[небо/автомат]

II-43. Торин/Бильбо. Торин тяжело ранен в Битве пяти воинств, Бильбо постоянно находится рядом. Выживет Торин или нет - на усмотрение автора

Исполнение №1
Исполнение №2, части: 1 2 закончено

@темы: Выполнено, Бильбо, Торин, Второй тур

Comments

[Hobbit!Anon]

Я очень-очень хочу что бы Торин выжил. Честно очень-очень хочу.
Исполнение 1

1040

Очнувшись посреди полы боя, хоббит не сразу понял что жив. Тишина и покой разлились вокруг, нарушаемые только криками стервятников. Бильбо с трудом встал, оглядываясь. Какой-то мужчина шел в сторону полурослика, периодически выкрикивая его имя. Хотя какой мужчина? Скорее мальчик. Хоббит некоторое время следил за ним, не понимая как можно не заметить пусть и невысокую, но достаточно отчетливую фигуру на небольшом холме, когда вспомнил что на нем кольцо. Став видимым, Бильбо насколько мог быстро заковылял в сторону ищущего.
- Мистер Бэггинс, - В голосе того слышалось явное облегчение. - Вас все ищут. Позвольте отвести вас.
- Что-то случилось? - Почему-то парнишка отводил глаза.
- Я не могу вам рассказать.
Сердце сжалось в предчувствии. Дальше шли быстро и молча. У входа в палатку, куда привели хоббита, стоял Гендальф. Маг выглядел осунувшимся и будто разом, за одну ночь, прибавил в возрасте лет двадцать. А ведь он ничуть не изменился со времени детства Бильбо. Полурослик в некоторым испугом вопросительно смотрел на волшебника, но тот только отвел взгляд и приподнял полог серой палатки, пропуская хоббита внутрь. Сам он остался снаружи. Первое время Бильбо ничего не мог разобрать в полумраке. Но вот глаза привыкли и стало заметно что в углу кто-то лежит. Тихий стон. Уже зная кто это, хоббит подошел и сел рядом с Торином. Гном выглядел ужасно. Горячий лоб был покрыт испариной, под глазами темные круги, рот крепко сжат, не позволяя тонам стать громкими. Невольно Бильбо восхитился. Даже в беспамятстве, в забытьи горячки, Торин Дубощит оставался Королем, не позволяющим видеть свою слабость и не терпящим жалости. Когда Бильбо протянул руку с найденной тут же, рядом с кроватью, влажной тряпкой что бы вытереть пот со лба гнома, он заметил что его рука сильно дрожит. Вряд ли кто-то смог бы сказать точно что сейчас испытывает хоббит, даже он сам. Они расстались не друзьями, это Торин ясно дал понять. Дубощит в ярости грозился скинуть сжавшегося полурослика со стены. Впрочем, сам Бильбо не очень верил что остановил гнома только окрик Гендальфа. За все то время, что прошло с момента их знакомства, хоббит успел достаточно узнать их предводителя, что бы четко понимать что тому не свойственны непоправимые поступки в пылу ярости. И, несмотря на драконову болезнь, вряд ли что-то могло измениться. Да, не затумань жажда золота разум этого великого гнома, Торин ни за что не бросил бы необдуманного проклятия, но он никогда не убил бы того, с кем прошел долгий и трудный путь, кого сотни раз спасал от смерти и который, что уж скрывать, не раз спасал его и остальных гномов. И, все же, они расстались не друзьями. Так почему же теперь, не смотря на горечь памяти о проклятиях, у хоббита так холодно и пусто в груди, почему так ноет сердце и так сильно дрожат руки, не решаясь прикоснуться к товарищу? Бильбо осторожно, почти нежно, промокнул лоб Торина. Едва ткань коснулась горячей кожи, гном открыл глаза. Эти глаза тоже стали другими. Казалось, что-то сломалось в несгибаемом Короле, теперь в серо-голубых, кажущихся темными глазах, застыла боль и сожаление.
- Та пришел, полурослик, - Голос был хриплым и еле-слышным, слова с трудом покидали губы.
- Торин, я… - Бильбо не знал что он хочет сказать. Не было у него слов. Пальцы сжали многострадальную тряпку.
- Прости меня, - Торин с трудом повернул голову, желая видеть глаза хоббита. - Прости за те резкие слова. Я тоже оказался подвержен проклятию, сгубившему отца и деда. Оно убило и меня. Но я не хочу что бы оно убило нашу дружбу.
Горячая пелена застлала глаза Бильбо, мешая четко видеть собеседника. Хоббит моргнул и почувствовал скатившуюся слезу.
- Ты для меня больше чем друг, Торин, сын Траина, - Сдавленно прошептал он, едва проталкивая звуки через ком в горле. - Ты мой Король.
Тихий сдавленный смех, больше похожий на кашель.
- Я король гномов, Бильбо. И теперь я понимаю, что был плохим королем. Я позволил жажде золота стать важнее моих друзей.
Хоббит только молча опустил голову. Спорить не было смысла. Драконов болезнь не могла бы перечеркнуть все, что Торин делал ранее, не могла уменьшить его заслуги и подвиги, но она оказалась единственной тучкой на ясном небе, закрывшей солнце.
- Знаешь, Бильбо, я не жалею о своей жизни. И не жалею о том, что ухожу в чертоги Махала. Я не смог бы жить дальше с таким пятном на чести. - Казалось, Торин спешить высказать то, что давно держал в душе. И Бильбо не знал, потому это что Король доверял полурослику, или потому, что больше никого рядом не было. - Я сделал все, что должен был. Я вернул дом моему народу. Род Дурина продолжит свое правление, а Фили станет лучшим Королем, чем мог бы я. Я гном, привыкший к борьбе и суровости. Возможно, я мог бы еще принести пользу, пока Эребор не восстановлен, но потом я стал бы слишком жестоким правителем. Фили будет лучше, а Кили не даст ему свернуть с правильного пути, - Даже находясь при смерти, Торин не думал о себе. Он думал о том, как будет жить его народ после. От этого почему-то стало еще больнее и слезы потекли чаще. Взгляд гнома снова сфокусировался на хоббите. Руку полурослика накрыла большая, шершавая и болезненно-горячая рука воина. - Ну что ты? Не плачь. Все мы смертны, просто пришло мое время. Ты, ласковое дитя мира, предназначен для светлых праздничных дней и уютных вечеров у камина, для радостных пиров и теплых ужинов с друзьями. Если бы каждый гном больше холода и камней любил хорошую еду и добрую выпивку, это мир, несомненно, был бы намного лучше. Я рад что познакомился с тобой. Сейчас ты плачешь, но я хочу, что бы ты жил дальше. Продолжал улыбаться и радоваться каждому дню. И я хочу, что бы, вспоминая обо мне, ты не грустил. Помни о Торине, сыне Траина, Короле Подгорном, но помни о нем, как о своем друге, желающем тебе счастья. А теперь настала пора прощаться. Прощай, Бильбо Бэггинс, лучший Взломщик и мудрейший полурослик. Прощай и улыбайся, вспоминая обо мне.
Гном вздохнул и закрыл глаза. Его рука безвольно соскользнула с запястья хоббита, заставляя того взглянуть на собеседника. Торин Дубощит был мертв. Смерть разгладила его лицо, сделав спокойным и умиротворенным. Таким, каким оно давно не становилось при жизни.
Торин Дубощит, сын Траина, сына Трора, Король Подгорный был похоронен в Эреборе. На его груди покоится Аркенстоун и его верный меч, Оркрист. А рядом лежат его племянники, Фили и Кили, последовавшие за своим дядей и Королем за последнюю черту.

[GippoRex]

Эх, автор, вам бы бету! И очень хочется отсыпать запятых C:
Насчет самого текста... Меня не очень цепануло. Я читала с каменным лицом до этой самой фразы:

А рядом лежат его племянники, Фили и Кили, последовавшие за своим дядей и Королем за последнюю черту.

ЫАААААААА, Торин не знал, что они тоже умерлииииии! Это так трогательно T^T

[Hobbit!Anon]

GippoRex, знаю я о моих проблемах с запятыми( Но так как тут пишут анонимно, а моя бета тут читает, то пришлось, во имя анонимности, пожертвовать запятыми.

Торин не знал, что они тоже умерлииииии

Спасибо, на это и рассчитывалось)

[Hobbit!Anon]

дорогой автор
во-первых, спасибо вам за то, что взялись за эту заявку она была отправлена мною под мазахистическим желанием прочитать взгляды на ту сцену, увидеть которую я боюсь больше всего на свете
во-вторых, вы так красиво и так кстати расширили речь торина. перечитывая канон, я поражалась - как мало он сказал перед своей смертью. и да, вы сделали это для меня. вы досказали то, что он мог бы сказать на самом деле.
и бильбо. с его переживаниями, действиями. его болью.

в-третьих,

- Ты для меня больше чем друг, Торин, сын Траина, - Сдавленно прошептал он, едва проталкивая звуки через ком в горле. - Ты мой Король

читая, я захотела сказать вам спасибо за первую фразу. и тут же за вторую.

а Фили станет лучшим Королем, чем мог бы я.

кольнуло

Фили будет лучше, а Кили не даст ему свернуть с правильного пути

кольнулодва

А рядом лежат его племянники, Фили и Кили, последовавшие за своим дядей и Королем за последнюю черту.

все внутри сжалось. тронуло. это так сурово, но это так, как есть как было на самом деле

я прощаю вам все запятые, все опечатки, да бог с ними.



з.

[Hobbit!Anon]

Нет для автора лучшей награды, чем похвала заказчика. Спасибо вам.
Автор
Я не хотела его убивать. Я не хотела убивать Фили и Кили. Но так получилось само

[Hobbit!Anon]

автор,
и я всем сердцем за то, чтобы они выжили, но... суровый канон

з.

[Galadriel]

Спасибо за очень ловкое обыгрывание канона в свою пользу)

[Goldie Gris]

обожемой, как это в тему к тому, что я сейчас рисую.
автор, я вас люблю, вы знаете?)

[Hobbit!Anon]

Привет товарищам по хббт-фандому!)
Переводчик нашёл эту заявку, аж на втором туре! *январь 2013-го, ностальгиииия*))) и понял, что на неё идеально ложится этот фик.
Оригинал тут: archiveofourown.org/works/10820286/chapters/240...

спойлер!

не АУ! всё так и было! ))))

Исполнение 2, закончено.
2559 слов.

1/2

Возвращение домой

Морозный воздух огнём обжигал лёгкие. Бильбо нёсся по выщербленным, оскалившимся острыми сколами ступеням – скорее, скорее туда, где у края водопада упал Торин. Кровь в жилах превратилась в жгучую кислоту, внутренности сжимало и выкручивало страхом. Подбежав, Бильбо бросился на колени. Торин увидел его и узнал, обескровленное лицо просветлело. Слабеющие пальцы нашли руку Бильбо, сжали её – так, как будто это не он сам, а Бильбо испытывал сейчас невыносимую боль, как будто это Бильбо нуждался в утешении. Торин улыбался ему – улыбался просто оттого, что Бильбо был в эти минуты здесь, рядом с ним, и он… он…
Умирал.
Капля за каплей, жизнь покидала его, тёплая кровь всё глубже пропитывала истоптанный, перемешанный с грязью снег. Руки Бильбо суетливо, бестолково метались, пытались свести вместе разрубленные ударом края кольчуги, зажать рану – отчего так горячо? – сделать хоть что-нибудь… Как если бы удержать Торина было возможно одной лишь силой желания.
- Нет, нет-нет-нет, нет! Торин, даже не думай! Слышишь?! – голос сорвался. Бильбо встряхнул Торина, нажал рукой сильнее. Вспышка боли заставила Торина открыть глаза. Всё новая кровь сочилась между пальцами. Торин уходил, угасал у него на руках. – Пожалуйста. Торин, пожалуйста…
Вдруг чья-то тень загородила свет. Неважно. Никто, даже исполинские орлы своими когтями не смогут оторвать сейчас его от Торина! Всё же внезапно потемневший день заставил Бильбо вскинуть глаза. Перед ним возвышалась огромная фигура, чёрная против бледного зимнего солнца.
- Зайчишка, - пророкотал Беорн. – Дай мне забрать Короля.
- Беорн? – Бильбо моргнул, не понимая. Рука Торина в его руке стала совсем безжизненной и вялой, Бильбо стиснул её, вцепился так, словно от этого зависела его собственная жизнь. Веки Торина шевельнулись, взгляд проследил за движением. Перепачканные запёкшейся кровью брови едва заметно приподнялись. Живой. Хвала всем светлым Силам! Он всё ещё здесь, ещё не поздно… Бильбо вздрогнул, очнувшись.
- Беорн! Пожалуйста, скорее! Это Торин. Ему нужна помощь. Нужен лекарь. Гэндальф. Нужно найти…
- Он умрёт, - слова упали тяжело, точно камни, прервав лихорадочно-сбивчивую речь Бильбо. Он застыл с открытым ртом, неверяще глядя в пугающие, по-звериному светящиеся глаза. Яростное отрицание уже рождалось на губах, - …если я не заберу его немедленно.
- Заберёшь? – Бильбо замотал головой. – Нет, нет, приведи их сюда! Его нельзя нести, это его убьёт!
- Промедление убьёт ещё вернее, - прозвучало с окончательностью приговора. – Смердящая лапа смерти протянулась к нему. Нет времени.
Бильбо не успел возразить, даже пикнуть не успел. Что-то случилось, высоченная человеческая фигура расплылась перед глазами, меняясь – и вот уже перед ним стоял медведь. Ещё более громадный, хоть в это и с трудом верилось. Когда-то, в другой жизни, Бильбо при виде подобной картины парализовало бы от ужаса. Но теперь всё остальное меркло, теряло всякое значение по сравнению с другим, единственным и невозможным ужасом: Торин, неподвижно лежащий на окровавленном снегу. Торин, который никогда больше не откроет глаза, не вздохнёт, не заговорит.
Беорн подхватил Торина, вырвав его из онемевших рук Бильбо. В следующее мгновение он уже исчезал из виду, огромными скачками спускаясь со скалы, обратно на поле битвы. На миг в косматых медвежьих лапищах мелькнуло серо-бледное лицо. Ледяной волной окатил страх. Торин был мёртв, несомненно, мёртв – как он мог пережить все эти рывки и тряску?
Но Бильбо уже бежал со всех ног, по ступеням следом за Беорном, надрывая голос, звал на помощь. Внизу догорал бой. Бильбо надел кольцо, уворачиваясь от последних ещё пытавшихся сопротивляться орков. Бурая спина несущегося во весь скок медведя совсем пропала вдали.

***
Наступила ночь. Обессиленные гномы, люди, эльфы разбрелись по умолкшему полю битвы. Тела орков свалили в кучи и подожгли, чёрный дым медленно полз в сгущающейся темноте. В другой стороне загорались погребальные костры людей. Гномы и эльфы, два долгоживущих народа, не признавали огненного погребения. С усталой торжественностью они переносили своих погибших, ровными рядами складывали их на мёрзлую землю – в ожидании, пока будут приготовлены могилы.
Бильбо не знал, пополнится ли число этих могил ещё одной.
- Пожалуйста, кто-нибудь! Где Торин? Я должен найти Торина! – умолял Бильбо.
Он ещё не видел никого из Отряда. Слишком занят был тем, что метался по полю битвы, тщетно выпрашивая у каждого встречного хотя бы намёк на то, куда мог унести Торина Беорн.
- Бильбо Бэггинс! – позвал хорошо знакомый, охрипший от возраста и табака голос.
Бильбо резко обернулся, как раз вовремя, чтобы увидеть, как высокая фигура волшебника выступает из-за стелящихся над самой землёй клубов дыма.
- Гэндальф! – вскрикнул Бильбо. От мгновенно накатившего облегчения закружилась голова – и сразу же заново пронзил страх.
- И давно бы пора. Идём, идём, тебя ждут, - Гэндальф взмахнул широким рукавом, направляя Бильбо к одному из наскоро раскинутых походных шатров. За прошедшие часы Бильбо в своих суматошных поисках, должно быть, пробегал мимо него не меньше сотни раз.
- Подожди! Гэндальф! Нет, постой, что… куда ты меня ведёшь? Торин…
- Да. Он там. Он спрашивал о тебе.
Бильбо застыл, примёрзнув к земле, в шаге от входа в шатёр – чтобы миг спустя неверной рукой дёрнуть в сторону занавешивающий вход полог и ворваться внутрь. Страх был живым существом, гнал его вперёд как охотник загоняет дичь. Внутри, в застоялом спёртом воздухе густой запах крови мешался с острым, режущим ноздри запахом каких-то снадобий. Торин был здесь. Раздетый до пояса, в охватывающих торс и голову чистых плотных повязках. Страшно осунувшийся, измождённый, бледный до такой степени, насколько, кажется, невозможно быть бледным живому. Но при виде Бильбо его лицо озарилось улыбкой – и как будто солнце взошло в этом душном тесном сумраке.
- Бильбо, - выдохнул Торин и протянул руку. Вернее, чуть приподнял её, на большее сил не хватило, и пошевелил пальцами. Рука тут же снова безвольно упала на меховое одеяло.
В мгновение ока Бильбо оказался рядом, ухватился за эту руку, прижал к своей груди, к зашедшемуся сердцу. Какими ледяными были пальцы Торина! Бильбо сжал сильнее, стремясь поделиться теплом, и оглянулся на волшебника. Он спрашивал взглядом, потому что голоса не было, глазами умолял сказать ему всю правду. Что это, неужели только несколько мучительных минут отсрочки? Последний негаданный шанс сказать «прощай!», перед тем, как…?
Гэндальф покачал головой.
- Ещё минута, и было бы поздно. Но всё хорошо, что хорошо кончается! Будем благодарны эльфийским чарам возлюбленной нашего юного Кили – не без помощи искусства почтенного Оина, и не считая скромных умений твоего покорного слуги. Торин Дубощит был возвращён нам с самого порога Чертогов Ауле. Настоящее лекарское чудо, можешь мне поверить!
Горло сдавило рыданием. Бильбо повернулся обратно к Торину, кончики отросших волос хлестнули по щекам. Он не успел подумать о том, что сейчас сделает, это вышло помимо рассудка. Безотчётным движением он поднял руку Торина к губам и поцеловал расцарапанные, сбитые в кровь костяшки пальцев. Свободной рукой Бильбо провёл по предплечью, обхватил локоть, сам подался вперёд, прижимаясь к твёрдой тяжёлой руке Торина. Больше всего на свете хотелось так же прижать к себе его всего, прижать крепко-накрепко, срастись с ним воедино – и не отпускать до тех пор, пока не минует даже тень опасности.
Бильбо открыл глаза. Торин смотрел на него не отрываясь. Взгляд был до краёв полон светлой нежностью, а за ней проблеском сквозила боль – совсем другая, особенная боль, раны были не при чём. И что-то ещё, нечто более хрупкое, более драгоценное.
Надежда.
Торин раскрыл сомкнутую ладонь, там, где Бильбо прижимался лицом к его руке, и погладил его по щеке, по мокрым дорожкам слёз, провёл большим пальцем по уголкам губ.
- Бильбо, - ещё тише, на пределе дыхания повторил Торин. Имя было и вопросом, и просьбой. Он запрокинул голову, попытался приподняться, но жестокий спазм боли остановил его, и слово вырвалось вместе со стоном:
- Спасибо.
Бильбо удивлённо заморгал, в то же время чувствуя, как губы складываются в неуверенную улыбку:
- Что? За что спасибо? Это я должен благодарить тебя за то, что ты не сдался! Там, на скале, ты до полусмерти меня напугал…
Торин покачал головой, и было заметно, что даже такое слабое движение далось ему с трудом.
- За то, что… вернулся ко мне. Каждый раз… возвращаешься. Это больше, чем я заслуживаю.

[Hobbit!Anon]

2/2

Вот теперь Бильбо совершенно растерялся:
- Где же мне ещё быть? – он недоумённо наморщил лоб. В груди сжималось и глухо болело, и он только-только робко отважился подпустить к себе мысль о том, что самое плохое позади. На этот раз действительно позади. Торин будет жить. – Куда ещё мне идти?
- Домой, - прошептал Торин. – Твой контракт выполнен. Тебя ничего здесь… не держит. Я думал…
- Домой? – переспросил Бильбо с недоверчивым смешком. – И зачем мне теперь туда возвращаться? Я и думать об этом забыл.
Хмурая тень скользнула по лицу Торина, и Бильбо передёрнул плечами:
- Ну, не в смысле, что совсем забыл про Шир, конечно. Но знаешь ли, в последнее время у меня хватало чем занять голову! Тобой, например. О чём ты только думал, Торин Дубощит?! Полез драться с Азогом в одиночку! И минуты не мог утерпеть, подождать кого-нибудь из наших?
- Уже браните, господин Взломщик? – голос Торина был не громче вздоха, но Бильбо расслышал мягкую насмешку – и тоненький несмелый росток надежды начал мало-помалу крепнуть. – Раз уж у вас достаточно сил на это, зря я беспокоился.
Бильбо не поверил своим ушам:
- Если у меня достаточно сил?? Кто из нас получил семь вершков орочьей стали в живот? И у кого теперь все шансы пролежать прикованным к постели по крайней мере до следующего Праздника Урожая? А вздумаешь не послушаться лекарей – клянусь, я сам привяжу тебя к кровати! Если это единственный способ помешать тебе очертя голову кинуться ещё в какое-нибудь самоубийственное безрассудство…
Торин чуть повернул голову на подушке и усмехнулся углом рта:
- Сомневаюсь, что… смогу это проделать… в скором времени. И я не хочу быть… тебе обузой.
- Обузой? Скажешь тоже, - фыркнул Бильбо. – Ещё чего, так просто ты от меня не избавишься. Пока ты не поправишься, я и шагу отсюда не сделаю! И если ты…
Тут всё его возмущение испарилось, и вместе с ним его покинули последние остатки самообладания. Перед закрытыми веками снова возникло видение, то, от чего судьба помиловала на расстоянии волоска: холодный, неподвижный Торин, истёкший кровью на грязном снегу – надломившийся голос жалко задрожал, и Бильбо заговорил таким же задыхающимся шёпотом, как Торин:
- …если ты хоть на секунду вообразил, что после того, что случилось, я ещё когда-нибудь по доброй воле соглашусь с тобой расстаться – то ты, ты… Дуболоб ты, а не Дубощит!..
Ему не хватило дыхания. Сердце ударялось о рёбра так, как будто он только что бегом пробежал всю дорогу от Зелёного Дракона до самой вершины Холма.
- Хорошо.
- …И даже твоим королевским указом ты не сможешь отослать меня, - Бильбо набрал воздуха в грудь. – Да будет тебе известно, я не подданный тебе, и потому не обязан… ч..что?
- Хорошо, - повторил Торин. Его голос немного окреп. – Подданных у меня много. А вот взломщик только один. И это бо́льшая удача, чем заслуживает любой из сынов Дурина.
- Ты уже второй раз крадёшь мои слова! – Бильбо шмыгнул носом и улыбнулся сквозь слёзы. – Ну и скажи на милость, кто из нас после этого больше похож на взломщика?
Так странно: они говорили, встречались взглядами, Торин улыбался ему, и это было так… легко. И каким невозможным это казалось ещё каких-то несколько часов назад – когда между ними стояли камень, болезнь, нарушенное слово, когда вокруг клокотала битва и кровь пятнала губы Торина… А теперь вот они здесь, болтают и перешучиваются точно старые друзья. Или нет, больше чем друзья, как…
- Можно тебя поцеловать? – выпалил Бильбо и тотчас почувствовал, как пунцовая краска неотвратимо ползёт от шеи к щекам. Торин не вздрогнул, не отшатнулся. Просто молчал и глядел на него округлившимися глазами. Бильбо кусал губы. Он в самом деле это сказал? Это же безумие, абсолютнейшее форменное безумие! Но… был взгляд Торина. Тот его взгляд, когда Бильбо поцеловал ему руку. Взгляд, где изумлённая, недоверчиво-хрупкая надежда соединилась со страданием, не имевшим ничего общего с болью от ран. И какая-то часть его – та, для которой малейший оттенок чувства в лице Торина был как страница открытой книги, надо только набраться смелости прочесть её – поверила в этот взгляд.
Та часть, которая помнила, какими глазами смотрели друг на друга отец с матерью, и которая ещё тогда, давно, заставила его решить: или у меня тоже будет так – а если нет, тогда пусть лучше я останусь один. Всё, или ничего. Эта часть знала глубже и верней рассудка, что, если промедлить – улетевшее мгновение не вернётся, и он будет казнить себя за это всю оставшуюся жизнь.
Торин молчал. Отрезвление накатило с неизбежностью прилива, и Бильбо про себя запоздало ахнул от ужаса. Что он натворил? Что за нелёгкая дёрнула его за язык? Торин едва-едва чудом с того света вернулся – а он ему о поцелуях! Не иначе, страхом и орочьей дубинкой последние мозги отшибло? Да и было бы, что отшибать! Захотелось вскочить на ноги, выдернуть руку из руки Торина и кинуться прочь без оглядки – и так бы он и поступил, если бы крепче якорной цепи не держала боязнь потревожить раны и повредить ему.
Пальцы Торина шевельнулись и легонько провели по щеке, вырвав из отчаянного водоворота мыслей. Бильбо спохватился, опустил глаза, и тут только заметил, что Торин накрыл своей ладонью его другую руку. Прикосновение вышло еле ощутимым, невесомым, словно у новорождённого котёнка. Таким же как то, когда Торин пытался утешить его на поле битвы.
- Да, - просто сказал Торин.
Тогда Бильбо обхватил ладонями его лицо, и восхитительный жар разгорался в сердце и растекался по телу, щёки запылали, а Торин, морщась, попытался приподняться, и…
- Подожди, что ты делаешь? – вскинулся Бильбо. – Ты что, тебе нельзя, разбередишь себе всё! Лежи спокойно.
Он захлопотал, взбивая постель, устраивая так, чтобы Торину было удобно опереться спиной. А когда наконец оторвался, удовлетворённый результатом – оказалось, что их лица совсем-совсем близко, как будто некая неодолимая сила своей собственной волей притянула их друг к другу. Бильбо сглотнул и понял, что тонет в синих глазах. Эти глаза смотрели на него с любовью – да, несомненно, это была любовь, что ещё это могло быть? И что ему ещё оставалось? В конце концов, он первый спросил.
Бильбо наклонил голову, преодолевая разделявшее их крошечное расстояние. Поцелуй вначале был таким лёгким, что казался продолжением тронувшего губы чужого дыхания. Бильбо гладил Торина по щеке, вдоль по линии бороды, густые короткие волоски щекотались на ощупь. Он наслаждался мгновениями этой близости, знанием того, что Торин здесь, с ним, и отныне ничто его у него не отнимет. Слёзы закипали под веками, он часто-часто заморгал. Взгляд Торина светился облегчением, покоем и такой безграничной благодарностью, от него щемило и болело сердце.
Это было как услышать зов боевого рога гномов над полем битвы – и знать, что Торин снова стал самим собой. Как увидеть Торина на Вороньей Высоте – и понять в то же мгновение, без слов и объяснений, что он простил его. Как протянуть открытую ладонь с лежащим на ней жёлудем и смотреть, как исчезает пелена безумия, и возвращается Торин, тот необыкновенный гном, которого он узнал и полюбил – словно чёрной грозовой ночью на миг разошлись тучи, и из-за них блеснула звезда, её свет ясный и неизменный, несмотря ни на что.
Это значило – они выдержали. Преодолели. Оставили в прошлом кровавую битву, болезнь и предательство, зло, совершённое ради благой цели. Торин в безопасности в его объятиях, израненный, но живой, и он едва не потерял его.
И Бильбо понял наконец, почему так растерялся, когда Торин заговорил с ним о возвращении домой.
Потому что ему не нужно было возвращаться. Он уже был дома.
Это его дом.
Они оторвались друг от друга. Бильбо громко всхлипывал, в смущении тёр рукавом щёки и нос – наверняка ещё больше размазывая по ним грязь и засохшую кровь, и хорошенькое же зрелище, должно быть, он являл собой! Лицо Торина расплывалось перед глазами, тысяча не сказанных слов теснились в груди. Но Торин смотрел на него, улыбался яркой как солнце улыбкой, а потом запрокинул голову и снова потянулся к его губам. Тогда все слова потеряли значение, и неважно, что поцелуй отдавал горько-солёной влагой слёз. Потому что всё плохое осталось в прошлом. И, несмотря на пережитые боль и страх, Бильбо ещё никогда не чувствовал себя настолько по-настоящему живым.

[RedKoshka]

Исполнение 2
Ох, спасибо большое!

[Княгиня Ольга]

[Джилл Мориган]

Спасибо за такую чудесную историю!

[Шут обыкновенный]

Эээх...хорошо то как! Прекрасный перевод и спасибо за это чудо!

[АТуин]

[Снарк]

Большое спасибо за перевод!

[Фимбретиль]

[Hobbit!Anon]

*переводчик сидит довооольный*)

Эээх...хорошо то как!
ага..

[Ural Lynx]

Спасибо-спасибо, дорогой переводчик! Тильбо - это всегда прекрасно, а тильбо, где все живы и счастливы - прекрасно вдвойне!

[Hobbit!Anon]

Ural Lynx,
они это заслужили!))