[небо/автомат]

V-65. Кили/(|) Бильбо. Во время схватки с пауками, Кили был ранен, но не показал этого лесным эльфам, готовый скорее загибаться от боли, чем принять помощь от того, кто их пленил. Бильбо это заметил. Проникать в камеру к гному, лечить, ворчать, таскать вкусности с кухни. Лучше узнавать друг друга, в итоге - спать в обнимку, сохраняя тепло. Можно без рейтинга.

Исполнение №1, части: 1 1.2 2 в процессе
Исполнение №2, части: 1 2 3 закончено

@темы: Выполнено, Бильбо, Пятый тур, Кили

Comments

[Hobbit!Anon]

Уважаемый заказчик! Хотелось бы узнать, не будете ли Вы против расширенного исполнения сей чудесной заявки? По известной схеме 5+1, мол, пять раз, когда Бильбо навещал гномов в камерах, и один раз, когда ему предложили остаться до утра? А - то что-то подобное давно в голове вертелось, а тут прям мысли оформились)))
Потенциальный автор

[Hobbit!Anon]

Дорогой потенциальный автор! Заказчик будет только рад, если это получится больше, чем мини! И против остальных гномов я ничего не имею)))
Пишите, дорогой автор, пишите и побольше!

[Hobbit!Anon]

Раз глубокоуважаемый заказчик не против расширенного исполнения и кучу левых гномов, то вот - с.
Пара слов от автора: будет миди, эксперименты со стилем изложения (но не кардинальные), исполняется частями, но рейтинга не обещаю. Но обещаю обоснуй)))
И пока автор принес
ПРОЛОГ (часть 1.1/?)
1857 слов

Дворец Трандуила, короля лесных эльфов, был прекрасен. Казалось бы, что может быть красивого в темной лесной пещере да старых деревьях? О, друзья мои, если вы так говорите, значит, вы никогда не бывали у эльфов Лихолесья в гостях. Высокие каменные своды бесконечных коридоров, оплетенные искусно подрезанными вьющимися растениями, большие окна, обрамленные цветами, вымощенные гладким камнем полы, шаги по которым отдавались гулким эхом до самого расписанного потолка… Еще не раз наш старый знакомый – достопочтенный хоббит Бильбо Бэггинс из Бэк Энда - добрым словом поминал эльфийских строителей, стараниями которых приближающихся обитателей дворца было слышно задолго до того, как те появятся в поле зрения. А слух, как и зрение, у Бильбо был отменным. Благодаря этому, да еще и врожденной, исключительно хоббитской возможности передвигаться скрытно и незаметно, исчезать, словно по волшебству – хотя мы-то с вами знаем, что никаким волшебством хоббиты ни в жизнь не владели – Бильбо и удались все его планы и начинания. Но не будем забегать вперед.

Началась эта история давно, целых три месяца назад, мелькнувшие перед глазами Бильбо, словно три дня. Но спокойной эта история была ровно до того момента, когда молодые племянники Короля – под – Горой, Фили и Кили из рода Дурина, умудрились проворонить двух замечательных пони - ух, и злился же тогда на них Торин! А потом все пошло наперекосяк, и уважаемый хоббит не раз и не два после этого ругал себя на чем свет стоит за то, что памятным утром вышел выкурить трубочку на свежем воздухе да полюбоваться замечательными видами Шира. Тролли, орки на равнине, Громовая Битва каменных великанов, подгорные гоблины и орки, Голлум, чтоб ему пусто было, Азог с его злющими варгами и, кульминация – огромные, ядовитые лихолесские пауки! О том, что им предстоит еще победить грозного дракона Смога, Бильбо предпочитал пока не думать, научившись в походе решать проблемы исключительно по мере их наступления – но никак не раньше. И это очень мудрая жизненная позиция, друзья мои! Вспомните об этом, если, не допусти Валары, и вам когда-нибудь придется ввязаться в подобное приключение.

Но были в этом нелегком путешествии и приятные моменты: высшие эльфы Ривенделла оказали им замечательный прием, да и Беорн с его чудными зверями - которые поумнее некоторых людей и гномов будут, поверьте моему слову! - помог на славу. Но вот Гендальф, будь он неладен, взял да и бросил их маленький отряд на границе Лихолесья и ускакал по своим делам на юг. А тринадцать гномов и маленький полурослик, которому сидеть бы возле родного камина и пить сладкий чай с кексами, умудрились заплутать в жутком лесу. Да еще и разорить паучье гнездо – вот незадача-то! И если бы не Бильбо и его чудное волшебное колечко, что он, в общем-то, правильно забрал у Голлума, не выпутаться бы им живыми из этой передряги. Но вот беда! Только оторвались от жутких пауков – как попались лесным эльфам.

Подданные короля Трандуила были не очень-то похожи на своих высших собратьев. Если обитатели Ривенделла были дружелюбны и милы с уставшими путниками, то лесные эльфы, вместо того, чтобы накормить и обогреть измученных гостей их леса, пострадавших в битве с пауками, связали всем руки, завязали глаза и повели во дворец Трандуила – держать ответ. И ни в жизнь бы не очень-то вежливым гномам не выбраться из Лесного царства, если бы не маленький хоббит, успевший надеть волшебное кольцо и тихо проследовавший за остальными.

Думал Бильбо поначалу, не вступить ли ему в бой, дабы освободить своих товарищей, но тут же отмел эту идею. Одно дело – с помощью верного Жала заколоть несколько не блещущих умом старых пауков – те обижались на вполне себе безобидные шутки, умные так бы делать не стали, и совсем другое – победить прекрасно вооруженную стражу, знающую лес, как свои пять пальцев. Невидимость в данном случае преимуществом оставалась бы недолго, слишком уж эльфы были остроглазыми и заметили бы колышущиеся веточки. И, как рассудил мудрый хоббит, возможно, эти стражники что-то знают о пропавшем Торине. Вот же головная боль-то! Да и устал он слишком, чтобы сражаться.

Подумав обо всем этом, Бильбо тихонько последовал за плененными гномами и конвоирами, радуясь, что товарищи не подняли паники по поводу пропавшего взломщика. Глядишь, и удастся проникнуть в эльфийский дворец. А там, авось, и что-нибудь-то придумается. Так оно и вышло.

Вот так и случилось, что Бильбо с колечком на пальце, скрывавшем его от чужих глаз, жался возле дверей в тронный зал короля лесных эльфов и обреченно качал головой, глядя на товарищей – гномов, вовсю дерзивших Трандуилу. И если поначалу мудрый Балин блеснул дипломатическими талантами и честно постарался договориться по-хорошему, но король ни в какую не желал мириться, то теперь они галдели так, что уши закладывало! Бифур , потрясая кулаком, громко ругался на кхуздуле, да так, что его слова разносились эхом по всему огромному залу – кстати, очень красивому, но у Бильбо сейчас не было ни малейшего желания любоваться интерьерами, - ему вторил не менее громкий нетерпеливый Двалин. Судя по бордовым лицам короля и еще двух эльфов, стоявших рядом с троном, видимо, понимающих древний гномий язык, говорили спутники Бильбо отнюдь не об архитектурных изысках и чудном виде на сад, что открывался из больших окон.

«Ну и поделом им», - мстительно подумал Бильбо, представив, какими выражениями и в чем обвиняют лесной народ гномы. Бифур и Двалин, а также присоединившиеся к ним Глоин – а этот гном, друзья мои, особо любил покричать и знал такие ругательства да вставлял в речь такие обороты, что слушать стыдно! - и Нори, разорялись на четыре голоса, а остальные радостно им поддакивали и кивали, не стараясь, впрочем, срывать издевательских ухмылок.

Но всему рано или поздно приходит конец, друзья мои. Даже терпению эльфов. Трандуил, устав выслушивать оскорбления и изрядно пополнив словарный запас, подскочил на троне и, как-то враз растеряв свое достоинство – не судите его за это строго, друзья мои; сложно, знаете ли, сохранять невозмутимость, когда тебя обвиняют во всех смертных грехах, причем такими словами, что хочется уши зажать, да еще и корона почему-то сползает, - громко приказал отвести всех пленников в темницы. И посадить поодиночке.

Гномы разорялись пуще прежнего, и даже спокойные Дори и Бомбур так рыкнули на подошедших стражников, что те побледнели и отскочили. Но делать было нечего и, положив руки на эфесы мечей, эльфы повели гномов в темницы. Бильбо, вышедший из залы последним, чуть улыбнулся, когда услышал, как король, с подачи молодого эльфа, окрикивает стражников и велит накормить гномов. И то хорошо, иначе пришлось бы почтенному полурослику разорять эльфийские кладовые. Хотя, это и так делать придется – ведь ему и самому надо что-то кушать, а хоббиты это дело любят. Но, смотря на обезоруженных печальных товарищей, Бильбо не испытал ни малейших угрызений совести при этой мысли.

Гномы, уставшие и измученные трудным походом по Лихолесью, битвой с пауками, чей яд из крови еще не до конца выветрился, покорились року и устало поплелись по лестнице вниз. Ну а Бильбо – вслед за ними. Тихонько, прижимаясь к стене, так, чтоб свет факелов на него не попадал, крался он за плененными товарищами, да внимательно смотрел вокруг, запоминая дорогу. Надо вам сказать, что хоббиты – очень внимательные существа, заметят и маленькую птичку в густой кроне, а уж Бильбо Бэггинс за время, проведенное вдали от родной норы, так поднаторел в дозорах и разведках, что и вовсе мог по праву считаться внимательнейшим из хоббитов. Вот и подмечал и запоминал он не только каждую дверь и каждый коридор, но и количество ступенек под ногами.

Но не думайте, друзья мои, что Бильбо только по сторонам и глазел, вовсе нет! Смотрел он внимательно и на уставших товарищей, отмечая каждую деталь: и царапину на щеке Фили, и изодранную одежу Бофура, и кучу мелких веточек и листиков, запутавшихся в роскошной бороде Балина, и вконец растрепанные косы Оина и Бомбура. И с большим неудовольствием подметил наш добрый хоббит неестественную бледность, залившую лицо младшего наследника престола, и то, как молодой гном прижимал ладонь к боку. «Неужто, ранен?» - охнул про себя Бильбо, но смолчал, боясь выдать свое присутствие. «Но если ранен, то почему не попросил помощи?» – продолжал про себя рассуждать лучший взломщик Шира. Но тут же одернул сам себя, недобрым словом помянув родовую гордость и дядю молодого лучника, который, видимо, с пеленок детям втолковывал о том, какие эльфы плохие, да о том, что хорошего от остроухих жать не приходиться. Но с последним Бильбо, осмотрев темный пустой коридор с несколькими тяжелыми дверьми, был согласен. Остальные, по наблюдениям хоббита, ранены не были, только устали и измучались. А вот о Кили Бильбо переживал. Все-таки сдружился он с ним, да и с остальными, за время похода, и не мог оставить все так, как есть.

Горестно вздыхая, хоббит бессильно наблюдал, как вооруженные стражники не очень любезно провожают гномов по камерам. Наблюдал и запоминал, кого и куда. Последним, в угловую темницу, завели бледного Кили, который ни словом, ни жестом не показывал того, что ранен.

А он действительно был ранен, друзья мои, и будь на месте замечательного Бильбо кто-то другой, кто не заметил бы этого, неизвестно, чем бы все это закончилось. Но Гендальф, убеждая Торина в том, что мистер Бэггинс обладает массой талантов и достоинств и, несомненно, пригодится им в трудном походе, оказался совершенно прав. Волшебники, они вообще редко ошибаются. И хоть Бильбо уже не раз доказал свою ценность и не раз демонстрировал свои умения – чего стоит только ловкий ход с пауками! - кажется, пришло время для новых его подвигов.

[Hobbit!Anon]

Милые админы, простите автора, забыл убрать под кат первую часть, исправьте, пожалуйста.

Часть 1.2/?

Стражники, переговариваясь на эльфийском, степенно удалились, и Бильбо, выждав еще пару минут, неслышной тенью скользнул к массивной двери, за которой сидел молодой наследник престола.

- Кили? – тихонько, едва слышным шепотом, позвал он, приподнимаясь на носочки, чтобы заглянуть в зарешеченное окошко в двери.

За дверью было темно – ничего не видно, но послышался какой-то шорох и осторожные шаги.

- Бильбо? Это ты? Ты здесь? Ты жив? – градом посыпались вопросы из темноты. Но, слава Валарам, племянники у Торина были смекалистые, и говорил Кили шепотом.

- Я, это я, - ворчливо отозвался взломщик, слегка польщенный, впрочем, беспокойством за свою жизнь.

- Мы не видели тебя, думали, ты потерялся в лесу, - выдохнул Кили, подойдя поближе.

- Кили, ты ранен? – неожиданно строго спросил Бильбо, вглядываясь в показавшееся бледное лицо. Неровный свет факела в стене отбрасывал на щеки и лоб молодого гнома неясные блики и тени, придавая ему немного демонический вид.

- Я… просто царапина, - отмахнулся Кили.

- Ага, то-то ты такой бледный, - прошипел Бильбо, слишком обеспокоенный, чтобы говорить вежливо. – Кили, скажи эльфам, они…

- Нет! – отрезал гном. – Нет и еще раз нет. Они нас пленили, отобрали оружие и посадили в темницы. Я не приму от них никакой помощи.

- Но…

- Нет.

«Упрямый, как баран. Нет, скорее, как Торин», - помянул недобрым словом Бильбо Короля.

- Ладно, - сдался хоббит, рассудив, что, если бы рана была б совсем опасная, то Кили не смог бы так долго ходить и согласился бы на помощь. – Тогда слушай сюда.
Бильбо отстегнул от пояса флягу с остатками воды и оторвал кусок ткани от рубашки, потянулся и через решетку передал все это удивленному гному.

- Промой и останови кровь, - ворчливо пробормотал хоббит, злясь на пресловутое упрямство потомков Дурина. Что дядя, что племянники… - Сейчас вечер. Скоро вам принесут поесть, не смей отказываться! Продержись ночь, я к утру что-нибудь придумаю. Как-нибудь помогу. Хорошо?

Кили помолчал с минуту и тихо ответил:

- Хорошо. Спасибо тебе, Бильбо. Но как же ты без воды…

- Не волнуйся, я-то на свободе. Не пропаду.

- Знаешь, я уже в тебе не сомневаюсь, - весело хмыкнул Кили.

Вдалеке послышались тихие шаги приближающейся стражи, и Бильбо тут же юркнул в тень. Он услышал, как отошел от двери Кили, и чуть успокоился.

Взломщик не имел ни малейшего понятия, что делать дальше.

[MistyMountains]

Hobbit!Anon, очень просим не забывать не только про кат, но и про оформление

[Charlie Hellfiger]

До чего склад речи похож на толкиеновский. Не всем, но многим. Ох, автор, у Вас так здорово получается повествовать, что чувство, будто я книжку перечитываю в новом ее исполнении. ))

[Hobbit!Anon]

маленький оркохоббит, ох, засмущали совсем
Спасибо большое! Автор экспериментирует, в первый раз так пишу, но пока и самой нравится))) Буду очень стараться и постараюсь не разочаровать!

[phoenix violet]

дорогой автор, прекрасное начало с нетерпением жду продолжения. спасибо за таких гномов, эльфов и Бильбо восхитительно прописаны, хочется видеть их именно такими

[Шут обыкновенный]

здорово, очень здорово!

[Hobbit!Anon]

phoenix violet, большое Вам спасибо! Я очень постараюсь не затягивать с продолжением, и, если не случится апокалипсис, выложу на днях))) Оно уже начато, заявка страшно прет, как говорится)) И очень рада, что попала "в характеры". Попытаюсь не отходить от этого и дальше)))

Шут обыкновенный, огрррррромное спасибо!

[Haize]

Очень понравилось! Слог необычный, затягивает.
Спасибо автору)

[Hobbit!Anon]

Уррр, автор, вы чудесны! Отличный стиль, как сказку читаешь, прелесть же. И персонажи очень верибельные получились!
Продолжайте в том же духе! Вдохновения!

да еще и корона почему-то сползает

- убило
довольный заказчик

[Hobbit!Anon]

Уважаемый заказчик, простите великодушно, текст не полностью соответствует заявке. (Зато в нем довольно физиологично болеют, так что осторожно, неприятные подробности). Взгляды Кили на эльфов могут не совпадать со взглядами автора.
Автор 1, у вас чудесный стиль, очень жду продолжения! Пожалуйста, не забрасывайте фик!

Исполнение 2, 2914 слов.

1/3

Эльфийская тряпка на глазах была тонкая, будто шелковая – у Кили даже рубах таких тонких не водилось, – и пахла осенью, дождем да палыми листьями. Кромешная тьма, беспрестанные тычки, прохладное скользкое прикосновение на глазах – он будто и не выбирался из паучьего кокона, только сейчас гномы не медленно вращались вокруг своей оси, подвешенные на паучьих нитях, а быстро шли, почти бежали, понукаемые эльфийской сволочью. Не зря, ой не зря дядя Торин на эльфов серчал, туманно подумалось Кили. Голова шла кругом не хуже, чем когда он болтался на ветке.
Кили споткнулся и едва не упал. Нога болела так, что хоть плачь. Какой-то эльф потыкал его в спину острием копья и окликнул – что твоя птица чирикнула. Кили вяло ругнулся на кхуздуле и прибавил шагу, стараясь хромать не очень заметно.
Другим-то, кажется, ничего – отоспались, отошли от отравы, – а для Кили укус почему-то даром не прошел. На миг Кили подумалось: а что, если он тут и умрет, в плену у эльфов, от жвал вонючего паучины? И песню ведь о таком не сложишь – не достойная погибель, а просто курам на смех. Кили покрутил эту мысль в тяжелой, будто чугунной голове и решил взъяриться. В конце концов, или он не Дуринова рода? Азагхал король, сказывали, в битве с пращуром всех драконов полег, а Кили сын Дис – от того, что паучишко лесной цапнул! Нет, не бывать этому, порешил Кили. Поднял повыше голову и пошел, и не оступился до самых королевских палат.
А в палатах тех эльфийский король, похожий на мороженую бровастую рыбу, вздумал с ними разговоры разговаривать. Гномы-то ему все равно ничего не сказали, а вот Кили так тошно сделалось, от паучьего яда да от белесого королёва взгляда, что хоть ложись да помирай. Но он держался, держался и дотерпел до самой камеры.
В ней для нужд узников припасено было ведро – туда Кили и сблевал, порадовавшись, что не на лежак или на собственные ноги. И кулем рухнул на постель – пусть и не пуховую перину, однако всё не голую землю. И тут же, будто дожидалась – забила, заколотила лихорадка, так что Кили только до боли стиснул зубы, трясясь на своем лежаке. Ногу будто в горн сунули, а всего нестерпимее пылало то место посередине бедра, где вонзились паучьи жвалы: будто раскаленный стержень сидел внутри, – так что лежать было мучительно, а встать не было сил.
Перед глазами кружились огненные точки. Кили нащупал рукой ведро, подтащил поближе, наполовину свесился с лежака – но рвать было уже нечем, у них у всех во рту давно не было ни крошки. Тело скрутили сухие судороги, а когда прошло – Кили, задыхаясь, в холодном поту откинулся на тощую подушку и провалился в душное забытье.
Очнувшись, Кили повел глазами, пытаясь сообразить, где он, и, зашипев, схватился за ногу. Чесалось так, будто ее покусали разом все комары на семь верст окрест. Кили ожесточенно принялся скрести ее, затем догадался и, распутав завязки штанов слабыми, будто чужими руками, содрал с ноги штанину – чтобы смачнее чесалось. Глянул – и оторопел.
Окруженный красной сыпью и синяками, на ноге вздулся огромный волдырь. Болело это место нестерпимо. Кили осторожно натянул штанину, отвернулся к стенке и, уставившись в нее, сцепил зубы.


Со временем, хоть и не сразу, Кили собрался с силами дойти туда, где на полу у решетки стояла миска с похлебкой и баклажка с водой. Есть не хотелось, однако Кили все же пригубил варево, усевшись тут же на полу – и тотчас жадно, давясь, выхлебал все до последней капли. Эльфийская стряпня была не так сытна да навариста, как гномья, однако голод не тетка, да и не принял бы сейчас у Кили живот, наверное, ничего существеннее.
Опустошив и баклажку, Кили посидел некоторое время, привалившись к решетке. Затем, когда железо уж вовсе захолодило спину, – нехотя побрел к лежаку.


Волдырь, вздувшийся пуще прежнего, дергало назойливой болью, не дававшей спать. Кили вполголоса ругался и считал в уме камешки, как его учила мама. Один серый, один обкатанный, один с острыми гранями, еще один – с прозрачно взблескивающими крупицами слюды, обломок малахита, золотая обманка, мрамора кусочек, гранит – тёмен да тяжел, черно мерцающее драконье стекло… веки Кили постепенно отяжелели, смежились.
И тут в безмолвном полумраке эльфийских подземелий раздался негромкий шум.
Сперва Кили показалось – это мышь пищит. Однако же писк повторился погромче и понастойчивей, и тут Кили разобрал в нем собственное имя.
Слишком обрадованный, чтобы досадовать на ускользнувший сон, Кили, пошатываясь и спотыкаясь о собственные ноги, доковылял до решетки и уцепился за прутья. Холодное железо обожгло ладони: любое прикосновение нынче отдавалось болью в чувствительной, будто воспаленной коже. За решеткой сперва никого не было видно… а затем, откуда ни возьмись, из полутьмы возник хоббит.
– Бильбо, – прохрипел Кили севшим голосом и закашлялся: горло пересохло и будто растрескалось, как земля под палящим солнцем. Облизнул шершавым языком сухие, тоже потрескавшиеся, кровоточащие губы – на языке стало противно, медно-солоно.
Бильбо разглядывал его не то с тревогой, не то с неодобрением. Он протянул руку и придержал Кили, когда тот стал оползать по решетке.
– Сядь, – велел хоббит. Кили послушался, во все глаза разглядывая их спасителя.
– Цел, – обрадованно сказал он. – Надо же, и тут вывернулся. Ну Бильбо, ну ловкач!
– Я-то цел, а вот ты-то не очень, – сварливо ответил хоббит. – Что с тобой?
– Ничего, комарик покусал. Тебя эльфы не видели?
– Ты мне зубы не заговаривай! – велел Бильбо и, кажется, даже руками в бока взялся. – Нога болит? И без лихорадки, видно, не обошлось. Ну, что ты опять натворил?
– Почему это "натворил"? – обиделся Кили. – Ну, побаливает чуток, где укусили. Может, паучина гнуснее прочих попался. А ты откуда про ногу знаешь?
– Я заметил, как ты хромал – когда вас по мосту гнали, что твоих гусей в хлев, – отозвался Бильбо из темноты.
– Да мы уже по переправе через Черный ручей поняли, что ты востроглазый. Приставучий только. Ну дай ты мне помереть спокойно, жалко, что ли? – улыбаться было трудно, как камни ворочать… но очень хотелось. Бильбо был смешной: клохтал, как наседка. Подумаешь, паучина цапнул – бывало и похуже.
– Не шути так, – попросил Бильбо тихо. – Не смешно.
– Прости, – покаялся Кили. Хоббит был оборванный и весь какой-то серый – может, из-за потемок, а может, от усталости. Грязные волосы торчали во все стороны. Может, Кили и правда глупость сморозил, за ним это водилось. Вот Фили – тот не говорил не подумав. Рассудительный был, скрытный, в беседе помалкивал, но уж когда скажет – так слово разумное. Только с братом не таился никогда, говорил начистоту.
– Бильбо, – окликнул Кили, пытаясь не обращать внимания на то, как ухнуло в пятки сердце, – а что там Фили?
Хоббит улыбнулся углом рта – тень улыбки, не слишком веселая, однако Кили уже по ней понял: все с братом в порядке, – и облегченно вздохнул, привалившись лбом к железным прутьям, приятно захолодившим разгоряченный лоб.
– Наелся, напился, умылся, теперь по камере круги наворачивает. Все про тебя допытывался: где ты, да что, да как. Другие тоже ничего. И Торин тут, представляешь? Его, оказывается, эльфы схватили – а мы-то боялись. Что ж тебя за паук укусил такой… – задумался Бильбо, рассеянно вертя в руках золотое колечко.
Кили разглядывал тонкий ободок во все глаза: так вот оно, чудо-кольцо, избавившее их от смерти. Правда, без руки, на которой оно было надето, так бы оно и осталось просто бесполезным куском золота.
Рука была тоже грязная, с оборванными ногтями. Кили поймал ее и задержал в своей. Ладонь оказалась маленькая и прохладная, со свежими мозолями.
– Где натер? – спросил любопытный Кили, осторожно ощупывая руку хоббита. Тот зашипел, но ладони не отнял:
– Мечом, пока от пауков отмахивался. До чего маетное дело эта воинская справа. Бэггинс – и с мечом! Даже думать не хочу, что бы сказали Саквилль-Бэггинсы.
– Бильбо, а мы ж тебя так и не поблагодарили… ты ведь нам жизнь спас. Спасибо! – и Кили расплылся в улыбке. Голова немного кружилась, и соображать было трудновато, но растерянность и смущенную гордость на лице Бильбо он заметил.
Не было бы между ними решеток, подумал вдруг Кили, надо было бы его обнять. Дядя Торин обнял же. Может, чем больше взломщика обнимаешь, тем бойчее он становится? Глядишь, пообнимать как следует – и против дракона можно будет выставлять.
– Ты не тревожься, – сказал ему Кили. – Раз я до сих пор жив, то теперь уж не умру.
– А все-таки рану покажи, – прицепился Бильбо, и Кили едва ли не с облегчением вздохнул, когда в коридоре послышались шаги стражи. Рука Бильбо растворилась прямо в его ладони – только кожей ощущалось теплое, мягкое. Потом исчезло и оно.

[Hobbit!Anon]

2/3

Кили поджидал прихода взломщика, когда ногу пронзило внезапной, слепяще-острой болью – будто ножом вспороли. Кили взвыл, схватился за больное место и ощутил, как по штанам расползается влага: вызревший волдырь лопнул, истекая черным гноем пополам с кровью. Кили содрал штаны, оторвал от рубахи тряпицу, где ткань казалась почище, смочил из баклажки и спешно, как мог, промыл рану. В голове крутилась одна мысль: не дать Бильбо узнать, а то ведь и сам испереживается, и Кили житья не даст.
Разумеется, взломщик явился, когда Кили в последний раз промокнул тряпицей рану и собрался было надевать штаны.
– Это что такое? – спросил он.
– А то сам не видишь, – огрызнулся Кили, поддерживая портки, чтобы не упали. – Теперь уже всё, скоро совсем здоровый буду.
– Дай поглядеть, – велел Бильбо таким голосом, что Кили от неожиданности послушался и подковылял к решетке, путаясь в портках. Пальцы хоббита осторожно коснулись кожи вокруг вскрывшегося бубона.
– Такие раны, говорят, хорошо промывать отваром синюшки, – задумчиво проговорил Бильбо.
– Тебе виднее, а только я здесь не вижу ни лужаек, ни клумб, – да и где бы Бильбо умудрился отвар сготовить. На кухнях бы его сразу застукали, даром что волшебное кольцо.
– Не время ей уже, – покачал головой Бильбо. – Скоро зима. Ты штаны-то надень.
– И точно, зима скоро… Бильбо, нам нельзя здесь сидеть! Нам в Дуринов день уже у Горы надо быть!
– А я-то что сделаю? – заворчал Бильбо. – Или предлагаешь мое кольцо сразу на четырнадцать пальцев надеть?
– Бильбо, ну придумай что-нибудь! Ты же можешь! Слыхал ведь, что Гэндальф сказал? Теперь ты за нас отвечаешь, – и Кили засмеялся, довольный тем, как враз вытянулось лицо хоббита. Тот поморщился и потер переносицу.
– Делать нечего, подумаю. Сговорились вы с Торином, что ли… – пробормотал себе под нос Бильбо, рассеянно наблюдая за тем, как Кили подтягивает штаны.


Немало времени утекло, так что рана Кили успела подсохнуть и покрыться струпом, – а Бильбо все блуждал по королевскому дворцу, выискивая возможность для побега, и, приходя навестить Кили, всякий раз досадливо отмахивался в ответ на его нетерпеливые расспросы.
– Покажи ногу, – попросил он однажды, и Кили нехотя обнажил рану. На ней зияла язва с блестящими розовыми краями, покрытая зеленовато-черным струпом – там, где паучий яд разъел кожу.
– Как бы мышцы не задело. Хромым ведь останешься, – раздумчиво проговорил Бильбо, разглядывая рану. Кили поперхнулся:
– Вот уж утешил так утешил! И без того тошно, знаешь ли.
– Ты хоть на кровати спишь, а не по углам, где придется!.. Прости, Кили, прости, я не хотел.
– Ничего, – удивленный Кили пригляделся к хоббиту. Тот немного отъелся, но даже в полутьме Кили различил круги у него под глазами. – Да здесь в общем-то и неплохо, хоть жить оставайся. Одно противно: ну до того мерзкие сны снятся – дрянь, да и только! – пожаловался Кили. Бильбо заморгал, сбитый с толку. – Паучины эти, деревья черные, и паутина липкая везде. Хоть спать не ложись, честное слово.
– Мне тоже сны снятся, – поведал Бильбо таким голосом, будто невесть какую тайну рассказывал. – И тоже такие, что после них кричать хочется. Но только они не о пауках.
И Бильбо, обхватив руками колени, принялся негромко рассказывать.
Лето в Краю – в самом разгаре, не то что нынешняя стылая осенняя пора. Леса – не то, что здешние, темные да неприветные, с высокими хмурыми буками, ветви которых уходят ввысь, так что голова отвалится – задирать, разглядывая, и сплетаются там плотным куполом, редко когда пропускающим лучик солнца. Вовсе нет: рощи в Краю – насквозь пронизанные солнечным светом, и листья весело шелестят о своем в хрустальной вышине, а над деревьями – небо, синее-синее, как нарисованное, а под ними – ковер из прохладной травы и палой прошлогодней листвы, и грибы после дождя родятся – знай собирай, а уж когда земляника, малина поспеет – хоббитят разве только к вечеру за уши вытащишь, по эти самые уши и перемазанных. Тонкостанные березки там шумят, и могучие дубы с раскидистыми кронами, и дикие яблоньки, и отцветающий шиповник.
А яблони! Стояли, как невесты, зарумянившиеся лепестками, а теперь на них уж завязались плоды, и скоро придет время варить варенье под гудение пчел, слетающихся на сладкий дух. А как пчелы жужжат на лугу, где травы раскинулись густым, мягким, упругим ковром, изузоренным наперстянкой да нежными дикими мальвами! И солнце палит с горячего синего неба, золотое поутру, к полудню накаляющееся добела, и стоит в недвижном воздухе густой, хоть ножом режь, пьяный, как медовуха, запах трав, настоянных на солнечном жару, и лениво жужжат пчелы, и покачиваются лазоревые колокольчики, и пчела забирается внутрь и срывается, отягощенная толстым золотым брюшком, кивают ромашки и тысячелистник, и горячие рыжие одуванчики каплями солнца смеются из трав.
Так рассказывал Бильбо о преследующих его снах, едва различимый в полумраке сыроватого стылого подземелья, и Кили, подумав, признал, что сны полурослика немногим лучше его собственных. И привалился плечом к просвету между прутьями, к спине Бильбо – и стало как будто немного теплее.

[Hobbit!Anon]

3/3

– Тянучек бы сейчас, – однажды вслух помечтал Кили.
– Тянучек? – переспросил Бильбо недоумевающе.
– Ага. Сливочных, таких, как мама варила. Не могу, аж зудит – так вдруг тянучек захотелось, – поделился Кили, сверкнув улыбкой.
– А я бы сейчас не отказался от доброй пинты пива, какое в "Зеленом драконе" варят, – хмыкнул Бильбо. Посидев еще немного, он ушел, и Кили сразу стало тоскливо. Хоть бы ноги размять, подумал он. Всей его камеры было – пять шагов от одной стенки до другой.
На следующий день Бильбо явился, казалось, позже обычного – точно определить Кили не сумел бы, но ему уже принесли и хлеб с холодным вареным мясом, и – часов через пять-шесть – всегдашнюю похлебку, а погодя – еще и ежедневную кашу, довольно вкусную, но пресную, а Бильбо всё не было.
Вполголоса ругая хоббита на чем свет стоит – попался он, что ли? Ногу подвернул где и теперь не может подняться? Или просто забыл о Кили, а он тут переживай? – Кили уж вовсе наладился было спать, как тут у решетки раздался знакомый мышиный писк.
– Вот ты где, – Кили не смог прогнать с лица радостной, по-дурацки широкой улыбки. – Куда запропастился-то?
– Держи, – спешно прошептал Бильбо, оглядываясь, и сунул через решетку какой-то небольшой кусок.
Кили недоуменно взял предложенное, ощутил пальцами: липко, – принюхался и наконец опасливо лизнул.
Это была тянучка. Сливочная.
Бильбо пропихнул между прутьями небольшой мешочек, и Кили будто в забытьи ел одну тянучку за другой, прислушиваясь к растекающейся по языку сладости, а Бильбо глядел на него и улыбался.
Нащупав наконец в мешочке только одну тянучку, Кили спохватился: а Бильбо-то он так и не попотчевал! Протянул угощение хоббиту, но тот покачал головой.
– Я на кухне попробовал, – объяснил он. Но Кили наотрез отказался есть последнюю, и тогда Бильбо сдался и аккуратно отломил себе половину.
В коридоре раздались шаги – стражник шел забрать тарелку из-под каши и поставить в камеру пустое ведро вместо нынешнего, – и Кили вдруг осенила мысль. Шептать было опасно: с такого расстояния эльф запросто услышит, – но Кили изо всех сил задергал хоббита за рукав, отчаянно принявшись подавать знаки бровями. Бильбо смотрел на него круглыми глазами, но затем до него дошло, и он медленно кивнул… и тут же сделался невидим.
Звякнули ключи, заскрежетала открываемая дверь, и почти сразу проем загородил эльф. Кили только надеялся, что у Бильбо получилось проскользнуть – и что чуткий эльф ничего не заметил.
Когда шаги эльфа стихли вдали, Кили принялся озираться, пытаясь понять, в каком углу камеры был Бильбо… и был ли вообще. Но тут хоббит сам собою возник на лежаке, поглядел на него расширенными глазами и откинулся к стене, тихо хохотнув. Кили облегченно плюхнулся рядом с ним и приобнял за плечи.
– Хочешь, поспи на лежаке, а я на полу буду, – великодушно предложил он.
– Ну уж нет, – наотрез отказался Бильбо. – Пройдет стражник – и что подумает? Что гном окончательно спятил? Ты будешь спать на лежаке, – он многозначительно помолчал и добавил: – И я тоже. В конце концов, вашими, гномьими, стараниями я стал изрядно тоньше с тех пор, как оставил Край. Оба поместимся.
– Тоже неплохо, – признал Кили. – Ну что, спим?
Бильбо придирчиво его оглядел и спросил:
– Ты когда в последний раз причесывался?
– Ну… не помню. А что? – растерялся Кили.
– М-м, и притом небось пятерней. А то, что ты на пугало похож, проснусь среди ночи – еще заору со страху на весь дворец. На-ка, причешись, – и Бильбо сунул ему в руку гребешок.
Озадаченный Кили воткнул его в волосы и попытался провести. Затем – хотя бы вытащить. Осторожно подергал. Затем подергал с силой. Зашипел от боли: гребешок засел намертво и не поддавался.
– Не вылезает! – сообщил Кили растерянно. Бильбо вздохнул:
– Ладно, сиди, горе луковое.
И принялся сам разбирать пальцами всклокоченные грязные волосы, распутывать колтуны, разбирать по волоску. Пальцы хоббита были чуткие и ловкие, будто зрячие; Кили жмурился от удовольствия, тянулся за ладонью, как кот. Затем Бильбо взялся чесать – проводил гребенкой по торчащим прядям, пока они не легли ровно, волосок к волоску. Кили даже поежился – от прикосновений гребня по телу бежали мурашки.
– За ночь все равно взлохматится ведь, – сказал он.
– Я тебе гребенку оставлю, – пообещал Бильбо.
Они кое-как улеглись на нешироком лежаке – сработан он был для народа повыше и пошире, так что зад Кили почти не свисал с краю. Бильбо на всякий случай надел кольцо. Кили подивился странному ощущению: держать в руках живую, теплую, дышащую пустоту.
Он почему-то не мог отделаться от мысли, что здоровенные хоббитовы ступни будут мешаться. Но нет: хоббит извернулся так, что Кили оказалось на диво удобно лежать – ровно обнимать большую, мягкую подушку, – и хоббичьи ноги помехой ничуть не стали.
– Эй, Кили, – подал вдруг голос Бильбо, – я тут надумал кое-что, с побегом… да только не знаю, получится ли.
– А то! Конечно получится, ты бы только побыстрее, – обрадовавшись, Кили нащупал его руку и ободряюще сжал.
– Только я за ногу твою боюсь, – мрачно посетовал Бильбо. – Побег обещает быть не из легких. Боюсь, не выдержишь.
– Это я-то не выдержу? Я гном, а не какой-нибудь там эльф! Чтобы я – да не выдержал?! – Кили даже надулся и выпятил грудь, чтобы показать свою богатырскую силу.
– Ай, задушишь, – пискнул Бильбо. – Ладно, ладно, верю. Спи уже.
И сам вскоре засопел. Кили закрыл глаза, уткнувшись носом Бильбо в кудрявую макушку.
В груди – там, где ее касалась спина Бильбо, – медленно разливалось тепло.

[Charlie Hellfiger]

А2, ой как это тепло! Спасибо. Но так хочется продолжения...

[[Гло]]

эльфийский король, похожий на мороженую бровастую рыбу

- этопять, автор)
И Кили у вас такой трогательный - мальчишка совсем)
И да, продолжение! Хочется-хочется)

[Ульвирта]

Может, чем больше взломщика обнимаешь, тем бойчее он становится? Глядишь, пообнимать как следует – и против дракона можно будет выставлять.

Автор, автор, что вы делаете?.. У меня из-за вас мимимиметр зашкаливает и вообще всё зашкаливает, и очередной приступ любви к Бильбо случился, и приступ любви к гномам тоже, и... и... и вообще я пойду сейчас "Хоббита" перечитывать *______*

Бильбо на всякий случай надел кольцо. Кили подивился странному ощущению: держать в руках живую, теплую, дышащую пустоту.

И это тоже чудесно
Вот я ни разу не поклонница этого пейринга, но вы так хорошо всё описываете... что просто картинки перед глазами встают. И пустота эта - живая, тёплая и дышащая - тоже чувствуется, как будто не Кили её в руках держит, а я.

[Hobbit!Anon]

Автор 2, Аркенстон души моей, вы великолепны
Я аж растерялась от нахлынувших чувств, серьезно. Все слова куда-то разбежались, помахали ручками - и были таковы.
У вас такие персонажи!!! А атмосфера! Я будто сама это все пережила. И боль Кили от раны, и рана - ничуть не лишними были, зря вы переживали за излишнии подробности, это все невероятно в тему. Серьезно, все чувсвуется, как на себе.
Вот вроде как-то все не радужно, и сны (О, Господи, сном Бильбо вы мне душу разбередили!) тяжелые, и темницы, и камеры, и боль - а после прочтения так тепло становится, спокойно, хорошо, умиротворенно как-то. Очень грамотно закончено повествование, последняя фраза - прямо в сердце.
Автор, вы чудо из чудес, я Вас люблю также сильно, как Торин Аркенстон. Нет, еще сильнее.
Спасибо Вам за это чудо!!!!!

[Hobbit!Anon]

Это был совсем растерявшийся от нахлынувших чувсв заказчик, который даже забыл подписаться))) И да, который очень надеется, что и автор 1 к нам вернется!

[Hobbit!Anon]

Дорогие мои, автор 1 слезно на коленях умоляет о прощении за чудовищную задержку! Прости меня, Васенька, дуру грешную! И ты, Кешенька, прости старую!
В общем, Апокалипсис таки случился, и автора упекли в больницу - прошу заметить, автор упирался и сражался за свободу аки лев! - познавать прелести отечественной медицины. Но, случилось чудо, и автора не уморили добрые доктора, а очень даже вылечили, хоть нервишки и потрепали изрядно)))

Haize, урр, спасибо огромное!
Hobbit!Anon, вам спасибо, дорогой заказчик, за чудо-заявку!
Автор 2, вы офигенны до невозможности! Я зачиталась текстом, не заметила, как он закончился, а потом еще долго сидела и улыбалась, как дурочка) Это было чудесно!

И теперь автор пришел с дарами, то бишь, с главой)))

Исполнение 1
Часть 2.1/?, 2548 слов

Бильбо, вжавшись в холодную стену, сложенную из неровных больших камней с острыми краями, сейчас больно впивавшимися в спину, напряженно вслушивался в тихие шаги стражников и не менее напряженно размышлял. Если Кили ранен, значит, ему нужен лекарь и немедленно! Но проклятое упрямство, явно доставшееся в наследство от невыносимого дядюшки, подливало масло в бушующий огонь юношеской – ведь Кили был очень молодым гномом – гордости, которая и не давала ему возможности просить помощи у эльфов. Хотя, тут Бильбо его понимал: все-таки лесные эльфы вели себя с ними крайне нелюбезно.

Тревога оказалась ложной. Гулкие шаги эльфов раздавались все дальше и дальше, видимо, они просто проходили мимо. Но с минуту на минуту по приказу короля гномам должны были принести поесть, и взломщику нужно было срочно придумать, что же делать с раненым, запертым в темной камере гномом.

Знаете ли, друзья мои, хоббиты – очень сообразительные и весьма хитрые – хоть по виду и не скажешь - существа, вспомните хотя бы ловкий трюк, который провернул Бильбо с горными троллями, которые вознамерились было съесть всю их компанию. Ох, как же ловко тогда взломщик тянул время! Но да мы не об этом, а о том, что полурослики, а Бильбо в особенности, умеют хорошо и быстро соображать, несмотря на окружающую их действительность. Вот и сейчас Бильбо в мгновение ока придумал восхитительный в своей простоте план. Гениальный, практически. А все гениальное, оно, как известно, просто.

Оин, почтеннейший немолодой гном, брат мужественного Глоина, хоть и глуховат был на одно ухо, но воином был прекрасным. Но не это в тот момент взволновало нашего знакомого хоббита, а то, что Оин в их небольшом отряде был лекарем! Да не просто лекарем – а лекарем замечательным, знающим и умеющим правильно применять сотни лекарственных трав и растений, а также лично изготавливающим всяческие целебные мази и настойки от самых разных хворей и недугов. Помнится, в самом начале пути, когда они еще даже не покинули Шир – Бильбо даже чуть взгрустнулось, когда он вспомнил о чудесном Шире, своем родном доме и очаровательном саде, в котором как раз сейчас, должно быть, расцвели яблони, - Оин дал ему буквально чудодейственный отвар, в один вечер избавивший Бильбо от жуткой аллергии на конский волос. А уж сколько раз Оин лечил остальных гномов отряда за время похода – не перечесть! Мелкие порезы и царапины, мозоли и нарывы, головные боли и бессонница, серьезные раны после драк и боев… Несомненно, он бы в два счета вылечил и Кили. Но не так все было просто. Оин и Кили сидели в разных камерах, довольно далеко друг от друга. Но Бильбо-то был на свободе! Значит, ему и нужно-то было всего лишь проникнуть в темницу к Оину, взять у него все, что надо, и потом передать это Кили.

Бильбо так обрадовался замечательно придуманному плану, что едва не прослушал приближающихся эльфов. У него оставалось буквально несколько секунд, чтобы вспомнить, в какую именно камеру посадили гнома-лекаря, дойти до нее и затаиться возле двери. Насколько он успел заметить – а смотрел он очень внимательно – то в тяжелых дверях мореного дуба отверстий, кроме маленьких зарешёченных окошек, не было, а значит, чтобы отдать пленникам еду, стражники дверь откроют. Вот тут-то Бильбо и проскользнет вовнутрь, а выберется, когда стражники снова войдут, чтобы забрать пустую посуду.

Судорожно вспоминая, какая именно дверь ему нужна, Бильбо неслышно пробирался вперед, очень надеясь, что его догадки о местоположении нужного гнома окажутся верными. Взломщику повезло. Мало того, что он смог незамеченным прокрасться к нужным дверям, так еще и надменные стражники его не заметили!

Несколько эльфов, держащих подносы с едой, ловко поставленных один на другой, и еще один, в плечах пошире остальных, в руках у которого была только внушительная связка ключей, звонко побрякивающих в тишине, не кинули и взгляда на то место, где, не дыша, притаился Бильбо. Они спокойно выполняли свои обязанности и даже не разговаривали друг с другом, полностью сосредоточенные на том, чтобы удержать в руках внушительные конструкции из подносов, плошек, от которых, кстати говоря, шел дивный аромат, и больших деревянных кружек с вином.

Стражники открывали двери, заходили по двое, оставляли внутри поднос и выходили, тут же запирая тяжелые двери. Бильбо, притаившись у нужной – о, как он надеялся, что это именно нужная! – двери, наблюдал, как невозмутимые эльфы выходят из камеры Ори. С несвойственным хоббитам злорадством, взломщик ухмыльнулся в темноту, смотря на побледневшие лица стражников, которым не посчастливилось зайти в темницы Бифура и Двалина, обругавшим их на кхуздуле так зло и яростно, да еще и абсолютно по-разному - Бильбо давно заметил, что запас ругательств в древнем языке гномов был чрезвычайно обширен, - будто пред ними были не лесные эльфы, а Смог собственной своей драконьей персоной.

Бильбо затаил дыхание, следя за неумолимо приближающимися к нему и к двери Оина эльфами. Главный стражник, – Бильбо решил, что главный тут именно он, больно уж почтительно расступались перед ним остальные – звякнув ключами, отпер тяжелый засов и приподнял его, открыв двери. Два высоких эльфа со все еще внушительными конструкциями из подносов в руках степенно вошли внутрь, а Бильбо, едва ли не прикрыв глаза, успев вознести молитвы Эру, Валарам, помянуть недобрым словом Торина Дубощита, гномье упрямство, орков, варгов, пауков и, почему-то, Саквиль – Бэггинсов – чтоб им эти пауки снились каждую ночь! – неслышно скользнул вслед за ними, прижимаясь к стене. И титаническим усилием воли, и только им, удержал себя от расслабленного вздоха: из небольшого окошка, выдолбленного практически под потолком, в помещение пробивался слабый свет, и в этом самом слабом свете Бильбо разглядел Оина собственной персоной, вальяжно развалившегося на хлипкой лежанке. Почтенный гном смерил эльфов злющим взглядом, пробормотал проклятье на кхуздуле, но поднос с едой в лицо тем не швырнул, и то хорошо. Все еще не отошедшие от разглагольствований Двалина и Бифура стражники поспешно ретировались из камеры, тихо пробормотав что-то о том, что вернуться через час, за посудой. И двери, препротивно скрипнув, захлопнулись.

Бильбо, все еще не снявший волшебного колечка, тихо стоял возле двери, прижавшись к ней ухом, вслушиваясь в отдаляющиеся шаги эльфов. Вот громыхнул засов совсем рядом – закрыли камеру Глоина, спровадившего стражу громкими ругательствами, через пару минут что-то громко звякнуло – Бильбо догадался, что это главный стражник уронил ключи, - и шаги отдалились.

И, через десять минут, стражники с явным облегчением на лицах удалились. Они быстро прошли мимо темницы Оина, так и не узнав о том, что пленник там был не один.

Бильбо, наконец, с облегчением выдохнул и, проведя рукой по спутанным волосам, отвернулся от двери. Почтенный гном, все так же сидя на койке, с подозрением осматривал принесенную еду, вертя в руках чудом уцелевший слуховой рожок: он с недоверием понюхал вино и с явным неудовольствием посмотрел на что-то аппетитно пахнущее в плошке. Бильбо его категорически не понимал. Вы же знаете, друзья мои, как сильно хоббиты любят покушать, а наш взломщик не ел уже два дня! Неслыханное дело. Вот уж не думал Бильбо, сидя четыре месяца назад в мягком кресле у весело потрескивающего камина и поедая ароматные кексы с изюмом и корицей, что когда-нибудь он, почтеннейший, между прочим, тогда еще хоббит – теперь-то только Эру знает, что сталось с его репутацией в Шире – будет лишен еды аж на несколько дней! Живот Бильбо уже подводило от голода, в горле от жажды скреблись злющие кошки, а этот гном – ох, уж эти гномы! – сидел и смотрел на еду и питье с таким презрением, будто перед ним гоблин!

И Бильбо не выдержал. Мельком подумав, что Оин уж точно не будет возражать, если хоббит первым попробует эльфийского вина, он сорвал кольцо с пальца и, не обращая на шокированного неожиданным появлением якобы пропавшего в лесу взломщика прямо из воздуха гнома совсем никакого внимания, потянулся к деревянной кружке и, едва не расплескав содержимое, сделал большой глоток. И тут же скривился: вино было кислое-прекислое, сильно отдавало каким-то древесным запахом – они еще и хранили его неправильно! – и вообще, было отвратительным. Видимо, король Трандуил тот еще скряга, раз поит пленников таким вином.

- Взломщик! – радостно гаркнул Оин, во все глаза глядя на скривившегося хоббита. – Мы-то думали, что ты в Лихолесье сгинул! А он-то, гляньте, живой!

Бильбо зашикал на гнома, яростно жестикулируя и указывая на дверь, за которой могли в любой момент появиться стражники, и жестами призывая говорить потише. Оин понятливо покивал и приставил к уху изрядно помятый за время похода рожок.

Бильбо облегченно вздохнул и отставил кружку, мысленно честя Трандуила, лесных эльфов и их негостеприимный лес на все лады, присел рядом с гномом.

- У меня же кольцо, - сообщил хоббит улыбающемуся Оину. – Я прокрался вслед за вами и посмотрел, кого в какую темницу посадили.

Гном широко улыбнулся и фамильярно потрепал полурослика по голове, приговаривая:

- Ай-да взломщик! Эх, не подвел нас Гендальф, чтоб его, когда тебя к нам в отряд спровадил-то, а! А я-то, как знал, видит Махал, чувствовал, что ты нам еще пригодишься! Даже поставил на то, что ты с нами пойдешь, не усидишь в своей норе, - доверительно проговорил гном.

[Hobbit!Anon]

Исполнение 1
Часть 2.2/?

Довольный Оин, почему-то изрядно приободрившийся, потянулся к караваю хлеба, не очень аппетитного на вид, разломил его пополам и сунул хоббиту кусок.

- Ешь давай, - непререкаемым тоном заявил гном и сам принялся за похлебку. Судя по выражению его лица, она была не так не так уж и плоха.

Бильбо, усевшись поудобнее, за обе щеки уплетал хлеб и запивал его кислым вином, думая, что, в сущности, не такое уж оно и кислое, после двух-то голодных дней. С тоской вспомнилась ему кладовая в Норе, забитая свежей и вкусной едой, хрустящие тосты, ароматные кексы с изюмом, сочное мясо, пирог с ягодами и дивное вино, которое заложил еще его батюшка. К величайшему сожалению и глубочайшему неудовольствию Бильбо, все это было сметено за час шумной компанией гномов. И если бы кто-нибудь в тот вечер сказал бы хоббиту, что через пару месяцев он будет без раздумий рисковать своей жизнью, защищая их, он бы рассмеялся глупцу в лицо и посоветовал бы сменить табак. Эх, были времена….

- Послушайте, мастер Оин, - доев, тихо начал Бильбо, возвращая себе привычное уже самообладание, - я не просто так к вам пришел.

Гном удивленно посмотрел на полурослика из-за кружки, к которой только что основательно приложился, и тут же пробормотал проклятье на кхуздуле, со стуком отставив от себя питье.

- Кислятина, - заявил он и утер губы рукавом.

- Оин, Кили ранен. У него рана на боку, но какая, я не знаю. Он наотрез отказался говорить об этом эльфам и принять их помощь. Я дал ему воды и чистую тряпку, чтоб он промыл рану, но больше ничего сделать не мог. Вот и пришел к вам. У вас сохранились лекарства?

Оин, внимательно выслушавший сбивчивый короткий рассказ взломщика, одобрительно хмыкнул, услышав о том, что младший принц отказался от эльфийской помощи, и глубоко задумался. А Бильбо продолжил:

- Если вы мне что-нибудь дадите, я смогу, надеюсь, передать лекарства Кили и сказать, что и как надо делать.

Гном кивнул и, отложив рожок, потянулся к котомке, висевшей на поясе. Отстегнул ее и начал вытаскивать какие-то баночки и травы.

- Вот, - протянул он Бильбо стеклянную баночку с мутной мазью внутри. – Это мазь из смолы, масла и воска. Ее надо на тряпку слоем – а потом перевязать. После того, как промоешь. Справишься?

- Конечно, - кивнул Бильбо, забирая баночку.

- Но, раз ты не знаешь, что у него за рана, то я дам тебе несколько разных рецептов, а ты уж потом осмотришь и сам выберешь нужный, понял? – не дождавшись ответа, Оин снова начал рыться в, казалось, бездонной котомке. – Вот это, - он вытащил небольшую фляжку, - настой зверобоя. Если у него ребро поломано, то припарку из этого сделай, это помогает, и рану этим же можно промыть.

Взломщик вздохнул и, повторив про себя слова почтенного лекаря, спрятал и бутылочку. Оин достал еще одну:

- Если кровит, то промой вот этим, это настой тысячелистника. Даже если не кровит, вот этим промой обязательно, чтоб заразу из раны вывести. А если, не допусти Махал, рана загноилась - ты ж к нему теперь только утром проберешься, кто знает, что за ночь случится - то обязательно, после того, как промоешь, наложи вот эту мазь, - он вытащил еще одну баночку. – Это мазь по моему рецепту, гной из раны выведет за ночь, хоть и нарывать сильно будет. Тут козий жир, лук и особая соль.

Бильбо помотал головой, отгоняя непринятые видения – ну а если у Кили что-то серьезное? – и взял протянутую баночку.

- И, самое страшное, - глухо продолжил Оин, - если у него укус паука воспалился. Яд высасывать поздно слишком, поэтому как следует промой лимонным соком. У меня лимонов нет, - хмыкнул он, - найдешь где-нибудь. А потом помажь вот этим, - гном протянул еще одну плоскую баночку. – Чеснок и уксус, это поможет. И еще его, скорее всего, будет лихорадить… - едва слышно пробормотал он.

- Лихорадить?! – прошипел Бильбо. – Если его будет лихорадить, то я сам его эльфам сдам и спрашивать не буду, пусть лечат!

- Ты все запомнил? – Оин проигнорировал последнюю реплику взломщика и закрыл котомку.

- Да, - вздохнул успокоившийся хоббит, убирая баночки за пазуху.

- Хорошо, - кивнул гном. – И вот еще что. Раз уж ты на свободе, то, возможно, сможешь найти сад. В этих местах, а у Трандуила в особенности, чтоб его, в саду должна расти целема, это лекарственное растение. Невысокие кустики, широкие, длинные темно-зеленые листья. Если найдешь, то кашицу из этих листьев к ране приложи, вмиг все затянется. У меня-то, к сожалению, целемы нет, больно уж редкая трава. Но помогает буквально от всего.

- Запомнил, - Бильбо поправил баночки за пазухой и поднялся. – Спасибо, Оин. И за еду, и за советы. Сделаю для Кили все, что смогу.

Гном разулыбался и вальяжно развалился на койке, находясь в подозрительно хорошем настроении.

Вдалеке послышались гулкие шаги стражников, возвращающихся за посудой, и Бильбо подобрался, надел кольцо, но все же не удержался и спросил:

- А чего ж вы, мастер гном, такой довольный? Чай, не в палатах почивать собираетесь.

- А чего печалиться? – радостно ответил Оин. – Кили – парень крепкий, выдержит. Да ты еще ему поможешь. А темницы… Так раз наш взломщик на свободе, то он нам и организует побег. Так ведь?

Бильбо побледнел. Побег! Кто бы сомневался… До этого момента все мысли полурослика занимал раненный товарищ, которому необходимо оказать помощь, и он как-то не подумал о том, что именно ему придется вызволять всех гномов отсюда. Неудивительно, конечно, он сразу должен был об этом догадаться… Эх, гномы! Ничего от них хорошего ждать не приходиться.

- Да, конечно, я буду об этом думать, - тихо пробормотал Бильбо и встал возле двери, дожидаясь того момента, когда стражники войдут внутрь.

Оин важно кивнул и поудобнее устроился на койке. Бильбо, озадаченный тяжелыми думами, даже как-то и не подумал о том, что ему бы и самому недурно поспать, ведь двое суток на ногах! И Торин, опять же… Вот где этот-то гном? А если у Кили действительно что-то серьезное? И где найти лимон? Да и поесть нормально самому надо, полкраюхи черствого хлеба, запитые кислым вином, не лучшая еда, знаете ли… Расстроенный хоббит чуть не упустил момент, когда бренчать ключами начали совсем рядом. Едва дверь приоткрылась, впуская бледного эльфа – небось, у Двалина уже побывал, или у Бифура; Бильбо даже представить не мог, какими словами те его встретили, испробовав-то местного винца – выскользнул незамеченный в коридор и остановился у стены, боясь дышать. Ему совсем не улыбалось, чтобы вечно бдительные стражники начали что-то подозревать.

Тяжелая дверь захлопнулась, и тяжело громыхнул засов. Эльфы, не заметив взломщика, отошли к темнице Глоина, и Бильбо, поплотнее запахивая походную куртку – постирать бы ее да заштопать, после Лихолесья-то, - чтоб не уронить баночки и бутылочки с лекарствами, осторожно, неслышно дошел до начала коридора и дверей, за которыми томился, кажется, Двалин, а, может быть, Балин, минуя освещенные факелами места. Пристроился в углу, будто и не было его здесь, и затих. Ему надо было подумать. И дождаться, пока стражники уйдут, а потом уже выходить из подвалов да идти искать сад – надо ведь найти эту целему - и кладовую. Нет, сначала, все-таки, кладовую.

[Звёздный близнец]

Бедный Бильбо, вкалывает за всех)))

[Шут обыкновенный]

о, автор, с выздоровлением вас, не болейте так)
спасибо за проду)

[Hobbit!Anon]

Звёздный близнец, ну еще бы! Маленький спойлер, совсем маленький: гномы еще бедному Бильбо все нервы вымотают))

Шут обыкновенный, О, спасибо)) Я очень постараюсь больше так не пропадать) Видимо, ходить на балкон курить без шапки - было не лучшей идеей
Очень рада, что продолжение понравилось)))

Автор 1

[phoenix violet]

автор 1, спасибо за долгожданное продолжение
здоровья Вам

[Михаил Морковка]

ой, Автор-2, вы автор из кильбо-окопчика?=) Во фразе про обнимания заключен просто весь мир Там и милая благодарность, и "вырасту - буду как дядя", и мягкий обнимательный полурослик
А какие меткие описания! Трандуил - бровастая рыба, а Бильбо клохчет, и все такие чудесные))
Спасибо!
Автор-1, бедный ваш Бильбо) С одной стороны, все ждут от него спасения, но делают все упорно по-своему, гнумы твердолобые) Ждем продолжения!

[Танцующий с бубном]

Автор 1, это просто сказка! Написано просто волшебно. Вот Бильбо набегается, а еще ведь надо и Торина найти, и путь к побегу придумать) С огромным нетерпением буду ждать продолжения!

Автор 2, у вас так все мило и уютно, глаз не нарадуется. Прочитала с улыбкой) Мой ОТП пляшет от счастья)