[~Ахэ~]

VII-3. МодернAU. Переселение душ, тильбо. Бильбо первый узнает в бородатом угрюмом незнакомце Короля-под-Горой, пытается достучаться до него и рассказать об этом, об их прошлых жизнях. Атрибуты и детали на умолчание автора.

Исполнение №1, части: 1 2 3 закончено
Исполнение №1, сайд-стори, части: 1 2 3 закончено

@темы: Выполнено, Бильбо, АУ, Седьмой тур, Торин

Comments

[*Asher*]

Да-да!!!
Вы про нас совсем забыли?!
Хэлп!!!

[Несмешной Шут]

и я! и мне отсыпьте!!

[Hobbit!Anon]

Вот я м**ак. Почему мне казалось, что я все тут довыложил? Еще и удивляюсь, что никто ничего не пишет. А я, оказывается, дурак невнимательный.
Я прошу прощение за такое ожидание. Не со зла, а только по дурости!

часть 3/3, 1032 слова

Биллу всю неделю снились тяжелые сны, где картинки Абердина перепутывались с привычными видами из его другой жизни. Тяжелое, томительное предчувствие провала затаскивало его все глубже в уныние – а надо было вставать по утрам, готовить себе завтра, выходить из дома и идти в финансовый центр, где до вечера перед его глазами мелькали бумаги, отчеты, соглашения и все ждали, что он будет хорошим профессионалом, а не мечтателем, надеющимся, что незнакомый бородатый мужик поверит ему на слово.
И на какой слово? Чепуха, Билл бы и сам не поверил в то, что говорил. Но это было настолько ярко, настолько живо – иногда мужчине казалось, что его нынешняя жизнь и вполовину не настолько реальна, как его воспоминания. И этот, Томаш, - Билла поразило совпадение и то, насколько он был тем, кого англичанин берег в своей памяти.
- Ладно, может, конечно, я сошел с ума. Любелия давно говорит, что у меня не все в порядке. Вот и сейчас я бормочу себе под нос и вспоминаю некую Любелию, вместо того чтобы пойти ко врачу и выписать таблеток. Дурак ты, Билл.
Вечерело, и Тобин уже был совсем близко от своего дома.
Отворив калитку, он вошел в сад и застыл на месте. На крыльце, съежившись, сидел уже знакомый ему поляк. Сердце Билла зашлось где-то в горле.
- А, это ты, - поприветствовал хозяина Томаш. – Я тут с утра торчу.
- Вы… получили мое послание?
- Считай, что я тебе верю. Но еще не до конца. И потому я тут.
Билл был готов признать, что он рад и этому.
- Пойдемте в дом, я сделаю чай и мы…
- Стой. – На плечо англичанина легла. – Поклянись, что это не шутка. Не розыгрыш.
Мужчины встретились взглядами.
Биллу вдруг показалось, что встретив его взгляд, в лице Томаша вдруг что-то нервно дернулось.
- Клянусь, - проговорил англичанин, вдруг понимая, что поляк вдруг увидел перед глазами картины их прошлого. – Я не вру, - добавил он, чувствуя ликование и облегчение.
- Хорошо. Давай свой чай.

***
Дом у англичанина оказался большим и очень ухоженным. В ожидание хозяина Томаш побоялся заглядывать в окно, опасаясь внимательных соседей, но примерно рассчитав пространство, Томаш признал, что это должно быть очень непростой домик. Потому, оказавшись внутри, поляк как-то опасливо проследовал на кухню, стараясь все же двигаться уверено.
- Вы любите апельсиновый пудинг? Я недавно испек, - засуетился Билл. – Я знаете ли, люблю немного покулинарничать…
- Всегда любил, - проговорил Томаш задумчиво.
- Да. Всегда.
Они помолчали, словно не веря, что это «всегда» относится не только к течению их нынешней жизни.
Билл снова засуетился: поставил чайник, достал пирог и две кружки, засыпал в чайник заварку.
Томаш, не шевелясь, следил за этими приготовлениями. Он боялся спугнуть теплое чувство внутри. Боялся потерять какую-то нить, которая протянулась, невидимая, через всю кухню. И ему было страшно. Очень и очень страшно.
- Зачем ты меня нашел? – поинтересовался он.
- Я же уже объяснял. Я знал тебя с детства, точней видел в своих снах.
- Нет, когда ты понял, что это не сны. Зачем ты меня нашел?
Томаш не привык бояться и с детства умел заменять страх на гнев.
- Я хотел… я хотел убедиться.
- В чем?
- Не сумасшедший ли я, - тихо ответил Билл.
- Убедился? – тихо и напряжено поинтересовался Томаш. – Рад?
- Я не очень понимаю, - признался Билл. – Что с вами?
- Не понимаешь? – все напряжение, все пережитое вдруг, в один миг, хлынуло потоком и вылилось в рык. – Какого черта ты решил вмешаться в мою жизнь? Ты, со своей уютной норой, чаепитием по вечерам – какого черта ты решил, что ты можешь найти меня и заставить все вспомнить? Думаешь, мне это доставило много радости? Думаешь, я был счастлив узнать, что я чертов гном-неудачник? Тут неудачник, там неудачник – какая разница, вот и вся карма, черт возьми! Ты счастлив теперь, а?
Билл потер висок.
- Я понимаю.
- Ни черта ты не понимаешь.
- Я понимаю, - твердо ответил Билл. – Но ты мой друг, Торин. Я не люблю терять друзей.
Томаша как дернуло током. Он умолк, и опустился обратно на стул, с которого уже начинал было грозно приподниматься.
- Друг.
- Да.
- Но что если, я пытаюсь обмануть тебя? Выдаю себя за того, о ком ты говоришь? Хочу стребовать с тебя денег?
- Я видел твои глаза. Ты все вспомнил.
Томаш отвел взгляд.
- Да. Я вспомнил.
Чайник издал свист, и Билл, вспомнив вдруг о еще не приготовленном чае, кинулся готовить заварку.
Поляк наблюдал за его деловитой спиной, теряясь в ощущениях и догадках.
Он ожидал приехать сюда – и выбить из Билла… возможно, признание во лжи? Но намеренье действовать грубо, жестко испарялись сами по себе, сталкиваясь со спокойствием англичанина. Все происходящее было… нормально. И это было тяжелее всего принять.
- Вот и наш чай, - пропел Билл, придвигая чашку.
- Спасибо, - хмуро ответил Томаш.
- Возьми пирог, прошу тебя.
Поляк неохотно протянул руку к куску пирога – хотелось чего-нибудь понасущней, чем десерты, но было неудобно об этом попросить. Пирог, однако, оказался весьма вкусным.
- Итак, каков наш план? – поинтересовался Билл.
- Наш план? – уточнил Томаш.
- Да. Надо найти остальных, ты как думаешь?
- Зачем?
- Разве тебе неинтересно? Кто они, как они живут, кем они стали?
- Хм. Я не совсем понимаю.
- Я говорю, - Билл отставил кружку в сторону и серьезно посмотрел на своего гостя. – Я говорю вот что… Бросай все. Бросай Абердин. К черту верфи. Поехали со мной.
- Что? Я все еще не понимаю, - признался Томаш. – Я не могу бросить верфи. Как же моя семья? Как моя работа?
- У меня достаточно денег. У меня достаточно места, чтобы твоя семья поселился тут. Да, это не то, что обычно можно ожидать в жизни, но если ты примешь мой план, то кто-то же должен будет следить за домом, правда? – Билл улыбнулся улыбкой человека, которому нравится его задумка. - А ты… Поехали со мной искать наших друзей. Ты же помнишь их?
Друзей?
Томаш прикрыл глаза: крепкий верный соратник, мудрый старый советник, молодой разумный наследник… и все, все остальные. Он видел их лица – и что скрывать? Ему хотелось увидеть их снова. Увидеть их всех снова – всех от мала до велика, собрать, объяснить, попросить прощение, обнять. Сказать те слова, что всплывали в его голове, те слова, что он, видимо, не успел произнести.
Он сжал губы, готовя свое решение.
Торин приоткрыл глаза и увидел лицо Бильбо.
- Я согласен.

Fin

[Natit12-45]

Ох, Автор! Как хорошо, что вы всё-таки выложили продолжение!
Такое спокойное, уверенное, нас-то-я-щее! Прям бальзам на сердце!
Спасибо вам за это огромное!

[[Гло]]

Восхитительный модерн.
Автор, я прям готова засыпать вас печеньками за пана Торбинса и всегда любил
И да, я вижу некую справделивость в том, что сначала Торин вытащил Бильбо из его уютного мирка в Приключение, а потом Бильбо вытащил Торина

[Arli_n_di]

интересно как получилось )

[*Asher*]

Прекрасная заявка и крышесрывное исполнение.
И да, соглашусь с Natit1245, оно такое... правильное. Уверенное. И понимаешь, что всё у них будет, как надо.
Самое то, в общем.
Мы не зря ждали, спасибо заказчику и исполнителю!
С наступающим всех!

[Эхваз.]

Автор, спасибо
я только вчера посмотрела третий фильм, и все еще переживаю за этого бородатого мужика а вы будто каким-то образом спасли его.

Отворив калитку, он вошел в сад и застыл на месте. На крыльце, съежившись, сидел уже знакомый ему поляк.

где-то на этом моменте меня развезло. бедный Торин, бедный Бильбо
спасибо за то, что так закончили эту историю, что эти двое вместе отправятся в новый поход. возможно, в какой-нибудь из жизней они смогут завершить его так, чтобы жить долго и счастливо... господи, меня натурально развезло)

З.

[Несмешной Шут]

Уиииииииии!!!!!!!
Автор, вы часом не родня Моффату - так долго томить нас ожиданием!)))
Но оно того стоило
:-)
Спасибо вам!

[vivifaka]

Спасибо за продолжение! Окончание такое, прямо ащщ представляешь как они увидятся, как по обнимаются) спассибо)

[Bad]

охтыж
я только вчера третий фильм
и чёртов жёлудь
и
спасиба, афтар, что дописали!

[Hobbit!Anon]

я вообще ожидала, что меня тут ногами побьют... и рада, что ошибалась)))
Natit1245, спасибо)
[Гло],

И да, я вижу некую справделивость в том, что сначала Торин вытащил Бильбо из его уютного мирка в Приключение, а потом Бильбо вытащил Торина

спасибо! и я тоже вижу в этом справедливость, почти высшую))
Arli_n_di, спасибо)
*Asher*, спасибо) и вас с наступающим!)
марго мр, Заказчик, дайте я вас обниму. За то, что ждали, за то что заказали такую замечательную идею, за то, что не побили меня ногами)) Спасибо вам за все)
Несмешной Шут,

Автор, вы часом не родня Моффату - так долго томить нас ожиданием!)))

Ну я не знаю, но могу у мамы спросить, если вам интересно =)) Спасибо за ожидание и отзыв)
vivifaka, спасибо)
Bad, скорее спасибо, что начался новый тур и вдруг было решено слазить и посмотреть, что там с седьмым у меня. Знаете, как я удивилась, когда обнаружила, что мой комментарий с предыдущими благодарностями отсутствует, как и третья часть? Если вкратце, то ОЧЕНЬ сильно)) Спасибо за отзыв)

Всегда ваш автор

[Чеширко]

Шикарная история! Я большой фанат модерн-ау, а у вас еще и прекрасная временная привязка, ну и Торин -- поляк, покорил мое сердце. Тольо в финале вдруг стало до соплей обидно, что Кили и Фили тоже разметало по свету, я надеялась, что хоть они с Торином.

[Crogall]

Hobbit!Anon, автор, со своим продолжением вы нашли именно ту минуту, когда его было необходимо выложить, чтоб обрыдавшийся фандом еще раз поверил в чудеса. Дважды. За встречу Торина и Бильбо и за вернувшийся текст))
Спасибо.

[Rumpelstilzchen~]

Они должны были встретиться!
спасибо, автор!

[Несмешной Шут]

Автор, вы где? Т____Т

[Bad]

Автор, вы где? Т____Т

в смысле? он же завершил фик

[Эхваз.]

кстати, раз уж дискуссию снова открыли, автор деанонился? что-то захотелось поцеловать его непосредственно в аватарку...
заказчик, сменивший ник

[Несмешной Шут]

в смысле? он же завершил фик

стоп, что?
оу(( я видимо что-то упустил( эх

[небо/автомат]

надкроватный м., доброго вам вечера, заказчик. Я ваш автор-слоупок, забывший вывесить проду на год) странно, что вы хотите меня поцеловать, а не прибить))Несмешной Шут, завершено, с открытым финалом) одна встреча состоялась- другие впереди и без нас)
Rumpelstilzchen~, Crogall, Чеширко, спасибо за ваши теплые слова!

[Эхваз.]

небо/автомат, зачем же убивать райтера, который вполне может еще чего-нибудь хорошего написать? никакого профита же! одна шестнадцатая еврейской крови сказывается, не обращайте внимания кроме того, сроки на фесте не оговорены, насколько я знаю, так что вы в своем праве.
и третье, как я могу хотеть убить человека, который так меня порадовал в свое время? Ловите поцелуи

[небо/автомат]

Возможно, уже никому и неинтересно и вообще, но я тут разбирала память со старого компьютера и кое-что нашла)
История, как оказалось (за давностью лет плохо это помню) имела небольшое продолжение, в три отрывочка. Первый я откорректировала и все же решила вложить)

Сайд-стори: Томаш и Билл находят еще одного члена Отряда. 2790 слов

Исполнение 1. Сайд-стори Часть 1/3

Эти двое не понравились Дольфу прямо с порога: бородатый славянин в потрепанной кожаной куртке и низенький англичанин в дурацкой вязанной кофте. Пока они усаживались у барной стойки, Дольф разглядывал их во всех подробностях: коротышку, который не может залезть на барный стул с первой попытки и сурового парня, который умудряется придерживать сидение для своего спутника с таким видом, будто как минимум совершает самый настоящий подвиг — убивает дракон, к примеру.

— Милейший, — усевшись ровно, коротышка заговорил, и Дольф тут же опознал в нем англичанина. Англичанин улыбнулся ему во все тридцать три зубы и помахал рукой, привлекая внимание. — Примете заказ?

Дольф напомнил себе, что он не официант. Он — бармен, но, черт возьми, со слишком большим трудом он получил это место, чтобы делать вид, что не замечает этого коротышку.

— Чем могу помочь? — зычно осведомился Дольф. Максимум необходительности, который он себе позволил, — остаться за стойкой, не сдвинувшись ни на миллиметр к тому месту у бара, где уселись эти двое.

— Можно нам два светлых пива? — продолжил англичанин. Бородатый пока молчал и не поднимал глаз, прикуривая от барных спичек. Он скинул свою куртку, обнажив руки, украшенные слегка расплывшимися то ли от времени, то от некачественной краски татуировки.

— Только нормального. Вчера в баре напротив нас пытались напоить какой-то мочой, — добавил славянин, как только затянулся сигаретой. На удивление, он хорошо говорил по-английски, но протяжный акцент выдавал его еще сильнее, чем широкие скулы и это странное выражение глаз: надменное и наивное одновременно.

Дольф кивнул, вдруг понимая, что не может оторвать глаз от того, как выделяются странные узоры на обветренной коже славянина.

— И чем же вас пытались напоить? — спросил он.

— Каким-то шведским пойлом, — ответил славянин. — Ты же не швед верно?

— Бельгиец, — сухо проинформировал Дольф. Это неправда, но он всегда предпочитал придерживаться одной версии.

— Тогда ты что-то понимаешь в пиве. — Кивнул тот. — Мы в надежных руках, — обратился он с усмешкой к маленькому англичанину.

Дольф отошел за кружками и, уже наливая пиво, вдруг понял, что меньше всего хочет разочаровать этого человека. Это очень странное и очень неприятное чувство. Он слил пену с застоявшегося бочонка и незаметно проверил напиток на свет, чтобы убедиться, что тот не потерял своей яркости и насыщенности, присущей этому сорту.

— Осталось понять, что вы в нем понимаете, — ответил он, ставя перед ними их заказ. Славянин ухмыльнулся, выпуская дым куда-то чуть в сторону, стараясь, по всей видимости, чтобы дым не летел на англичанина:

— Сейчас увидим.

Сделав по глотку — славянин одолел за раз почти четверть пинты, — эти двое сразу заплатили по счету.

— Ну и как? — кинув деньги в кассу, все же Дольф спросил после недолгой внутренней борьбы со внутренним голосом, просящим не связываться с этими двумя.

— Неплохо, — ответил бородатый. — Не восторг, но для Швеции сойдет.

Англичанин нервно заерзал на высоком барном стуле, но в разговор не вмешивался.

— А ты не слишком большой любитель Швеции, да?

Славянин пожал плечами и щелчком достал очередную сигарету.

— Будь моя воля — я бы к вам не сунулся. Никогда не любил Карлсона. Будешь?

Правила бара запрещали брать что-то, кроме денег, у посетителей, но рука Дольфа проигнорировала этот запрет и вытащила из плотной пачки сигарету. Почему-то это показалось ему очень правильным. Чем-то, что он делал уже много раз. Почему-то он вдруг осознал, что ему очень сложно отказать этому человеку.

— Достойная причина, — прикуривая, прокомментировал он. — А это кто вообще?

— Один мелкий коренастый мужик с пропеллером.

— И бородой? — почему-то уточнил Дольф.

Славянин прищурился, сбрасывая пепел в поставленную перед ним пепельницу: то ли дым попал в глаза, то ли он услышал что-то, что показалось ему важным. Дольф не успел отвести взгляд, когда случилось нечто странное: на мгновение он вдруг словно видит себя и этого бородача в другой обстановке. Словно бы они сидят друг напротив друга, горит костер (Дольфу даже показалось, что он чувствует тепло огня на своем лице), и тот вытряхивает табак из трубки, также прищурившись в ответ на какую-то новость.

Новость, которую принес он, Дольф. Откуда только? Что за новость?

— Давно у нас? — ему понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя от этой яркой картинки, но он надеялся, что это было незаметно. Внезапно голову пронзила адская боль, от этого приступа ноги буквально подкосились, он уже и отвык, что это так больно. Приступов не было уже очень давно, потому этот стал полной неожиданностью. Боль окончательно смыла видение, оставляя только реальность бара, табачного дыма и гладкой поверхности стойки.

— Недели две.

— Бизнес? — картинка перед глазами наконец-то снова стала четкой.

— Ищем кое-кого. Одного нашего хорошего знакомого, — ответил бородач. Вид у него в этот момент был какой-то заговорщический. Если бы рядом с ним не было бы этого несуразного англичанина, Дольф бы решил, что славянин пытается провернуть что-то очень незаконное в этой стране. Может, он бы даже решил, что его появление здесь — неслучайно и как-то связано с полузабытым криминальным прошлым самого Дольфа.

Бармен все же надеялся, что этого не может быть.

— И как поиски? — выдавил он из себя.

— Аккуратней, — бородатый резко кивнул на руки Дольфа, тот перевел взгляд, не зная, чего ожидать, чтобы обнаружить, что забытая сигарета уже прогорела до половины. Дольф сбросил пепел и потушил ненужный ему остаток сигареты.

— Спасибо, — добавил он. — Вообще я давно уже бросил, сам не знаю… — Дольф оборвал себя. Кому это интересно?

— Нам пора, — завозился на месте англичанин. — Томаш, ты же не забыл?.. — он не договорил, но его спутник сразу же отвлёкся от Дольфа.

— Точно. Ты прав, Билл. Приятно было поболтать, — Томаш почти незаметно задержал взгляд на фирменном бейдже бармена, — Дольф. Может, еще увидимся.

Дольф не мог сказать: надеялся он, что это никогда не случится или что обязательно произойдет.

Дверь за посетителями еще только закрывалась, когда его снова накрыла волна боли — раненная во время боевых действий в Мозамбике голова снова давала о себе — видимо, виной были эти двое, так странно на него действующие.

«Видимо, пора перелетать на новое местечко», — подумал он, забирая кружки и провожая посетителей взглядом до двери. Эти двое не внушали ему доверия. Его чутье вопило о том, что с ними не стоит связываться. А он привык прислушиваться к своей интуиции после всего того, что с ним случилось. А потому, как бы не было это грустно, как бы не хотелось остаться в Мальмё, видимо, ситуация вынуждала его сменить свое место жительства в очередной раз.

Впрочем, после того, как он лишился дома, это уже не было чем-то удивительным в его жизни.

[небо/автомат]

Исполнение 1. Сайд-стори 2/3

— Это точно он, — уверенно заявил Томаш, садясь в кресло и вытягивая ноги. В светлом гостиничном номере он выглядел слегка чужеродно, но Биллу даже нравилась эта чужеродность в своем друге. Она как бы подтверждала, что он не ошибся, что он не шизофреник, психопат или что-то похуже, хотя куда уж хуже, он и так начал общаться с человеком, только на основание того, что их связывают прошлые жизни.

Лучшим во всем этом было то, что Томаш не притворялся, когда говорил, что он верит Биллу. Эта мысль до сих пор приятно грела душу.

— Не знаю, — покачал головой Билл. — В теории это все было легко. Что нам делать, если он не вспомнит? С тобой было нелегко, не уверен, что смогу пройти через все это ещё раз.

Он снял с себя кофту и аккуратно положил её в шкаф. Снял с ручки двери куртку Томаша и повесил её на вешалку. Огляделся в поисках беспорядка, но явных огрехов больше не заметил.

Томаш издал тяжких вздох.

— Естественно это нелегко! Не всем же снились сны. Но ты начал это — логично, что мы уже зашли слишком далеко, чтобы останавливаться.

— Чем мы, по-твоему, можем убедить его?

— Он точно что-то почувствовал, — убежденно заявил поляк. — Я видел это. Он что-то знает.

— Между тем, что бы что-то знать и быть уверенным — огромная разница, — цокнул языком Билл, садясь напротив друга. — Тем более, у нас нет полной уверенности. Эти сны…

— Они единственное, что у нас есть, не так ли? — тут же отреагировал Томаш.

Сны действительно были единственной ниточкой, которая могла привести их к оставшимся членам Отряда. После того, как Билл снова встретил Томаша — а Бильбо Торина, о чем они не уставали напоминать друг другу, — сны Билла стали навязчивей и ярче, показывая не только картинки давно ушедшего прошлого, но и города и места, куда раскидало их друзей. По логике снов понять что-то прямо было очень сложно, потому каждый сон приходилось разгадывать, пытаясь найти наиболее реалистичную версию.

Прежде, чем выйти на Дольфа, бармена из шведского Мальмё, они побывали в Дании и Норвегии. В первую очередь именно из-за того, что сны не давали им никакой конкретики, а догадаться по обрывкам городских пейзажей было сложновато. Хотя сон и повторялся, на его расшифровку и составление плана ушло несколько недель.

Билл чувствовал, что Томашу ожидание дается нелегко, и был ему благодарен, что он хотя бы не терял надежды.

— Ты сам говорил, что видел город на море, согласился с тем, что вывеска бара полностью совпадает с той, что видел во сне. В чем проблема? — заворчал Томаш.

— Я не знаю, — развел руками Билл. — Ты прав, но этот Дольф… Он не слишком дружелюбен, да?

На несколько секунд повисла тишина, которую нарушил раскатистый смех Томаша:
— Ты серьезно? Не слишком дружелюбен? Не так, как я, да?

Билл почувствовал, что против воли тоже заулыбался.

— Не то, чтобы я об этом, — все же продолжил он свою мысль. — С тобой было проще, я даже толком не понимал, что делаю. Но теперь… Мы же с тобой понятия не имеем, что будем делать, после того, как найдем всех, — он замолчал, высказав то, что давно его беспокоило. Томаш тоже перестал хохотать, задумавшись.

— Тебе страшно, Бильбо? — спросил он, использовав старое имя друга.

Бильбо кивнул:

— Я боюсь, что мы не сможем справится с чужим неверием. А ты, Торин?

Торин кивнул.

— И я боюсь. Но мы справимся. А если нет, то мы будем знать, что были правы, но есть что-то сильнее нас. Но, знаешь, это информация для меня не будет новой. Зато, если у нас получится… Ха! — он не закончил, но очень многозначительно подмигнул Бильбо.

Тому оставалось только согласно кивнуть.

***

Томаш зашел в бар снова на следующий же день. Билл с ним не пошел, засесть в номере с атласом мира и попытаться идентифицировать еще какую-нибудь часть из повторяющегося сна, в надежде, что это поможет им дальше.

В зимнем Мальмё туристов было мало, потому Томаш не слишком удивился, увидев, что в баре снова никого нет. Но зато значительно расстроился, когда понял, что Дольфа в нем тоже не оказалось.

За стойкой стоял какой-то совершенно другой человек, и хотя в этом могло и не быть ничего удивительного, но Томашу это сразу не понравилось.

— Привет, — хмуро поздоровался он.

Бармен приветливо улыбнулся и сразу подошел ближе:

— Чем могу помочь?

— А где вчерашний парень?

— Дольф? О, — бармен пожал плечами, — не знаю, он, видимо, у нас больше не работает.

— У вас есть его адрес? — это было слишком прямо, Томаш понимал это. Но ему было необходимо увидеть Дольфа, и он не мог медлить, ходить вокруг и около и разводить дипломатию. Однако, увидев удивление на лице бармена, он тут же собрался и добавил:

— Вчера я курил в баре, видимо оставил тут свою зажигалку. Если он не оставил тут мой Данхилл, то, наверное, мне надо к нему наведаться.

— О, боюсь, что он ничего не оставлял. Я могу продиктовать вам его адрес, не очень уверен, что он еще действителен…

— Ничего страшного, — согласился Томаш.

Выйдя из бара, поляк огляделся и пересек улицу, подходя к телефонной будке. Неловко нащупав в кармане две монетки в пятьдесят эре и кинув их одну за другой в цель телефона, он набрал номер гостиницы.

— Он уволился, — начал он без приветствия.

— О, — голос Билла звучал расстроено. — Надеюсь, ты не слишком огорчен?

— Нет, я получил его адрес и собираюсь навестить его.

— Когда?

— Прямо сейчас. Ко второму обеду не жди, — Томаш позволил себе ухмыльнуться, прежде чем повесить трубку.

[небо/автомат]

Исполнение 1. Сайд-стори 3/3

Стук в дверь оборвал его прощальное чаепитие. Смешно прощаться с пригретым местечком из-за неясного ощущения, что он уже видел где-то мужика, забредшего в бар, но он научился доверять своей интуиции — сложно не делать этого, когда жизнь слишком наглядно показывает, что случается, если этого не делать.

Дольф прислушался, надеясь, что это лишь плохая акустика разнесла звук в чужую дверь.

К сожалению, стучали именно к нему.

Он торопливо запихнул за пояс Вальтер, достаточно небольшой, чтобы не причинять неудобств, и достаточно убойный, чтобы верить, что с ним можно открывать входную дверь.

В смысле, открывать входную дверь, когда ты не без оснований веришь в то, что стоящий на лестничной площадке готов убить тебя.

С другой стороны — те, кто приходят убивать, редко стучат, предупреждая о своем появлении. Хотя, черт его знает, этот мир явно сошел с ума и, скорее всего, еще до его, Дольфа, рождения.

Мужчина бесшумно дошел до двери и взглянул в глазок.

За дверью стоял вчерашний посетитель. Голову сразу охватило предчувствие нового приступа боли.

«Чертов Эмиль», — выругался Дольф. Кроме сменщика, некому было сдать его адрес этому мужику. Впрочем, отвлекаться на это не стоило — гораздо важнее был вопрос: почему его адрес вообще понадобился этому мужику?

— Кто там? — спросил он.

— Это Томаш.

— И зачем?

— Мы так и будем через дверь переговариваться?

Дольф положил руку на пистолет и тут же убрал её. Затем резко открыл входную дверь.

— Итак? — поинтересовался он. Перед ним стоял… «Торин», — всплыло откуда-то из памяти. Рука рефлекторно дернулась, словно стремилась обнять неожиданно появившегося на пороге друга.

Друга?

— Что за черт?… — пробормотал Дольф и, к своему изумлению, почувствовал, что отключается.

«Они все же нашли меня», — мелькнула мысль, перед тем, как голова взорвалась приступом острейшей боли и лицо… Торина?… Томаша не закружилось калейдоскопом. Последнее, что он увидел — это то, как поляк рванул к нему, пытаясь помешать падению. «Или добить».

***

— Часто с тобой такое?

Для начала Дольф вообще удивился тому, что еще жив и находиться в своей квартире. Затем тому, что чувство опасности абсолютно его покинуло. Возможно впервые за очень много лет, его интуиция не предупреждала его ни о чем, она просто молчала.

— Что именно? — голос звучал как будто откуда-то из-под воды.

— Не знаю, как ты это обозначаешь. Припадок, приступ.

— После Мозамбика — чаще, чем хотелось бы, — ответил Дольф. Повернув голову, он увидел своего гостя, сидящего на стуле. Оставленный Дольфом чай так и стоял на столе. Все было по-прежнему, разве что рядом с чайником чернел Вальтер.

— А что было в Мозамбике?

Дольф отвернулся, обратив взор на потолок.

— Гражданская война.

— Так ты из Мозамбика?

— Нет.

— Что с тобой случилось? — казалось, ему действительно интересно. — Значит, ты военный?

— Ты мог убить меня, но не стал. Тебе нужна какая-то информация? Если так, то я давно не веду дела. Тебе нужны другие люди, — ответил Дольф. Еще не успев договорить, он вдруг понял, что это прозвучало совершенно неуместно. От чего возникло это ощущение он сказать не мог, но оно было как-то связано с этим именем…

— Торин, — повторил он вслух.

Томаш встал со стула и подошел к кровати. Дольф прикрыл глаза. Затем с усилием сел и посмотрел на гостя в упор.

— Я сошел с ума, да? — спросил он спокойно. — Потому что я совершенно уверен, что я не встречал тебя.

— Эта травма, которую ты получил в Мозамбике… — не ответил поляк. — Насколько она серьезная?

Дольф постучал по бритой голове:

— Тут металлическая пластина, которая позволяет моему черепу не распасться на куски. Поэтому в грозу я теперь предпочитаю сидеть дома.

— Ясно.

— Кто ты? — спросил Дольф. Он потихоньку набирался сил и был уверен, что уже готов задавать вопросы сам.

— Томаш Дуровски, — пожал плечами тот. — Незаконный шотландский эмигрант.

— Неправда. Только… Черт.

В висках заломило.

— Вчера со мной был Билл Торбин, бухгалтер. Хороший, кстати, бухгалтер.

— Я знаю вас, — он хотел спросить, но получилось утверждение.

— Знаешь, — кивнул Томаш.

— Откуда?

Томаш пожал плечами:

— Одно скажу тебе точно — в Мозамбике мы не встречались. Но повоевать нам пришлось.

Дольф чувствовал, будто его голову словно сжали. И начали стискивать, стискивать, стискивать, сжимая её все сильнее и сильнее.

Он смотрел на свои руки — и видел совсем другое, другие ладони, другие шрамы. Он сам был другим. И он… он никак не мог понять, что это такое. Хотя это было очень важно. Словно что-то мешало ему совместись одно с другим, вспомнить что-то очень, очень важное…

Он обхватил голову руками, сжимая ее, словно это могло ему помочь.

И вдруг откуда-то, словно издалека, он услышал голос поляка:

— Барук Казад, Двалин.

Слова, словно неведомое заклятье, взорвали его голову вереницей образов. Он глухо застонал, но не понял и не услышал этого, потому что яркие краски, видения другого мира, другой войны, других людей — и людей ли?, — заставили его согнуться и сползти на пол.

Он взвыл, потому что каждое воспоминание, проламывая последствия старой травмы, причиняло боль, но он не мог упустить ни одно из них, погрузившись в водоворот — сколько бы времени это не заняло, он был готов на это, потому что все что было там — было настоящим.

Он хотел вспомнить все.

***

Не то, чтобы Торин рассчитывал на такой эффект, но все же не сдвинулся с места, наблюдая за борьбой между Дольфом и его памятью. Пока еще Дольфом.

Он знал, что некоторые испытания необходимо пройти одному.

***

Он смог вдруг вспомнить, кто он, и после этого все стало так просто и сложно, как не было никогда. Но это было не важно, потому что слова Торина еще висели в воздухе.

А на эти слова мог быть только один ответ.

Двалин встал на дрожащие ноги и обернулся к другу:

— Казад ай-мену, Торин.

[Bad]

Ааааавтор) Это здорово! Двалин такой Двалин)
И теперь хочется про них про всех (и что дальше). Вы же напишете, а?)

[небо/автомат]

Bad, спасибо, я удивлена,что кто-то заглянул, и мне очень приятно,что это вы))
Двалин суров—это первый закон Двалина))
у меня есть ещё отрывок про филикили и про Балина,Оина,Глоина, но все надо редактировать) постараюсь заняться и сделать на неделе,но не обещаю)

[Шут обыкновенный]

Как здорово! И абсолютно неожиданно прочитать проду
Спасибо)

[*Asher*]

небо/автомат, оооох тыыыы!
Неожиданно и замечательно.
Спасибо за сюрприз.

[Bad]

у меня есть ещё отрывок про филикили и про Балина,Оина,Глоина, но все надо редактировать) постараюсь заняться и сделать на неделе,но не обещаю)

Да я и пару лет могу подождать (но лучше бы не), это окрыляет прям. Спасибо, автор)

Двалин суров—это первый закон Двалина))

Чорт, а ведь и правда)

[Moon Feather]

внезапно и прекрасно спасибо, что донесли!