторонились его. Король не смог помочь. И через несколько дней в его доме появился Митрандир.
заказчик тактично промолчал Заказчик слоупок поэтому пришел только сейчас и только сейчас прочитал. Вердикт - пишите еще. Пока получается весьма любопытно =) Так что жду продолжения с нетерпением PS имя Галдор у нмп чем-то обусловленно или просто совпадение? =)
спасибо, melenur, приятно слышатьи автору тоже очень интересно, что дальше и вам спасибо, Edwena, - пожалуйста-пожалуйста, вычитывайте бякушки, и придирайтесь, и критикуйте, потому что автор, пишущий сразу начисто без беты, - сам себе злобный Враг, а ещё я непоколебимо верю в пользу спонтанного модерирования и непобедимую мощь коллективного разума прекрасный заказчик Xvost, ой, и зря же вы, кажется, столь снисходительны, - боюсь, сейчас ка-а-ак попрёт страшный зверь неканон, не оправдаться потом будет ps: имя Галдор точно с кем-то да совпадает, потому что в каноне их пробегало, вроде б, как минимум три - а значит, имя вполне распространённое, и отчего бы ещё и во-о-он тому восьмому эльфу в пятнадцатом ряду тоже так не зваться...
исполнение 1 часть 3/?
...где продолжается флешбэк в ~2849—2850, но всё-заканчивается-хорошо у всех, кроме - внезапно - Траина. 1000 слов...и через несколько дней в его доме появился Митрандир. Галдор ожидал его жадно и нетерпеливо — так давно приговорённый к смертной казни, смирившийся уже со своей участью, ждал бы наступления рокового дня. Медленные и вязкие, текли дни, похожие как две капли воды, одинаково сумрачные, — он не покидал своих покоев, не желая глядеть на солнечный свет. Просто ждать и ничего не делать оказалось очень трудно. Галдор страшился теперь вспоминать о своём неудачном путешествии: опасался, что чёрный морок подсунет обманные думы, сможет повредить, и не ему самому — что он! — друзьям, родичам, соратникам. Иногда ему виделось, как въяве: устало ссутулившийся старец в пыльной серой хламиде — Митрандир меньше всего походил на могущественного мага, но всегда приходил в одном обличье: одетый по-дорожному, патлатый и длиннобородый, — сидел рядом, держал его руки в своих и добро улыбался, и лучики мелких морщинок разбегались от сощуренных глаз — всё было хорошо, искажение не коснулось его, не успело заронить в душу пока ещё невидные ростки зла. А иногда — из полусна выбрасывало с колотящимся лихорадочно сердцем: маг всё так же сидел и держал его за руки, но улыбался скорбно — и всё было понятно без слов; сознание мутилось, как там, в приграничье, а в висках стучало неотступно: что теперь? казнь? изгнание? никаким исцелением не избыть эту отраву! Изо дня в день скручивал тело липкий страх, леденило жуткое предчувствие непоправимого. Когда Митрандир ступил на порог — маг никогда не опаздывает и никогда не приходит раньше; он всегда появляется тогда, когда нужно, — Галдор был совсем не готов встретить его достойно. Тёплые ладони мягко надавили на плечи, понуждая сесть; Галдор едва не выкрикнул бессвязно, о чём думал: прошу о милости — если вдруг окажется, что это не исправить, лучше вовсе не очнуться! — но смолчал, отчаянным усилием удержал стыдные слова. Перед глазами взвихрились, замельтешили серебристые листья-бабочки — и рассыпались полупрозрачными паутинными обрывками… Вырвавшись из грёз, в которых на этот раз не было беспросветного тумана и кровавой мути, он узнал: тень не коснулась ни его, ни его земли, — и молча заплакал, выплёскивая слезами уходящее отчаяние. А когда пожелал увидеть Митрандира, благодарность к которому была светлой и безмерной, ему сказали: тот не задержался и на день, спеша на юг — чтобы увидеть своими глазами, действительно ли в Дол-Гулдуре вновь возвращается к жизни древнее зло.
* * *
Во дворе Чёрного Замка стояли двое. Только что вошёл широким размашистым шагом в раскрытые ворота странник в серых одеждах — лишь час назад он оставил своего коня у подножья холма, накинув привязь на ветку дерева. Навстречу неслышно вышел тот, кто его ждал: высокий, в тёмном плаще, ни на миг не открывший лица. — Двое погибли. Маг не спрашивал — утверждал, и хозяин крепости склонил голову: — И ты решил явиться самолично — проверить, держим ли мы уговор? Что только погнало их сюда после стольких лет… Не наша в этом вина. Тот, кто пришёл за ними, — он очнулся? — Да, — посох дрогнул в руке, описал полукруг, обводя двор замка. — Где все живые? — Не думал, что ты желаешь торжественной встречи, — последовал равнодушный ответ. — Но кто-то остаётся здесь, — маг шагнул вперёд, не отрывая взгляда от входа. Улайри отступил, освобождая путь: — Можешь войти и посмотреть. Тот, кто остался, — здесь по доброй воле.
На вид сработанная топорно, обитая железом дверь мягко открылась внутрь — от одного лёгкого касания. Без шороха, без скрипа. — Чего ты ожидал, белый маг? Видишь сам: эти подземелья — без замков. Просторное помещение за дверью, против ожидания, не тонуло в темноте — её, плотную и почти осязаемую в узких каменных коридорах, здесь рассеивали ровно горевшие факелы. Отблески живого огня плясали на стенах, играли тёмными переливами, проскакивая кое-где багровыми искорками, — маг всмотрелся в них пристальнее. На первый взгляд — как есть необработанный, грубо отёсанный камень да забавная игра света; горы рождают, бывает, прекраснейшие творения, куда до них смертным или бессмертным мастерам! но здесь-то, у основания даже не скалы — одинокого холма, где лишь грязно-серый гранит да бурый песчаник… Узкая лежанка, покрытая шкурой, у стены, рядом — небольшой стол почерневшего дерева. Свалены поодаль беспорядочной грудой вещи, едва ли не подёрнутые плесенью, — к ним явно не прикасались очень давно: вон плотно набитая чем-то походная сумка, прижавшая не то кафтан, не то штаны — одежду, более похожую на старую тряпку; бесформенным смятым комом валяется на полу плащ, из-под него торчит треснувшая по всей длине рукоять – не то жезла, не то оружия… На лежанке сидел гном — с виду очень, очень старый. Слабая улыбка играла на его лице, веки, прикрывшие глаза, не дрогнули ни разу — казалось, он не слышит негромкого разговора в нескольких шагах. — Это он сделал, — коснулся стены улайри, отвечая на невысказанный вопрос. — Через пару лет, когда обжился. Знаешь, как он пришёл? Здесь не было никого, и ворота заперты, — его привёл лес, и он сам… пытался войти. Он говорил с камнем, гора открыла ему небольшую пещеру — а он вошёл в неё и начал копать. Без инструментов — не было у него инструментов, а которые были — неподходящие, для тонкой работы, искорёжил их почти сразу. Потом взялся за оружие, а когда расщепил секиру и сломал кинжал — начал крошить камень руками… Несколько дней. Изувечил руки — надолго… — Я хочу поговорить с ним. — Он почти не разговаривает. И давно не берётся за инструменты. Даже тебе уже не дозваться до его разума. Собираешься напомнить о родных, о доме? — попробуй, если желаешь. Но кольцо… не пытайся заставить его снять кольцо. Я остановлю тебя. На левой руке гнома тускло поблёскивал золотом перстень с большим чёрным камнем. Иногда, словно в забытьи, он оглаживал его кончиками пальцев — лёгкими невесомыми касаниями, словно боясь осквернить прикосновением изящную хрупкую вещицу. И светло улыбался рассеянной улыбкой безумца. Маг еле заметно качнул головой: — Не стану.
— Он сохранил реликвии своего рода. Во дворе крепости совсем стемнело: деревья не скрывали небо над нею, стоящей на вершине холма, но плотная пелена чёрных туч висела совсем низко. — Я забираю их. И сберегу для его сына. — Что ему сейчас твои реликвии… Забирай. И что ты скажешь его сыну? Что он погиб славной смертью, достойной воина? Что ты успел поговорить с ним, и он дал прощальное напутствие своему наследнику? Маг молча шагнул к воротам. — Он будет похоронен здесь, когда придёт его срок. Ты видишь сам: он принадлежит этой земле. Уже давно. — Недолго этой земле оставаться спокойной, — маг остановился и посмотрел на улайри тяжёлым взглядом. Тот не шелохнулся: — Мы не пересекаем реку. Наш уговор — в силе. Пока я здесь.
и-и-и... не дождётесь! ещё немного НМП-эльфийских глюков и - ан-нафема! неканона -
исполнение 1 часть 4/?
флешбэк off, возвращаемся в наш родной 2941-й, хотя для эльфов неполный век - и не срок; 805 слов…Галдор и сам не понял, когда и отчего что-то изменилось в его жизни. Неясная тревожность поселилась в нём — она могла не ощущаться два, три дня, но стоило понять это и облегчённо вздохнуть, как снова захлёстывала, заставляла вскакивать, бросать начатые дела, спешить неизвестно куда… Галдор не желал делиться ни с кем своими переживаниями — но, часто выходя из дому, исподволь приглядывался ко всем подряд: не чувствуют ли они тоже? не скрывают ли умело беспокойство — за напускной весёлостью? Очень скоро он уверился: никто ничего не чувствовал и не скрывал. Возвращались патрули с дальних границ, он расспрашивал осторожно: не случалось ли чего в пути? — но в ответ получал лишь недоумённые взгляды. Все знали, чего остерегаться в дальних походах, и опасность не была в новинку никому. И — никаких невиданных чудовищ, порождённых чёрной волей, никаких мороков… Прошёл месяц, за ним — второй; Галдор не мог найти себе места. Теперь ему казалось: так мог бы взывать в пустоту, беззвучно жаловаться всем, кто поймёт, лес — враги, враги на земле, срубают живые деревья, выворачивают камни не для дела — бахвалясь силой, корёжат молодой подлесок огнём! — и он целыми днями бродил по лесу, уходя всё дальше и дальше. Непокой то ослабевал, почти утихая, то звучал с новой силой, будто кто-то страдал совсем рядом — руку протяни. В очередной раз бесцельно скитаясь у рубежей, он добрёл до скрытого в укромной лощине дома Радагаста и сперва обрадовался — ожидать скорого появления Митрандира, как по волшебству, сейчас было бы глупо и наивно, но этот его собрат, отрешившийся от собственных дел ради заботы о безмолвных тварях, мог помочь. Ожидания, однако, оказались тщетны: хозяин бродил где-то несколько дней — Галдор терпеливо дожидался, — а вернувшись, даже не выслушал нежданного гостя толком. Как только Галдор попытался объяснить, что происходит нечто странное и недоброе, — маг, не произнося ни слова, вперился ему в глаза немигающим взглядом, отчего стало очень неуютно. А когда он осмелился спросить о Дол-Гулдуре — вовсе отвернулся, наклонил голову в пол и забормотал что-то совсем невнятное: лес не принимает, земля страдает, — только и разобрал Галдор, но не увидел в этом никакого смысла. Когда же начал расспрашивать — Радагаст выбежал из дома, не обращая на гостя более никакого внимания, и мигом исчез за деревьями.
* * *
Галдор пересёк реку ночью. Едва ступив на землю Чёрного леса, он понял: что-то случилось. Былых терзаний не было в помине, зато усиливалось напряжение, нарастала тревожность, звенела натянутой до отказа невидимой струной в застывшем воздухе — и Галдор, почти не удивившись, понял: тревога эта — не за него самого, не от страха встретиться лицом к лицу с врагом. Его звали. Он опустился на колени, прикоснулся к влажному суглинку — и тут же отдёрнул руку, едва не вскрикнув от неожиданности: ожидал запомнившейся навек отравленной чуждости, а вместо этого в ладонь толкнулся знакомый тёплый отклик — как прежде, как дома… Не думая об осторожности, он поспешил вперёд. Высокие тёмные ели расступились перед ним, открывая дорогу — узкую тропинку, как раз пройти одному. Извилистая дорожка петляла меж мрачных деревьев долго. Всё так же безжизненно, как помнилось, — не было ни чёрных белок, ни огромных пауков, ни одной из тварей, которыми должен был, по легендам, кишмя кишеть этот лес; лишь кое-где тускло светятся на земле гнилушки да растёт неровными клочками бледная трава. Как, как он живёт до сих пор, противный Замыслу Единого? Земля хранит… Кремень легко высек искры — и поджёг сложенный из наломанных сучьев костерок. Живое пламя не рассеивало тьму вокруг — наоборот, делало её плотной, угрожающей. Он сидел так несколько часов, бездумно подкладывал в огонь веточки, ворошил угли. К огню никто не вышел. Галдор поднялся. Аккуратно затоптал костёрчик, прижал подошвой выбежавший уголёк. Вынул нож, шагнул в сторону — укрыть следы, но услышал слабый шорох за спиной. Обернулся и замер. Земля двигалась — шевелилась, вздрагивала, вбирала в себя ещё не остывшие угли. На чёрной проплешине не осталось ни следа золы; через несколько мгновений, торопясь, не поспевая друг за другом, из земли выметнулись узкие травяные стрелочки… Галдор спрятал нож. Подошёл к месту, где сидел только что, наклонился и, ничуть не боясь уже, сорвал бледный стебелёк. Пора было возвращаться. Обратно он не шёл — бежал; с каждым шагом отчаянный зов леса становился всё глуше. Когда он перемахнул реку, зов резко ослаб — но каждый шаг, каждый вздох отдавался теперь дрожью в теле: скорее! скорее!.. Сколько он не был дома? Некогда было останавливаться — пустое, несколько дней без еды и сна не убили ещё никого! — некогда вглядываться во встревоженные лица, некогда думать, что могло произойти здесь, пока он бродил вдалеке; по дороге к дворцу короля его никто не пытался остановить, и Галдор совсем не удивился, увидев первым — Митрандира. — Я был там, — еле выдохнул он, ещё не зная, как объяснит всё, — но объяснений не потребовалось. Маг обнял его за плечи и молча повёл к двери в знакомую залу. Галдор сглотнул и поклонился, приветствуя собравшихся. Шумно и бестолково замахал ему рукой Радагаст — вспомнит ли, как убежал не попрощавшись? Склонил голову Саруман — глава Совета Мудрых, совсем нечасто появлялся он в их краях. Улыбнулась краешками губ высокая гостья — владычица Золотого Леса. — Знаю, друг мой, — полушёпотом сказал Митрандир. — Мы ждали тебя.
протестую: Лихолесье не "у нас", оно принадлежит королю Трандуилуповелителю Саурону человечеству! %) а Траин... что Траин... автор искренне верит, что у него - в конце жизни - всё было хорошо. ну, вот... хотя бы так. *нервно подёргивает веком и бормочет: да, я знаю, пора уже сдавать несчастную крепость, я-удержусь-в-рамках-мини, да, да, моя прелес-с-сть...*
исполнение 1 часть 5/?
ещё чуть-чуть Белого Совета напоследок - и на-ко-нец двинувшиеся на Дол-Гулдур эльфы. 705 слов— Итак, приближаясь к Темнолесью, ты чувствуешь, как тебя туда… зовёт, — Саруман, высокий, прямой, беловолосый, — даже здесь, расслабленно откинувшийся на спинку кресла, удивительно величественный, — сцепил пальцы и внимательно рассматривал собственные руки. — И не чувствуешь уже никакой враждебности — скорее наоборот. Хотя в прошлый раз, побывав за рекой, ты едва не погиб. — И еле выбрался, — продолжил Митрандир, не взглянув на Галдора. Он понял, что лучше не задавать сейчас вопросов, и неловко кашлянул. Встретился взглядом с Галадриэль — её светлые глаза посмеивались. Отчего ты удивлён? Погибли двое, ты едва спасся, — конечно, он рассказывал об этом на Совете. — Столько лет оцепенения, столько дней затишья — и вдруг стало совсем неспокойно. Тень растёт и ширится — орки выходят из Дол-Гулдура и бродят по нашему лесу, и впервые за много лет над ним пролился чёрный дождь. Никто более не может чувствовать себя в безопасности. Но почему — именно сейчас? — На востоке вершатся великие дела, а мы должны думать о лихих помыслах Врага, — непонятно сказал Митрандир, прячущий, кажется, улыбку. — Однако наш друг устал и нуждается в отдыхе — не будем же и дальше тяготить его разговорами. Галдор думал, что, рассказав всё наконец, непременно почувствует усталость, которую несколько дней загонял вглубь, не позволяя взять верх над собой. Но нет, до сих пор не чувствовал, словно одно присутствие Мудрых рядом придавало сил; выгоняют, не желают делиться тайнами, — подумал он как-то отстранённо — и вдруг понял, что это совсем не обидно, а наоборот, справедливо, и всё, что ему нужно сейчас, — отдых. Галдор встал и поклонился. — Если вам нужно будет услышать ещё что-то — я всегда… — Не сомневаемся, — Митрандир поднялся с места, отвечая ему таким же учтивым кивком, — нисколько не сомневаемся. Но сейчас отдыхай — тебе предстоит узнать ещё о многом. Галдор ушёл к себе. Едва скинув сапоги, упал, не сменив одежды, на ложе и провалился в долгий сон. А когда проснулся — начал расспрашивать о новостях, и узнал: оказывается, он, потерявший счёт дням, бродил по лесам более двух месяцев. И пропустил действительно оч-чень много интересного…
* * *
Собранный для похода отряд включал непозволительно, возмутительно малое число бойцов. Галдор, тоже отправившийся, разумеется, на юг, долго гадал: даже когда к ним присоединится подмога из Золотого Леса — которая будет наверняка немногим больше, чем их невеликое воинство, — не более полусотни, но что сможет сделать даже и сотня против Чёрного Замка? Маги поддержат их. Они приняли решение. Они наверняка знают, что делают. Маги шли вместе с ними — но днём исчезали надолго, появлялись откуда ни возьмись, когда все устраивались на ночёвку, а раз сами встретили их на месте, уже подготовленном для короткого отдыха. Однажды, уведя отряд чуть в сторону от намеченного пути, обратили внимание на следы бивака: срубленные деревья, выжженная земля на небольшой поляне, следы крови и остатки звериных тушек — здесь явно похозяйничали орки; самих же орков увидеть так и не пришлось. Дозорные подмечали на деревьях крупных чёрных белок — раньше они не забирались так далеко, — а минувшей ночью, услышав громкий шум в кустах, подстрелили здоровенного зайца, тоже чёрного до последнего волоска на шкурке и с огромными, жутко вытарчивающими наружу передними зубами. Над «чудовищным созданием Врага» посмеивались, пряча за улыбками отлегающий страх; меткий стрелок клялся, что заячьи глаза отблёскивали во мраке ночи багровыми огоньками, — и от этого смешки становились только громче. Поджарить странную добычу на костре и попробовать на вкус никто, однако, не рискнул. Так и дошли, сторожко оглядываясь на каждую мелькнувшую тень, до последнего рубежа — безымянной реки, где должны были по уговору встретиться с собратьями из Золотого Леса, чтобы двинуться дальше уже вместе. Давно было решено: кто придёт первым — позаботится о переправе, чтобы не терять драгоценного времени; Галдор, вместе с остальными ожидающий сигнала ушедших вперёд, разглядывал просвет меж деревьев и наказывал себе непременно поговорить сегодня с Митрандиром и выяснить, если получится, как же собираются действовать маги и что смогут сделать они — простые лучники — против чёрного колдовства этой земли? — Нет опасности, — прозвучало впереди, прошелестело вокруг, и все двинулись вперёд. Как заметил Галдор, с немалым облегчением — ожидание тяготило не его одного: лучше уж занять руки делом, чем впустую гадать о том, что встретишь за рекой, — тем более что угадать вряд ли получится. Сильно застучало вдруг сердце, тепло ворохнулось в груди — ещё не поняв, что случилось, увлекаемый слепым чувством, он бросился к реке. Оттолкнул кого-то с пути, рванувшись к берегу, его схватили за руку: — Стой! Он отмахнулся, не глядя, — вырвался туда, где уже примечали место для переправы… …и — через минуту — из принявшей жертву реки вытащили недвижное тело.
...всё ближе и ближе, и ещё немного эльфов и майаров, и коротенький взгляд в будущее; 815 слов…и — через минуту — река приняла первую жертву. Так, ещё не начав поход, они потеряли пятерых: дух одного покинул тело — и ему не было уже дела до того, что произойдёт в Чёрном Лесу; четверо живых отправились со скорбной ношей к Великой Реке — никто и помыслить не мог оставить погибшего здесь, на осквернение тварям, вышедшим из леса. Не выйдет ничего, окончится поход неудачей — и будет шириться Тень, пока не дойдёт до северных земель и не накроет последнее их пристанище. Не зря решение выступить было принято Мудрыми немедленно — никто не сомневался: в Чёрном Замке набирает силу Саурон. Но против Саурона… — …что пять десятков, что пять сотен воинов — едино, — спокойно сказал Митрандир, когда отряд устраивался на ночлег. — Но вам — стоять против смертных, и вы должны выстоять: силы Дол-Гулдура невелики. И коли уж мы заговорили об этом — так ваши пять десятков могут оказаться дороже многотысячного войска. Должны выстоять — если примут честный открытый бой, но ведь этого не будет: им не осадить крепость, не изматывать врагов короткими вылазками, если они решат затвориться в замке, не… — билось неотступно в голове, но Галдор не рискнул продолжить расспросы.
Как только стемнело — остановились, уговорившись продолжить путь с рассветом. Как ни желал Галдор оставаться в стороне, одним из многих, чётко выполняющих приказы, — но здесь он попытался убедить магов в том, что останавливаться нельзя. Слишком хорошо помнил, как хранит себя чёрная земля; при мысли о том, как медленно растворялись в ней прогоревшие угли, по спине пробегал холодок — и места погребения никто никогда не найдёт! — и внутренности сводило ледяным узлом. Продолжать путь немедленно, однако, сочли опасным. Костров на ночь не разжигали — ни к чему привлекать к себе внимание. Он же не смог бы уснуть, даже и очень постаравшись, поэтому встал в дозор — и не собирался будить смену. Часы текли спокойно. Несколько раз, оглядываясь украдкой, не проснулся ли кто, он удалялся от стоянки на десяток-другой шагов — прикасался к деревьям, к земле, пытался позвать сам — осторожно, готовый в любой момент отвратить разум. Под ладонью исправно теплело, окутывало руки щекочущим: не-чужой, свой, пришёл, ждём… Митрандир сидел поодаль — судя по еле угадывающемуся огоньку, пыхал неизменной длинной трубкой, старой, с выщербинками. И наверняка поглядывал на Галдора — но так его ни о чём и не спросил. А к утру пришло… что-то. В самый чуткий предрассветный час, что слаще всего для спящего и мучительнее всего для караула, когда в воздухе разливается сероватая дымка и начинают неуверенно подавать голоса — одна за другой — птицы. В надёжно укрытом чёрной листвой лесу, где не было птиц, и долгожданный рассвет был сумрачен и наступал поздно, — Галдор не увидел, но почуял его. Бросил короткий взгляд на спящих — ни шороха, ни звука… Но что-то было совсем рядом, что-то дышало, жило, приближалось неотвратимо, — и Галдор не стал размышлять, насколько реальна опасность. — Тревога!
…В ту ночь ещё поредело войско, и, вернувшись от Чёрного Замка с вестью о том, что зло отступило, они похоронили павших, — отчего же он не вспоминал об этом несколько лет?! Не изгонял из мыслей — а просто не думал, даже проходя по той же земле, и вспомнил только перед собственной смертью. Вдруг, — словно рухнули невидимые затворы и хлынула освобождённо, без усилий ворочая обломки, река памяти, — вспомнил и понял: наверняка и здесь не обошлось без Митрандира. Иначе — всё это время он не давал бы себе покоя: не сам ли виноват в том, что поднял тревогу, разбудил всех, и нахлынувший ужас они встретили, держа оружие в руках?
Он мог быть уверен, по крайней мере: от его руки не погиб никто. Когда, поднятые его криком, вскочили все, схватившись за оружие, а он сам застыл, прислушиваясь, в один миг пал на них мрак — не увидеть собственных рук, и раздалось вокруг многоголосое издевательское улюлюканье и хохот. И сразу же — звон стали и крики. Галдор прыгнул в сторону, уворачиваясь от невидимого врага, но не успел взмахнуть мечом вслепую — столкнулся с кем-то, его отшвырнуло и притянуло внезапно к земле: не вставай! не сейчас! Он рванулся было, стремясь освободиться, — но тут раздались повелительные голоса, и засияло слепяще-белой звездой во тьме навершие посоха Белого мага. В плечо вцепились чьи-то пальцы, его рывком вздёрнули на ноги — он едва не вскрикнул, не сразу услышав задыхающийся шёпот Радагаста, и лишь потом понял, что земля уже не держит. — Бросай меч! Бросай! — понял он наконец — и еле разжал сведённые судорогой на рукояти пальцы. Радагаст оттолкнул его и бросился куда-то; Галдор остался стоять неподвижно, слушая, как затихает всё вокруг. Тьма скрадывала тихие шаги и тихие слова — не разобрать, а потом вмиг рассеялась, обратившись рассветными сумерками, будто и не было этих страшных минут. — Морок, — Саруман тяжело опирался на посох; Митрандир склонил голову, скрывая лицо. — Всего лишь морок. Но несколько окровавленных тел, оставшихся на чёрной земле, были настоящими. И настоящим было беспорядочно валявшееся под ногами оружие. Похолодели руки, и Галдор до боли сцепил пальцы. Им предназначалось — биться со смертными противниками, из плоти и крови, которых можно было убить… Поднимали мечи молча, никто не произнёс ни слова. Ни следа крови — ни на одном клинке, тускло блестящая сталь: маги были милосердны к тем, кто стал в эту ночь невольными убийцами собратьев.
автор прочитал сегодня на Анонимной Арде тред ненависти к тем, кто выкладывает рассказы по маленьким кусочкам, и ещё тред ненависти к тем, кто выполняет заявки не-совсем-так-как-желал-заказчик, а потом перечитал заявку, и перечитал заново свой текст, и заплакал кровавыми слезами, поняв, что прекрасный заказчик Xvost, равно как и прекрасные читатели с их одобрениями, - самые добрые люди на свете. %)
исполнение 1 часть 7/7, done!
вот и всё: конец бесславной истории о падении Дол-Гулдура - и коротенький взгляд в будущее, ибо возрождение его было скорым; 890 слов…маги были милосердны к тем, кто стал в эту ночь невольными убийцами собратьев. Не более трёх с половиной десятков бойцов продолжали путь к Чёрному Замку. Никто больше не заговаривал о том, что надо остерегаться, — жажда мести гнала их вперёд, и дорога оказалась недолгой. Попадись навстречу орки, люди, иные слуги Врага, — хороша была бы битва даже с неравно великой силой, чтобы утолить чёрной кровью тоску по безвременно погибшим; но путь был, как в насмешку, свободен, и, прошагав день и ночь без единой остановки, они вышли наконец к подножию Амон Ланк.
Редкая поросль доходила примерно до середины холма, дальше начиналась выветренная каменистая поверхность: крутой обрыв одного склона — тёмная стена крепости, казалось, вырастала здесь ввысь прямо из скалы, естественным её продолжением; другой склон, пологий, без каменной осыпи, и неширокая дорога, огибающая его полукругом, явно не таили в себе подвохов — было видно, что этой дорогой пользовались, и пользовались давно. По обеим её сторонам стелился по земле низкий кустарник — почти безлистный, с голыми шероховатыми ветками и длинными острыми шипами. Подняться здесь — по сравнению с походом через лес — что за труд!.. Глядя на сумрачные лица магов, о чём-то переговаривавшихся — против обыкновения, втроём, — Галдор подумал: это как раз их и беспокоит. Подняться и попасть под стрелы и камни из пращи на голом склоне, а если стрел не будет — так что же, постучаться в запертые ворота?! Однако на сей раз он ошибся: маги двинулись к крепости первыми, не подав им сигнала. Двинулись неспешно, не скрываясь, исчезли ненадолго за поворотом дороги, потом появились вновь, уже почти на вершине, и — разом остановились у ворот… …у ворот — не запертых, лишь притворённых: Чёрный Замок был пуст. Они поднялись к нему — не как воины, не склоняясь под градом стрел, но как хозяева, открыто, в полный рост. Вошли в него беспрепятственно, и осмотрели все помещения, переходы и подземелья, и спустились по узкой лестнице, прорубленной в камне холма, к его подножию, обнаружив потайной выход, — и открывали скрытое, пока не опустилась на землю ночь. Под кровом чёрных стен оставаться не пожелал никто — лагерем стали прямо во дворе крепости, под открытым небом; двор был небольшим, но вместил их легко. Галдор молча делал привычную работу: несколько раз спускался по склону с топором — валить сухостой для костров, обошёл, чуть расширив круг, вокруг холма — убедиться, что нигде ни души… И старательно не думал ни о чём, пытаясь заглушить упрямое: так что же — всё — зря?.. — Он понял, что ещё слаб и ему не выстоять против нас, — сказал Саруман, а Митрандир тяжело молвил: — Он понял: не сможет найти здесь то, за чем пришёл. И Саруман промолчал.
Наутро после бессонной ночи держали совет: ясно было, что оставаться здесь незачем, но некоторые предлагали немедленно вернуться всем вместе, а некоторые — непременно оставить дозорных для присмотра за Чёрным Замком: если даже Саурон бежал, устрашившись встретиться с Мудрыми, так не заняли бы крепость орки или прочая нечисть, что расползлась по окрестным лесам! Галдор не проронил ни слова, но когда Митрандир, тоже до сих пор молчавший, посмотрел вопросительно на него, — сказал только: — Я останусь здесь. На том совет и кончился: несколько воинов сами пожелали остаться вместе с ним до поры, когда на смену придут другие, остальные поспешно собирались в обратный путь, оставляя весь взятый с собою невеликий запас воды и провизии. И, когда они выходили — один за другим — через приоткрытую створку ворот, а остающиеся молча смотрели им вслед, Митрандир задержался ещё — и сказал: — Надеюсь, что скоро лес повеселеет — и северные земли надолго избавятся от страха. Галдор посмотрел ему в глаза — и маг отвёл взгляд первым.
…Долго ещё несли стражу в Дол-Гулдуре, сменяясь изредка, воины; иногда к ним приезжали и посланцы из Золотого леса — пересказывали скупо последние новости, узнавали, что ничего нового не происходит, — и отбывали восвояси. Однажды появился и Митрандир — пробыл несколько дней и ушёл, не застав Галдора, который, по обыкновению, бродил по лесам. Он, впрочем, ничуть не пожалел об этом, когда вернулся в замок, — просто не знал, о чём мог бы рассказать магу. Первые годы он оставался единственным, кто не покидал с радостью крепость, когда появлялась в ней присланная смена — те, кому выпадало нести дозор в Темнолесье в ближайшие несколько недель. Скоро срок этот незаметно удлинился до нескольких месяцев; но прошло четыре-пять лет, прежде чем ещё двое отказались сменяться и остались здесь — к превеликому облегчению двоих новоприбывших, которые отправились назад. Они никогда не говорили об этом между собой, но Галдор знал: отныне не только он один слышал лес. И совсем не удивился, когда однажды знакомым теплом откликнулся ему и сам Чёрный Замок. А когда — ещё через несколько лет — над Темнолесьем разбушевалась страшная гроза, какой они ещё не видели, и все они укрылись в крепости и смотрели в узкие прорези окон, как молнии бьют в серый камень, — уже никто не удивился и тому, что раздался вдруг грохот распахнувшихся ворот: во двор шагнули несколько фигур — одинаково высокие, в чёрных плащах, низко надвинутые капюшоны скрывают лица, — за которыми с оружием наготове шли люди. Молча вышли навстречу — и приняли бой. Галдор успел ещё удивиться, насколько отвык за эти годы от того, как отдаются хлёсткой болью в руках удары — сталью о сталь. Но меч не подводил — сам вёл его руку, отбивая чужое оружие, пока не зазвенел о камни, когда от очередного удара вырвалась из ладони рукоять. Галдор взглянул в лицо своего противника — не видны черты, расплываются, словно скрыты туманом, только знакомо, страшно и яростно, горят светлые глаза, — и понял: бояться нечего, они — немногие защитники крепости — давно уже принадлежат этой земле, и клинок, который ударит сейчас в сердце, заберёт его жизнь, но не пленит душу. И, наверное, Мудрые, решая их судьбу, тоже это понимали.
-
-
24.02.2013 в 01:01можно я тут немного пографоманю, дорогой заказчик?
только это... у меня такое бывает, что - мыслью по древу и вообще...
в общем, не стесняйтесь пинаться, если вдруг душа возжаждет, ладно?
исполнение 1
часть 1/?
и-и-и... эльфы неторопливо двинулись на Дол-Гулдур. внезапно НМП-эльф, 785 слов
-
-
24.02.2013 в 18:43Пишите, я с радостью почитаю.
не з.
-
-
25.02.2013 в 14:08заказчик тактично промолчал, и автор нетактично пришёл снова: молчание - знак согласия же.
нет, ну я тоже надеюсь, что вот-вот-сейчас-уже придёт какой-нибудь героический автор и покажет класс - чтобы war story в полный рост, кровь, мясо и голова Врага на серебряном блюде, ух-х-х!
а пока я ещё немного тут попишу - и призыв не стесняться пинаться остаётся в силе, да.
исполнение 1
часть 2/?
тыц! флешбэк НМП-эльфовый плюс первое явление Гэндальфа, 825 слов
-
-
25.02.2013 в 22:52-
-
25.02.2013 в 23:29Заказчик слоупок
PS имя Галдор у нмп чем-то обусловленно или просто совпадение? =)
-
-
26.02.2013 в 08:08-
-
26.02.2013 в 23:02и вам спасибо, Edwena, - пожалуйста-пожалуйста, вычитывайте бякушки, и придирайтесь, и критикуйте, потому что автор, пишущий сразу начисто без беты, - сам себе злобный Враг, а ещё я непоколебимо верю в пользу спонтанного модерирования и непобедимую мощь коллективного разума
прекрасный заказчик Xvost, ой, и зря же вы, кажется, столь снисходительны, - боюсь, сейчас ка-а-ак попрёт страшный зверь неканон, не оправдаться потом будет
ps: имя Галдор точно с кем-то да совпадает, потому что в каноне их пробегало, вроде б, как минимум три - а значит, имя вполне распространённое, и отчего бы ещё и во-о-он тому восьмому эльфу в пятнадцатом ряду тоже так не зваться...
исполнение 1
часть 3/?
...где продолжается флешбэк в ~2849—2850, но всё-заканчивается-хорошо у всех, кроме - внезапно - Траина. 1000 слов
-
-
27.02.2013 в 23:52не дождётесь!ещё немного НМП-эльфийских глюков и- ан-нафема!неканона -исполнение 1
часть 4/?
флешбэк off, возвращаемся в наш родной 2941-й, хотя для эльфов неполный век - и не срок; 805 слов
-
-
28.02.2013 в 20:04-
-
28.02.2013 в 20:46-
-
28.02.2013 в 22:22королю Трандуилуповелителю Сауронучеловечеству! %)а Траин... что Траин... автор искренне верит, что у него - в конце жизни - всё было хорошо. ну, вот... хотя бы так.
*нервно подёргивает веком и бормочет: да, я знаю, пора уже сдавать несчастную крепость, я-удержусь-в-рамках-мини, да, да, моя прелес-с-сть...*
исполнение 1
часть 5/?
ещё чуть-чуть Белого Совета напоследок - и на-ко-нец двинувшиеся на Дол-Гулдур эльфы. 705 слов
-
-
01.03.2013 в 04:15-
-
01.03.2013 в 20:53исполнение 1
часть 6/?
...всё ближе и ближе, и ещё немного эльфов и майаров, и коротенький взгляд в будущее; 815 слов
-
-
03.03.2013 в 01:01и ещё тред ненависти к тем, кто выполняет заявки не-совсем-так-как-желал-заказчик,
а потом перечитал заявку,
и перечитал заново свой текст,
и заплакал кровавыми слезами, поняв, что прекрасный заказчик Xvost, равно как и прекрасные читатели с их одобрениями, - самые добрые люди на свете. %)
исполнение 1
часть 7/7, done!
вот и всё: конец бесславной истории о падении Дол-Гулдура - и коротенький взгляд в будущее, ибо возрождение его было скорым; 890 слов
-
-
04.03.2013 в 01:34-
-
04.03.2013 в 12:52