[небо/автомат]

II-95. Торин/Бильбо. у Бильбо мания и зависимость от Торина. В своих мыслях он готов следовать всем его приказам, да только Торин ничего не приказывает ему. слеш, не слеш - на выбор автора. не юмор.

Исполнение №1. Части: 1 2 3 закончено

@темы: Выполнено, Бильбо, Торин, Второй тур

Comments

[Hobbit!Anon]

автор очень надеется, что его видение заявки хотя бы частично совпадет с желанием заказчика
Исполнение №1 Часть 1/3

1361 слово

Почему Бильбо Бэггинс отправился в путешествие? Тому было несколько причин. Во-первых – тут он не обманывал себя – никто и никогда бы больше не явился вот так к нему, спутав все планы и наполнив дом невиданным, чужеземным весельем; никто бы не сказал ему, что он и только он может послужить удивительной и великой цели. Во-вторых – жизнь в Шире никогда не мучила его своим однообразием, но и никогда не обещала ничего нового; шумные сезонные праздники, незатейливые танцы и песни – никакой опасности, никакого вызова – самое то для маленького хоббита, но так мало для души, которая когда-то неистово, страстно жаждала приключений… Было и третье. Если бы кто-нибудь спросил Бильбо Бэггинса, что ему больше всего запомнилось тем вечером накануне Приключения, когда, по милости Гэндальфа, его сочли «опытным добытчиком, ищущим хорошую работу с разумной степенью риска и солидным вознаграждением» – он бы задумался, и, наверное, сначала пробормотал бы себе под нос что-то про разоренную кладовку и сломанный водопровод… но потом признал бы, что самым ярким воспоминанием в тот вечер было мгновение, когда порог его норы перешагнул последний из тринадцати гномов - Торин Дубощит.

Говорят, что тех, в чьих жилах бежит королевская кровь, не спутать с другими, как бы низко им не пришлось пасть, какую бы работу не пришлось им выполнять, потеряв свое богатство. И, казалось бы: весь твой дом занят (и местами разгромлен) целой оравой незнакомых личностей, чему уж тут еще удивляться – но как только Торин переступил порог, как только он огляделся и кинул оценивающий и, сказать прямо, насмешливый взгляд на хоббита – тот сразу понял, что перед ним – король. Нет, не так: Король.

Самой обидной мыслью за утро, когда Бильбо проснулся в своей до странного тихой норе, с тарелками матушки, громоздящимися на кухне и узорными салфетками на спинках стульев, было «Они ушли без меня». И когда хоббит уже почти убедил себя, «да ну, не расстраивайся, приятель, это не для тебя» - он увидел договор, оставленный, конечно же, неслучайно и аккуратно подписанный, с одним пробелом напротив звания «добытчик». Это было приглашение; все зависело только от него – и он ринулся за гномами, наскоро заперев дом и – что совсем уж удивительно - забыв даже свой носовой платок.

Его приняли, его не оставили позади.
Эта мысль не раз придавала сил Бильбо, но, в то же время, он не мог не замечать, как сильно отличается он от своих спутников. Они – сильные и крепкие, настоящие воины, и в глазах каждого горит огонек решимости достичь своей цели, вернуть свой дом. А он? Его дом оставался все дальше, дорога была все тяжелее, а привалы – все желаннее.
Бильбо жалел, что совсем не знал гномьих песен; он не мог подхватить ни один из тех мотивов, что пели его спутники по вечерам у костра, пока готовили еду и просто сидели, попыхивая трубками и протягивая к пламени озябшие руки.

Впрочем, не он один молчал, когда другие пели. И речь не о Гэндальфе - тот на привалах почти сразу же ложился спать или дремал с дымящейся трубкой в длинных узловатых пальцах, не обращая ни на кого внимания. Молчал предводитель отряда. Он часто сидел вместе со всеми у костра, но не заговаривал ни с кем и на вопросы отвечал коротко и неохотно. Торин кутался в плащ и опускал голову - только его глаза, как драгоценные камни, поблескивали из-под темных ресниц, а по волосам пробегали искорки бликов; когда Бильбо видел его таким, в его душе поднималось странное чувство: смесь восхищения и какого-то мучительного сострадания; такого он не испытывал никогда в жизни. Однажды он даже почти был готов подойти к Торину и попытаться поговорить – просто поболтать, попытаться вызвать улыбку на мрачном лице гнома и хоть немного расположить его к себе, но – пожалуй, к счастью – не успел Бильбо подняться со своего места, как Торин поднялся сам и голосом, не предполагающим никаких возражений, велел спать всем, кроме дозорного. Нет, это, может, и не остановило бы хоббита, если бы Торин, перед тем, как удалиться, не бросил лично на него пристальный и тяжелый взгляд. Бильбо стало так неуютно и отчего-то даже обидно, что он окончательно передумал с кем бы то ни было болтать в тот вечер.

Торин никогда не оставлял Бильбо дозорным, никогда не поручал ему работы, даже костер развести не поручал, хотя хоббит честно старался помочь, когда это было возможно. Его никто не отталкивал, к нему относились хорошо, даже тепло – но он не мог отделаться от ощущения, что предводитель отряда не считает его полноценным участником похода. Более того: будь у Торина выбор и время, он бы наверняка взял в поход кого-нибудь другого четырнадцатым.

Было и кое-что еще, что неизменно тревожило и смущало Бильбо: не отдавая себе отчета, он постоянно выискивал Торина взглядом среди других и, если можно было не обращать на себя внимания, исподтишка подолгу любовался точеными чертами лица величественного гнома. Он был очень красив, что уж там; чарующей для Бильбо была и его манера обращения. Торин одними словами словно выстраивал вокруг себя неприступную стену, словно давая понять – принцу Подгорного королевства никто не ровня. Вместе с тем, он и его соратники нуждались друг в друге примерно в равной степени, от этого напрямую зависел успех похода, и Торин, прекрасно осознавая это, относился к каждому спутнику с должным уважением. «Какой прекрасный из него, должно быть, выйдет правитель» - часто думал Бильбо, с некоторой горечью отгоняя мысли о том, что ему, даже если он сумеет оправдать возложенные на него надежды, в Подгорном королевстве делать будет совершенно нечего.

Однажды путникам пришлось заночевать у подножья гор, где неширокая безымянная речка катила свои воды с тихим и непрерывным плеском. До рассвета можно быть забыть о тряске на непослушном пони, о цокоте копыт и о жестких поводьях, которые Бильбо все время боялся упустить из рук и потому в пути судорожно стискивал их в ладонях. Ночь опустилась бесшумно и мягко, гномы уснули, завернувшись в свои плащи – все, кроме Фили и Кили, устроивших возню у костра (ставить их в дозор по отдельности смысла не было – все равно бодрствовали оба).
Бильбо не спалось. Он сел и огляделся, по привычке пересчитывая гномов – именно так он через какую-то неделю запомнил все их имена. Одного в лагере не было, но Бильбо посчастливилось рассмотреть знакомую фигуру неподалеку, в туманной дымке у реки. Недолго думая, хоббит поднялся и крадучись направился туда, где стоял, крепко задумавшись о чем-то, Торин Дубощит.

Бильбо двигался – как ему казалось – абсолютно бесшумно. Он подобрался на расстояние нескольких шагов от Торина и замер за деревьями, не отрывая от того внимательного и почти что жадного взгляда.
Внимание Бильбо на какую-то секунду отвлек камушек, громко плюхнувшийся в воду неподалеку – а через секунду он уже висел в воздухе, выдернутый из своего укрытия, и чья-то сильная рука крепко держала его за ворот пиджака. Бильбо хотел было возмутиться, но передумал сразу же, как увидел напротив серые, только не искрящиеся от злости глаза.
- Какого черта ты следишь за мной, полурослик? – прошипел Торин тихо, чтобы не привлечь внимание дозорных, но достаточно выразительно для того, чтобы по спине у бедняги Бильбо побежали мурашки.
- Я не слежу за тобой, - пискнул Бильбо, пытаясь вывернуться.
- Я не настолько глуп, чтобы не заметить, - Торин встряхивал несчастного хоббита при каждом слове, и тот окончательно растерял весь свой пыл – Ты следишь за мной с самого начала пути. Что у тебя на уме, чего мне не рассказал маг, какую гадость ты готовишь за моей спиной?
- Я… я просто хочу тебя видеть. - Бильбо сказал первое, что пришло в голову, и эти слова были чистой правдой – хотя он, была бы у него возможность подумать, вряд ли бы произнес их.
Лицо Торина застыло на мгновение; он пристально вгляделся в лицо хоббита, а потом отпустил его, и бедняга, не устояв, упал на землю.
- А я не хочу тебя видеть. От тебя слишком мало толку, и я понятия не имею, зачем ты последовал за нами. Убирайся.
Гном отвернулся и пошел прочь, нахмурившись и сложив руки на груди. Бильбо сидел, растерянный и опустошенный, а потом поднялся и побрел в лагерь, не заботясь о том, что так его непременно услышат дозорные. Слова Торина объясняли отсутствие приказов – гном не считал нужным отдавать их тому, кого не считал своим подданным; тому, кого не считал своим.

Той ночью Бильбо окончательно решил, что сделает все ради того, чтобы доказать свою преданность Торину Дубощиту – королю Подгорного королевства, лишенному своего богатства и своих земель. Бильбо больше всего на свете хотелось чувствовать себя особенным, способным на подвиг – чувствовать себя нужным тому, кого про себя хоббит уже не раз называл своим Королем.

[Galadriel]

Автор 1, это просто ужас, ужас *закрыла лапками лицо и ушла плакать*. Бедный Бильбо! И что самое страшное, это потрясающе канонично. Вот ровно такой я себе реакцию Торина и представляю на подобные поползновения. Увы)) Очень здорово, но ужасно хотелось бы, чтобы было продолжение, которое все исправит)

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

ГОСПОДИ АВТОР.
ВЫ ПРОСТО ГАЛАКТИКА.
ЗНАЛИ БЫ ВЫ, КАК ПОПАЛИ.


счастливый заказчик

[Jella Montel]

Оууууууу...
*притаскивает спальник, палатку и прочий эквип и встает лагерем ждать продолжений*

[Ниаэри-Ахэ]

moar, MOAR ANGST!!! еще, еще страданий Бильбо. Ниа урчит от удовольствия. Вот он - каноничный Торин. Самый что ни на есть каноничный. Даже в книге он бы поступил именно так. А уж в фильме... Мрррр... автор, соберите теперь Ниа в кучку.

[tata_red]

присоединяюсь.
вот слов нет
НЕТ СЛОВ
автор, автор, я вас люблю.
безумно люблю просто...

[Bad]

ну вот так прямо, мне кажется, он бы его не послал
но интересно, что дальше будет

[ale-ol]

Здорово!

[Hobbit!Anon]

автор благодарит читателей за внимание и добрые отзывы
Исполнение №1 Часть 2/3

2115

…Надо сказать, несколько дней после происшествия Бильбо стыдился даже смотреть в сторону Торина. Сам Торин не подавал вида, что случилось нечто из ряда вон. Только один раз Бильбо по-настоящему испугался: когда, на следующий день после случившегося, предводитель гномов отозвал в сторону Гэндальфа и долго разговаривал с ним о чем-то. Бильбо, сидя в стороне, не мог разобрать ни слова, как ни напрягал слух; но он почти ждал, что вот-вот старый маг подойдет к нему и скажет: «Ну что ж, Бильбо Бэггинс, похоже, что твое Приключение заканчивается здесь». А все из-за какой-то глупости! Хоббит успел придумать с десяток способов витиевато и смиренно извиниться перед Торином, если его чем-то задело откровение Бильбо, когда гном, закончив беседу, приказал спутникам седлать пони и двигаться дальше.
Одна беда миновала.

Бильбо все сильнее ощущал, как отличается ночная темнота, которую он оставлял за окнами своей уютной норы в Шире, от той, которая раскидывала свои огромные черные крылья над путниками после захода солнца. То была дикая, пугающая, всеобъемлющая темнота, могущественная, как сама природа, которую никто никогда не сможет до конца подчинить; как тот, кто не склонится ни перед кем.

Один из дней выдался особенно тяжелым: лил дождь, копыта пони увязали в густой и липкой грязи. Гномы, нахохлившись, не переговаривались и не пели песен. Торин выглядел особенно угрюмо; по его лицу то и дело скатывались капли воды, грива волнистых темных волос намокла и тяжелой массой лежала на плечах. Бильбо плелся в самом хвосте вереницы пони; хоббит то и дело отфыркивался от воды и откидывал с лица намокшие пряди. Ему, среди всей компании, приходилось тяжелее всего: редкий хоббит в такую погоду высунул бы нос из своей норы, а неутомимые гномы даже не считали разыгравшийся ливень препятствием.
Бедный Бильбо, шмыгая носом и смахивая с лица холодные капли, далеко не в последний раз с тоской вспоминал свою теплую, сухую и светлую нору в Бэг-Энде. Вспоминал – но продолжал путь дальше.

Биться с горными троллями – задача почти безнадежная, будь в отряде хоть тридцать человек; любой гном подтвердит это, не задумываясь. Тролли – твари тупые, но коварные, и, что важнее всего, наделенные удивительно крепкой кожей. Бильбо читал об этом в книгах когда-то давным-давно; гномы же всегда считали троллей своими заклятыми врагами и прекрасно изучили их природу и повадки, но мало кто из них стал бы ввязываться в сражение, не будь для этого по-настоящему веской причины.
Как оказалось, Бильбо Бэггинс был тем, ради кого его спутники не побоялись рискнуть своими жизнями. Видел бы только Бильбо, что, когда взволнованные Фили и Кили примчались в лагерь и рассказали о логове троллей, куда отправился (пусть и не совсем по своей воле) мистер Бэггинс, не нашлось ни одного гнома, который замешкался бы, оценивая шансы на победу. Сам Торин, не раздумывая ни секунды, схватил оружие и велел братьям-гномам показывать дорогу - хотя он, по правде говоря, в тот момент порядком разозлился на хоббита, который полез выполнять непосильную задачу.
Но как вовремя явился Гэндальф! Бильбо запрещал себе думать о том, что было бы, опоздай маг хотя бы на пару минут. Хоббит с содроганием осознавал и то, что, если бы тролль схватил не Бомбура, а предводителя отряда, в голову Бильбо, скованного ужасом, могла бы и не придти спасительная хитрость; тогда Приключение завершилось бы, едва начавшись, и на самой печальной из всех возможных нот.

Бильбо Бэггинс был удивительным созданием, но он бы никогда про себя такого не сказал. Той ночью, когда он и гномы чуть было не стали ужином для троллей, Бильбо испытал на себе богатую гамму чувств со стороны спутников: пока он убалтывал троллей, гномы сначала проклинали его на всех известных им языках и наречиях, а потом, поняв его замысел, сменили гнев на признательность и восхищение.
И, если бы Бильбо был немного более проницательным, он бы заметил, что Торин Дубощит тоже стал с тех пор смотреть на него иначе, хотя и не сказал ни слова похвалы.
Когда гномы отправились изучать логово троллей, Бильбо меньше всего интересовало золото, рассыпанное среди костей. Он спустился по заросшей тропинке к лесному ручью с прозрачной холодной водой, умылся и отстирал вещи, залитые липкой слизью. И еще долго он сидел на траве у ручья, попыхивая трубкой и щурясь от яркого солнечного света. «Вот видишь, Бильбо Бэггинс, чего-то ты да стоишь» - говорил он себе с заслуженной гордостью.
Ни сразу после того, как Гэндальф отдал Бильбо клинок с изящной эльфийской вязью, ни после того, как оружие пригодилось Бильбо (и не единожды), он не смог по-настоящему привыкнуть к нему. Но он, как и любой, ставший хозяином меча, мог бы сказать о том чувстве защищенности, вернее даже – способности защититься, которое появляется вместе с оружием в руках. На привалах Бильбо часто рассматривал холодную сталь своего клинка – и с восторгом поглядывал на Торина, который внимательно, даже с подозрением, снова и снова изучал Оркрист. Впрочем, свое оружие Бильбо не считал ни частью себя, как бывалые воины, ни чем-то обязательным для него в походе; до поры-до времени он вообще был уверен, что никогда им не воспользуется.

Бильбо всегда мечтал увидеть эльфов. В детстве, когда никто не еще требовал от него степенности и благоразумия, присущих достойному взрослому хоббиту, Бильбо часто гулял по лесам родного Шира, надеясь услышать голоса и смех эльфов за пением птиц и шелестом листвы старых могучих деревьев. Его мечта сбылась гораздо позже и совсем не так, как ему хотелось бы; даже перестав считать эльфов Имладриса врагами, гномы были далеки от теплых чувств к ним. От доверия – тоже; гномы держались вместе и не отпускали от себя Бильбо. Ему пришлось выслушать от спутников немало историй о коварстве и подлости эльфов, которые те прячут за прекрасными лицами – впрочем, Бильбо не поверил ни одной из них. Пару раз он нарочно отставал от спутников, чтобы полюбоваться эльфами, которые пели и танцевали так радостно и свободно, как будто в их сердцах никогда не было ни горя, ни злобы; как будто вся их суть была радость.
Улучив мгновение, Бильбо сбежал от товарищей, чтобы взглянуть на долину с белокаменного моста, испещренного узорами. Хоббит дивился янтарному сиянию, которое мягко окутывало долину. Он бы и стоял так, восхищенный, с глупой улыбкой на лице, если бы не услышал бряцанье железа. Эльфы в Последнем Домашнем Приюте Элронда обычно не носили доспехов и оружия; обернувшись, хоббит увидел перед собой Торина. Он стоял, нахмурившись, и все чудеса Ривенделла вместе взятые явно не вызывали в нем никакой радости.
- Ваше место не здесь, мистер Бэггинс, - негромко промолвил Торин – Возвращайтесь к остальным.
Бильбо замер на мгновение, огорошенный внезапным появлением гнома, но затем расправил плечи, приосанился и покачал головой:
- Я не понимаю тебя. Эльфы совсем не плохие; мне довелось поговорить с несколькими из них, и я от каждого слышал только добрые и приветливые слова…
На лице Торина появилось выражение, которое любой из его врагов расценил бы как прямой вызов, «дерись или беги». Бильбо испугался; казалось, гном сейчас подойдет к нему и оттащит к спутникам за шиворот. Но Торин только повел плечом, отвернулся и, уже удаляясь, бросил на ходу:
- Какой непритязательный выбор друзей… чего еще ждать от полурослика.
Бильбо устало вздохнул, но из чистого упрямства отправился догонять спутников не раньше, чем тяжелые шаги предводителя гномов затихли в отдалении.

Похоже, только Бильбо горько жалел о том, что покидает Ривенделл. Гномы заметно оживились, поднявшись по узкой горной тропе, с которой открывался чудесный вид на долину – счастье для приходящих и тоска для покидающих Имладрис. Бильбо не мог не думать о том, что он, возможно, больше никогда не вернется сюда и не увидит снова эльфов Ривенделла – прекрасных, веселых, мудрых и жизнерадостных, над которыми, казалось, не вольны ни печаль, ни само время. Он остановился, оглянувшись на залитую солнечным сиянием долину; ветер доносил до путников голоса и песни Светлого народа, и от этого на сердце хоббита становилось еще тяжелее.
- Советую вам не отставать, мистер Бэггинс.
Бильбо уже чуть было не решился отказаться от своего Приключения, лишь бы задержаться подольше среди эльфов, но когда он обернулся и увидел суровое лицо Торина – смог только согласно кивнуть. Торин не сдвинулся с места и не отвел взгляда, пока хоббит не присоединился к гномам, покидающим Имладрис.
Скоро Последний Домашний Приют Элронда остался позади.

- Что ты будешь делать, если Торин погибнет в бою?
Вопрос Гэндальфа был обращен, очевидно, к Бильбо – больше рядом никого не было, но смотрел старый маг на темное небо, усеянное искорками бессчетных звезд.
- Прошу прощения? – Бильбо даже растерялся. Он настолько привязался к предводителю гномов, что мысль о расставании, причем о расставании, которое и мудрейший не смог бы предугадать, оказалась особенно тяжелой и болезненной. Кроме того, Торину и его спутникам удалось преодолеть столько опасностей, что хоббит начал верить в какую-то удивительную удачу – или благословение, которое сопровождало их в пути. Маг молчал, и Бильбо задумался.
– Я не знаю. Вернусь домой, наверное. Правда, не знаю как – меня же одного съедят по дороге… - хоббит невесело рассмеялся. – Но я не хочу об этом думать. Торин – слишком хороший воин и мудрый предводитель. Не знаю, что будет, когда мы доберемся до Одинокой горы, и смогу ли я чем-то помочь - но я верю, что он станет полноправным королем Эребора, даже если ему придется собственноручно убить дракона.
Бильбо улыбнулся, а маг, оторвавшись от ночного неба, устремил на него задумчивый взгляд пронзительных серых глаз.
- Он станет, Бильбо. Он станет.

[Hobbit!Anon]

Исполнение №1 Часть 2/3

окончание (не поместилось в текст)

Тяжелые мысли редко покидали Торина Дубощита. Слишком рано на его плечи легла ответственность за некогда великий народ, оставшийся без родного дома, слишком призрачной иногда казалась цель и слишком непреодолимыми – препятствия. Его не развлекали песни других гномов; он помнил, как те же напевы раздавались под тяжелыми каменными сводами Подгорного королевства, подхваченные десятками голосов, когда их еще не омрачала надвигающаяся беда. Торин шел вперед с мрачной, неумолимой решительностью, понимая, что в любом бою он может погибнуть или потерять своих соратников; но с того самого вечера, когда тринадцать гномов собрались в светлой норе Бильбо Бэггинса в Бэг-Энде, путь назад был закрыт. Ему, как предводителю, непозволительно было даже думать о том, что можно прервать поход; это бы значило, что все его слова ничего не стоят.
Удивительно, но, пожалуй, самые светлые думы Торина были посвящены четырнадцатому участнику похода, хоббиту. Он не переставал поражать своих спутников сокрытыми в себе качествами – качествами, которые не всегда встречались даже у достойных гномов. В Бильбо сочетались жизнерадостность и жертвенность; кроме того, он, казалось бы, изнеженный благополучной жизнью, не только никогда не отставал от гномов, закаленных лишениями и походами, но и жаловался редко и беззлобно. Да и тот случай… Что бы ни хотел сказать хоббит своим «Я хочу тебя видеть», за этой наивной фразой не таилось зла; его-то Торин прекрасно научился различать.
Предводитель гномов замечал и другое: все чаще с начала похода, особенно на ночных привалах, когда разводили костер и часто, радуясь отдыху, путники шумели гораздо больше, чем того требовала осторожность, Бильбо отходил в сторону и подолгу сидел, сгорбившись, попыхивая трубкой или просто сложив руки на коленях. Торин не спросил бы сам – но Бофур, который, кажется, взял на себя опеку над хоббитом, как-то раз невесело поведал ему, что Бильбо все больше и больше тревожится за конечную цель их путешествия. Не за себя. Не из-за дома, что остался далеко-далеко позади. Полурослик, которого, в общем-то, ничто не держало среди гномов, тревожился из-за того же, что камнем лежало на сердце Торина; и это стало еще одной причиной, по которой гном перестал относиться к Бильбо с презрением, как к слабейшему. Не струсит ли он, когда придет время прокрасться в Гору? Это можно было проверить, только добравшись до нее; но в том, что Бэггинс не предаст своих спутников, Торин почти перестал сомневаться.
Когда перед глазами раскидывалась бескрайняя даль, по которой было еще идти и идти, сердцем Торина овладевали не сомнения – тяжелая, тягучая тоска по дому. По залам с высокими сводами, которые помнили еще его детство; по трону, который когда-то занимал его дед, не страшась ни одного из возможных врагов; по сокровищнице, равной которой не было нигде в Средиземье и где покоился, мерцая дивным светом, несравненный Аркенстон. Когда Торин думал о том, что все это ему, возможно, поможет вернуть тщедушный и робкий полурослик, по лицу гнома пробегала мимолетная, но искренняя улыбка. Подумать только, он надеется на это маленькое, беззащитное существо… подумать только, он, которого столько раз предавали, всей душой надеется, что полурослик окажется верным.

По ночам Торин нередко и сам оставался дозорным; в такие ночи каждый из его спутников знал, что спать можно совершенно спокойно, не боясь, что к ним, беззащитным, подкрадутся враги. Но истинным олицетворением покоя был Бильбо: он, приноровившись к походным условиям, спал, свернувшись калачиком, и нередко улыбался во сне – снов он не помнил, но ему еще долго после пробуждения даже в холодных горах мерещился шелест листвы и плеск звонких лесных ручейков. Торин, сидя у костра и прислушиваясь к ночной тишине, часто смотрел на спящего хоббита пристально и задумчиво; так отец-воин может смотреть на сына, раздумывая, пришло ли время брать того с собой в битву или он еще слишком молод.
- Тебе, дитя светлого запада, я желаю никогда не узнать того, что изведали мы – прошептал Торин в темноту, которая, казалось, стала чуть менее враждебной. - И да будет удачным наш общий путь.

[Jella Montel]

Ухххх!
ПОВ Торина офигенный.

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

АВТОР ВЫ МЕНЯ ЛОМАЕТЕ
ЭТО ПРЕКРАСНОЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРЕКРАСНЫЕ ПОВы
ГОСПОДИ Я НАДЕЮСЬ ДАЛЬШЕ ЖЕ ЕЩЕ БУДЕТ ДА БУДЕТ?



рыдающий от чувств заказчик

[Galadriel]

Дорогой автор, это очень здорово!)) Спасибо)

[Hobbit!Anon]

автор писал последнюю часть поздно ночью и очень надеется на отсутствие косяков
спасибо заказчику за прекрасную заявку )
Исполнение №1 Часть 3/3

978 слов

Гоблинам Мглистых Гор еще не приходилось сносить подобного оскорбления: попавшим в их ловушку гномам не только удалось выбраться целыми и невредимыми - они убили Великого гоблина, который один по своей силе был равен доброму десятку отличных бойцов. Готовилась ужасная месть, которая сыграла роковую роль в свой час; впрочем, до ее свершения было еще далеко.

Наверное, высшие силы и правда хранили отряд Торина Дубощита – неудача постигла и орков Азога Осквернителя вместе с целой сворой варгов; ни один из гномов не погиб и даже не был серьезно ранен, более того – злоключения придали им сил и решимости; не зря гномы верят, что их покровитель, Ауле, создал свой народ из камня.
Впрочем, тем, что отряд не понес ни одной потери, гномы в немалой степени были обязаны Бильбо Бэггинсу. Нет, конечно же, главным спасителем был Гэндальф – гномы долго клялись ему в вечной благодарности и кланялись, да так, что едва не подметали бородами землю; но даже Гэндальф не мог бы, при всех своих умениях, помочь Торину Дубощиту в тот миг, когда над ним был занесена орочья сабля. Именно Бильбо Бэггинс, воздев над головой меч, ринулся к Торину, сбил с ног орка – надо сказать, одного из самых крепких орков в отряде Азога – и с остервенением вонзал клинок в грудь врага снова и снова, пока тот не затих, захлебнувшись собственной черной кровью. И, как ни смешно со стороны выглядел маленький хоббит, размахивающий мечом перед носом у варгов так, как будто надеялся, что они испугаются и разбегутся сами, в душе его в этот момент не было страха; было осознание того, что за его спиной лежит Торин – не только предводитель, но и друг. Бильбо не знал, ранен или мертв был гном, но знал, что поступает правильно, защищая его; что, даже если придется отдать свою жизнь, это будет не зря. Хоббит в ту ночь едва не погиб – варги уже подбирались к нему, скаля свои острые зубы, когда на подмогу подоспели остальные гномы, а с неба с громогласными кличами спустились крылатые союзники. Орлы ненавидели орков и гоблинов лютой ненавистью и потому были рады откликнуться на зов Гэндальфа.

Утес, куда принесли спасенных орлы, носил имя Каррок, но каждый из спутников Торина раз и навсегда запомнил это место вовсе не из-за причудливого названия. Здесь, впервые с начала Путешествия, гномы увидели перед собой желанную и – как казалось им – уже не такую далекую цель. Здесь же Бильбо Бэггинс впервые ощутил себя по-настоящему своим среди гномов – это подтвердил сам предводитель отряда. По правде говоря, бедный хоббит едва не расплакался, когда Торин, с трудом поднявшись на ноги, наступал на него и говорил ему в лицо жестокие слова, уже звучавшие прежде; но тем радостнее был момент искренней благодарности гнома, когда он внезапно заключил Бильбо в объятия с чисто воинской прямотой. Это воспоминание Бильбо бережно лелеял и часто возвращался к нему даже тогда, когда Путешествие было давно закончено, и хоббит уже почти позабыл лица многих своих спутников.

Гэндальф, который, как всегда, просчитал дальнейший путь на несколько шагов вперед, собирался вести отряд к Беорну, лесному хранителю; впрочем, даже неутомимым гномам требовался привал после всего, что случилось за ночь. Спустившись с утеса, путники нашли небольшую пещеру и там расселись, наслаждаясь передышкой. Бильбо страшно радовался свободе; над головой было чистое небо, а не мрачные своды гоблинских пещер, слух ласкали голоса птиц и плеск воды, которую катила река, омывающая утес с двух сторон. Усевшись у входа в пещеру и подставив лицо солнечному свету, хоббит смеялся про себя тому, что пережитое им за ночь гораздо ужаснее всех вместе взятых страшных историй, которые ему доводилось когда-либо слышать в Шире.

Торин был отдельно благодарен орлам за то, что, когда он пришел в себя, с ним был Оркрист. Гному уже не раз довелось убедиться в том, что эльфийские кузнецы выковали поистине прекрасный клинок – он перерубал шею варга, как сухую ветку дерева. Только об одном жалел Торин – что его щит, его дубовая ветвь, в первый раз сослужившая ему добрую службу еще в битве у ворот Мории и подарившая ему звучное прозвище, осталась лежать на месте поединка с орками; впрочем, по сравнению с другими возможными потерями, эта казалось смешной.
Торин недолго сидел в пещере у подножия Каррока, прислонившись спиной к прохладной каменной стене. Вскоре он заставил себя подняться и обошел каждого гнома, спросив, не ранен ли кто и не нуждается ли в помощи. Седовласый Балин сам двинулся ему навстречу, крепко обнял и долго не отпускал; старого верного гнома мучила мысль, что, когда Торин больше всего нуждался в помощи, он никак не мог помочь; но теперь, в безопасности, Балин был по-настоящему счастлив, потому что ему не пришлось увидеть гибель еще одного из рода Дурина. Потому, что ему не пришлось увидеть гибель еще одного Подгорного короля.

Последним Торин подошел к Бильбо, который сидел, неодобрительно рассматривая свои разбитые в кровь руки.
- Ты спас мне жизнь. – голос предводителя гномов, как и его взгляд, были по-дружески теплыми; раньше Бильбо не поверил бы, если бы ему сказали, что Торин, который чуть ли не издевался над хоббитом в начале похода, обратится к нему таким образом.
- Да брось, ты мне спасал жизнь тысячу раз. Ну… дважды - точно. – Бильбо прекрасно помнил, что оба раза - и в логове троллей, и над бездонной пропастью - помощь Торина была для него совершенно неожиданной. Хоббит не мог представить себе, что предводитель гномов, Подгорный король, без которого сам поход не имел никакого смысла, будет рисковать жизнью ради него; дважды Торин доказывал обратное.
- Я благодарен тебе. Когда я по праву займу трон Эребора, ты будешь вознагражден сполна. А пока запомни… - гном нахмурился, но голос его оставался добрым. – Я запрещаю тебе так рисковать. Считай это приказом.
Бильбо улыбнулся и кивнул – закончить разговор так было проще всего, но про себя он подумал: «Ну уж нет. Если мне доведется еще раз встать на твою защиту – я сделаю это с превеликой радостью».

Тучи клубились над Одинокой горой, где дракон сладко спал, не подозревая, что настоящий хозяин Эребора вот-вот заявит права на свои сокровища, а каждый гном в отряде Торина искренне хотел верить словам Бильбо – о том, что худшее уже позади.

Конец

[Galadriel]

Очень мило и кинонично все закончилось))

[monteray]

Какой упрямый Бильбо! Спасибо!!

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

АВТОР СПАСИБО
СПАСИБО ВЫ СДЕЛАЛИ ВСЕ НЕВЕРОЯТНО ПРЕКРАСНО
ЛЮБОВЬ СЕРДЦА И ГНОМЬЯ ПОХЛЕБКА ВАМ ОТ МЕНЯ



счастливый заказчик

[ralai]

[HelenSummer]

[~Экс~]

это что-то прекрасное) совершенно очаровательный Бильбо, недоверчивый Торин, который всё же поверил в последнего участника отряда, и общая атмосфера надежды.

[LRaien]

Чудесно *0*

[Rajn]

Это чудесно

[Арчи Хмелевский]

Ещё одно прекрасное неслешное исполнение слешной заявки! Автор, тонны любви, печенья, котяток вотэвер

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

АВТОР Я КАЖДЫЙ ДЕНЬ РВУ НА СЕБЕ ПО МАЙКЕ
И ВСЕ ЖДУ ЖДУ ВАС МИЛЫЙ

[Гензель]

Автор искренне благодарит читателей и заказчика, если бы не они - ограничился бы одной частью, но писать оказалось сплошным удовольствием.)
ГРУДЬ В ФИЛЯХ, автор тут, пожалейте майки.))

[КЁШ ПЕРЕДАСТ]

Гензель,
ВСЯ МОЯ ЛЮБОВЬ ЛЕТИТ К ВАМ
СПАСИБО ЗА ВСЕ ЧТО ВЫ ДЕЛАЛИ И
продолжааааааааайте *_____________*

[Гензель]

ГРУДЬ В ФИЛЯХ, спасибо, обязательно.)