[~Ахэ~]

IX-62. Трандуил/Леголас, АУ. После событий хоббита Трандуил и Леголас больше не видятся. Слишком много обид, невысказанных слов и противоречивых чувств накопилось за время пребывания бок о бок. Обоим тяжело в разлуке, но они сличают, что так будет лучше. Трандуил издали следит за жизнью сына, и однажды ему докладывают, что тот собирается уехать в Валинор. Навсегда потерять сына он не готов.

Исполнение №1 (I), части: 1 2 3 4 5 6.1 6.2 7 8.1 8.2 закончено
Исполнение №1 (II), части: 1 2 3 4 5.1 5.2 5.3 в процессе

@темы: Выполнено, Трандуил, Девятый тур, Леголас

Comments

[Нэко]

Очень жду продолжения, и ДА, я писала вам это уже, НО!!! Но я готова вас на руках носить за то, что для вас тауриэль не существует *+*

[Hobbit!Anon]

Tagarela, носите, я совсем не против
Автор 1

[Ксаксиксюльц]

автор я ваш поклонник с нетерпением жду продолжение!

[delbee]

Автор, вы прекрасны! Мне очень нравится ваш Трандуил. Больше страданий, больше боли.

я готова вас на руках носить за то, что для вас тауриэль не существует

ППКС

[Hobbit!Anon]

Ксаксиксюльц, спасибо ) Постараюсь выложить как можно скорее ))
Delirious Bee,

Больше страданий, больше боли.

Автор, вы прекрасны! Мне очень нравится ваш Трандуил.

Спасибо )
Автор 1

[Пестрая лента]

Очень грустно и красиво.
Спасибо за прекрасное кружево текста.

[Hobbit!Anon]

Пестрая лента, спасибо большое )
Автор 1

[Hobbit!Anon]

Автор дорвался до сети! Ловите продолжение

Исполнение 1, часть 5/?

973 слова

***

Битва жестока. Орки попеременно то отступают, то с новыми силами нападают, постоянно получая подкрепление. Приходит сам Больг, сын Азога, что был убит Дейном в бездонных подземельях Мории. Он приводит с собой подкрепление — громадных размеров орков с кривыми саблями и варгов, зло скалящих острые клыки. Эльфы, гномы и люди продолжают умирать, земля давно пропиталась кровью, и запах смерти, кажется, уже никогда не исчезнет из долины.

Когда-то блестящие и притягивающие взор, ныне доспехи Трандуила исцарапаны, пробиты в нескольких местах и покрыты темной орочьей кровью. Меч его, не будь он выкован в кузне Гондолина из эльфийской стали, давно затупился бы от бесчисленного множества ударов, что ему пришлось сегодня нанести, от неисчислимого количества голов, что он снёс.

Над головой кружат огромные летучие мыши и впиваются в раненых, как вампиры. Эльфов теснят к сторожевому посту на Вороньей высоте. Те бьются изо всех сил, осознавая, что если они отступят, то это место станет их могилой: выхода оттуда нет, это тупик. Но врагов слишком много, и королю эльфов приходится постепенно отходить всё дальше и дальше — и всё ближе к проклятому утёсу, — уводя свой отряд за собой.

Внезапно стена, закрывающая ворота в Гору, с грохотом рушится, и в воротах появляются гномы. Золотые доспехи их предводителя в сумерках пылают, словно раскалённый металл на углях, а сам он резко взмахивает мечом, и орки падают, как подкошенные. Воодушевлённые, люди, гномы и даже эльфы бегут к нему, с новыми силами рвутся в бой. Только Трандуил остаётся наверху: его раны не позволяют вернуться в сражение.

Тревога за сына, бьющегося где-то внизу, сжимает горло, и Трандуил поднимается на самый верх — выше беседки, на узкий уступ, где не растёт ни единой травинки. Голый, открытый всем ветрам, он предоставляет прекрасный обзор на долину. Трандуил тяжело опирается на меч и смотрит вниз, безошибочно находя взглядом Леголаса. Тот, поддавшись азарту жаркой битвы, давно убрал лук за спину и спустился вниз, не устояв перед желанием ощутить, как утекают сквозь пальцы жизни ненавистных орков. Кинжалы в его руках сияют в ночной мгле холодным голубым светом, без труда разрезая жилистую орочью плоть.

Трандуил видит, как горят яростью и торжеством глаза сына, и еле заметно улыбается, забывая о боли в измученном теле: пусть Леголас и воспитан в стенах дворца, в груди его бьётся сердце истинного воина. Такой не станет прятаться за спинами сторонников, как это сделал так называемый Король-под-Горой… «Попытался сделать», — поправляет себя Трандуил, неохотно признавая, что Торин Оукеншильд не так уж и труслив, как считали эльфы.

Он отводит взгляд от Леголаса — триумфально смеющегося, полностью захваченного горячкой боя, — и улыбка его гаснет. На поле брани лежат эльфы. Несметное количество уже лишившихся жизни — а сколько стонет от боли в лазарете, истекая кровью, сколько еще погибнет, пока эта клятая битва не кончится? Душа короля рвется на части, требуя отступить, забрать тех, кто ещё жив, и уйти в Лихолесье, пока все эльфы не полегли здесь, сражаясь за чужие земли и чужое золото.

Трандуил закрывает глаза и сжимает зубы. Долг правителя, заботящегося о своих подданных, и сердце, ценящее каждую жизнь бессмертного, но отнюдь не невредимого народа, единогласно говорят ему: уходи отсюда, оставь людей и гномов, они всё равно обречены, а ты не обязан жертвовать эльфами ради смертных. Трандуил даже поворачивается с намерением спуститься и отдать приказ об отступлении — но слышит яростный визг.

Орки. Погружённый в раздумья, он не заметил, как оказался оцеплён кольцом орков. Горные отроги, обрывы и неровные скалистые площадки вокруг не позволят уйти — остаётся только биться. Здесь, наверху, пусто, свист ветра не даёт звукам достичь уха тех, кто находится лишь парой десятков футов ниже, и нет ни шанса, что кто-нибудь придёт Трандуилу на помощь.

Тишину нарушает лишь звон сталкивающейся стали да воинственные выкрики орков. Трандуил знает, что одному ему не справиться с таким количеством врагов: на колдовство уже не осталось сил, раны на плече и на спине обжигают болью при каждом движении, а меч оттягивает руку, и с каждым разом поднимать его становится все тяжелее.

Краем глаза он замечает, как внизу, у подножия Горы, развевается зеленое знамя лесных эльфов. В последний раз Трандуил видел сына как раз у него, и сейчас он с облегчением думает, что хотя бы Листочек в безопасности: как только эльфы поймут, что их король погиб, они не позволят Леголасу вновь выйти на поле боя из страха потерять и принца. Придется сыну принять корону раньше, чем Трандуил ожидал. Хоть бы справился, хоть бы нежданная смерть отца не сломала его…

Трандуил рассекает очередного орка от плеча до бедра и утомленно опускает меч. Кажется, что с каждой смертью орков только прибавляется, и Трандуил уже смертельно устал. Хочется поддаться головокружению и надвигающейся со всех сторон темноте, упасть прямо здесь и заснуть, уйти в чертоги Мандоса. Но он не сдается, ведь сдаваться не в правилах эльфийских королей, и заставляет себя вновь вскинуть меч, когда еще один орк прыгает на него с бессильно-гневным визгом.

Сзади вдруг слышится свист, и обернувшись, Трандуил видит падающего на землю варга, пронзенного стрелой. Он поднимает взгляд; с одной из скал спрыгивает Леголас — в руках у него лук, тетива которого еще дрожит.

Трандуил бессильно, но торжествующе улыбается. Вместе они одолеют проклятых орков, которые все никак не кончаются, и сумеют выбраться отсюда, спуститься вниз, в лагерь. И Леголасу не придется справляться одному с навалившимся долгом короля…

— Ada! — отчаянно кричит Леголас, вскидывая лук и выхватывая стрелу из колчана. — No dirweg! [синд. «Осторожно!»]

Трандуил резко оборачивается — как раз вовремя, чтобы отразить удар ятагана. Через три секунды орк мертв, а рядом с Трандуилом стоит тяжело дышащий сын, у которого в глазах все еще читается страх.

Теперь они сражаются спина к спине. Усталость будто улетучилась, и Трандуил с новыми силами бросается в бой. Улучив момент, он говорит — тихо, зная, что Леголас услышит:

— Я рад, что ты здесь, Листочек.

— Ах, ada, — со смешком выдыхает Леголас; его дыхание сбито, но не от горячки битвы, Трандуил уверен в этом, а от забытого ласкового обращения. — Не мог же я позволить тебе погибнуть, мой король… отец? Не должно так поступать примерному сыну.

— Пусть так все и остаётся, — шепчет Трандуил, вознося безмолвную молитву Элберет. — Я прошу.

Hobbit!Anon,
Спасибо Вам за столь прекрасную главу, автор, жду продолжения с нетерпением! *О*

[Hobbit!Anon]

ах, автор! такой красивый кусочек! чудесно пишите

заказчик

[Нэко]

Долг правителя, заботящегося о своих подданных, и сердце, ценящее каждую жизнь бессмертного, но отнюдь не невредимого народа, единогласно говорят ему: уходи отсюда

о дааа... даже жутко, что кто-то этого не понимает...

сейчас он с облегчением думает, что хотя бы Листочек в безопасности: как только эльфы поймут, что их король погиб, они не позволят Леголасу вновь выйти на поле боя из страха потерять и принца

даже в такие моменты его мысли — о сыне, о долге, о народе... эх...

Хоть бы справился, хоть бы нежданная смерть отца не сломала его…

трогательно...

Пусть так все и остаётся, — шепчет Трандуил, вознося безмолвную молитву Элберет. — Я прошу.

ой, автор, спасибо вам нереальное! очень жду продолжения!

[nanya]

ыыыыы! Как это мило Покрытые кровякой эльфы и ми-ми-ми на фоне груд трупов орков

[Hobbit!Anon]

ЖОН СЛОУ,
Hobbit!Anon, спасибо, дорогой заказчик
Tagarela,

даже в такие моменты его мысли — о сыне, о долге, о народе... эх...

Трандуил - такой Трандуил ))

ой, автор, спасибо вам нереальное! очень жду продолжения!

Будет-будет )
nanya,

Покрытые кровякой эльфы и ми-ми-ми на фоне груд трупов орков

Как прелестно вы выразились ) Очень точное описание создавшейся ситуации

Всем спасибо!
Автор 1

[Красное Солнышко]

О, как чудесно!!! Я как-то не задумывалась даже, что Трандуил тоже мог быть ранен - он кажется таким... Untouchable))) словно с него все как с гуся вода)
Понравилась последняя сцена - надеюсь, она не последняя

[Hobbit!Anon]

Красное Солнышко,

Я как-то не задумывалась даже, что Трандуил тоже мог быть ранен - он кажется таким... Untouchable))) словно с него все как с гуся вода)

Мне очень хотелось разбить это впечатление Я смотрю, что все его таким видят - а мне, наоборот, казалось во время просмотра третьего фильма, что с тем, как он лез в самую гущу боя, его были просто обязаны ранить. В данном случае Азог умнее - когда полководец сам ведет свое войско, это, конечно, воодушевляет, но вот шанс остаться вообще без полководца весьма велик.

Понравилась последняя сцена - надеюсь, она не последняя

Ни за что, как можно?


Дорогой заказчик, дорогие читатели - а будете ли вы возражать, если я разделю фик на две части? Я так посмотрела по черновикам, и там текста набралось уже на миди. Еще один (третий впроцессный, ну ) макси я вряд ли вытяну, а вот два миди - вполне.
Тогда получится первый миди по пре-Хоббиту и Хоббиту, а второй - по ВК и после него. М-м-м?) А то так хочется дописать к НГ или хотя бы к Рождеству...
Автор 1

[Hobbit!Anon]

Дорогой заказчик, дорогие читатели - а будете ли вы возражать, если я разделю фик на две части? Я так посмотрела по черновикам, и там текста набралось уже на миди. Еще один (третий впроцессный, ну ) макси я вряд ли вытяну, а вот два миди - вполне.
Тогда получится первый миди по пре-Хоббиту и Хоббиту, а второй - по ВК и после него. М-м-м?) А то так хочется дописать к НГ или хотя бы к Рождеству...

заказчик будет очень даже рад! главное, пишите

заказчик

[Нэко]

дорогие читатели - а будете ли вы возражать, если я разделю фик на две части?

Милый автор, я — только ЗА! =^-^=

[Hobbit!Anon]

Дорогой заказчик, Tagarela, автор очень рад ))
Автор 1

[Hobbit!Anon]

Исполнение 1, часть 6/?

1877 слов

***

В королевский шатер они возвращаются вместе. Трандуил шагает прямо и холодно улыбается в ответ на приветственные выкрики, хотя раны горят огнем, а голова теперь, когда азарт боя отступил, кружится все больше, и он боится даже, что не сможет дойти. Леголас с беспокойством поглядывает на него, но тоже улыбается — правда, открыто и тепло, в отличие от отца — и даже машет рукой, когда раздается особо радостный клич на эльфийском, а не на общем наречии.

Войдя в шатер, Трандуил взмахом руки отсылает ждущих там советников и со стоном опускается прямо на пол. В былые времена, когда их отношения были куда нежней, Леголас видел его всяким: и раненым, когда они вместе сражались с орками за Дол Гулдур, и безумно уставшим, и даже пьяным — когда тень накрыла Эрин Гален, Трандуил некоторое время пил, как сказали бы люди, «беспробудно». Оттого и пошли слухи об эльфах как о пьяницах. И всякий раз Листочек помогал и смотрел потом по-прежнему любяще, не разочарованно, а понимающе.

— Ada! — Леголас бросается к нему, потом дергается назад, к выходу из шатра, и кричит: — Лекаря!..

— Не нужно, — обрывает его Трандуил, — не нужно, Листочек. Помоги мне добраться до постели.

— Но, ada…

— Леголас. Подай мне посох.

Леголас покорно склоняет голову и помогает Трандуилу подняться, а потом вкладывает в его ладонь посох. Тот был вырезан из дуба, что рос в Лихолесье, когда оно еще звалось Эрин Галеном, и изукрашен узорами, будто выписанными на темном дереве рукой искусного художника. Увитый весной лесными цветами, а осенью унизанный яркими листьями, он верно служит эльфийскому королю уже много сотен лет.

Опираясь здоровой рукой на посох, Трандуил шаг за шагом доходит до постели и опускается на нее, сдерживая болезненный стон. Лечь навзничь невозможно, ведь доспех на спине пробит насквозь, и вражеский меч дошел, кажется, до самых ребер, поэтому он сидит так прямо, как только может, поставив посох между колен.

Леголас садится рядом и медленно, будто с опаской, кладет голову на плечо Трандуила — как в детстве, когда ему не было еще и пятидесяти.

— Листочек, — Трандуил улыбается. Сейчас не хочется спрашивать, почему сын был столь отстранен все эти годы, ведь это может вновь оттолкнуть его. Вместо этого Трандуил осторожно поднимает руку и гладит Леголаса по голове, перебирая светлые, отливающие золотом волосы. — Henig. [синд. «дитя мое»]

— Ada, — шепчет Леголас. — Gi melin. [синд. «я люблю тебя»]

***

Проходит захоронение павших. Торина Оукеншильда, Короля-под-Горой, хоронят вместе с его сокровищем — Аркенстоном. На могиле Трандуил оставляет Оркрист, меч, что он забрал у Торина, когда тот был в плену. Сейчас, зная всё, что произошло в Горе, пока гномы трусливо прятались там, он испытывает к покойному Торину брезгливое уважение, смешанное с жалостью, — хотя мнение его о гномах в целом нисколько не изменилось. И потому со знаменитым мечом он расстается не из широты сердечной, а скорее ради публичного жеста.

В знак признательности за оказанную помощь, Бэрд, Убийца дракона, дарит Трандуилу легендарные изумруды Гириона. Когда Трандуил идет по лагерю, взгляды людей, обращенные на него, полны не отвращением и страхом, как было ранее, а восхищением и благодарностью. Это льстит: эльфийский король привык к благоговению со стороны своих подданных, но люди всегда сторонились его, — теперь же всё так, как и должно быть. Он, эльф, на вершине, а люди (и даже некоторые гномы, из тех, что помоложе) кланяются ему.

В обратный путь они отправляются спустя несколько дней. С ними едут Митрандир, Беорн и Бильбо, полурослик, что, как оказалось, шел с гномами все это время. Именно благодаря ему, а вовсе не какому-то неведомому колдовству, гномы смогли вырваться из темниц дворца Трандуила.

Леголас едет по левую руку от Трандуила и обсуждает с ним пир, запланированный в честь возвращения, но чем ближе они к Лихолесью, тем темнее становится его взгляд и тем реже улыбка появляется на устах. Трандуил только качает головой, поглядывая на сына, и обещает сам себе, что не допустит возникновения новой стены между ними. Что бы ни тревожило Леголаса, в этот раз ему придется это рассказать. Слишком долго Трандуил добивался примирения, чтобы позволить Леголасу вернуть все назад.

Под конец путешествия Трандуил уже с трудом держится в седле. Несмотря на всю прославленную регенерацию эльфов — по слухам, они могут встать и идти чуть ли не сразу после перевязки ран, — нанесенные орочьими клинками раны не желают закрываться. Трандуил даже думает, что, возможно, на мечах был яд и что зря он запретил сыну звать лекаря — может быть, стоило поступиться своей гордостью и репутацией «неуязвимого» и не подвергать себя опасности.

Леголас подозрительно косится на Трандуила, и тот старается сесть как можно естественней, хотя спину при каждом шаге коня пронзает болью. Трандуил не хочет, чтобы кто-то заметил его недуг, и потому ослепительно улыбается Леголасу. Тот, кажется, не верит, но перестает бросать косые взгляды.

У границ Лихолесья они прощаются со своими спутниками. Трандуил зовет тех во дворец, но Митрандир и полурослик протестуют, а Беорн не спорит с ними. Трандуил даже рад, что от его приглашения отказались: сейчас самым важным ему кажется понять, что же происходит с Леголасом, и без посторонних сделать это будет намного легче. Поэтому он обменивается язвительно-насмешливыми любезностями с Митрандиром, принимает серебряное с жемчугами ожерелье в дар от полурослика, называет его другом эльфов — и разворачивает своего коня к лесу.

Зеленые ветви сплетаются над головой, сквозь просветы между листьями льется солнечный, по-зимнему холодный свет. Глухая поступь коней превращается в цокот копыт, когда эльфы въезжают на каменный мост. Река с громким шумом несет свои тёмные воды вниз по течению, и этот шум Трандуилу милее всех боевых кличей и песен рогов, что созывают войска на битву.

Трандуил умиротворенно прикрывает глаза и еле заметно улыбается. Они наконец-то дома.

Он велит военачальникам выстроить остатки армии под парадным балконом, с которого он изредка произносит воодушевляющие народ речи. Нужно сказать что-то торжественное, утешить тех, чьи родные пали в сражении, и поздравить всех, кто выжил и вернулся в Лихолесье с победными, пусть и грустными, улыбками.

Леголас, заслышав приказ, спешивается, отдает поводья подскочившему молоденькому эльфу-груму и, коротко поклонившись своему королю, разворачивается. Мгновение Трандуил недоуменно хмурится, а потом негромко зовёт:

— Леголас. Aphado nin. [синд. «следуй за мной»]

— Мой король?

Трандуил качает головой, спешивается вслед за сыном и направляется к дверям во дворец — высоким, сделанным из бука. Их створки прилегают друг к другу так плотно, что даже тончайшее лезвие кинжала не найдет щели между ними, а дерево настолько твердо, что и легендарный Нарсил был бы не в силах разбить его.

У королевской семьи два дворца. В сезон охоты, осенью, король, наследный принц и придворные живут в подземном, что находится у восточной границы Лихолесья. Всё остальное время они проводят в северо-западной части, где лес подступает к самым Серым горам. Там, опирающийся на горные склоны, выстроен прекрасный, воздушный дворец. Ветви вечно зелёных благодаря колдовству короля деревьев переплетаются друг с другом, образуя купол, который служит крышей. Стены дворца сложены из белого камня; лучи солнца на рассвете придают ему тёплый розовый оттенок, а в звёздные ночи Элберет словно спускается в Арду и рассыпается мельчайшими крупицами света, мерцающими на стенах.

Кончиками пальцев Трандуил дотрагивается до дверей, и те распахиваются, повинуясь древнейшей магии. Всё в этом лесу слушается своего короля: деревья и травы, камни и ручьи, звери и птицы, — вся природа выполняет его пожелания, а он в ответ заботится о ней. Эльфы умеют слушать и слышать сущность Арды; этим способностью одарил их Эру, и каждый эльф с рождения говорит со всем миром. Именно поэтому эльфы не знают слова «одиночество»: у них всегда есть собеседники, ведь каждая травинка может поведать им, что она видела и слышала, или, напротив, позволить излить душу тому, что никогда не выдаст доверенной тайны.

Трандуил ступает на каменные плиты пола. Сзади слышны лёгкие шаги Леголаса: тот послушно идет следом, повинуясь приказу, пусть и не понимает его причин. Они поднимаются по витой лестнице, пересекают полупустой зал с высокими потолками и выходят на балкон. Эльфы уже собрались внизу и сейчас перешёптываются, утомлённо опираясь на мечи, щиты и стоящих рядом.

Трандуил, секунду поколебавшись, берет Леголаса за запястье — тот ощутимо вздрагивает, — и подводит его к перилам, заставляя встать по правую руку от себя. Как только эльфы видят своих короля и принца, шёпот тут же стихает, и они выпрямляются, насколько могут. Взгляды их полны печали и одновременно усталой радости: выжили, вернулись с победой, пусть и ценой многих жертв.

Трандуил чуть опускает голову в подобии кивка и неловко, непривычно, но открыто улыбается:

— Я не задержу вас надолго, ведь всем вам нужно отдохнуть и перевязать раны. Но знайте: я горд тем, что мы выдержали неравную битву и принесли в Эрин Гален добрые вести. Я горд тем, что стою во главе смелого, мудрого и вечного народа. Быть вашим королём — честь для меня.

[Hobbit!Anon]

Не поместилось )

Он склоняет голову и отвешивает полупоклон, а потом выпрямляется, покачнувшись, и вцепляется в перила балкона. Кажется, будто раны, кое-как затянувшиеся под действием магии, вновь открылись и сейчас истекают кровью. Но Трандуил сохраняет невозмутимое выражение лица, взирая на своих подданных сверху вниз.

Секунду эльфы стоят в ошеломлённом молчании, но затем разражаются аплодисментами, забыв об усталости и боли. Торжествующие выкрики слышны даже со стороны дверей, где недвижимыми изваяниями, будто из камня, застыли слуги.

Трандуил снова улыбается — в этот раз уже обычной улыбкой, холодной и горделивой, не затрагивающей глаза и показывающей лишь тщательно отмеренную долю эмоций. Он словно может слышать мысли эльфов внизу: «Пусть сейчас король и притворяется статуей, уж мы-то теперь знаем, что он чувствует на самом деле», «Ничего, всё это показное, ведь владыка может, может быть живым! Больше он не сумеет нас провести».

Пользуясь всё еще не стихающим шумом, Трандуил чуть наклоняется к Леголасу и еле слышно говорит:

— Видишь, как важно правильно подобрать слова, сын мой? Минуту назад они были готовы роптать, ведь погибло столько воинов, а теперь они славят меня.

Он замолкает на мгновение и — почти неуклюже, ведь болит уже всё тело, а не только раны — поводит рукой:

— Твой черёд, Леголас. Они хотят знать, что думаешь ты.

Леголас смотрит на него с неприязнью, отвращением — Трандуил понимает, почему, ведь игра на чужих эмоциях и потаённых желаниях никогда не нравилась его сыну — и тщательно скрытым, почти неуловимым, но всё же восхищением; сглатывает и поднимает руку. Эльфы замолкают: теперь их внимание приковано не к королю — к принцу.

— Король Трандуил сказал всё верно, — Леголас еле заметно и очень быстро облизывает губы. Трандуил с трудом отрывает взгляд от его рта, заворожённый этим признаком нервозности, и заставляет себя сосредоточиться на словах сына. — Вы выстояли. Мы выстояли. Я не простил бы себе, если бы мы ступили под кроны этого леса покрытыми позором поражения. Уверен, каждый из вас рад возвращению домой. Да, мы устали, мы покрыты пылью, наши тела изранены вражескими клинками, а сердца — гибелью товарищей… — он смолкает и закрывает глаза. Все звуки затихают, эльфы опускают головы, отдавая дань павшим. Потом Леголас глубоко вздыхает, и его глаза распахиваются; взгляд его горит триумфом. — И всё же мы победили и доказали, что эльфы заняты не только песнями, танцами да охотой. Через многие столетия люди и гномы будут рассказывать об отважных воинах, что сражались в Битве Пяти Воинств под Одинокой Горой. Наши имена отныне запечатлены в истории — да не посрамим же своего подвига и вернём былую славу эльфийскому народу!

Зал взрывается криками. Эльфы срывают с голов шлемы и бросают их в воздух. Слышны крики «Ура!», «Слава принцу!», «Слава королю!». Все внизу обнимаются друг с другом, на лицах сияют улыбки; позабыта печаль и горечь, в восклицаниях — лишь торжество.

Трандуил поражённо смотрит на сына и, опустив руку, незаметно сжимает его пальцы.

— Молодец, Листочек, — шепчет он, почти не двигая губами. — Это было невероятно. Я горжусь тобой.

Леголас с шумом втягивает в себя воздух. Его рука вздрагивает, будто он хочет вырвать её, но потом он всё-таки возвращает пожатие.

Так они и стоят — переплетя пальцы, перед лицом эльфов, славящих своего короля и своего принца.


Фик (первая часть, то есть) почти закончен, и хотелось бы узнать правила деанона. Можно ли уже открываться?)

Автор, не смотря на то, что Вы немного ушли от заявки, я безумно рад
Потому что Вы великолепно пишите, и Вас хочется читать ещё и ещё *О*
Спасибо за эту главу

[[Беренис]]

Автор, 7. Текст выставляется анонимно, но по просьбе читателей/заказчика или по собственному желанию автор имеет полное право раскрыть себя после завершения исполнения своей заявки, не дожидаясь конца тура.

деанонтесь на здоровье

[Нэко]

Какая же нежная и красивая сцена в шатре!

взгляды людей, обращенные на него, полны не отвращением и страхом,

Но... но почему???

и Бильбо, полурослик, что, как оказалось, шел с гномами все это время.

А ведь для Трндла это должно было выясниться ещё когда Бильбо принёс аркенстон трейна, или нет?

Понравилось описание второго дворца! Очень понравилось!

И действия и мыслей во время речей короля и принца — тоже.
Автор, спасибо! Очень нравится всё^^

[Hobbit!Anon]

ЖОН СЛОУ, спасибо
[Беренис], спасибо ) Тогда деанонюсь, когда выложу последнюю часть )
Tagarela,

Но... но почему???

А потому, что эльфов Лихолесья считали странными, легенды о них даже складывали, будто бы они уводят людей в лес, и те никогда не возвращаются. Где-то я это читала ) А теперь все увидели, что эльфы и помогать могут, и "хорошими" бывают )

А ведь для Трндла это должно было выясниться ещё когда Бильбо принёс аркенстон трейна, или нет?

Ну да.

Понравилось описание второго дворца! Очень понравилось!

Спасибо ) Я над ним долго билась )

И действия и мыслей во время речей короля и принца — тоже.
Автор, спасибо! Очень нравится всё^^

И наверное, мне не стоило так чётко говорить о себе, иначе вы бы меня не пронзили Не выдавайте пока, пожалуйста
Автор 1

[Нэко]

Hobbit!Anon, ну наверное хотела бы я выдать — спросила бы в этой записи, а не в умыл, нэ? ^^

[Hobbit!Anon]

Tagarela, знаю, и спасибо вам поэтому )
Сейчас ещё кусочек будет, фик-то дописан, сижу вот, вычитываю )
Автор 1

[Hobbit!Anon]

Исполнение 1, часть 7/?

1244 слова

***

Поздно вечером, когда Трандуил сидит перед зеркалом в своих покоях и расплетает косы, слышится стук. Трандуил говорит: «Войдите», и дверь открывается, впуская Леголаса. Тот давно переоделся, сменив доспехи на домашнюю одежду, и серебристая ткань его одежд мерцает в полумраке комнаты, освещённой лишь несколькими свечами да луной, видной из высокого окна.

— Вы звали, мой король… отец?

Трандуил качает головой и осторожно поводит плечом, указывая на кресло:

— Присаживайся, сын мой. И не старайся казаться удивлённым: ты ведь понимал, что этой беседы нам не избежать.

Леголас опускает взгляд и послушно садится:

— Да, ada. Прошу простить меня.

— Не за что прощать, Листочек, — усмехается Трандуил. Он поднимается, так и оставив одну из кос заплетённой, и подходит к сыну. Подцепляет его подбородок пальцами и заставляет поднять голову, посмотреть в глаза. — Поведай мне свою печаль, и я помогу тебе всем, чем смогу.

Он слово в слово повторяет то, что сказал более полутора тысяч лет назад. Леголас тоже помнит это, как и всё, что происходило. Он цепенеет под взглядом Трандуила, даже моргает медленнее обыкновенного, и только побелевшие ноздри вместе с расширившимися глазами указывают на то, что в кресле сидит не статуя, а живой эльф.

Трандуил медленно, аккуратно, чтобы не потревожить раны, наклоняется ниже, прижимается лбом ко лбу сына, как в детстве, и снова говорит:

— Расскажи мне, henig. [синд «дитя моё»]

Краем глаза он видит, как Леголас цепляется за ручки кресла так, что дерево, кажется, вот-вот прогнётся под его пальцами. Леголас дышит через раз и старается незаметно отстраниться. Трандуил позволяет ему это, но теперь тревожится ещё больше. Что же произошло?

Поддавшись секундному озарению, он тянет Леголаса за плечи, поднимая его на ноги, и ведёт к постели. Та уже расстелена и согрета — слуги постарались. Трандуил опускается на край, силой усаживает Леголаса рядом и заставляет его лечь и положить голову ему на колени. Леголас напряжён, двигается скованно, но покорно выполняет желания отца.

Трандуил запускает пальцы в его волосы, мельком коснувшись острых ушей — Леголас вздрагивает и резко выдыхает, — и приказывает:

— Рассказывай.

Леголас неожиданно поворачивается и прячет лицо в складках халата Трандуила.

— Не могу, ada, — еле слышно говорит он. — Не могу больше. Прости меня.

— Чего не можешь, Листочек? — мягко спрашивает Трандуил, осторожно поглаживая сына по голове.

— Не могу так, — бормочет Леголас.

— Что случилось, henig? Что?

Леголас молчит, а потом Трандуил с изумлением замечает, что он дрожит. Серебристые волосы сына переливаются в лучах лунного света, падающего на постель через распахнутое окно. Трандуил бездумно перебирает шелковистые пряди, дожидаясь ответа, а Леголас всё сильнее впивается пальцами в его бедро.

Когда Трандуил наклоняется чуть ниже, его распущенные волосы скользят по скуле Леголаса, и тот, замерев на секунду, бессознательно подаётся вперёд, будто стремясь поймать ускользающее прикосновение. Он даже поднимает руку и касается тонкой косы, перекинутой через плечо Трандуила, но тут же отдёргивает её.

Минуты кажутся бесконечными. Тени от пламени свечей дрожат на покрывале и стенах, за окном слышен шелест листьев и журчание фонтана, что стоит в королевском саду. Трандуил проводит пальцами по щеке Леголаса и задумчиво вздыхает.

— Melin gen, ada! — вдруг выпаливает Леголас, и интонация его напоминает прыжок в воду с головой. [синд. «Я люблю тебя, отец!»]

— Iston, Листочек, [синд. «Я знаю»] — Трандуил хмурится, — но в чём всё-таки дело?

— Не так, ada, — шепчет Леголас. — Не так, а… так, — он резко садится на постели и подаётся вперёд, касаясь губ Трандуила своими. — Так, понимаешь?

Леголас отворачивается и обнимает себя руками за плечи. Трандуил остановившимся взглядом смотрит на него, поднимает руку и неверяще касается своих губ.

— Листочек? — тихо спрашивает он.

— Прости, ada, — голос Леголаса дрожит. Трандуил безмолвно наблюдает за тем, как сын поднимается с постели и идёт к двери. На пороге он застывает на мгновение, будто надеясь, что его позовут, попросят вернуться. Но Трандуил молчит, и Леголас выскальзывает за дверь.

И только его прощальное «прости» звенит в воздухе.

***

Утром Трандуил обходит дворец: заглядывает в лазарет, справляясь о состоянии раненых, доходит до погребов и велит Гэлиону, неотступно следующему за ним, начать готовиться к празднеству по случаю возвращения. Да, эльфы не успеют достаточно оправиться к назначенному сроку, но Трандуил справедливо считает, что сейчас его народу куда важнее почувствовать, что дракон убит и что даже тень его смрадного дыхания не коснется Лихолесья отныне. Теперь можно веселиться и радоваться, не оглядываясь постоянно на северо-восток, ибо нет больше угрозы лесу и его обитателям.

Умеющие слушать природу, эльфы уже могут распознать признаки подступающей зимы: порывы ветра стали холодней и резче, деревья опускают голые ветви ниже к земле, а разговоры животных в лесу теперь ведутся лишь о пище да об укрытии. Трандуил стоит у распахнутых ворот, тяжело опираясь на посох, и слушает шёпот леса и реки, когда за его спиной раздаётся мягкая поступь.

— Сын мой, — спокойно произносит Трандуил, безошибочно узнавая шаги.

— Мне передали, что вы пожелали видеть меня, мой король, — почтительно говорит Леголас.

Трандуил оборачивается. Леголас недвижим, его голова склонена, будто он покорный слуга, ждущий приказа. Так и полагается послушному сыну, но Трандуилу мерзко видеть своего Листочка таким, и потому он кривит губы в отвращении:

— Встань, как подобает наследному принцу эльфов, а не безвольному человеку. И взгляни на меня наконец.

Леголас отрывисто выпрямляется и вздергиваёт подбородок, встречаясь глазами с отцом. На его лице Трандуил читает отчаяние, и надежду, и желание сбежать, только чтобы не слушать вопросы, которые непременно последуют — в этом Леголас не сомневается. И потому в его взгляде мелькает растерянность, когда он понимает, что ожидаемых расспросов не предвидится. Вместо них Трандуил только поводит здоровой левой рукой в сторону моста:

— Собери отряд из тех, кто не был с нами под Горой, и отправляйся в лес. В этом году мы задержались, пусть и не по своей вине. Нужно было давно объехать Лихолесье и выслушать его обитателей.

Леголас поспешно кланяется:

— Да, мой король, — и отступает на шаг назад, думая, видно, что аудиенция окончена. Но Трандуил шагает вслед за ним и кладёт руку ему на плечо. Леголас застывает; из губ его вырываются короткие выдохи, а ресницы дрожат, когда он опускает глаза в попытке скрыть свои чувства.

— Не вынуждай меня наблюдать за тем, как мой сын вновь отдаляется от меня, — тихо говорит Трандуил, помня о стражниках, стоящих совсем недалеко. — Мы справимся с… этим, Леголас.

Леголас вскидывает на него больной, но неожиданно злой взгляд:

— За столько столетий я смирился с… этим, — он делает насмешливую паузу, копируя интонации Трандуила, — и понял, что ничего не изменить. Если вы не можете принять этого или забыть об этом, то я прошу вашего позволения оставить Лихолесье. Мне не место здесь боле.

Трандуил сильно, до боли сжимает его плечо и с присвистом выдыхает:

— Даже не думай, henig. Ты никуда не поедешь. Ты мой сын, и место тебе здесь.

— Тебе так хочется мучить меня? — тихо спрашивает Леголас.

Трандуил мгновенно, словно обжёгшись, отдергивает руку и почти беспомощно смотрит на него.

— Отпусти меня, ada, молю тебя. Я не могу больше выносить это.

Трандуил закрывает глаза. Всё в нем противится речам сына, и только лишь душа говорит: отпусти, не мучь, раз уж ты не в силах помочь.

Слова его, словно камнями, падают в безмолвие леса:

— Неделя. Семь дней пробудь здесь, покажись на празднестве — а потом езжай. Я не стану насильно удерживать тебя, Листочек.

Леголас несколько раз набирает воздух, но ничего не говорит, пытаясь подобрать верные слова. В конце концов он улыбается и шепчет простое «спасибо» — а затем, неглубоко поклонившись, разворачивается и через пару мгновений скрывается за воротами во дворец.

Трандуил невидящим взглядом смотрит в сторону леса. Щебечут птицы, о чем-то тихо перешептываются травы, белки снуют по ветвям деревьев. В ушах у Трандуила звенит «Спасибо, ada» и отдаётся эхом: «спасибо!», «спасибо», «спасибо…» — пока не теряет всякий смысл.

Он отворачивается и, кивнув в ответ на поклоны стражников, заходит во дворец. В переднем зале пусто, и только теперь из губ Трандуила вырывается почти неслышное:

— Вернись, Листочек. Только вернись.

[Ксаксиксюльц]

Melin gen, автор!

[Ангел сна]

Автор, это прекрасно *__* Такой Трандуил... просто Люциус Малфой! в смысле, что он делает и говорит, то чего от него ждут. Очень красивое описание Отдельное спасибо за кусочек про эльфийское умение слушать природу.

[Ангел сна]

Пока читала часть 6, 7-ю выложили. У меня нет слов.