[небо/автомат]

IV-28. Фили/Кили, Торин узнаёт правду уже после успешного воцарения в Эреборе. Никакого умиления и «вырастут – перебесятся», отношение к инцесту примерно как в современном обществе, камнями не забьют... наверное, и на том спасибо.
Хочется достоверную реакцию дяди на такую правду о племянниках, осознание, как это скажется на и без того неблестящей репутации династии, негласное выдворение племянников из Эребора, попытки придумать правдоподобное объяснение для Дис, осознание необходимости собственной срочной женитьбы.
Со стороны братьев – потрясение от изгнания, по крайней мере со стороны одного из них сожаление и осознание, что больше потерял, чем приобрёл.

Исполнение №1, части: 1.1 1.2 2 3.1 3.2 4.1 4.2 4.3 5.1 5.2 5.3 6.1 6.2 6.3 7.1 7.2 7.3 8.1 8.2 8.3 9.1 9.2 10.1 10.2 10.3 11.1 11.2 11.3 11.4 12.1 12.2 12.3 13.1 13.2 13.3 13.4 14.1 14.2 15.1 15.2 15.3 15.4 16.1 16.2 16.3 17.1 17.2 17.3 17.4 18.1 18.2 18.3 18.4 18.5 19.1 19.2 19.3 19.4 20.1 20.2 20.3 20.4 20.5 20.6 21.1 21.2 21.3 21.4 22.1 22.2 22.3 22.4 23.1 23.2 23.3 24.1 24.2 24.3 24.4 24.5 закончено

@темы: вспомнить все!, Выполнено, Торин, Кили, Фили

Comments

[Hobbit!Anon]

Исполнение 1, 1/? 2670 слов

1.1

Торин Дубощит не любил сплетен и не терпел сплетников. Требовалось немалая ловкость и еще большая смелость, чтобы заставить его обратить внимание на очередную тему досужих трактирных разговоров. Но Балин не был бы Балином, если бы такая мелочь могла отвратить его от намерения донести до слуха короля и друга то, чему, по его, Балина, мнению, следовало быть услышанным. «Торин, это уже серьезно!», «Торин, надо что-то делать!», «Торин, ты ведь понимаешь, что из ничего такое слухи не появляются?..» Не обращать внимания на все эти вроде бы мимолетные, но скорбные вздохи было невозможно; сегодня терпение короля иссякло, он рассвирепел и заявил, что сам поговорит с племянниками, а кое-кому, тревожащемуся за честь дома Дарина, неплохо бы найти источник сплетен. Балин заулыбался в бороду и удовлетворенно кивнул, а Торин, демонстративно бросив все дела — что может быть важнее разговора с наследниками? — пошел в покои принцев.
Сказать, что происходящее Короля-Под-Горой не радовало, было бы слишком мягко.
...За год, прошедший с победы над драконом, жизнь в Эреборе и предгорьях изменилась неузнаваемо. Подгорное Королевство оживало, город Дейл понемногу поднимался из руин, гномы, люди и эльфы заново учились жить в добром соседстве, и не сказать, чтобы наука эта давалась легко. Торину за долгую жизнь в изгнании привычным стало вести переговоры с позиции самой невыгодной... и тем труднее было сейчас помнить, что наличие за спиной настоящего королевства — еще не повод считать себя всемогущим. Ощущение собственной силы и власти кружило голову хуже самогона, и не единожды приходилось напоминать себе, что власть эта еще ох как ограничена. Сокровищница, набитая золотом — это прекрасно, но союзники-люди были нужны гномам едва не больше, чем гномы людям. Про эльфов и говорить нечего... Так что сложностей хватало.
А теперь еще и это. Вряд ли кому хватило бы глупости возводить на принцев явный поклеп, поплатиться за такую «шутку» можно очень жестоко. Но юные балбесы, оставшиеся таковыми и после перенесенных испытаний, могли и сами дать повод для сплетен. Чего стоила давняя история с поцелуем в парадном чертоге Залов Торина — они, видите ли, поспорили с еще парой таких же балбесов. И выиграли. Торин был в ярости, но всеобщий смех погасил любые подозрения, и король, надергав ржущим, как пони, шутникам уши — одному левое, другому правое — тоже махнул на все рукой. Поселение в Синих Горах было не так велико, парни привыкли, что их все знают и можно ничего не опасаться.
Но Эребор — не Синие Горы. И внимательных глаз здесь куда больше.
И недобрые среди них тоже могут найтись. Особенно если опять пойдут разговоры о «наследственном безумии» и еще каких семейных неприятностях.
...В сущности, Балин был не так уж и не прав, думал Торин, подходя к дверям, за которыми начинались покои племянников. Откуда бы ни выполз мерзкий слушок, разобраться надо. Фили как раз вернулся из поездки в Дейл, пока то да се, можно поговорить с Кили...
В просторном зале, служившем принцам чем-то вроде общей гостиной, было пусто и тихо. Торин прошел дальше, к двери в покои младшего.
— Кили?
Ответа не последовало, он миновал первую комнату и открыл дверь в спальню.
— Кили!
Тишина. Значит, уже умчался встречать брата. Ладно...
Король повернулся было, чтобы уйти, но неясное беспокойство заставило его замереть на месте. Он снова заглянул в спальню и оглядел пустую комнату, прислушался — и к тишине, и к своим ощущениям.
И внезапно понял.
Слишком просторно и чисто.
Эта комната пустовала не первый день. Здесь не было запаха обитаемого жилья. Здесь не курили, не пили вина, не держали лечебных мазей и зелий — разве что мимоходом сваливали в угол снаряжение и оружие.
Не жили.
Спокойно, приказал себе Торин, усилием унимая тяжело забухавшее сердце. Это ничего не значит. Они просто привыкли жить в одной комнате, вот и все. Спокойно...
Но как это может быть? Он нередко заходил к племянникам по вечерам, посидеть за разговором вот в той самой общей гостиной. А потом они расходились каждый в свои покои.
Тот, кому нечего скрывать, не станет лгать и притворяться, верно?
Торин рассматривал комнату, не зная, что надеется увидеть. Верить позорным сплетням не хотелось, но чему тогда верить? Хоть и нелепо было представлять принцев тишком пробирающимися в соседние комнаты...
Стоп. А зачем пробираться тишком? Эти покои, как и некоторые другие в королевском дворце, имели тайные переходы, на случай... да просто на всякий случай. И если получится припомнить, как замаскирована потайная дверь именно здесь...
Что можно будет сделать и что докажет наличие потайной двери, Торин подумать не успел. Потому что, сделав несколько шагов вдоль стены, уперся почти что носом в эту самую дверь. Хитрой формы дверная панель, обычно сливавшаяся со стеной, была притворена, но не закрыта плотно. С порога спальни это было незаметно, но вблизи щель по контуру панели просматривалась очень хорошо.
Не сомневаясь уже, что ничем хорошим это не закончится, Торин толкнул дверь и осторожно шагнул в узкий темный переход.
Вторая дверь, тоже неплотно притворенная, показалась яркой трещиной на глухой черной стене. И приглушенные голоса за ней ударили, как раскат грома.
— Ммм... Фиииилиии...
— Мгмм?.. Кили, меня всего три дня не было.
— Целых три дня. Я соскучился. Больше никуда тебя одного не отпущу.
— Так тебя и будут спрашивать...
— Тогда убегу вместе с тобой.
— Балбес...
— Ахха...
Без мыслей, без чувств, двигаясь, как в липком, дурном сне, Торин шагнул к двери и осторожно глянул в щель. Проем был ниже, чем у обычных дверей, пришлось наклониться, так что большая кровать посередине комнаты стала казаться выше, но видно от этого было не хуже.
Они лежали на кровати. Фили удобно устроился на подушке, Кили льнул к нему, прижимаясь животом к его боку и закинув одну ногу на его бедра. Крепкие, молодые тела, совершенно обнаженные и сплетенные в объятии, перемешавшиеся темные и золотые волосы. Это было бы даже красиво, если бы не...
Фили потянул брата ближе к себе, тот подался навстречу и нетерпеливо впился поцелуем в его губы, вздыхая и почти урча от удовольствия.
— Фиииили... — Кили осторожно передвинулся, приподнялся на руках и коленях, нависая над братом. Ткнулся губами в его шею, потерся животом о живот.
— Ты ничего не забыл, братец? — хихикнул Фили, запуская пальцы в его волосы. — Я только с дороги... и устал вроде как...
— А я тебя утруждать не собираюсь, — фыркнул младший. Неожиданно быстро и ловко выдернул из-под головы Фили подушку. Тот свалился на кровать, охнул и рассмеялся негромко.
— Вот же ненасытный...
— Ахха...
Кили подтолкнул его, переворачивая на бок. Лица их теперь разглядеть не получалось — в отличие от других частей тела.
Например, задницы Фили, которую гладила и тискала рука его брата.
...Брата?
Мир летел под откос, а Торин просто стоял и смотрел, не зная, смеяться ему, рыдать, объявить награду глазастому сплетнику или убить мерзавца, пока на весь Эребор растрепать не успел...
Кили, шепча что-то совсем непристойное, навалился на Фили всем телом, вжал его в кровать, качнул бедрами. Фили ойкнул протестующе, но тут же смолк, снова уткнувшись в простыни. Шире раскинул ноги. Кили заурчал, ткнулся ему в затылок, ероша золотистую гриву, притиснулся плотнее, задвигался, сначала чуть-чуть, потом быстрее и резче.
Комната качнулась и поплыла, Торин зажмурился на миг, пытаясь отогнать наваждение. Бесполезно. Никуда не девались ни вздохи, ни стоны, ни влажные шлепки плоти о плоть, ни жаркий, приглушенный шепот...
...Как открыл дверь, как протиснулся в низкий проем, король не помнил. Просто кровать вдруг оказалась рядом, так близко, что видно стало бусины пота, выступившие на пояснице Кили, а уж слышно...
Скамейка. Торин споткнулся и оперся рукой на сваленную кучей одежду и снаряжение Фили, выпрямляясь, сжал руку, что-то со стуком свалилось на пол... и стало пронзительно тихо.
Две пары глаз, темные и светлые, уставились на него разом. Торин шагнул к кровати, сгреб не успевшего слезть с брата Кили за волосы, дернул вверх и ударом кулака швырнул на пол по другую сторону кровати.
И только тогда разглядел, что сжимает в руке плеть для пони.
— Дядя, нет!.. — взвизгнул Фили, метнувшись прочь, но король поймал его за ногу, дернул к себе и ударил — со всей силы, так, что на мокром от недавней страсти заду вспух алый рубец. Замахнулся снова...
Фили сжался в комок, закрыл руками лицо и голову. Кажется, он что-то еще пытался крикнуть — Торин не слышал, он и себя не слышал и не помнил, какие слова рвались на волю с дикой, никогда прежде не испытанной смесью ярости, страха и бессилия.
...Рядом снова возник Кили, вцепился в руку. Не удержал, свалился на кровать — и просто кинулся вперед, под очередной удар, повалился на брата и закрыл собой. Торин отшатнулся... и взгляд его случайно упал на высокое зеркало в углу.
На него самого в этом зеркале.
И снова стало очень тихо. Король замер, не сразу припомнив, как сюда попал, оглядел комнату. Смятую постель, дрожащего и беззвучно всхлипывающего Фили, брызги крови на его бедре, Кили, мертвой хваткой вцепившегося в брата... отшвырнул плеть, попятился и тяжело осел на скамью.

[Hobbit!Anon]

1.2

Вместе с навалившейся вдруг неподъемной усталостью вернулась ясность мысли. Он смотрел, как племянники понемногу приходят в себя, отползают дальше по кровати, встают, осторожно и тихо, ищут среди раскиданных вещей свои штаны — и думал уже совсем о другом.
...Шила не утаишь в мешке, рано или поздно о позоре королевской семьи узнают все, и в Подгорном Королевстве, и за его пределами. И мигом припомнят Торину деда и отца, лишившихся разума (и кто будет разбираться в причинах?!), и помутнение его рассудка в первые месяцы в возвращенном Эреборе...
Ему-то, может, и посочувствуют. А вот потерявшим стыд мальчишкам на сочувствие можно не рассчитывать, не спасет ни семейное безумие, ни слава героев Битвы за Эребор. Последнее и вовсе только лишним поводом для упреков станет...
И что придется делать? Уберечь остолопов от расправы, объявив умалишенными? Запереть на весь остаток жизни? Попытаться женить, чтобы хоть как-то род продолжить?
Род, оставшийся без наследника — роскошный подарок кузену Даину...
Впрочем, быть может, все не так безнадежно. Слухи еще не расползлись, виновники происшествия — вот они. Встрепанные, растерянные, молчат и глаза таращат.
Торин посмотрел на одного, на другого. Он привык думать о них, как о своих детях, но сейчас...
Сейчас как будто видел их впервые.
— Это не вчера началось, верно? — спросил Торин негромко.
Племянники разом кивнули. Вернее, кивнул, тут же снова вскинувшись, Кили. Фили просто наклонил голову. И украдкой вытер глаза.
Надо будет позвать ему лекаря...
— Давно?
— С Синих Гор еще...
Ответил все-таки Фили, видно, привычка старшего сказалась.
Правда, подставить младшему зад привычка эта не помешала.
Смешно. До слез.
— И как же?..
— Сердце не спрашивает, — совсем тихо отозвался Фили.
— Да, — упрямо глянул из-под спутанной челки Кили. На щеке у него, возле рта, уже наливался большой кровоподтек, но во взгляде ни страха, ни даже смущения не мелькнуло. — Ты же сам говорил, что любовь — самое главное сокровище, и оно дается лишь однажды... если вообще дается!.. Зачем же так с нами?
— Любовь?! — изумился король. — Вот это — любовь?
— Да. Гномы любят один раз, мы не можем ничего изменить!
— В самом деле. — Торин неспешно поднялся, выпрямился, скрестил руки на груди. — И кто же открыл вам глаза на столь простую истину? Какой великий провидец или знахарь?
Принцы переглянулись.
— Провидец? — немного сбавил тон Кили. — Зачем нам провидец?
— Как зачем? — Торин пожал плечами, изображая удивление. — Гномы любят один раз, и ошибиться в выборе нельзя.
— Разве в этом можно ошибиться?!
— И принять мальчишечью блажь за истинное чувство? Ты не представляешь, насколько легко.
— Ты не веришь в благословение Махала?
— Врать и прятаться тоже Махал вас благословил?
Какое-то время было тихо. Кили, что-то сообразив, раскрыл было рот, но Торин не дал ему снова начать спорить:
— Отправляйся к себе. Сейчас же.
— Но дядя... — начал было Фили, поднимая голову, однако король и ему высказаться не позволил.
— Осудить вас открыто я не могу. Но это не значит, что вам все сойдет с рук. — Две пары глаз снова воззрились на него с одинаковым выражением смятения и недоверия. — Мне не нужны слухи и сплетни. Встречаться будете только при свидетелях. Никаких посиделок и разговоров наедине. Попробуете схитрить — пеняйте на себя.
— Кили, не надо. — Фили ухватил за плечо набравшего было воздуха для очередной тирады брата. — Это бесполезно.
— Верно, — подтвердил Торин. Гнев его утих, на душе стало пусто и тошно. — Не испытывай мое терпение, Кили. Ступай к себе.
Младший пока-еще-принц посмотрел на брата, на Торина... сник, махнул рукой и поплелся к двери, по пути подобрав свою одежду и башмаки. Фили остался стоять на прежнем месте, у кровати. Посмотрел на закрывшуюся потайную дверь, потом снова на Торина.
— Зачем ты так? — спросил совсем тихо. — Как будто мы тебя предали...
— Почему же «как будто»? — бесцветно отозвался Торин. — Странно, что вы не додумались просто от меня избавиться — чтобы обезопасить свои задницы.
— Что?! — ахнул Фили, вспыхнув до корней волос. — Дядя, что ты говоришь?! Разве мы могли... Мы как отца тебя любили и почитали, как же?..
— Честь и закон достаточно переступить однажды, дальше пойдет легче.
— Нет...
— Нет? — приподнял брови Торин. — Хорошо. Все мы смертны, в конце концов. Если завтра я погибну, ты станешь королем... И ты забудешь юношескую дурь, прикажешь сделать то же брату и выберешь королеву, которая станет для наследника Дарина достойной подругой и матерью его детей?
— Дядя...
— Да или нет?
Фили смотрел на него молча, со смесью обиды и беспомощности. Торин кивнул.
— Так, значит, не предавали? Что ж молчишь тогда?
— Но... какой ответ ты хотел услышать, дядя? Обещание отказаться от дарованного Создателем чувства? Как это возможно?!
Торин вздохнул про себя и, повернувшись, пошел к двери. На пороге полуобернулся:
— Я пришлю тебе лекаря. — И, больше не взглянув на племянника, пошел прочь.

* * *

Он велел слуге позвать к наследному принцу лекаря, вернулся в свой кабинет, сел за стол, заваленный свитками и картами. Бездумно уставился на письмо Даину, начатое до разговора с Балином и последующего похода в покои принцев.
...О чем думает, что чувствует сейчас, Торин и сам не смог бы объяснить. Было странно и непонятно, как если бы он шел в тронный зал Эребора, а оказался перед троном Трандуила. Кошмарный сон, от которого никак не получается очнуться...
И мысли тянулись так же, длинно и невыразительно, как паутина.
Фили, Фили... Если бы речь шла только о младшем племяннике, Торин бы удивился куда меньше. Но старший... Разумный, рассудительный, осторожный — как же мог?..
Впрочем, теперь это уже неважно. Главное, что наследника у Короля-Под-Горой больше нет. И какая разница, что двигало Фили, в самом деле он влюбился или просто поддался желаниям брата.
Три поколения безумцев, и в четвертом — падение, куда худшее, чем слепая жажда золота. Может быть, и впрямь воля Махала на то, чтобы избавить род Дарина от выродившейся ветви? И нужно просто смириться с тем, что трон Эребора займут наследники Грора, а не Трора?
Взгляд Торина снова упал на начатое письмо. Ответ на привезенное посланником Даина прошлым вечером. Кузен, в конце письма, звал к себе — мол, надо обсудить дела, которые нельзя доверить бумаге. Жаль, не получится вырваться сейчас...
...Герда, подкинула память непрошенное воспоминание. Ее мать приходилась троюродной сестрой жене Даина, но никто не вдавался в вычисление деталей родства. Даиновы родственницы все росли при его дворе и воспитывались, как принцессы. Герда была одной из младших, смешливая, немного нескладная, беззаботная... Торину она показалась существом из другого мира. Он не умел красиво ухаживать и складно говорить, а если бы и умел, что с того? Что он мог ей предложить? Жизнь, полную опасностей, железо вместо золота, жилище, по меркам Железных Холмов достойное кузнеца или оружейника? И он запретил себе думать о ней, слишком много было других дел и забот. Может быть, зря.
Если бы сейчас у него были жена и дети... Беда не стала бы меньше, но это была бы только их беда. Семьи, а не всего королевства.
Но что проку сожалеть о несбывшемся? Лет прошло немало, достойных женихов вокруг Герды хватало... Долго ли она помнила мрачного, чересчур просто одетого гнома, за весь ужин произнесшего едва несколько фраз?..
Нужно было занять себя чем-то, чтобы не рехнуться от неподъемных мыслей и тревоги. Торин придвинул письмо и взялся за перо.
«Увы, любезный родич, положение дел в Эреборе таково, что покинуть королевство сейчас я не смогу. Но я полностью доверяю Балину, и все дела, которые требуют личного внимания, ты можешь обсудить с ним. Я же надеюсь лицезреть твои чертоги не далее, чем будущей весной...»

[Jella Montel]

Оуууу, какое многообещающее начало...
*подписывается следить, бдить, болеть и махать помпонами автору*

[Снарк]

Подписалась в надежде на продолжение

[Hobbit!Anon]

Jella Montel, Снарк, спасибо Ежедневно продолжения обещать не могу, но текст пишется, финал придуман, причин бросать начатое вроде как нет.

а.

[Hobbit!Anon]

Исполнение 1, 2/? 1570 слов

Пони бодро шагали по лесной дороге. Можно было ехать и быстрее, но спешить не хотелось. Пронизанный неярким солнцем лес был по-осеннему тих и прозрачен, пахло инеем и жухлой листвой. Кили глазел по сторонам, напевая под нос что-то беззаботное; Фили больше смотрел на дорогу впереди, время от времени поглядывая на вьючного пони, которого вел в поводу, и настроение у него было не песенное, а мысли снова и снова возвращались к утреннему разговору в таверне.
...О происшедшем — случае? недоразумении? — Торин с племянниками больше не заговаривал, никаких суровых решений им не объявлял и никуда на вечное жительство не ссылал. И Фили уже начал думать, что все обойдется — в конце концов, на дворе глубокая осень, зимы на севере долгие и снежные, для путешествий время совсем негодное. А до весны еще может многое измениться, король скор на гнев, но отходчив.
Наверно, из-за этих мыслей приказ отправиться в Железные Холмы с посольством, руководимым Балином, и не вызвал у старшего принца тревоги. Показалось, что так даже лучше, чем меньше они будут мозолить дяде глаза, тем вернее он смилостивится...
Ошибку свою Фили понял слишком поздно.
Большой тракт, издревле связывавший Эребор с королевством Даина, проходил мимо городка, названного Краснолесьем. Не иначе, такое яркое наименование досталось этому достаточно унылому месту из-за рощи у городских ворот, по осени раскрасившейся всеми оттенками бурого и багряного цветов. За городом был большой перекресток, с которого дороги шли и на юг, и на восток, к Железным Холмам, и на северо-запад, к Серым Горам и дальше — в обход Мглистых Гор, в Эриадор. С возвращением гномов в Эребор старые торговые пути оживились, встрепенулось и Краснолесье.
На самой большой городской улице, ведущей к рыночной площади, стоял трактир, вывеска «У перекрестка» была видна издалека, дабы путешественники, ищущие отдыха, не сбились с пути. Трактир отремонтировали и достроили, и от постояльцев не было отбоя.
Там же остановились для спокойного ночлега и послы под водительством Балина. Фили и Кили, осторожности ради, провели ночь в разных комнатах. А, спустившись утром в общий зал, обнаружили там Балина, одного и полностью одетого в дорогу.
— Мы что, уже выезжаем? — изумился Кили. — А завтрак? Почему нас не разбудили?!
— Завтрак заказан, — вздохнул советник. — И вы никуда не опоздали.
— Что?.. — холодея от внезапной догадки, спросил Фили. — Балин...
— Ты, похоже, и сам уже понял, — кивнул тот. — Идемте... поговорим у меня.
Плотно закрыв дверь своей комнаты, Балин по очереди окинул взглядом напряженно ожидающих объяснений принцев. Снова вздохнул.
— Посольство отправляется дальше, но вы с нами не едете. Вот...
Фили опустил взгляд и увидел в руке Балина свернутый лист пергамента. Взял его, развернул, рассмотрел письмена, признавая руку Торина.
Письмо было коротким.

«Очень жаль, что все сложилось так, как сложилось. Создатель порой посылает нам странные испытания, и я готов поверить в то, что ваше заблуждение относительно своих чувств было искренним. Или даже не было заблуждением. Но остального это, увы, не отменяет.
Вы увидели свое предназначение в пути, противном законам и заповедям наших предков — что ж, живите так, как хотите, теперь у вас есть такая возможность. Я не стану ни преследовать вас, ни клеймить позором, при одном условии: Фили и Кили должны исчезнуть. Возьмите себе другие имена, подумайте, стоит ли продолжать называться братьями.
И да пребудет с вами милость Махала.
Прощайте.»

И все. Ни подписи, ни числа... Фили молча сунул записку брату и уставился на витую каминную решетку.
Вот так, просто и буднично. Без долгих объяснений, упреков, наказаний. Живите, как хотите, только не дома. Где-нибудь там, где вас никто не знает...
Что-то было в этой мысли донельзя обидное, но что?
— Но... как же? — Фили оглянулся. Кили стоял на прежнем месте, теребя в руках записку. Глаза у него были большущие и темные, и нижняя губа дрожала совсем по-детски обиженно. — Балин... Зима же почти, куда мы пойдем?! Кроме как в Железные Холмы, не добраться же никуда. Без денег, без вещей...
Их добрый наставник снова вздохнул и, забрав у Кили записку, спрятал ее в карман. Печально покачал головой:
— Не надо преувеличивать, подаяния просить вас никто не заставляет. Ваши пони стоят на конюшне, еще один в придачу — для поклажи. Там все — одежда, инструменты, припасы на первое время... Деньги вот. — Он вытянул из-под плаща и положил на стол большой кошель.
— Но идти-то все равно некуда, — тихо напомнил Фили. — Может, здесь остаться на зиму? Я на улице видел нескольких гномов, хотя жилища здесь совсем не по-нашему... Но вряд ли устроиться на жительство тут просто.
— Верно, — кивнул Балин. Значительно приподнял бровь. — На юго-запад от перекрестка идет дорога, старая и не такая торная, как большие тракты. В лесу, меньше дня пути, есть деревушка, где селятся охотники, дровосеки, ну и все, кому удобнее заниматься своим ремеслом не в городе. Вот там и живут гномы, которых вы видели на улице.
— Вот как? — нахмурился Фили. — И мы не знали, что недалеко от Эребора есть гномье поселение?
— Поселение — это слишком громкое название, — качнул головой Балин. — Небольшая община, десятка два домов... Там вы сможете найти кров и переждать зиму. Разберетесь, что к чему, и решите спокойно, что делать дальше. Ну... мне пора. Удачи.
Он обнял притихших принцев за плечи, покивал каким-то своим печальным мыслям и вышел из комнаты, уже не оглядываясь.

...И вот теперь они ехали в ту самую деревушку, где, оказывается, жили гномы. Кили как будто успокоился и казался привычно беспечным, а у Фили на душе было муторно. Странно было это все, и деревня, и гномы, о которых никто никогда не говорил и которые почему-то не хотели переезжать в Эребор... Тут точно нужна осторожность, и начать лучше именно с того, о чем упомянул в записке Торин — придумать себе новые имена, какую-нибудь историю для объяснения своего здесь появления, и — главное — никому не говорить, что они родные братья. Внешне они не настолько похожи, чтобы вызвать такие подозрения, а дальше будет видно...
— Фили, — тихонько окликнул его брат. И, в ответ на вопросительный взгляд, придержал пони. — Давай остановимся.
Фили согласно кивнул:
— Давай. Только не здесь. Вон там, слева, за деревьями полянка.
Расседлывать пони они не стали, только сняли поклажу с вьючного, и пустили лошадок попастись и поискать остатки зеленой травы. Полянка и впрямь была уютная, защищенная от ветра и случайных взглядов густым кустарником и вековыми деревьями. Фили, размяв немного ноги и спину, облюбовал местечко меж корней могучей сосны. Старая хвоя здесь насыпалась толстым слоем, полностью скрывая землю. Фили сел, как на плотное покрывало, и откинулся спиной на ствол дерева. Глубоко вдохнул прохладный чистый воздух.
Из-за кустов рядом вышел Кили. Ни слова не говоря, присел подле брата, прижался боком. Фили обнял его за плечи, потянул к себе.
— Фииили... — тихонько вздохнул Кили. — Я так соскучился...
— Я тоже. Но до этой балроговой деревушки надо все-таки добраться.
Фили мягко обвел кончиками пальцев его щеку и подбородок, наклонился, поцеловал — тоже мягко, без страсти. Прямо в губы, потом в уголок рта, потом — в щеку у края колючей щетины... От такой ласки неугомонный и нетерпеливый братец пусть и ненадолго, но терял воинственный пыл, становясь тихим и покладистым, и этот раз не стал исключением. Кили умолк и присмирел, как норовистый пони под рукой опытного наездника. Потерся лбом о щеку Фили, посопел тихонько.
— Как странно, да?
— Что?
— Никого нет. Не надо ни прятаться, ни оглядываться... Никто не увидит, не отругает...
«И не поможет», — резко эхом толкнулось в сознании Фили.
— Да, — согласился он вслух. — Странно...
— Фили. — Кили вдруг поднял голову, заглянул ему в лицо.
— Что?
— Ты... не сердишься на меня?
— За что? — изумился Фили.
— Ну... ты ж говорил тогда, что лучше до ночи подождать. Послушал бы я тебя, Торин бы нас не застал...
Фили покачал головой:
— Да разве в тебе тут дело. Не просто так ведь он пошел по спальням да по дверям. Прознал о нас кто-то, как пить дать. Прознал и донес.
Кили тихонько, но как будто с облегчением передохнул, снова уткнулся в плечо брату.
— А мы и не узнали, кто...
— А что бы это изменило?
— Ну... хоть знали бы, кого благодарить?
— Толку от нашей благодарности... — усмехнулся Фили невесело. — Не об этом сейчас думать надо. Что в деревне говорить будем?
— А что там говорить? Ну, приехали и приехали...
— Вопросы будут задавать, сам понимаешь. Надо, чтобы ответы одинаковы были, начнем разное говорить — враз поймают на вранье.
— Значит, скажем, что путешественники с Запада. Хотели в Эреборе осесть, да не прижились... хватит для начала.
— Имена надо другие. Я могу назваться Фрости...
— Финном назовись. — Кили глянул лукаво и немного виновато. — Хоть половина имени та же будет...
— Ладно, — хмыкнул Фили. — Финн, так Финн. Главное, про вторую половину не забудь. А тебя назовем Колль...
— Почему?
— Звучит похоже. И потом, раз уж мне имя укоротили, то и тебе удлиннять незачем.
Кили прыснул:
— Ладно, уговорил.
— Братьями называться не будем. Скажем, дальние родственники, росли вместе... Подробности додумаем там, посмотрим сначала, что за люди и о чем будут расспрашивать. — Фили неторопливо выпрямился и встал. — Подозрительной мне кажется эта деревенька, чего-то Балин не дорассказал про нее. Понимаешь? Осторожнее надо.
— Что ж тут не понять. Тогда ты говори, у тебя лучше получается, а я поддакивать буду.
— Это верно. А дело-то к вечеру, надо бы поторопиться. Поднимайся, друг Колль, поедем дальше.
— Поедем... братец Финн.
Фили хотел улыбнуться старательности, с которой Кили выговорил его новое имя, но почему-то не смог.
Солнце и впрямь клонилось к закату, дорога была незнакомой, и поспешить все-таки стоило...

[Снарк]

Мудрый Торин. Исходя из всех обстоятельств, правильно рассудил.

[merryginn]

что-то недоговорил сам Торин, кажется Изящное решение - без скандала и воплей... королевское

[pink panther]

Интересное начало)))

[Jella Montel]

Интригует деревня-то...
А убрать парней по-тихому и впрямь один из лучших способов их защитить.

[tar]

Автор, интересное начало, радует, что Торин их отпустил, хоть и смущает и то, как он это сделал, и деревушка эта... буду ждать продолжения)))

[*Asher*]

Спасибо за очень качественное начало. Глубоко, эмоционально, драматично.
Придётся тоже сесть в компанию к ожидающим.

[Маграт]

Очень интересно!

[Hobbit!Anon]

Автор временно победил реал и принес немного продолжения )

[Hobbit!Anon]

Исполнение 1, 3/? (2080 слов)

3.1

...К деревне они подъехали почти в темноте. Невесть откуда налетевший промозглый ветер пригнал столь же промозглые серые облака, мелкий дождь и ранние даже для глубокой осени сумерки.
Разглядеть высокий частокол и на совесть сработанные ворота полумрак, впрочем, не помешал.
Привратник, уже закрывший одну створку, сердито пробубнил что-то о поздних гостях, но остановить пришельцев не попытался. Хмуро кивнул в ответ на приветствие, на вопрос о трактире или постоялом дворе молча махнул рукой вдоль улицы и отвернулся, занявшись второй створкой.
— Как думаешь, гномья работа? — вполголоса спросил Кили, мотнув головой в сторону ворот.
— Очень может быть, — согласился Фили. Кованые петли и навесы и впрямь впечатляли своей основательностью. — Хотя жилищ, похожих на гномьи, я пока не вижу...
— Ну, отсюда только одну улицу и видно... А вон то унылое сооружение, должно быть, трактир.
— Да уж, тут ошибиться сложно...
Они остановились у ворот трактира — действительно унылого, на вид изрядно потрепанного ветрами и дождями, но выделявшегося среди одноэтажных построек высокой крышей и множеством окон.
— Что-то слуг не видно, — криво усмехнулся Фили, спрыгнув с пони. — И имущество тут я без присмотра бы не оставил. Покарауль, а я зайду.
— Лады. — Кили тоже спешился и взял поводья всех трех лошадок. — Зови, если что.
Общий зал трактира был полон людей. Именно людей, отметил про себя Фили, пробираясь сквозь шумящую гогочущую толпу в поисках хозяина заведения. Гномов, как ни странно, не было. Точно ли они живут в этой деревне, может, Балин что-то перепутал? Чтобы гном упустил случай после хорошей работы посидеть за кружкой эля?.. Не свое же у них заведение, на два-то десятка домов...
— Эй, хозяин!.. — окликнул Фили возникшего будто ниоткуда человека в фартуке, столь же потрепанном, как фасад заведения, но почти чистом. Трактирщик оглянулся, заметил нового гостя, подошел ближе.
— Так и есть. Гарри, к вашим услугам... — Он присмотрелся, чуть сощурившись, и договорил: — Господин гном.
— Именно так, — согласился Фили.— Хоть и непохоже, что гномов здесь видят часто.
— Но видят, — без удивления кивнул трактирщик. Был он невысокий, щуплый, неприметной наружности и непонятного возраста, но с очень внимательным, цепким взглядом, от которого Фили стало немного не по себе. Конечно, люди не сильны в чтении гномьих узоров на одежде и оружии, но...
— Гномы здесь и впрямь нечастые гости, — продолжил между тем человек. — А тебя, любезный господин, каким ветром в нашу глушь занесло? Не торный здесь тракт...
— Верно, — кивнул Фили, надеясь, что выглядит достаточно равнодушным. — Дело у нас... к местным гномам.
— «У нас»?
— Ну да. Мой друг ждет во дворе. Нужно нам найти... как бишь его зовут-то, старосту этого?..
— Скирвира, что ли? Так он в моем заведении не появляется.
— Тогда где?..
— На ночь глядя — нигде, — пожал плечами трактирщик. — Так что за спешка-то? Переночуете здесь, с утра пойдете искать своего старосту. А то, что гномы мое заведение стороной обходят — так то не потому, что я постояльцев обманываю. Сами узнаете, если с местными дела вести собрались...
— Видно, так и придется сделать, — кивнул Фили. — Тогда нам понадобятся комнаты на двоих и стойла для трех пони.
— Сделаем, господин... — ?
— Финн. И ужин еще...
...Договорившись обо всем, Фили поспешил на улицу и ожидаемо обнаружил брата нетерпеливо топчущимся почти у самого крыльца.
— Ну наконец-то! — встретил его Кили. — Я уж думал искать идти. Что там?..
— Да ничего, трактир как трактир, — пожал плечами Фили. Принялся разбирать поводья. — Сейчас отведем пони в стойла, потом перекусим — и спать.
— Да? А как же гномы? Они там есть?
— Хозяин сказал, что гномы это заведение обходят стороной. Почему — не объяснил, мол, сами они расскажут. Но вряд ли причина в какой-то опасности. Главное, что гномы здесь живут, а то я уж начал думать, что Балин ошибся... Старосту зовут Скирвир, завтра утром его найдем. Пошли, темно совсем становится...

* * *

Слуга помог им перенести поклажу, привел в отведенные комнаты и исчез.
— Эта — моя, — сказал Фили, сваливая на пол сумки. — Следующая — тебе.
— Разные комнаты? — нахмурился Кили. — Зачем это?
— А то сам не видишь, — хмыкнул старший, кивнув на узкую кровать у стены. — На такой и одному-то осторожно надо ворочаться, того и гляди, свалишься. Или сама кровать рассыплется. Досок, что ли, пожалели...
Кили хохотнул:
— И верно... Ладно, потерпим, за хороший ужин.
Он ушел, чтобы очень скоро вернуться, уже без сумок, плаща и части снаряжения. Фили за это время тоже сложил вещи в углу комнаты (в которой, кроме узкой кровати, помещались небольшой стол, стул и скамейка), снял теплую куртку и убрал в сумку ножны с мечами и половину... хорошо, две трети метательных ножей и топориков. Расставаться с оружием не хотелось, но и выходить в общий зал вооруженным до зубов — привлекать лишнее внимание... Оставалось припоминать свой опыт трактирных потасовок и надеяться, что ножей, спрятанных в голенищах сапог, и кинжала за поясом под курткой, в случае чего, будет достаточно.
Опасения оказались напрасными. В общем зале было людно и шумно, но никто на пришлых гномов внимания особо не обращал и задирать их не пытался. Фили и Кили расположились за столом в самом дальнем от выхода на улицу углу и принялись за поданный все тем же шустрым слугой ужин.
— Чего ж так скромно-то? — удивился Кили, придвигая миску с похлебкой и оглядывая блюда с хлебом и сыром. — Денег, можно подумать, нету...
— Ты-то знаешь, что деньги есть, — отозвался Фили, не забывая посматривать по сторонам. — А вот этой толпе об этом знать незачем. Мы — бедные путешественники, ищущие заработка и крыши над головой. Если мы сейчас начнем трясти кучей золотых, кто в эту историю поверит? Так что ешь и не бухти.
— И хитер же ты, братец... — вздохнул Кили, принимаясь за похлебку. — Будто всю жизнь только и делал, что скрывался и маскировался.
«Был бы так хитер — сейчас здесь бы не сидел», — про себя хмыкнул Фили, но вслух говорить этого не стал. Рано было делать далеко идущие выводы, слишком многое следовало спокойно обдумать...

[Hobbit!Anon]

3.2

* * *

Засиживаться в общем зале они не стали. Доели скромный ужин и сразу встали из-за стола. Кили бросил было на брата вопросительный взгляд, но тот молча качнул головой и приподнял бровь, движением глаз указав в сторону проходящего между столов хозяина заведения. Кили досадливо поморщился, но кивнул. В самом деле, рисковать не стоило. Уж очень внимательно посматривает этот трактирщик, пойди пойми, что у него на уме. И гномы почему-то этот трактир не любят...
И в коридорах, где слышно каждый стук и каждое слово, лучше особо не разговаривать.
Так и вышло, что они разошлись по своим комнатам молча, только пожелав друг другу доброй ночи быстрым пожатием рук.
Уже было совсем темно. Фили постоял немного у окна, глядя в эту темноту, лишь кое-где украшенную неяркими огоньками окошек домов. И еще раз припоминая прошедший день. Наверно, самый странный день в его жизни.
А может, и не самый.
Фили казалось, что он уснет сразу, но стоило улечься в постель — и сон будто сняло рукой. Вроде и кровать оказалась не такой уж плохой, и не душно было в комнатке, и тепло в меру, но...

«Я пришлю тебе лекаря».
И все. Фили предпочел бы что угодно, пусть бы дядя ругал его последними словами, бил, грозил лишить наследства... Но это усталое равнодушие ударило куда больнее.
Фили долго стоял, привалившись к столбику кровати и просто уставившись на захлопнувшуюся за Торином дверь. Потом, не думая, что делает, присел на край матраца... И только что не подпрыгнул от резко усилившейся боли. Всхлипнул, выругался сквозь зубы, стащил и с досадой отбросил штаны, попытался в зеркале рассмотреть себя сзади. Красиво, нечего сказать, особенно на бедрах и ягодицах узоры...
Неприятнее всего было то, что болело не только снаружи. Сейчас, пытаясь получше разглядеть последствия дядиного гнева, Фили вспомнил — когда Торин внезапно появился рядом с кроватью, они просто растерялись, Кили не сумел вовремя выйти, а Фили от испуга слишком сжался... Конечно, боль от ударов плеткой отвлекала от этой, но не залечивала же. И к лекарю не пойдешь с такой бедой, надо самому что-то придумывать...
За разглядыванием самого себя и застал Фили громкий стук в дверь. Принц вздрогнул, шарахнулся от зеркала и сгреб с пола свои штаны. Прижал их к животу.
— Да! Кто там?
— Это я, Ваше Высочество. Можно войти?
Фили облегченно вздохнул, узнав голос.
— Да, входи... — Оин вошел в комнату и плотно притворил за собой дверь. — Тролль тебя задери, разве можно так пугать...
— Да что ж ты так пугаешься-то? — удивился старый лекарь. Подошел, поставил на скамейку кожаную сумку, в которой обычно носил свои зелья и инструменты. — Или кого другого ждал?
— Н-нет...
— Так и успокойся. Король меня вызвал, велел тебя посмотреть, сказал, не сдержался в гневе... Что случилось-то?
— Вот... — Фили, отчаянно краснея, повернулся к нему спиной. Оин присвистнул.
— Вон оно как... Ладно, ложись, сейчас все обработаю. Ничего, бывает...
Фили положил многострадальные штаны на скамью и лег на кровать, радуясь возможности спрятать горящее лицо. Даже за мальчишечьи шалости его не пороли так, чтобы приходилось обращаться к лекарю, а тут надо же — взрослый гном... Скажи кому — смеяться станут. Позорище...
Хотя Оин-то точно никому не скажет. И вопросов задавать не станет лишних. Уж что-что, а соваться, куда не надо, не в его правилах. А королевской семье другой лекарь и не нужен...
Оин аккуратно обрабатывал следы от плети пахучей настойкой, чтобы потом натереть мазью. Фили знал, как это делается, и только морщился, когда зелье казалось уж слишком едучим.
— Оин... много еще?
— А то сам не чувствуешь? Терпи... Постой-ка. — Лекарь и впрямь вдруг остановился. — А это что такое?
Фили вывернул шею, пытаясь рассмотреть, что он там такое увидел, но Оин левой рукой резко уткнул его обратно в подушку, а двумя пальцами правой провел между ягодиц.
И тут до Фили дошло. Душистое масло, будь оно неладно. Что же смыть не сообразил, идиот несчастный...
— Оин, послушай... — попытался привстать он, но рука Оина только крепче сжала его загривок.
— Ну-ка, зад подними.
— Оин!!!..
— Зад подними, я сказал.
Фили, чуть не плача, снова упрятал лицо в подушку и чуть-чуть приподнялся на колени.
— Еще. — Оин был неумолим. — Выше. Вот как братцу зад подставляешь, так и сейчас кажи. Ну?
Больше всего Фили хотелось провалиться сквозь пол, прямо сейчас. А вовсе не вставать на четвереньки и выставлять напоказ ненароком травмированную задницу. От стыда и унижения просто звенело в ушах... Но следующие слова Оина неожиданно подействовали совсем иначе.
— Вот же дурни сопливые... Ничего толком делать не умеют, Махал же свидетель. Болезнь срамную, что ли, заработать хочешь, дурья твоя башка?! Так — больно?
— Уоу!.. — не сдержался Фили, дернувшись от потревоживших саднящее отверстие пальцев.
— Больно, значит. Так вот, сейчас не залечить — еще больнее будет. И надолго. Так что терпи, олух несчастный...
Фили честно терпел, прикусив на всякий случай угол подушки. Оин не станет говорить зря, видно, и в самом деле нехорошо получилось...
Старик, впрочем, управился быстро. Прохладная мазь будто вобрала в себя боль, и Фили облегченно выдохнул и расслабился. Снова улегся на живот.
— Оин...
— Что? — Лекарь уже вернул внимание рубцам, оставленным плеткой.
— Ты... Тебе Торин сказал? Ну, про нас с Кили?
— Нет.
— Тогда кто?
— Сам догадался. Шепоток слышал, а на твой зад глянул — и сложил одно с другим.
— Шепоток?...
— А ты думал, вы такие мастера прятаться?.. — На какое-то время стало тихо; Фили было очень интересно, кто мог такое Оину нашептать, но тот не слишком рвался откровенничать. — Все, сейчас лежи. Потом еще загляну, на ночь мазь тоже надо втереть...
Фили осторожно перекатился на бок, приподнялся на локте. Посмотрел на собирающего свою сумку лекаря. Тот казался привычно невозмутимым и деловитым, бурно негодовать и плеваться не спешил. Впрочем, не его же племянники на таком деле попались...
— Оин...
— Что?
— Значит, уже все... знают?
— Нет, не все. На ваше счастье. Я-то никому ничего не скажу, разбирайтесь сами. Принцессу, матушку вашу, жаль только. И Торина...
Что ответить, Фили сразу не сообразил, а Оин не стал ждать. Застегнул сумку и ушел, оставив принца в еще большем смятении, чем прежде...

...И вот как все в итоге обернулось.
Фили поворочался, удобнее устраиваясь на узкой жесткой кровати.
Конечно, он не стал тогда спорить с Оином. И объяснять ничего не стал. Ясно, что их с Кили отношения, начавшиеся, как невинная шалость, и переросшие в крепкую, совершенно искреннюю потребность друг в друге, обернулись какой-то жуткой стороной. А вот что со всем этим делать, было совершенно непонятно.
Впрочем, времени на раздумья у них теперь хоть отбавляй.
Интересно, что Торин скажет сестре, когда ее сыновья не вернутся вместе с посольством из Железных Холмов?..

[Jella Montel]

Автор, спасибо!
Хоть и немного, а до чего ж хорошее-то продолжение.

[Снарк]

интересное продолжение, спасибо автору

[Hobbit!Anon]

Jella Montel, Снарк, вам спасибо

Автор не ушел на ФБ и не растворился в реале, так что текст понемногу пишется дальше ))

[Jella Montel]

Hobbit!Anon, ура-ура-ура!
*сидит ждет текст, глядя на автора, как на Деда Мороза с пряниками*

[Hobbit!Anon]

Исполнение 1, 4/? (3260 слов)

4.1

Утро выдалось облачным, но светлым и не дождливым. Расплатившись с трактирщиком (который и впрямь ничем их не обманул и завтрак подать вовремя не забыл), новоиспеченные «дальние родственники» навьючили на пони свое немудреное имущество — все свое имущество, невесело заметил про себя Фили — и отправились на поиски загадочных гномов.
Деревня вся помещалась внутри основательно выстроенного частокола из толстых бревен; человеческих домов было не больше трех десятков, насколько удалось рассмотреть с той улицы, где стоял трактир. Пройдя эту улицу до конца, молодые гномы уперлись в тот же частокол, чуть правее прорезанный еще одними воротами. Но за воротами, уже открытыми, была не лесная дорога, а еще одна улица с домами.
— А вот и жилища, похожие на гномьи, — между прочим заметил Кили, разглядывая уменьшенную копию только что виденной деревни.
Действительно, домики здесь выглядели приземистее и вместе с тем основательнее, чем у людей. При них имелись постройки, возможно, конюшни и мастерские, а вот больших огородов не наблюдалось. Все верно, гномы не занимаются земледелием, если есть, где купить припасы...
— Ага, — согласился Фили. — А вон тот дом, похоже, старосты. Трактирщик сказал, что у него калитка с фигурным узором... Даже отсюда видно. Ну что, идем?
— Идем, — вздохнул Кили. — Но и правда, странно все это...
— Странно или нет, деваться нам пока что больше некуда.
Фили тоже вздохнул, поправил пояс, удобнее перехватил поводья пони и шагнул в распахнутые ворота.
Конечно, ничего не произошло. Ворота были самые обычные, не какая-то волшебная граница. И улица за ними тоже была... ну, улица как улица. Странным оставался разве что сам факт, что гномы строят себе наземные жилища по соседству с людьми, хотя и Эребор, и Железные Холмы не так далеко, да и Серые Горы не на краю света. Но с этим разобраться время еще будет.
Насчет узорной калитки трактирщик тоже не соврал.

* * *

Староста Скирвир оказался немолодым гномом среднего роста, но могучего сложения, в плечах как бы не шире Двалина. Очень темные, с каштановым отливом и тонкими седыми прядями волосы и окладистая борода его были собраны в косы и схвачены стальными зажимами, на добротной, но простой одежде не было никаких узоров и украшений. Карие глаза под косматыми бровями смотрели остро и внимательно, и Фили, едва поздоровавшись, порадовался, что они с Кили сообразили переодеться и убрать в сумки все снаряжение, на котором можно было рассмотреть какие-то личные знаки. Балин, не иначе, нарочно велел положить в тюк с запасной одеждой кафтаны без узоров, как раз кстати пришлись...
Ранним гостям Скирвир, впрочем, не удивился и с порога не прогнал. Кивнул и приглашающе распахнул дверь. Прошел в небольшой зал, обставленный тоже просто, но добротно и основательно. По-гномьи. Крепкий стол, стулья, резные скамьи у стен, узорчатый камин с массивной решеткой...
— Значит, тебя зовут Финн. — Голос хозяина, низкий и с хрипотцой, резко вернул к действительности засмотревшегося на обстановку Фили. — И вы ищете место, где можно перезимовать. А приятель твой...
— Колль. Мы родственники... очень дальние.
— А повадками очень похожи... Чего топчетесь, садитесь.
Фили, усаживаясь к столу, снова мысленно порадовался, что озаботился придумать историю заранее. Покосился на брата — тот помалкивал, внимательно слушая и хлопая глазами.
— Так росли вместе, мастер Скирвир. — Фили взял поданную хозяином кружку с элем, благодарно наклонил голову. — Матери наши были троюродные сестры, Колль сиротой остался совсем мальком, его и взяли в наш дом... Так что, можно сказать, мы и братья.
Кили с готовностью кивнул и молча спрятал нос в своей кружке.
— Вот как... — Скирвир снова по очереди оглядел на гостей, внимательно, но без недоверия. — Ну а в наши края вас как занесло? Эребор рядом, почто там не хотите жить?
— Так мы оттуда, мастер Скирвир. Жили на западе, приехали сразу, как прознали, что Эребор снова гномам принадлежит... Да не прижились вот.
Это было весьма слабым местом в рассказе, но — странное дело — староста не стал выспрашивать подробности. Кивнул задумчиво, будто услышал что-то, что слыхал уже не раз и не два.
— Не прижились, значит. Ладно, зимой и впрямь путешествовать не с руки, ежели не большим отрядом... Только вы ведь понимаете, что просто так вас кормить здесь никто не станет. Ремеслу какому обучены?
— Кузнечное оба знаем, — охотно кивнул Фили. — Хоть инструмент работать, хоть оружие. Рудное дело, прокладку шахт изучали, да тут оно вряд ли пригодится... Я ювелиром могу, Колль — охотник ловкий, на любую дичь ходил, и на крупного зверя...
— Охотник? — глянул на Кили староста. — Это дело хорошее, леса здесь всяким зверьем богатые. А из нашей общины хороший охотник недавно ушел, все приходится у людей покупать...
— Почему же ушел, мастер Скирвир?
— На север подался, в Серые Горы. Да и вы, надо думать, тут не задержитесь... Ну да нечего наперед загадывать. Для охотника тут дело точно найдется, а вот ювелиру в деревне только работать спокойно, за заказами в город ездить придется... Вы с каким скарбом приехали?
— Да вон он, весь скарб, пони у тебя во дворе стоят.
— Понятно. Ладно, сделаем так. Сейчас я вас провожу, жилье вам подыщем. У нас четыре дома пустых стоят, один-то совсем развалюха, а остальные ничего. Допивайте эль, и пойдем.
Братья переглянулись, дружно проглотили остатки содержимого своих кружек и поспешили за хозяином.

[Hobbit!Anon]

4.2

* * *

Гномьи дома стояли друг к другу плотнее, чем людские, и поселение гномов казалось совсем небольшим. Над крышами вился дымок, где-то стучали молоты, где-то слышались голоса — община уже пробудилась для трудового дня. Фили и Кили шли за Скирвиром по улице, стараясь не глазеть слишком откровенно по сторонам, вдруг местным это не по нраву. И на них особо никто не смотрел, пара мелькнувших в дверях домов гномов едва окинули пришельцев взглядами. Похоже, такие новички — здесь явление обычное и пристального внимания не заслуживающее...
— Вот этот дом, — сообщил староста, останавливаясь у калитки перед приземистым сооружением с крепко запертой дверью. — Тут, кстати, тот самый охотник жил, совсем недавно уехал, так что из утвари кое-что осталось... И конюшня тут есть, и мастерскую можно обустроить. Идем, посмотрите.
Он открыл калитку, прошел к дому и, достав из кошеля на поясе ключ, отпер дверь.
Дом и впрямь не успел обветшать без хозяина. На месте была печь, несколько котелков и сковородок, удобная даже на вид лежанка. Заглянув в чулан, Фили обнаружил свернутый холщовый тюфяк, разве что соломой не набитый, и тючком скрученное одеяло из шкур. В пристрое к дому можно было неплохо устроить мастерскую, с другой стороны была небольшая, но толково сработанная банька, в конюшне всего-то прохудилась крыша — словом, дом был вполне пригоден для жилья, о чем Фили тут же и сообщил наблюдавшему за осмотром хозяйства Скирвиру.
— Хорошо, — кивнул староста. — Второй дом смотреть пойдем? Он попроще, конечно...
— Зачем? — удивился Фили. — Нам отдельных домов не надо, мастер Скирвир. Мы же с детства вместе, и по хозяйству управлялись, и работали в паре.
— Понятно. Ладно, вы тут пока устраивайтесь... С соседями знакомьтесь, конечно, только на задушевные разговоры и на выпивку пока не набивайтесь. А я вечерком к вам еще загляну, потолкуем.
— Хорошо, как пожелаешь, — немного удивился Фили. — Подскажи только, где нам воду и дрова брать?
— Вода в колодце, вы его видели на улице. Да, в доме с резными наличниками — ну, мимо мы проходили — живет старик Барди, ежели ему воды натаскаете — он вам сена даст, пони кормить, да и спать не на жестких досках удобнее. А дрова...
— В лесу, надо думать?
— В лес по одиночке мы не ходим и ворота, которые на лес, открытыми не держим. Дрова привозим на всю общину, складываем под навесом недалеко от ворот. Сходите туда, привезите, сколько надо на пару дней. Ладно, парни, до вечера, недосуг мне. Удачи.
Он ушел, на прощание похлопав по холке смирно стоявшего у крыльца вьючного пони.
— Ффухх... — глубоко вздохнул Кили, проводив старосту взглядом. — Ну как, получилось у меня убедительно помалкивать?
— Получилось, — фыркнул Фили. — Но все равно, загадочно все как-то. И расспрашивали нас совсем мало, и местные какие-то... нелюбопытные. Ну да ладно, надо надеяться, вечером узнаем побольше. Главное, что не прогнали, и крыша над головой есть. Давай-ка устраиваться. Печку такую еще помнишь, как топить?
— А то, — в свою очередь хмыкнул Кили. — Давай пони развьючим, сходишь за дровами...
— Я?
— Ну не я же? А ну как наткнусь на кого из местных, да сболтну лишнего? Раз уж ты начал нам историю придумывать, давай и дальше в том же духе.
Спорить с этим было трудно.

* * *

За работой время пролетело незаметно. Дом все-таки нужно было привести в порядок, дела хватило на весь день. Подлатать крышу конюшни, проверить, хорошо ли топится печь, прибрать в жилой комнате, обустроить баньку... За дровами Фили сходил сам, пока Кили разбирал найденную в доме и чулане утварь. Воду таскали по очереди, ведер было всего два. Потом вместе оправились к упомянутому старостой гному по имени Барди. Тот действительно оказался глубоким стариком, совсем седым и высохшим, и похоже, страдающим из-за болей в спине — ходил он, только опираясь на палку, и неловко горбился. Фили и Кили натаскали воды в большую бочку под навесом возле его дома и накололи дров помельче — сваленные под тем же навесом чурбаки были для увечного старца явно тяжеловаты. От Барди вернулись с двумя большими тюками сена и соломы и горшочком соленых грибов, который обрадованный помощью старик вручил им впридачу к еде для пони.
Еще к числу достигнутого за этот день можно было отнести знакомство с ближними соседями и безусловно полезные сведения о том, у кого здешние гномы покупают хлеб, мясо и выпивку. В срочной покупке провизии нужды, впрочем, не было, ужин Фили сообразил из наличных припасов, как раз пока Кили возился с уборкой и растопкой печи в баньке.
Солнце ушло за кромку леса, когда банька прогрелась, набитый свежей соломой тюфяк занял место на лежанке, а горячий котел переместился из печи на стол, на весь дом распространяя неотразимый для голодных животов аромат каши с вяленым мясом.
И точно на этот запах явился Скирвир. Оглядел оживший дом, понюхал воздух, одобрительно кивнул и водрузил на стол принесенный бочонок.
Налегать на стряпню Фили староста, впрочем, не стал. Отведал, похвалил и предоставил дальнейшее новоявленным хозяевам дома. Попыхивал трубкой и попивал эль, давая спокойно насытиться.
Потом повел речь о деле.
— Ну, парни, устроились вы неплохо, как я погляжу. И Барди вас не обидел... — Он кивнул на плошку с грибами, которые с блаженным видом приканчивал Кили. — Порадовали, значит, старика.
— Выходит, порадовали, — кивнул Фили, тоже принимаясь набивать трубку. — Непонятно только, как он сено так помногу заготавливает, если ходит по двору с трудом?
— А он и не заготавливает, — вздохнул Скирвир. — Покупает, у людей.
— Чтобы так расплачиваться с гномами за помощь по хозяйству? — удивился Фили. — Невыгодная какая-то торговля получается...
— Так не ради выгоды же. Он мастер, игрушечник. За его поделки и люди, и гномы платят хорошо. А это так... — Староста еще повздыхал, покачал головой. — Семья у него была, давно. Жена, сыновей двое, вот как вас. Погибли все, когда банда орков на караван из Серых Гор напала. Его с обрыва скинули, потому и выжил, только спину повредил... Его бы и так без помощи не оставили, так ведь стыдно кажется, вроде совсем калека никуда не годный. Вот он и придумал, вроде как плату. То сено, то крупы какие, то овощи... А вы, видно, по душе ему пришлись. Может, своих сыновей вспомнил...
Кили вдруг притих, отставил плошку. Глянул на Фили непонятно, потерянно как-то, но смолчал.

[Jella Montel]

Уууу... мало, но вкусно. А это главное.

[Hobbit!Anon]

4.3

— Понятно, — тихо проговорил Фили. — Спасибо, что рассказал. Но... ты ведь хотел поговорить про нашу жизнь здесь?
— Да, верно. Раз вы теперь в общине нашей, надо знать, по каким правилам тут жизнь устроена. — Скирвир выколотил погасшую трубку и положил ее на стол рядом с кружкой. — Зарабатывать, конечно, придется самим, в общинную казну долю платить — по монете каждый месяц. Для хорошего мастера плата небольшая. По очереди нужно будет за воротами присматривать, в лес за дровами ездить, при нужде — частокол чинить и укреплять. Ну и дома новые строим тоже все вместе, правда, давно в этом нужды не было... В трактир человечий — ни ногой.
— Трактирщик нам говорил, что гномы его заведение не любят, — припомнил Фили. — А почему — не объяснил. Мол, сами скажут. Но трактир вроде как трактир, что в нем такого... опасного?
— Для вас, может быть, и ничего, — качнул головой староста. — А для других... Есть тут такие, что на выпивку слабы, да на игры денежные. Долго объяснять, просто пока на слово поверь — лучше будет. Со временем все поймете и узнаете.
— Хорошо, — согласился Фили. — Но... своего же такого заведения у гномов нет?
— Нет. Но у нас есть Скегги, вы его дом тоже видели, наискосок от моего. Эль варит — куда там Гарри с его пойлом... Да вы вот сами попробовали, как оно?
— Эль добрый, что правда, то правда.
— Ну вот у Скегги и бывают посиделки. Дом у него большой, и зал устроили так, чтобы не тесно было. А летом — так и на воздухе, под навесом скамейки да столы есть. Не боись, совсем без веселья не останетесь. Так вот... — Скирвир пошарил в кошеле, достал и развернул на столе лист пергамента. — На ближний месяц я уже все расписал. Ворота стеречь ваша очередь подойдет через, хм, десять дней, я вам напомню. По одному дню на каждого. За дровами вы и еще трое ребят отправитесь на будущей неделе.
— А в лес как ходить? — впервые после приветствий подал голос Кили. — На охоту, то бишь?
— Это ты к тому, что поодиночке за ворота не выходить? Ну да, верно. Одному здесь лучше не шастать.
— А что, такие опасные места?
— Да трудно так сразу сказать... Всякое случается. Так что... Указывать, когда и куда идти, тебе, само собой, никто не станет, просто заведено, если уходишь — предупреждать. На то и привратник всегда есть. Но об охоте мы еще поговорим, да. Ну вот, чего можно и нельзя особо, я вам сказал. В остальном живем, как заведено у гномов. Народ тут собрался разный, в друзья набиваться не принято, но и враждовать тоже. Спор случится какой — кулаками не решать, судить да рядить — на то я есть. И непонятно чего будет — тоже ко мне. С людьми особо якшаться незачем, среди них тоже... всякие попадаются.
— Всякие? — переспросил Фили.
— Очень всякие, — подтвердил староста. — Насчет заработка. Кузнец у нас есть, и неплохой. Бруни звать, познакомлю вас. Ему бывает помощь нужна — это так, способ немного подработать. А насчет ювелирного дела... На будущей же неделе мы — мастера наши — едем в город, заказы отвозить, новые собирать, да провизию покупать. Поедете с нами. Вот так сразу работы не обещаю, но осмотреться и прикинуть, что да как, не помешает.
Скирвир умолк, снова взялся неспешно набивать и раскуривать трубку. Фили какое-то время молча следил за его руками, потом поднял взгляд.
— За такую заботу и наставления можно только благодарить, мастер Скирвир.
— Но?.. — вопросительно приподнял бровь староста. Пыхнул дымом, как будто скрыв в усах улыбку. — Звучит похоже на начало обвинительной речи. Не нравится что-то?
— Прости, но... чем мы заслужили такую доброту? Что от нас требуется взамен?
— А ты молодец, — кивнул староста уже серьезно. — Верно мыслишь, парень. Ничего не делается просто так, а вот нужды — они бывают очень разные... и не всегда очевидные. Может, у нас еще будет случай об этом поговорить, а может, и нет. Ты, главное, лишка в голову не бери. Заведено у меня так — обид пришлым не чинить, чтобы и они на нас зла не таили. Ежели кто обманет или гадость какую сделать захочет — тот сам себе враг. А уж как дальше сложится, будет какая польза или нет — на то воля Махала... — Он убрал в кошель трубку и поднялся. Фили тоже встал, задумавшийся было Кили вскочил следом. — Ну, пора мне. И у вас день долгий был, вон, лежачок какой соорудили — самое оно отоспаться после хорошей работы да вкусной еды... Ты, братец Колль, загляни ко мне завтра вечерком, познакомлю тебя с нашими охотниками. Невелики умельцы, но леса окрестные знают, поговорить будет о чем. Лады?
— Лады, — кивнул Кили.
— Ну, тогда доброй ночи...
Они чинно проводили гостя; Фили дошел с ним до калитки, запер ее и вернулся в дом. Закрыл дверь, задвинул крепкий засов, вернулся в жилую комнату.
И тут же его сгреб в объятия Кили.
— Мммм... Даже не верится, — пробормотал он, обхватив Фили со спины и уткнувшись в его волосы на затылке. — Мы правда одни?
— Одни, — эхом отозвался Фили. — В своем доме. И никто просто так сюда не войдет. Пойдем в баньку, а? И спаааать...
— Ахха...

* * *

…Соломенный тюфяк был ничуть не хуже королевского ложа, маленький светильник, подвешенный у изголовья, заливал неярким светом только угол с лежанкой, оставляя большую часть комнаты в темноте. Было так спокойно и уютно лежать вдвоем под одеялом из волчьих шкур, никуда не спеша и не опасаясь, что кто-нибудь, зайдя случайно, увидит и подумает что-нибудь лишнее.
Это чувство было новым и приятным, и неожиданно непривычным.
Фили тихонько перебирал пальцами еще влажные, пахнущие травяным мылом волосы брата, дремлющего у него на груди. Стать местом выплеска страсти уютному ложу не пришлось, было бы поистине достойно удивления, дотерпи измаявшийся Кили до постели. Да что там, Фили и сам обо всем забыл, только увидев его в баньке, голым и совсем готовым... Тут же уложил животом на скамейку и взял, жестко и нетерпеливо, без ласк и прелюдий. Ладно, хоть флакон с душистым маслом вовремя на глаза попался...
Потом они, конечно, вспомнили, что собирались помыться. И помылись. И даже думали перебраться на лежанку. Но в баньке было так тепло, и скамейка эта снова подвернулась под ноги, и Кили был такой мокрый и скользкий внутри, и разом покорный и нетерпеливый.
Банька уже стала остывать, когда они слезли с несчастной скамейки и поднялись на ноги. У Кили заметно дрожали колени, по бедрам текло, губы были красные и припухшие, а глаза — мутные, шалые и до безобразия счастливые. Фили тоже стоял не очень уверенно, и выглядел, наверно, ничуть не лучше, и это было так смешно и здорово...
Они, хихикая и толкаясь, смыли следы страсти остатками теплой воды и кое-как доползли до лежанки. Улеглись, отогрелись... Вот только сон к Фили почему-то не шел. Тело растеклось в блаженной истоме, а голова — и кто ее об этом просил? — оставалась почти ясной.
Наверно, просто слишком много новых впечатлений пришлось на один день.
Кили пошевелился и вздохнул, и Фили понял, что он тоже не спит.
— Кили...
— А?
— Ты как? Нигде не болит?
— Чего? Да ну тебя...
— А что не спишь?
— Не знаю. Задумался что-то...
— Кили, а... когда Скирвир про Барди рассказывал, ты чему огорчился?
— Я не огорчился. Просто... про маму подумал. Что ей сказали?
Фили глубоко вздохнул.
— Да пока, наверно, ничего. И не скажут, пока посольство не вернется. А потом сочинят какую-нибудь героическую историю, что мы в какую-нибудь дальнюю разведку ушли, или встретиться с кем-то важным должны... Дядя придумает, а сам не осилит, так есть, кому помочь.
— Ты... по-твоему, он не скажет, что сам нас прогнал?
— Короли неугодных подданных не прогоняют, — хмыкнул Фили, — а высылают. Или изгоняют с позором... Нас вроде как не позорили. Значит, выслали.
— Экий ты... правильный, — тоже фыркнул Кили. — А почему думаешь, что маме правды не расскажут?
— Ну, почему... Просто кажется, что если бы хотели — сразу бы рассказали. А она ведь так и не знала ничего.
— Может... надо было ей самим все объяснить? Раньше?
— Может, и так. А может, и нет.
— Думаешь, она бы тоже... осудила?
— Даже если бы не осудила, переживать бы стала, что другие осудят... Да теперь-то поздно об этом гадать, не переиграть уже. Давай спать все-таки, завтра хлопот будет не меньше...
— Угу...
Фили выпростал из-под одеяла руку и, дотянувшись, погасил светильник.

[Hobbit!Anon]

Jella Montel, вау )) Вот это скорость чтения ) Там еще третий кусочек...

а.

[Jella Montel]

Hobbit!Anon, так на лету ловлю. И третий поймала, теперь скажу - а не так уж и мало, и староста весьма любопытен...

[Hobbit!Anon]

Jella Montel, староста наводит на подозрения? )) Эт хорошо...
*и почему там, где как будто бы все хорошо, всегда видится подвох? *

а.

[Снарк]

Интересно

[Hobbit!Anon]

Снарк,

[*Asher*]

Hobbit!Anon, долгоиграющие тексты по фандому Хоббита всё больше и больше изумляют глубиной сюжета и качеством написания.
Спасибо за кусочек, и очеь надеюсь, что Вы его (и нас) не бросите.

*и почему там, где как будто бы все хорошо, всегда видится подвох?

Когда говорят, что нужна услуга, но не объявляют...
Когда люди чётко намекают на гномью деревню, но при этом увиливают от объяснений...
Когда

Тут, кстати, тот самый охотник жил, совсем недавно уехал

- в зиму, опять-таки! Почему?
Продолжать?