[небо/автомат]

V-19. Фили/Кили, Двалин/Кили\Фили. Кили любит Фили, но при этом страстно желает переспать с Двалином. Фили сначала против, но в итоге соглашается при условии, что сам будет участвовать. Хочу добротный тройничок с пирсингованным Двалином.

Исполнение №1, части: 1 2 3 4 5 6 7 закончено

@темы: Выполнено, Пятый тур, Кили, Двалин, Фили

Comments

[Hobbit!Anon]

Извините, дорогой заказчик, я не знаю, почему это написалось именно так...
Внезапный сюжет, ангст и вообще не все спокойно в Средиземье.
~9000 слов.

Исполнение №1

Дорога длиною в

1/7

Фили не взялся бы утверждать, когда точно и почему у его младшего брата впервые возникла эта совершенно безумная идея. Просто как-то раз однажды утром Кили вихрем влетел в их комнату, плюхнулся на скамью напротив, нетерпеливо подергивая коленом и покусывая нижнюю губу, и вдруг решительно заявил:
- Я хочу разделить постель с Двалином.
Фили от неожиданности выронил точильный камень и едва не порезался собственным мечом. Вскинул потрясенный взгляд на брата, уверенный, что ему послышалось, заглянул в знакомые карие глаза, непривычно серьезные и опасливо-предвкушающие, и медленно попросил:
- Еще раз? – но тут же передумал и вскинул вверх раскрытую ладонь. – Нет, лучше не повторяй! Просто объясни.
Он против воли ощутил тревожный страх, а вместе с ним – острой вспышкой раздражение, почти злость. Крепко стиснул в пальцах рукоять меча, пытаясь сдержаться.
Обычно брат в словах не стеснялся, и старинное формульное выражение «разделить постель» в его исполнении прозвучало странно и почти застенчиво, но одновременно с вызовом.
- Ну и чего тут непонятного? – нахмурился Кили и перевел взгляд куда-то на стену, теребя пальцами кожаный ремень, которым была подпоясана его свободная туника. Потом горделиво вскинул голову и сообщил с таким видом, словно это было очевидно: - Потому что я хочу знать, каково это! И хочу вблизи изучить все его татуировки! И вообще, не пытайся меня убедить, будто тебя самого ни разу не посещали подобные мысли!
На припорошенных темной щетиной скулах Кили явно против его воли расцвели красные пятна.
Фили на всякий случай отложил меч в сторону и, скрестив руки на груди, окинул брата медленным внимательным взглядом с ног до головы. Шнуровка на воротнике его туники была ослаблена, и в прорезь виднелось темное синеватое пятно засоса чуть ниже ключиц. Фили пристально посмотрел прямо на него, убеждаясь, что метка никуда не делась, не исчезла магическим образом, и попытался еще раз осмыслить услышанное.
Кили? С Двалином? Тем самым Двалином, который всегда был для них, как второй дядя наравне с Торином, учил их владеть топором и мечом, делился историями о былых сражениях и о мирной жизни в Эреборе, помог им освоить работу в кузне, возился с ними, пока они болели, первым из взрослых осмелился рассказать им, откуда берутся дети?..
Это казалось настолько неправильным, сразу по множеству причин, что просто невозможно было выбрать какую-то одну, самую главную.
- Он нянчился с нами, когда мы были еще совсем мелкими! – наконец определился Фили.
- И что? – хмуро насупился Кили и тоже скрестил руки на груди, бессознательно копируя позу брата.
Фили раздраженно фыркнул, потом закатил глаза и, игнорируя странную горечь во рту, насмешливо бросил:
- С чего ты взял, что он способен воспылать желанием к юнцу, которому когда-то пеленки менял? А должен тебе сказать, пеленки те были на редкость ароматные, это я хорошо помню…
- Да ну тебя! – обиженно нахмурился Кили и вскочил на ноги.
Он резко метнулся к выходу, но Фили оказался быстрее: перехватил брата за талию и потянул к себе, вынуждая развернуться, на мгновение прижался лбом к его лбу, а потом поцеловал в губы, горячо и яростно, не позволяя отстраниться или перехватить инициативу. Слегка царапнул ногтями поясницу прямо сквозь одежду – безотказный способ добиться реакции – запутался пальцами в темных густых волосах, несильно потянул.
Испуганная злость по-прежнему боролась с внезапной неуверенностью, где-то глубоко внутри, но Фили не позволил эмоциям вырваться наружу, вместо этого полностью сосредоточившись на том, чтобы выцеловать из младшего брата все глупые и тревожные мысли. И Кили это позволил, податливо обмяк в его руках, что-то бессвязно простонал…
А потом вдруг со всей дури врезал ему локтем под ребра, заставив задохнуться, ловко вывернулся и уже с порога подмигнул и с радостной ухмылкой объявил:
- Двалин обещал приехать в следующем месяце! И он в прошлый раз сказал, что собирается сделать еще одну татуировку!
И сбежал, мелкий паразит.
Фили медленно опустился на скамью, отдышался и вновь взялся за меч и точильный камень, тщательно задавливая собственные противоречивые эмоции.
Той ночью он как следует позаботился о том, чтобы на следующий день младший брат слегка прихрамывал и морщился при ходьбе.

__________

Прошло, наверное, года два или три, и Фили ошибочно решил, что брат позабыл о своей странной навязчивой идее – хотя уж ему-то стоило бы знать, что Кили отступать так и не научился.
Всю свою жизнь с раннего детства они провели в чертогах Эред Луина, которые создавались и расширялись прямо на их глазах, превращаясь из пустых темных пещер в горделивое и прекрасное гномье царство, пусть его обитатели и грезили всегда совсем другими чертогами. Торин и остальные их родичи постоянно путешествовали между горными кряжами и шахтами разных кланов, часто останавливаясь в городах людей в поисках заработка. Но все они старались навещать свои семьи как можно чаще. Сколько Фили себя помнил, больше всего времени с ним и Кили проводили Торин, Двалин и Балин.
С течением лет эта традиция не менялась.
Фили прищурился, сквозь густые светлые ресницы глядя на холодное осеннее солнце, повел плечами, невольно поморщившись, когда позвоночник громко хрустнул. Потом потер нывшую челюсть и устроился на большом черном камне поудобней, приготовившись наблюдать за братом – свое он уже отработал, схлопотав немало строгих замечаний и пару затрещин, теперь можно немного отдохнуть.
Здесь, на высоком скалистом уступе, ветер казался особенно резким и пробирал до костей. Но широкая и ровная полукруглая площадка в стороне от посторонних глаз, которую они случайно обнаружили еще детьми, идеально подходила для тренировок.
Каждый раз по приезду Двалин первым делом проверял успехи своих воспитанников в ведении ближнего боя. И Кили, всегда полный восторженного энтузиазма, сегодня аж приплясывал от нетерпения, не в силах спокойно дождаться своей очереди.
Они начали с простой разминки без оружия. Двалин нападал, Кили в основном парировал или ловко уворачивался, уходя от удара в последний момент и радостно улыбаясь, явно довольный собой. Разгоряченные схваткой, они сняли верхний слой одежды, чтобы легче двигаться, и Фили поймал себя на мысли, что очень давно не видел Двалина без доспехов, даже в мирных чертогах Эред Луина. Темно-синяя вязь татуировок густо обвивала могучие мускулистые руки и словно двигалась сама по себе.
Кили громко ойкнул, схлопотав сильный удар в грудь, но быстро оправился и попытался напасть на противника со спины. Он увивался вокруг Двалина, как восторженный щенок у ног хозяина, ожидая внимания и похвалы, и наблюдать за этим было тошно и мучительно. Темная злая ревность медленно грызла сердце.
Фили встряхнулся и попытался посмотреть на Двалина свежим взглядом, со стороны, как на незнакомца, чтобы понять, что же видит его младший брат.
Мрачный опытный воин, на плечи которого тяжелым грузом опустились прожитые годы и пережитые сражения. Бугристые рваные шрамы, какими мог бы годиться любой гном, ни разу не показавший врагу спину. Ритуальные татуировки, у каждой из которых было свое тайное значение. Металлические зажимы и серьги в ушах, придававшие ему еще более устрашающий вид. Темная жесткая борода, обрамлявшая рот, который, казалось, не умел улыбаться, только хищно ухмыляться. Вечно насупленные густые брови и тяжелый пронзительный взгляд черных глаз.
Фили снова передернул плечами и задумчиво пригладил усы.
Двалину тем временем наконец надоело играть, он без труда схватил и скрутил своего верткого и куда более легкого противника, повалил и придавил сверху. Кили коротко вскрикнул от боли и неожиданности, но в следующее мгновение раскинулся на холодном гладком камне, не сопротивляясь, полностью открывшись – точно так же, как он почти каждую ночь лежал в их общей кровати. Фили скрипнул зубами и заставил себя отвернуться.
Двалин что-то вполголоса проворчал, очевидно, объясняя Кили допущенные ошибки, потом отпустил его, выпрямился, отряхивая ладони, и громче произнес, обращаясь к ним обоим:
- Ладно, некогда мне пока больше с вами возиться, увидимся вечером. И советую начать собирать вещи заранее: ваш дядя хочет, чтобы вы помогли ему с работой в новом месте и заодно наконец познакомились с миром людей. Выдвигаемся послезавтра.
С этими словами он подхватил свои вещи и невозмутимо двинулся прочь. Братья проводили его потрясенными взглядами, потом переглянулись и одновременно расплылись в удивленно-счастливых улыбках. Это была потрясающая новость!
Но радость Фили оказалась недолгой. Потому что Кили, растрепанный и раскрасневшийся, приблизился к нему, утирая пот со лба и все еще дыша тяжело и хрипло, заглянул ему прямо в душу потемневшими глазами и прошептал:
- Ты уверен, что не согласен? Будет здорово!
Не требовалось уточнять, что он имеет ввиду – красноречивый взгляд вслед ушедшему Двалину сказал все. Фили нахмурился и поднялся на ноги, с неудовольствием отметив, что ему теперь приходится слегка вскидывать подбородок – и когда только мелкий поганец успел вырасти и стать выше него?
Он мог бы сказать многое – уже говорил всякий раз, когда они начинали этот спор раньше – но ограничился только спокойным и резким:
- Я не испытываю желания, чтобы меня трогал кто-то другой.
И с трудом вовремя проглотил, не давая сорваться с языка еще более категоричному «чтобы тебя трогал кто-то другой».
Кили раздосадованно нахмурился, отбросил со лба влажные пряди челки и нетерпеливо закусил нижнюю губу. Потом вдруг искоса взглянул из-под полуопущенных ресниц и прямо спросил:
- Но тебе ведь нравится наблюдать? Ты только представь…
Он наклонился ближе, ужалил брата быстрым поцелуем, потерся носом ему о щеку, выдохнул прямо в ухо:
- Какой будет контраст, ммм? Его руки на моем теле… я же не смогу вырваться, даже если попытаюсь… А ты сможешь наблюдать за мной со стороны… Специальное представление, только для тебя…

[Hobbit!Anon]

2/7

Фили отчаянным усилием задушил в горле хриплый стон, тщетно пытаясь вытолкать из головы непрошенные яркие картинки, а потом опустил руку и мстительно сжал член брата сквозь одежду. Слова Кили оборвались коротким писком.
- Не дразни меня, - с холодной улыбкой предупредил Фили, отступая на шаг.
Брат потрясенно распахнул рот, потом возмущенно фыркнул, обиженно сверкнул глазами и, развернувшись на пятках, решительно ломанулся прочь, даже не позаботившись о том, чтобы захватить свои вещи.
Фили медленно выдохнул и вновь опустился обратно на нагретый солнцем камень, устало потирая лоб холодными пальцами.
Почему Кили упорно продолжает настаивать? Ведь однажды – единственный раз – Фили уже поддался на уговоры брата, согласился на совместный секс с одной девушкой, которая была не против маленького тайного приключения на троих. Но ни одному из них не понравилось делить внимание брата с кем-то чужим, посторонним, поэтому они молчаливо договорились, что повторять этот опыт не будут. А теперь…
Фили закатал рукава, мрачно уставился на собственные руки. Возможно, ему тоже стоит украсить свою кожу татуировками и металлическими вставками, раз уж брату это так нравится? Да нет, что за глупости, этого еще только не хватало!
Раздраженный своими собственными мыслями, он резко встал, сгреб в охапку одежду и оружие брата и зашагал к жилым пещерам.
Пожалуй, действительно лучше будет собрать вещи в дорогу заранее.

__________

Очевидно, левое заднее колесо фургона не смазывали очень давно, потому что скрипело оно на редкость пронзительно и почти без перерыва.
Двалин предупредил, что им предстоит примерно две недели пути, если в расчеты не вмешаются никакие непредвиденные обстоятельства. Около суток они спускались с гор по узкой извилистой тропе, в основном ведя пони на поводу, но потом наконец выбрались на широкий тракт – и к вечеру второго дня нагнали небольшой торговый караван, перевозивший ткани и глиняную посуду. Людей они видели не первый раз, но раньше братьям не доводилось с ними близко общаться, и новый опыт не мог оставить их равнодушными. Кили, очень быстро (как, впрочем, и всегда) позабывший обиду, нетерпеливо пихал брата в бок, привлекая его внимание то к лохматой рыжей псине, горделиво бежавшей впереди процессии, то к любопытным детским физиономиям, которые выглядывали из одного фургона.
Предводитель каравана, переговорив с Двалином, не растерялся и за скромную плату нанял гномов в качестве дополнительных охранников – люди шептались, что, по слухам, в конце лета на тракте стало очень неспокойно.
Фили никак не мог определиться, как относиться к этой неожиданной компании. С одной стороны, путешествовать вместе было удобней, не говоря уж о том, что заработок лишним не будет. Но с другой – его слегка раздражало навязчивое любопытство спутников, без стеснения задававших самые разные, зачастую неудобные вопросы.
А вот Кили был в восторге. Его привлекало все яркое и необычное, он стремился узнать как можно больше об окружающем мире, хотя ему никогда не хватало терпения и усидчивости на уроках Балина. Он предпочитал узнавать все на собственном опыте, быстро загораясь новыми идеями, и с радостью заводил новые знакомства, открытый и общительный.
Фили молча наблюдал со стороны и часто ловил себя на желании неодобрительно нахмуриться, но сдерживался.
Впрочем, несомненным плюсом было то, что порывистое непостоянное внимание Кили переключилось на обычаи и нравы людей. О своем замысле относительно Двалина он, увлеченный свежими впечатлениями, вроде бы позабыл… Во всяком случае, не увивался теперь все время вокруг воина, заглядывая ему в рот и наивно хлопая ресницами.
Фили вздохнул, перекинул поводья в одну руку и устало помассировал шею. Они ехали верхом с самого утра, не делая остановок, и с непривычки все тело здорово затекло. Да еще и ночевать пришлось по одиночке: на стражу Двалин их поставил отдельно друг от друга и в разное время. Фили старательно сдерживался, чтобы ничем не выдать бурю кипевших внутри эмоций, но очень непросто было побороть раздраженное негодование от того, что брат вроде бы рядом, но нельзя просто протянуть руку и схватить. Ведь теперь нужно было прятаться не только от Двалина, но и от всех этих людей, чуждых и странных.
А Кили, как назло, словно не испытывал ни малейшего дискомфорта и постоянно улыбался, хотя обычно ничуть не меньше нуждался в регулярном физическом контакте с братом.
- И вот тогда я говорю ему, муженьку моему, - внезапно ухнул прямо над ухом дребезжащий старческий голос в унисон со скрипом колеса. – Чего ты на чужие юбки вечно заглядываешься? Лучше мне новую купи наконец, впервые за десять лет!
Фили вздрогнул от неожиданности, когда ехавшая на козлах старуха, все это время что-то безостановочно ему рассказывавшаяся, вдруг разразилась хриплым кашляющим смехом. Из всего ее монолога он, погруженный в собственные невеселые мысли, уловил только последнюю реплику, но вежливо улыбнулся, придерживая поводья пони, чтобы тот держался рядом с фургоном.
Время близилось к закату, и становилось заметно прохладней. Далеко на горизонте плотной завесой клубились тяжелые тучи – очевидно, завтра придется ехать под дождем.
Фили, наугад кивая в ответ на слова болтливой старухи, поискал взглядом брата. Тот ехал немного впереди, рядом с открытым фургоном, в котором сидели дети, совсем маленький рыжеволосый мальчик и белокурая девочка чуть постарше. Кили что-то возбужденно им объяснял, показывая свой лук, а потом с разрешения их матери, улыбчивой румяной женщины в желтом платке, посадил обоих в седло перед собой и поскакал вперед, пустив пони рысью. Восторженный детский визг далеко разнесся над трактом.
Фили неодобрительно покачал головой, но уголки губ против воли сами собой дернулись вверх в улыбке. Кили, как ни странно, очень любил возиться с малышней, хотя сам был еще почти ребенком – а может, именно поэтому. Балин как-то раз предположил, что ему просто хотелось тоже почувствовать себя старшим братом, и Фили так и не понял – наставник тогда пошутил или говорил серьезно.
Колесо подскочило на случайном камне и издало особенно пронзительный скрип, такой, что заныли зубы. Старуха начала историю про юбки в третий раз, и Фили не выдержал: сдержанно извинился, сказал, что должен проверить, все ли в порядке сзади, и, развернув пони, поскакал в конец процессии.
Двалин, ехавший последним, при виде него вопросительно приподнял одну бровь, при этом не перестав хмуриться, отчего гримаса вышла весьма своеобразная. Фили в ответ просто молча пожал плечами и поехал рядом. Надо будет обязательно поймать Кили до того, как их поставят в ночной караул, и уговорить отойти куда-нибудь вместе, например, за ветками для общего костра…
- Бесполезные щенки. За вами присматривать никаких нервов не хватит, - вдруг проворчал Двалин, раздраженно почесывая щеку.
Фили удивленно вздрогнул, потом проследил за его взглядом – Кили на своем упитанном, но на удивление проворном пони ловко маневрировал между фургонов, пугая лошадей.
Двалин протяжно хмыкнул и задумчиво продолжил:
- Забавно. Ты ведь даже не замечаешь за собой.
Фили, внимательно следивший за братом, не сразу осознал прозвучавшие слова. Озадаченно моргнул и непонимающе повернулся к Двалину за пояснениями.
Тот извлек из-за пазухи потертую деревянную трубку и старательно ее набивал, полностью игнорируя спутника. Потом сунул в рот, не поджигая, одарил Фили пронзительным оценивающим взглядом, прищурился и наконец продолжил:
- Ты ведешь себя, как и положено наследнику: вежливый, приятный в общении, сдержанный, внимательный. Само очарование, балрог тебя за ногу… но только когда рядом твой брат. Если же его нет поблизости, то ты сразу нацепляешь высокомерно-хмурую маску, и тебе ни до кого нет дела.
Двалин коротко фыркнул и, цокнув языком, послал своего пони вперед, даже не оглянувшись.
Фили далеко не сразу смог разжать сведенные судорогой напряжения пальцы, чтобы перехватить поводья поудобней. Сглотнул, чувствуя, как сильно пересохло вдруг горло, и решил, что лучше поразмыслит над услышанным как-нибудь потом.

__________

Фили даже предположить не мог, что им действительно придется отрабатывать полученные от торговцев деньги и что необходимость в этом возникнет уже на третий день пути.
Они медленно ехали по пустынному тракту вдоль черно-желтого леса, тянувшего над дорогой наполовину голые ветви. Полускрытый далекими тучами закат раскрасил небо в зловещие красно-рыжие тона, похожие на зарево пожара, и предводитель каравана подал сигнал останавливаться на ночлег – как вдруг слева от них среди деревьев раздался громкий нарастающий треск, а в следующее мгновение оттуда сплошной черно-серой массой хлынули безобразные сутулые фигуры. Их пронзительный хриплый визг разбил вдребезги спокойную вечернюю тишину, словно внезапно оживший наяву кошмар. Лошади в трех передних фургонах испуганно заржали и понесли, прорвавшись сквозь первую волну нападающих, но последний фургон попал в окружение, и Фили сам не заметил, толком не осознал, когда успел спешиться и выхватить из ножен оба меча, встать на защиту, готовый ко всему. Сердце быстро колотилось в груди, и биение крови гулко отдавалось в ушах.
Это был не первый раз, когда он видел орков так близко – однажды они с братом уже сталкивались с ними, во время неудачной охоты, когда их отряд попал в засаду к мерзким голодным тварям… но тогда их было гораздо, несравнимо меньше…
Орки, шипя и улюлюкая, остановились на некотором расстоянии от своей добычи, скаля кривые и гнилые зубы, словно чего-то ждали. В грязных обносках, тощие и уродливые, они казались отвратительными насекомыми-переростками.
Не было времени огладываться, проверять, что делают оставшиеся в фургоне люди или как далеко успели умчаться остальные фургоны. Фили позволил себе потратить ровно одну секунду, чтобы привычно найти взглядом брата – слева и чуть позади, со стрелой на тетиве – а потом справа от него Двалин издал устрашающий боевой рев, с обманчивой легкостью взмахнув двумя топорами, и подчистую снес голову первому кинувшемуся на него орку.

[Hobbit!Anon]

3/7

А потом остались только хрипы, вопли, визг, лязг стали о сталь и гнусная тошнотворная вонь. Фили не думал, не сомневался, позволил своему телу действовать свободно, как на тренировках – только мечи рассекали настоящую живую плоть, а не соломенных кукол, и во все стороны брызгами летела кровь, похожая на гнилую слизь. Хищные безумные оскалы со всех сторон, звериные тусклые глаза… Страха почему-то не было, вместо него – только брезгливое отвращение, словно все это происходило не на самом деле, не с ним…
Но он едва не налетел животом на кривой ржавый ятаган, когда у него за спиной бессвязную какофонию боя прорезал испуганный детский рев. На мгновение оглянувшись через плечо, он успел увидеть, как белокурая девочка увернулась от черной когтистой руки и в панике метнулась в лес, игнорируя крики людей. В ту же секунду бросившийся за нею орк рухнул с метательным ножом в горле, и Кили кинулся следом, скрывшись в тени деревьев – только блеснула серебром в последних лучах солнца заколка в темных волосах – а за ним от общей копошащей массы орков отделилось и побежало еще несколько.
Фили хотел закричать, но не смог – перехватило горло, поэтому просто оскалился и с удвоенной силой обрушил свою ярость на гнусных тварей вокруг, посмевших вмешаться, вылезти из своих нор, возомнить о себе!..
Кажется, он на несколько минут полностью отрешился от происходящего, не думая и не чувствуя, потому что внезапно все оказалось закончено. На тракт обрушилась оглушительная после визга и лязга тишина, которую нарушали только всхлипы и звук хриплого дыхания.
Фили пошатнулся, оперся на меч, огляделся.
Все произошло так быстро… Откуда-то издалека ветер донес испуганное ржание лошадей – очевидно, куда-то туда же вслед за фургонами сбежали и пони гномов, оставшись без седоков… Люди растерянно толпились возле чудом устоявшего фургона, и Фили с удивленным облегчением отметил, что, похоже, среди них даже не было серьезно раненых, все отделались испугом – в основном потому, что мужчины не растерялись и неожиданно неплохо управились с короткими мечами и копьями.
Вокруг валялись трупы орков, словно падаль. Их оказалось гораздо меньше, чем померещилось поначалу – всего десятка два.
Тишину вновь пронзил громкий полузадушенный всхлип, и Фили наконец разглядел, что женщина в желтом платке крепко прижимала к груди сына, а ее саму обнимала, что-то успокаивающе шепча, болтливая старуха. К их ногам жалась, скаля зубы, рыжая собака с окровавленной пастью.
Он даже не стал оглядываться в поисках Двалина. Просто бросился в лес, чувствуя, как сердце при каждом новом шаге готово было выскочить из груди через горло.
Ветки протяжно трещали под ногами, и сухой бурелом в полумраке казался диковинными монстрами. Фили уверенно ломился вперед, не разбирая дороги, отчего-то уверенный, что бежит в правильном направлении.
Он не позволял себе колебаться, поддаться страху, усомниться…
И вот среди кривых древесных стволов, чуть серебристых в сумраке, появился темный силуэт странных очертаний. Но прежде, чем Фили успел заподозрить в этой тени недобитого орка и вскинуть мечи, фигура шагнула на просвет, и он узнал Кили, на плечах которого сидела, крепко зажав глаза ладошками, белокурая девочка.
Фили споткнулся и едва не полетел носом в землю, но все же удержал равновесие и бросился к брату, схватил в охапку, едва не сбив с ног, принялся лихорадочно ощупывать, смутно осознав, что успел где-то выронить свои мечи.
Жив, цел, здесь, рядом…
- Фили, Фили, Фили! – далеко не сразу пробился сквозь окутавшую его сознание дымку облегчения раздраженно-усталый голос. – Я в порядке, правда! Прекрати уже!
Неизвестно когда успевший оказаться рядом Двалин молча забрал у Кили не сопротивлявшуюся девочку, развернулся и направился обратно к фургонам.
Фили позволил себе медленно выдохнуть, потом так же медленно вдохнул и наконец выпустил брата, отступил на шаг. Руки дрожали и, чтобы не показывать этого, он спрятал их за спиной, потом вернулся к своим брошенным на землю мечам и убрал их в ножны.
На тракт они вернулись молча, плечом к плечу.
Люди постепенно приходили в себя, пытаясь успокоить единственную оставшуюся лошадь, которая с подозрением косилась на орочьи трупы и в панике гарцевала на месте, отчего весь фургон ходил ходуном. Далеко впереди виднелись остальные фургоны, которые медленно возвращались за ними.
Двалин о чем-то разговаривал с мужчинами, но при виде своих воспитанников замолчал, коротко кивнул собеседникам и решительно зашагал навстречу братьям. Уронил тяжелые ладони им на плечи, словно молоты на наковальню, и одобрительно пророкотал:
- Вы хорошо справились, для первого раза.
- Достаточно хорошо, чтобы получить небольшую награду? – тут же отреагировал Кили, криво и хитро улыбнувшись, и заговорщицки подмигнул брату.
О Махал, неужели он до сих пор не отказался от своей безумной затеи?
Фили закатил глаза, не зная, чего чувствовать – раздражение или облегчение. Двалин выразительно вздернул брови, но сказать ничего не успел, потому что Кили вдруг пошатнулся и с присвистом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Правда, он в то же мгновение попытался сделать вид, что ничего не было, но поздно.
Фили, чувствуя, как вновь лихорадочно заколотилось в груди сердце, впился взглядом в лицо младшего брата, только сейчас отметив, как побледнели его щеки, потом посмотрел на свою правую ладонь, подозрительно липкую.
По его пальцам размазалась кровь, слишком чистая и яркая для орочьей.
Кили упрямо поджал губы, но, сдавшись, отвел руку в сторону, так, что стала заметна длинная косая прореха в куртке на его левом боку. Ткань потемнела от влаги.
Двалин коротко, но очень эмоционально и выразительно выругался.

__________

На самом Фили не было ни царапины, хотя он не смог заставить себя порадоваться этому факту.
К счастью, рана на боку младшего брата оказалась неглубокой – орочий клинок прошел по касательной, Кили успел вовремя отклониться в сторону. Болтливая старуха, оказавшаяся знахаркой, помогла промыть рану и аккуратно ее зашила, почти непрерывно вещая о том, какой «юный господин гном» герой и как похож на ее старшего сына, как отважно с его стороны было броситься спасать «малышку Мику» и как Мика теперь мечтает выйти за него замуж, когда вырастет. Кили попеременно то краснел, то бледнел, но мужественно вытерпел и лечение, и экспрессивный монолог, и даже нашел в себе силы одарить знахарку сияющей благодарной улыбкой. Фили, настороженно следивший за всей процедурой, устало вздохнул и молча помог брату одеться, с досадой притворяясь перед самим собой, будто у него совсем не дрожат руки.
Караван вновь объединился, насчитав из потерь только кое-какие поврежденные товары. Решено было на ночлег не останавливаться, а продолжить путь и устроить потом привал днем, как можно дальше от места засады. После долгих споров Кили все же убедил своих спутников, что вполне способен путешествовать верхом, что с готовностью и продемонстрировал.
Целых два дня они ехали без происшествий, успешно отмеряя милю за милей, и все было спокойно.
А на третьи сутки Кили, раскрасневшийся от очередной игры с детьми и возбужденно блестящий глазами, вдруг потерял сознание и едва не вывалился из седла – повезло, что Двалин ехал рядом и успел ухватить его за шиворот.
Рана почти затянулась, но началось воспаление. Возможно, клинок был отравлен, но, скорее всего, просто попала грязь. Кожа Кили казалась на ощупь сухой и горячей из-за лихорадки, он дышал быстро и хрипло.
Фили не знал, даже думать не хотел, что бы с ними стало, если б не Двалин, сохранивший способность мыслить рационально и четко.
Им позволили занять один из фургонов, доверху нагруженных товаром. Кое-как все же удалось расчистить небольшой участок дощатого пола, чтобы постелить там походные одеяла, хотя заставить раненого улечься оказалось не так-то просто – пришлось прибегать к безотказно действенной угрозе в лице Двалина. Кили обиженно хмурился, пытался доказать, что с ним все в порядке, капризничал и категорически отказывался пить приготовленный специально для него целебный отвар из трав. В итоге Фили, разрываясь от тревоги и волнения, сам взял кружку с дымящимся варевом, отхлебнул и, наклонившись, прижался губами ко рту брата. Тот от неожиданности поперхнулся, едва не захлебнувшись, но все же проглотил, а потом впился пальцами в светлые волосы и долго не отпускал, заставив углубить поцелуй. Фили это позволил, положив раскрытую ладонь ему на грудь, чтобы чувствовать быстрые, но ровные удары сердца, потом отстранился, когда колесо фургона попало в выбоину на дороге, из-за чего в ящиках вокруг громко задребезжала керамика.
Кили облизнул покрасневшие губы, сонно моргнул и вдруг заявил, пытаясь перевернуться набок:
- Мне холодно.
Фили со вздохом откинул волосы ему со лба, отметив:
- Ты полыхаешь, как горн в кузне.
Брат снова перекатился на спину, разметался на одеялах, раскинув руки в стороны, и обиженно нахмурился:
- Но мне все равно холодно! – словно в подтверждение этих слов, все его тело сотрясла крупная дрожь, но вместо того, чтобы закутаться, Кили откинул голову назад, подставляя горло, и призывно улыбнулся, чуть прищурив шалые глаза: - А секс – лучший способ согреться! А еще – мне ведь нужно как следует пропотеть, да, чтобы лихорадка отступила?
Фили с трудом сглотнул, но все же заставил свой голос звучать спокойно и серьезно, несмотря на более чем соблазнительное и такое знакомое зрелище:
- Ты осознаешь, что мы сейчас находимся в людском караване по соседству с детьми?
Кили надулся, но со вздохом натянул одеяло на плечи и, больше не сопротивляясь, принял из рук брата кружку с оставшимся отваром.
Дальнейшая дорогая выдалась спокойной, и Фили позволил себе большую часть дня провести с дремлющим братом, только изредка выбираясь наружу, чтобы немного проехаться верхом, но от полных искреннего сочувствия взглядов женщин ему было не по себе. Ближе к вечеру, когда они остановились на ночлег, в фургон заглянул Двалин, чтобы проверить повязки.
- Как же вы меня бесите, бестолковые дети… - пробормотал он себе под нос, впрочем, скорее, больше по привычке, чем в настоящем раздражении.
- Неправда! Мы уже не дети! – тут же возмущенно вскинулся Кили, чем, разумеется, только подтвердил то, что так яростно пытался опровергнуть.

[Hobbit!Anon]

4/7

Фили сидел чуть в стороне, на каком-то ящике, и внимательно наблюдал за ними, крутя в пальцах пустую курительную трубку.
Жар лихорадки словно придал Кили смелости или, возможно, просто нейтрализовал все опасения и сомнения. Вот уже несколько дней он пытался исподтишка заигрывать с Двалином, но теперь совсем осмелел и начал в открытую бросать двусмысленные фразы, пристально глядя из-под полуопущенных ресниц. Воин все эти попытки либо не замечал, либо, что вероятнее, старательно игнорировал.
Кили выгнулся, закусив губу, когда Двалин с неожиданной осторожностью провел ладонью по его раненому боку, и, бросив быстрый взгляд на брата, с сияющей улыбкой объявил:
- Ничего, зато теперь у меня наконец-то тоже будет первый серьезный шрам! Боевой!
Воин в ответ только коротко хмыкнул и собрался подняться с колен, но Кили вдруг цепко схватил его за руку и в приступе отчаянной смелости хрипло позвал:
- Мистер Двалин, а ложись со мной… - и быстро поцеловал грубую мозолистую ладонь.
Фили так крепко стиснул пальцы, что деревянная трубка в его руке едва не треснула.
Они оба ожидали, что Двалин будет изумлен, разозлится на такую шутку, выругается, сурово нахмурившись…
Вместо этого он высвободился, скрестил руки на груди и, окинув напряженно застывшего Кили нечитаемым взглядом, спокойно объявил:
- Тебя лечить сейчас надо, а не трахать.
Трубка с гулким стуком упала на пол. Фили показалось, что у него закружилась голова, а в животе все словно свернулось узлом. Может, послышалось?..
Но Двалин, не отпуская потрясенного взгляда Кили, только устало и с неожиданной, необъяснимой печалью вздохнул и проворчал, подтверждая догадку Фили:
- Ты что же, серьезно думаешь, что я не замечал всех твоих нелепых попыток?
На пару минут в фургоне повисла сосредоточенная тишина, которую нарушали только доносившиеся снаружи голоса людей.
Потом Кили плотнее закутался в одеяло, двигаясь медленно и нерешительно, глубоко вдохнул и с непривычной серьезностью совсем тихо произнес, почти прошептал:
- Хорошо, сейчас нет, я понял. А потом?
И Двалин снова удивил их: посмотрел почему-то на Фили и коротко бросил, прежде чем выйти из фургона:
- А потом посмотрим.
Оба проводили его одинаково шокированными взглядами. После чего Кили вдруг поднялся, слегка пошатываясь, доковылял до брата, сел рядом и уткнулся головой ему в плечо, жалобно и растерянно попросив:
- Не злись, пожалуйста… Ты ведь не уйдешь?
Фили прикрыл глаза, сглотнул, пытаясь увлажнить слюной пересохшее горло, потом одной рукой накрыл запутавшиеся в воротнике его куртки пальцы, а другой обхватил брата за плечи, крепче прижимая к себе.
Ему внезапно стало тошно и почти страшно, потому что с глаз вдруг словно спала мутная пелена, позволив с кристальной ясностью увидеть то, чего он не замечал так долго.
Он наконец осознал, почему брат вел себя именно так, понял, почему для Кили настолько важна была эта навязчивая идея. И одновременно Фили стало стыдно почти до боли: как он мог не догадаться раньше?
Ведь знал же, лучше всех знал, насколько Кили, порывистый, открытый и радостный, на самом деле был неуверен в себе. Стоило только вспомнить, как часто младший брат неуклюже пытался заставить его ревновать, привлечь его внимание, словно сомневался в неразрывности их связи, прочности сковавших их уз…
Кили всегда с искренним восторгом стремился сделать приятное родным и близким, ожидая в ответ, только чтобы его увидели.
И в ситуации с Двалином дело было даже не в плотском удовольствии. Скорее, для Кили это все казалось еще одним способом добиться признания, доказать, что он больше не ребенок. Его бесконечное неутолимое любопытство, жадное и упрямое, просто не давало ему спокойно усидеть на месте, с раннего детства…
Фили прижался губами к темноволосой макушке и, зажмурившись, прошептал:
- Дурак ты. Спи уже.

__________

Спустя неделю рана Кили превратилась в зарубцевавшуюся воспаленную царапину, и он постоянно порывался снять повязки, якобы потому, что они мешались и стесняли движения. Приходилось следить за ним особенно тщательно.
Тракт привел их в довольно крупное поселение, нетерпеливо гудевшее накануне большой ярмарки и похожее на растревоженный улей. Гномы простились с торговцами – предводитель каравана в очередной раз выразил горячую благодарность, понадеявшись на новую встречу как-нибудь в будущем – но решили задержаться на день, чтобы немного отдохнуть, прежде чем отправляться дальше.
Кили все еще периодически пошатывало, но он старательно боролся с слабостью, с интересом оглядываясь по сторонам – к городам людей они привыкнуть пока не успели. Жадный блеск в карих глазах наводил на подозрения, и уж Фили точно стоило бы учесть, что на долгое терпение его младший брат был неспособен просто физически.
Они выбрали постоялый двор на окраине поселения, молча поужинали в общем зале, игнорируя любопытные взгляды остальных гостей, и поднялись на второй этаж.
Комната оказалась совсем маленькой, с низким потолком и узким окошком напротив двери. Из мебели тут был только громоздкий стол, на котором стояли кувшин с водой и тазик для умывания, и две кровати, короткие, но достаточно широкие. Что ж, неудивительно, что до них на это скромное обиталище не нашлось претендентов…
Фили поставил на стол полученный от хозяина подсвечник и потянул за завязки плаща. В комнате царил мягкий и теплый рыжеватый полумрак, по стенам неторопливо скользили тени. Снизу доносился приглушенный гул голосов, похожий на рокот далекой и быстрой горной реки.
Кили, который вошел первым, сразу целеустремленно направился к ближайшей кровати, плюхнулся на нее и несколько раз подпрыгнул, не то дурачась, не то проверяя на прочность. Мебель протяжно скрипнула, но устояла, и брат серьезно кивнул, объявив:
- Сойдет!
Двалин прислонился спиной к закрытой двери, наблюдая за ними с пристальным вниманием. Они не возвращались к тому разговору в фургоне, но все последние дни воин следил за своими воспитанниками с таким видом, словно пытался принять какое-то важное решение. Это нервировало, но одновременно заставляло с нетерпением ждать развязки.
Кили поднялся на ноги, нерешительно покачнулся на пятках… А потом вдруг через всю комнату уверенно подлетел к брату, врезался в него всем телом, заставив пошатнуться, и без предупреждения поцеловал. Жарко, быстро, требовательно покусывая нижнюю губу, скользя горячим языком по зубам. Фили от неожиданности едва сумел задушить в груди стон, крепко вцепился в плечи Кили, чувствуя, как в унисон колотились их сердца. Это было странно и неуютно – целоваться на виду у кого-то третьего, они ведь так привыкли прятаться, что уже делали это инстинктивно… а теперь Кили словно специально устраивал представление для единственного зрителя!
Не успел Фили толком сообразить, каким образом реагировать, как брат вдруг отцепился от него, одарил шалой улыбкой, резко развернулся и порывисто обнял Двалина, обхватив руками за пояс и заискивающе глядя снизу вверх, из-под растрепанной челки. Выразительно облизнул губы и с нервной шутливостью протянул:
- Давай проверим, насколько у тебя стальные нервы, а, мистер Двалин?
Воин даже не пошевелился, разглядывая его с тем же спокойным вниманием, потом коротко усмехнулся:
- Вы и так это каждый раз проверяете.
Фили замер в настороженном ожидании, не зная, куда себя деть. Что-то внутри встревоженно металось, как зверь в клетке, раздраженно требовало вмешаться, схватить брата, оттащить прочь… Но одновременно предательский жар в низу живота уговаривал помедлить, посмотреть, что же будет дальше…
Кили прижался крепче, потерся покрасневшей щекой о мех на чужом воротнике. Двалин поднял широкую ладонь, помедлил, не решаясь опустить ее ему на плечо, и вдруг с досадой пророкотал, отводя взгляд:
- Зачем тебе это нужно?
Кили вздрогнул, закусил нижнюю губу, но все же ответил, едва слышно и почти неуверенно:
- Не зачем, а почему.
- Ладно, почему? – рыкнул Двалин, и выражение его лица красноречиво говорило, что его терпение на исходе.
Фили сжал кулаки на сильно, что почувствовал, как ногти впились в ладони. Потому что вдруг снова вспомнил свое внезапное озарение, настигшее его тогда в фургоне. Перед глазами на мгновение поплыло, и от липкого холодного ужаса стало тошно: Кили просто не знал других способов продемонстрировать свою любовь и признательность, и он, Фили, сам научил младшего брата этому – с детства обнимал слишком крепко и собственнически не отпускал от себя ни на шаг, целовал ночами и оберегал от всех с жадной ревностью… Ведь теперь только вопрос времени, прежде чем Кили попытается так же выразить любовь к Торину… А этого допускать точно нельзя.
Одна из свечей отчего-то вдруг погасла, и дым тонкой струйкой зазмеился к потолку. В комнате стало немного темнее, и Кили, вздрогнув, чуть отстранился, упрямо посмотрел Двалину в глаза и требовательно выдохнул:
- Ты обещал!
На мгновение в комнате повисла тишина, такая абсолютная, что чей-то заливистый смех внизу, в общем зале, прозвучал так отчетливо, словно неведомый весельчак стоял за дверью.
И Двалин сдался. Решительно и разом, отбросив прочь сомнения, как ненужную ветошь. Даже не стал спорить и пытаться объяснить, что формально никакого обещания не было.
Он просто наконец опустил тяжелую ладонь Кили на затылок, жестко ухватив за волосы, вторую руку положил на поясницу, прижал к себе, заставляя приподняться на цыпочки, и с коротким горловым рыком впился в его губы, целуя уверенно и властно, словно наказывая.
Фили с присвистом втянул в себя воздух, не в силах отвести взгляда, и оперся о столешницу. Тошнота ушла, сменившись тревожным возбуждением и желанием обо всем забыть, не думать, хотя бы одну ночь.
Двалин наконец выпустил Кили, растрепанного, раскрасневшегося, и тот слегка пошатнулся, дыша так быстро и хрипло, словно тонул или задыхался.
- Слишком? – коротко спросил воин, нахмурившись.
Но Кили протестующе замотал головой, путаясь пальцами в его длинной жесткой бороде, и улыбнулся почти застенчиво.

[Hobbit!Anon]

5/7

Фили все вокруг казалось сном, зыбким и невероятным. Не верилось, что все это происходило в реальности, а не в его воспаленном воображении…
Именно поэтому он едва расслышал не терпящий возражений приказ:
- Раздевайтесь.
Тело начало действовать само, среагировав по привычке, как на тренировках. Они с Кили, на мгновение сцепившись взглядами, разоблачились быстро и старательно, покидали одежду на пол беспорядочной грудой.
И все равно Двалин каким-то образом их опередил. Когда братья закончили и повернулись к нему, одновременно, он уже стоял совершенно обнаженный, горделиво выпрямившись и скрестив руки на груди.
Его крепкие, словно высеченные из горной породы, мускулы могли послужить предметом зависти для любого гнома-воина. Кожу, словно метки карту, покрывали росчерки старых шрамов, белых и красных, и с ними перекрещивались сине-зеленые линии татуировок. Даже сквозь густые седые волосы на груди был заметен холодный серебристый блеск кольца в левом соске, с подвеской в виде стилизованной руны «Д» - отчего-то Фили был уверен, что вряд ли в честь имени самого Двалина. Он скользнул взглядом вниз и невольно сглотнул, чувствуя, как жар заливает шею. Обоняние отчего-то резко обострилось, и он четко ощущал смешение разных запахов – горячий воск, пот, застиранное постельное белье, едкая лечебная мазь, теплая сталь…
Кили слева от него слабо прерывисто выдохнул и обернулся к брату в поисках одобрения. Он уже был наполовину возбужден и явно не знал, куда деть руки. Широкое кольцо сероватых бинтов на его талии казалось чуждым и неправильным.
Двалин решительно прошел мимо них, даже босиком ступая тяжело и громко, и без особого труда придвинул одну кровать к другой – только ножки жалобно заскрипели о пол. После повернулся, шагнул в сторону и, нахмурившись, выразительно кивнул на получившееся ложе:
- Думаю, вы сами знаете, что делать.
Он выглядел так, словно поддался в основном в надежде, что потом от него отстанут – и Фили вполне мог понять и разделить эти его чувства.
Кили помедлил, после взял брата за руку, переплетая их пальцы, и потянул за собой к кровати, без смущения попросив:
- Подготовишь меня?
И от этих слов Фили мгновенно ощутил, как последние остатки сомнений утонули под волной жаркого возбуждения.
Кили улегся на спину, нетерпеливо поерзал, устраиваясь поудобнее, потом широко развел ноги, согнув в коленях, уперся ступнями в матрас. И одарил брата горячим взглядом, выразительно приподняв брови. Фили с усмешкой покачал головой и на пару минут позволил себе забыть обо всем, прежде всего – о чужом хмуром присутствии. Опустился на кровать между ног Кили, погладил его по плечам, по груди, наклонился, чтобы поцеловать в ямку между ключиц. Скользнул носом по напряженной шее, лизнул под ухом, сдувая в сторону темные пряди. Кили удовлетворенно выдохнул, расслабляясь под его весом, потом чуть приподнялся, пытаясь потереться о живот брата возбужденным членом, но Фили отстранился, за что в ответ удостоился обиженного стона. Маленький паршивец всегда требовал, чтобы все было так, как хочется ему… Фили разжал кулак, выпуская небольшой стеклянный флакон, который достал из кармана, пока раздевался, и все это время держал в руке. Выцеловывая шею брата, чуть соленую на вкус, вслепую отвинтил крышечку, вылив на пальцы немного липкую маслянистую жидкость. К остальным запахам, разлитым в воздухе, примешался легкий призрачный аромат свежей сладковатой воды – Снежные цветы. Они росли только в долинах Эред Луина, и из их листьев получали густое концентрированное масло, которое часто использовалось для изготовления целебных мазей. Не то что эта вонючая дрянь, которой болтливая старуха смазала бок Кили…
Фили чуть сжал зубы на чужом горле, ощущая под языком напряженное биение пульса. Погладил скользкими пальцами ложбинку между ягодиц брата, отчего те конвульсивно сжались, потом без предупреждения скользнул указательным внутрь. Проглотил вздох Кили, накрыв его губы своими, и, сдерживаясь из всех сил, заставил себя сохранять поцелуй совсем легким, дразнящим, одновременно уверенно и быстро растягивая тугие мышцы, подготавливая, нащупывая пальцами ту самую точку, которая заставляла брата хищно впиваться ногтями ему в спину.
Пока все было знакомо и привычно.
Он не был уверен, сколько прошло времени – на мир вокруг словно бы опустилась дрожащая дымка, отсекая все лишнее и постороннее. Наконец он медленно отстранился и бережно извлек пальцы. Кили раскинулся на кровати, комкая в кулаках одеяло и тяжело дыша, так, что его грудь ходила ходуном. На лбу кристаллами блестели капли пота, затуманенные полуприкрытые глаза казались совсем черными. Фили осторожно поднялся на ноги, едва не пошатнувшись, пристально глядя на брата, и ему вдруг стало почти больно от безграничной, невыразимой нежности.
Он оставил флакон с маслом на одеяле, повернулся к терпеливо ожидавшему Двалину и решительно кивнул, отступая в сторону.
Кили хотел, чтобы он наблюдал – что ж, значит, он будет наблюдать.
Двалин подошел, оперся коленом на кровать. Не отпуская выжидающего взгляда Кили, взял масло и быстро подготовил себя – широкая ладонь уверенно скользила по большому, толстому члену, испещренному синеватыми венами, как узором татуировок. В головке тускло блестело широкое металлическое кольцо. Кили тяжело сглотнул, и Фили с опозданием понял, что повторил его движение.
Двалин тем временем медленно наклонился над распростертым телом Кили, как коршун над своей добычей, опустил ладони ему на колени, заставляя развести ноги шире, потом провел вверх по бедрам, остановился на талии и крепко сжал, впиваясь толстыми грубыми пальцами. По контрасту с Двалином кожа Кили казалась нежной и незапятнанной.
Фили пристально и почти настороженно следил за чужими руками на теле брата. Татуировки на костяшках, коротко остриженные жесткие ногти. Двалин властно прижал Кили к кровати, навалился всем своим весом – в ответ раздался слабый прерывистый стон на выдохе – направил себя и медленно погрузился в податливое тело. Стон превратился в крик, Кили выгнулся, запрокинул голову назад, заметался по подушке, крепко зажмурившись. Фили дернулся было к кровати, однако заставил себя остаться на месте, хрипло дыша и буквально вибрируя от напряжения. На мгновение он совершенно забыл о собственном возбуждении, раздираемый противоречивыми чувствами и инстинктами… Однако Двалин, погрузившись до основания, замер, что-то прошептал на ухо Кили и с неожиданной нежностью поцеловал его в лоб. Потом обхватил пальцами его запястья, полностью лишая возможности двигаться, и скользнул губами по шее, явно вознамерившись оставить сразу несколько засосов. И только после этого начал двигаться, медленно-медленно, ритмично и почти медитативно.
Фили, словно завороженный, неотрывно следил за тем, как толстый темно-багровый член раз за разом погружался в тело его брата. Голова кружилась, и он даже не заметил, когда успел накрыть ладонью собственный пах, с тоской понимая, что сам никогда не сможет с такой легкостью удерживать и гнуть Кили, заставляя принять более удобную позу.
Кили на удивление быстро привык к новому любовнику и порывался активно участвовать в процессе – с жаром отвечал на поцелуи, призывно постанывал, дергал руками, пытаясь высвободить их из стальной хватки, но явно был все еще слишком слаб после пережитой лихорадки. Двалин с глухим рыком, зарождавшимся где-то глубоко в груди, начал постепенно наращивать ритм, хотя по-прежнему сдерживался, чтобы не навредить, не причинить боли. Видеть это было удивительно: даже своими грубыми руками гномы умели создавать филигранную красоту и были способны к аккуратной мелкой работе, а также могли быть осторожными и бережно-нежными – но в постели обычно предпочитали хватать и сжимать как можно крепче, жадно брать то, что считали своим.
Двалин вдруг издал короткий раздраженный звук, и Фили невольно усмехнулся: видимо, нужно было предупредить, что мелкий поганец любит кусаться. И что зубы у него на редкость острые.
Двалин прищурился и мстительно сжал член Кили у основания, не позволяя кончить. Кили вскрикнул, резко дернулся и схватился освобожденной рукой за бок. Вскинул виноватый взгляд и стиснул зубы.
Проклятье. Он всегда был умельцем навредить самому себе…
Фили решительно приблизился к кровати, из последних сил сдерживая собственное возбуждение, устроился в изголовье, крепко ухватил брата за плечи – кожа под его пальцами была влажная и горячая. Кили поднял на него огромные шокированные глаза, и Фили склонился, чтобы поцеловать знакомые распухшие губы.
Двалин одобрительно кивнул, широкими ладонями стиснул талию Кили, чтобы тот двигался поменьше и не разбередил случайно едва поджившую рану, и снова двинул бедрами.
Прошла, наверное, пара минут, наполненных вздохами, всхлипами и ударами плоти о плоть, как глаза Кили вдруг закатились, и он кончил с протяжным, почти мучительным стоном. Неудивительно – он никогда толком не умел сдерживаться…
Двалин опять остановился, хотя это явно стоило ему немалых усилий, судя по напряженной гримасе и подрагивавшим мускулам. Фили обнял брата, ласково поглаживая его по груди и давая немного прийти в себя, а потом безжалостно обхватил ладонью горячий, еще наполовину твердый и скользкий от семени член, поцеловал скрытое влажными темными прядями ухо и хрипло прошептал:
- Давай, братишка, я в тебя верю, ты вполне можешь еще раз…
Другой рукой он пощекотал самыми кончиками пальцев низ напряженного живота, точно зная, какую реакцию это вызовет. Кили дернулся, вырванный из блаженной дымки, протестующе заскулил, замотал головой, попытался оттолкнуть брата, но Двалин опять перехватил его за запястья. И Фили, стараясь не обращать внимания на головокружение и путающиеся мысли, принялся за работу, применяя все грязные приемы, используя выученные слабые места и любимые ласки – провести ногтями по внутренней стороне бедер, поцеловать в шею, прикусить ушную раковину…

[Hobbit!Anon]

6/7

Результат долго себя ждать не заставил, и Двалин, терпеливая выдержка которого вызывала все больше восхищенного уважения, наконец позволил себе двигаться быстрее и резче, безжалостно вколачиваясь в податливое тело. Кили беспомощно хныкал и кусал себя за запястье, чтобы заглушить крики.
Фили снова отстранился, чтобы не мешать и следить со стороны, сел на краю кровати, нетерпеливо поглаживая свой член.
Двалин кончил с громким угрожающим рычанием, содрогаясь всем телом, когда Кили с мстительной шалой ухмылкой сильно дернул его за подвеску серьги в соске.
В комнате было жарко и душно, густые запахи пота и возбуждения уничтожали на корню все ростки рациональных мыслей. Фили было бесконечно тесно в собственном теле, напряжение в любой момент грозило перейти в изматывающую усталость, и он чувствовал, что подошел уже к самой грани.
А потом Двалин медленно выскользнул из тела Кили, отчего растянутое и воспаленное багровое отверстие конвульсивно дернулось, и уступил место. Не прошло и секунды, как Фили с жадным ревнивым голодом накинулся на брата, запечатывая его губы требовательным поцелуем. Чужое семя облегчило проникновение, и тесный раскаленный жар заставил белую тьму вспыхнуть перед глазами.
Они разделяли общее дыхание и отчаянно цеплялись друг за друга, словно в первый или в последний раз, словно в мире больше не было и никогда не будет никого, кроме них, и эта взаимная жажда была неутолимой и мучительной почти до боли. Если бы у него еще оставались силы, Фили наверняка бы ощутил раздосадованное смущение от того, как быстро свалился за грань. Но Кили почти сразу последовал за ним, с хриплым криком закрыв лицо ладонями.
Все кости в его теле будто растворились, превратились в желе, и Фили изможденно рухнул на брата, едва успев сместиться так, чтобы не придавить его раненый бок. Перед глазами по-прежнему танцевала белая тьма.
Когда он немного отдышался и смог приподнять свинцовую голову, чтобы оглядеться, скрывавшийся в тенях Двалин снова шагнул к кровати и вдруг поцеловал его, ухватив ладонью за затылок. Целоваться с кем-то кроме Кили было странно и непривычно – хотя раньше он немало экспериментировал с приятелями и знакомыми девушками – жесткая борода оказалась неожиданно колючей и щекотной, но в целом Фили скорее понравилось, прежде всего потому, что он чувствовал уверенность и спокойное доверие. Двалин отстранился с таким видом, словно ничего необычного не произошло, похлопал его по плечу и отошел, ворчливо бормоча о том, что кому-то нужно навести порядок.
Кили, судя по остекленевшему взгляду, все еще не пришел в себя. Двалин вернулся с влажным полотенцем и помог им всем отчиститься, потом они проверили бинты Кили, который тут же очнулся и тщетно пытался сопротивляться, капризно заверяя, что с ним все в порядке. И наконец улеглись, благо на сдвинутых кроватях было достаточно места для всех троих.
Двалин раскинулся на спине, закинув руки за голову и с обеспокоено-смирившимся выражением лица разглядывая грязный потолок. Кили устроился рядом с ним на боку, прижавшись спиной к груди брата, податливо растекшись и расплавившись в его объятьях, счастливый и сонный. Он почти никогда не бывал таким удовлетворенно-спокойным, в нем всегда тугой пружиной таилось напряжение, стремление куда-то бежать и что-то делать.
На следующее утро синяков на теле младшего брата явно будет немало – но Фили уже готов был признать, что это того стоило.
Двалин покосился на них, неодобрительно вздохнул и проворчал вполголоса:
- Безумные юнцы… И куда только лезете?
Кили приглушенно хихикнул, потом без смущения протянул руку и осторожно обвел пальцем контур синих рун над сердцем воина, чуть выше серьги в соске.
- Это имя моей матери, - сухо признался Двалин, отводя взгляд.
Кили оглянулся на брата, тот молча кивнул и поцеловал его в висок, эхом собственных мыслей услышав невысказанный вопрос. Ответом ему стала сияющая улыбка, после чего Кили, бесцеремонно поерзав в его объятьях и заставив опустить руки пониже, вновь повернулся к Двалину, уверенно ткнув в другую татуировку, скрещенные стилизованные топоры на правом плече.
- На память о битве у врат Мории – хотя не то чтобы это можно забыть, - пояснил воин. Поднял руку, демонстрируя истатуированные костяшки пальцев. – Это – старая молитва на кхуздуле, просьба об удаче в бою. Здесь, - он указал на узоры на своей лысине, - клановые метки моих погибших товарищей. А эта, - изящная черная цапля на левой лопатке дернула крылом, реагируя на напряжение мышц, - результат спора с вашим дядей, когда мы были еще почти безбородыми пацанами.
Очевидно, Двалин тоже знал, что проще сразу удовлетворить любопытство Кили, чем бесполезно сопротивляться и тянуть время. Он хмуро пояснял значение своих татуировок, одну за одной, лаконично и раздраженно, и веки Кили постепенно опускались, хотя он очень старался не засыпать.
Свечи наконец догорели, и они остались в уютной темноте, которую нарушал только серый свет приближавшегося рассвета, сочившийся сквозь узкое окно. Но даже этого неверного освещения хватило, чтобы заметить сосредоточенный задумчивый взгляд Двалина.
- Треклятые наследники Дурина всегда получают, чего хотят… - негромко бросил он, словно случайно озвучив свои мысли, и отвернулся.
- Ты тоже? – тихонько шепнул Фили, не желая разбудить брата.
- Хм? – коротко отозвался воин.
Фили облизнул пересохшие губы и логично заметил:
- Ну, ты ведь тоже наследник Дурина?
Двалин какое-то время молчал, после чего коротко хохотнул, признавшись:
- И я уже получил, более чем сполна.
Отчего-то показалось, что контекст у этих слов был совсем не веселый.
Фили крепче притиснул к себе спящего брата, прижав раскрытую ладонь к его груди и вслушиваясь в ровное дыхание. Снова перевел взгляд на Двалина и, все же решившись, осторожно начал:
- Вы с Торином…
- Не будем об этом, - резко оборвал его воин не терпящим возражений тоном.
Сон почему-то не шел, хотя все тело ломило от приятной протяжной усталости. Столько всего произошло за последние дни, самые разные чувства толпились внутри беспорядочным комом, не давая покоя, и Фили слабо себе представлял, что делать и как действовать дальше.
Он настолько погрузился в собственные мысли, что вздрогнул, когда в полумраке вдруг вновь зазвучал низкий гулкий голос Двалина:
- Если б ваша мать была жива – свернула бы мне шею. Хотя нет, сначала бы отпилила мне яйца ржавым напильником, а потом уже, если б удача оказалась на моей стороне, свернула бы мне шею.

[Hobbit!Anon]

7/7

Фили в ответ издал нервный смешок и конвульсивно стиснул руки на талии Кили.
Главное, что он помнил об их матери – ее заливистый чуть хриплый смех и ласковые пальцы, терпеливо учившие его плести косы. Он даже думать не хотел, какой каре она бы подвергла его самого за то, что он сделал и продолжал делать со своим доверчивым и искренним младшим братом, которого должен был оберегать и защищать от всего на свете – в том числе и от своей неправильной больной любви.
Двалин перевел взгляд на безмятежного Кили и неожиданно произнес, строго и холодно:
- Никогда не позволяй ему вести себя так с теми, кому вы не доверяете.
Фили вздрогнул всем телом, стиснул зубы и так же холодно ответил:
- Он никогда и не будет.
Потому что его брат, несмотря на свою простодушную и порой наивную открытость, не идиот и интуитивно очень хорошо разбирается в чужих душах!
Двалин, явно почувствовав смену в настроении собеседника, потер лицо ладонью и с усталой задумчивостью в голосе признался:
- Вы оба выросли, как сорняки, быстро и вопреки всему, а мы даже не успели толком заметить, когда и как это произошло… - он повернулся, протянул руку и внимательно посмотрел на Фили, словно спрашивая разрешения, прежде чем смахнуть челку со лба спящего Кили – тот слегка морщился во сне от того, что длинные пряди щекотали ему нос.
Фили закусил губу, привычно злясь на самого себя, неуверенно позвал:
- Мистер Двалин…
- Чего тебе еще? – раздраженно откликнулся тот.
Фили приподнялся на локте, разглядывая спокойное лицо младшего брата, сглотнул комок в горле и выдохнул:
- Он похож на маму, да?..
Двалин молчал так долго, словно не собирался отвечать, но в итоге уверенно признал:
- Ты тоже – у тебя ее глаза.
Темнота вокруг дышала умиротворенной тишиной, на постоялом дворе и в соседних домах все уже давным-давно заснули, и Фили тоже вдруг ощутил тяжелую давящую усталость, которая укутала его, словно коконом, позволяя отрешиться от всего лишнего, хотя бы ненадолго.
- Не знаю, что вы там себе надумали, - донесся до его затуманенного сознания ворчливый низкий голос, - и насколько скрытными себя считаете, но о вашей связи все знают – и дядя ваш, и остальные. Просто закрывают на нее глаза, не желая вмешиваться и надеясь, что со временем это пройдет само.
Фили оцепенел, жестко и резко вырванный из сна. Сердце испуганно заколотилось в груди, готовое вырваться и убежать, и он едва не задохнулся в приступе сокрушительной паники.
Но Двалин остался спокоен и невозмутим. Все так же лежал рядом, закинув руки за голову и глядя в потолок.
- Вы не первые, знаешь ли, - продолжил он таким обманчивым тоном, будто говорил о чем-то обыденном и совсем не важном. – Если верить рассказам стариком, Фрор и Грор, братья Трора, были так же близки. Именно поэтому первый умер бездетным, а второй покинул Эребор и основал колонию в Железных Холмах.
Серые лучи рассвета струились сквозь окно, делая мир бледным и выцветшим. Застоявшийся воздух в комнате казался густым и липким, им было трудно дышать. Но Фили, неожиданно для самого себя, успокоился и расслабился, наконец закрывая глаза.
Он прекрасно отдавал себе отчет в том, насколько неправильна и опасна их болезненная взаимозависимость. Но он не мог – и, что важнее, на самом деле не хотел – чего-либо менять. Несмотря на цену и любые возможные последствия.
Фили прижал к себе брата еще крепче, проигнорировав короткий протестующий возглас.
Их тела и души совпадали так точно, словно специально выточенные и подогнанные друг под друга детали, которые только вместе составляют способный работать механизм.

__________

В то поселение, где находилась кузница Торина, они добрались только еще через три дня. Двалин вел себя так, будто ничего не изменилось. Кили с восторженным любопытством знакомился с миром вокруг, задавая бесконечные вопросы про обычаи людей. Для него все произошедшее, начиная с охраны торгового каравана и заканчивая ночью на постоялом дворе, казалось просто веселым приключением.
Фили в основном молчал и держался чуть в стороне, обдумывая, проживая заново прозвучавшие в темноте слова. Внутри росла и крепла спокойная уверенность, причин которой он сам толком не мог осознать и назвать.
И уже на пороге кузницы, слыша, как за дверью молот с гулким звоном ударял по наковальне, Фили негромко рассмеялся, легко и свободно.
- Что? Что такое? – тут же требовательно вцепился в его плечо Кили, растерянно оглядываясь по сторонам в попытках понять, что пропустил.
Фили с улыбкой повернулся к нему, ладонью убрал грязную спутанную челку с лица брата, открывая лоб, внимательно вгляделся в темные глаза, полные безграничного сияния… приподнялся и поцеловал прямо в удивленно нахмуренную морщинку между бровей.
Потому что все получится.
Ведь они только в самом начале дороги длиною в будущее.

[Бандит в Красной Маске]

Автор!! Это очень и очень здорово! Я прям даже не знаю, с какого края начать комментировать, честное слово. Хорошо во всех отношениях - слог, сюжет, нц, вот просто всё отлично **
И очень чувственно, и прекрасно прописаны отношения Кили и Фили, и Двалин такой чудесный, и вообще **
Если честно, я представлял себе исполнение немного по-другому, но это лучше всего, что я мог себе представить.
спасибо!
не заказчик, но тоже бурно переживал за заявку.

[Жо Козодой]

Мы все одним большим хором переживали за заявку

автор-автор
можно я к вам буду обращаться "я вас люблю"?

[Hobbit!Anon]

Автор, это прекрасно и чудесно, даже слов нет

[Hobbit!Anon]

Автор, заказчик проспится и откомментирует более подробно, пока скажу лишь, что это в тысячу раз вкуснее моих самых смелых ожиданий по этой заявке.

и все-таки спрошу, вы меня не пронзили случаем? а то я люблю рассказывать о сових заяквах и кинках, и вы, кажется, погладили их все, почти ничего не оставив.)

сытый кот заказчик

[Властелин Ничего]

Автор, браво! И еще раз браво! Как тут сказали, такого потрясающего исполнения никто не ждал! А как прописаны герои! Верю! Двалин просто невероятен! И есть такие моменты, как про глаза, которые... Как говорится, прямо в душу! В общем, большое спасибо за такое шикарное исполнение!
Эх, жаль Кили брата ни к кому не ревнует Х)

[merryginn]

обалденно...

Кили всегда с искренним восторгом стремился сделать приятное родным и близким, ожидая в ответ, только чтобы его увидели.

...

Кили просто не знал других способов продемонстрировать свою любовь и признательность, и он, Фили, сам научил младшего брата этому – с детства обнимал слишком крепко и собственнически не отпускал от себя ни на шаг, целовал ночами и оберегал от всех с жадной ревностью…

Они такие гармоничные и яркие!. И хорошо, и немного печально

[Kyokka Suigetsu]

Прекрасный текст!!
но после него почему-то очень хочется разреветься

[sibirierkatze]

автор! это потрясающе!
читала затаив дыхание, всё так хорошо описано. а все эти чувства Фили из за брата - это вообще просто нет слов. и Кили такой живой и чудесный))

[Rajn]

Слегка царапнул ногтями поясницу прямо сквозь одежду – безотказный способ добиться реакции – запутался пальцами в темных густых волосах, несильно потянул.

перая мысль была: "откуда волосы на пояснице таукие, что в них можно вцепиться?Оо"

Замечательное исполнение. реальное. верибельное

[enrothsky]

Спасибо, автор! Эт было сильно, читал с удовольствием)

это бесподобно))
Автор, я вас люблю!
Слезы на глазах встали даже... не пойму почему
Скажу откровенно, обожаю Двалина, а он у вас такой, каким я его себе представляла!

[Тарья Мор]

я осилила и умерла счастливой.
Спасибо вам за это, автор.

[Звёздный близнец]

Ну, автор, вы и дали стране угля! У меня чуть мозг не спёкся от такой фантазии)
Спасибо)

[карандаш 5Н]

это так прекрасно и атмосферно, так объемно и так не-просто-потрахушка, что let me love you, автор

[Hobbit!Anon]

Автор! Это прекрасно!

[little otter]

Ух, это было очень живо и красочно. Замечательно описаны эмоции и переживания Фили. Ощущение, что сливаешься с ним и переживаешь эти эмоции сам...

и ему вдруг стало почти больно от безграничной, невыразимой нежности

Потрясающе сказано.

Спасибо вам огромное!

[Hobbit!Anon]

автор, спасибо!! Перечитала два раза. У вас за кадром осталось столько вкусного. Может, расскажете нам еще что-то?))) Про подвеску Двалина, про цаплю, про Торина, про Дис. Там явно мно-о-ого интересного еще.

[Hobbit!Anon]

заказчик проспался, перечитал пару раз, еще несколько раз проспался и перечитал и наконец собрался с духом откомментировать.

Автор, во-первых огромное вам спасибо!!!
Я действительно не ожидала, что кто-то напишет по этой заявке больше, чем просто прон, если вообще напишет.
Я не очень умею писать отзывы, поэтому просто напишу, что особенно понравилось, хотя на самом деле мне понравилось всё ))

Мне понравился Кили во всей своей порывистости, любопытстве и тяге к новому, а также в истинной причине его желания Двалина.
Фили.. Фили вообще потрясающий в своем понимании вот этого ревностного чувства, которое в нем сидит, - я очень люблю его таким. В его заботе о брате, понимании и в том, что он ради брата поступается своими желаниями.
В Двалина

с обеспокоено-смирившимся выражением лица

я просто влюблена. Он наконец-то не набрасывается на племянников Торина, а.. да я не знаю. Такое ощущение, что он делает это из-за большой заботы и переживания за них. Мне очень понравилось, как он воспринимает Фили, уважает его чувства по отношению к младшему.
И спасибо за саму историю, было очень интересно следить за сюжетом, особенно учитывая, что после этого ангста наступил такой долгожданный и красивый НЦ-ХЭ.

Я уже писала на счет кинков, но скажу еще, с цитатами.

Темная злая ревность медленно грызла сердце.

Ведь знал же, лучше всех знал, насколько Кили, порывистый, открытый и радостный, на самом деле был неуверен в себе. Стоило только вспомнить, как часто младший брат неуклюже пытался заставить его ревновать, привлечь его внимание, словно сомневался в неразрывности их связи, прочности сковавших их уз…

в моем хэдканоне Фили именно такой, с темной ревностью, которую он пытается обуздать, но не всегда получается, а Кили все время нужны доказательства нерушимости их любви. они чудесно подходят в этом друг другу

Кили раздосадованно нахмурился, отбросил со лба влажные пряди челки и нетерпеливо закусил нижнюю губу. Потом вдруг искоса взглянул из-под полуопущенных ресниц и прямо спросил:
- Но тебе ведь нравится наблюдать? Ты только представь…

Фили осторожно поднялся на ноги, едва не пошатнувшись, пристально глядя на брата, и ему вдруг стало почти больно от безграничной, невыразимой нежности.
Он оставил флакон с маслом на одеяле, повернулся к терпеливо ожидавшему Двалину и решительно кивнул, отступая в сторону. Кили хотел, чтобы он наблюдал – что ж, значит, он будет наблюдать.

Я даже не знаю, что сказать, просто еще раз спасибо за такого Фили во всей его гамме чувств и мыслей.

Кили приглушенно хихикнул, потом без смущения протянул руку и осторожно обвел пальцем контур синих рун над сердцем воина, чуть выше серьги в соске.

Ну а тут уж у меня и правда огромный кинк на тату, по которым проводя пальцами, оставляешь невидимые узоры на коже.
за пирсинг и за Д на кольце тоже спасибо.

Я наверняка что-то забыла отметить, потому что восторг переполняет меня снова и снова ))) Я действительно ждала исполнения этой заявки, но не ожидала, что меня ждет такое большое счастье. Вы угадали то, что мне подсознательно хотелось прочитать об этих трех гномах. Я верю, что у них все получится, просто обязано.
Еще раз огроооомное вам спасибо за такую замечательную историю, очень жду деанона, чтобы сказать вам слова любви чуть более адресно!


з.

[tar]

Автор, это просто шедеврально!!! нет, честно!!! такая продуманная и обоснуйная история, ангст и нца в конце, всё настолько гармонично... и вхарактерность героев... просто чудесно!!!
Спасибо Вам!!!

[шиворотная]

Автор, это охрененно же! я обычно тихий читатель, но тут никаких слов не жалко – такая эмоциональная, чувственная, яркая история! И описание отношений героев цепляет даже больше, чем собственно энца. Они правда все очень настоящие и трогательные – и Фили со своей тёмной собственнической страстью напополам с истовой нежностью; и Кили в своей неутолимой детской жажде признания, и Двалин с его обманчивой суровостью и несентиментальной заботой.
Но ангстовые нотки очень отчётливы – вот это ведь:

Кили просто не знал других способов продемонстрировать свою любовь и признательность

в натуре страшная вещь, если отвлечься от эротизации. И очень круто, автор, что вы глазами персонажа показываете и трагическую сторону такой "доступности", а не только соблазнительно-манящую.
Да и сама связь между братьями выглядит не просто "кинком", а именно тем, чем она и является – болезненным невротическим слиянием. Но, как грицца, "за то и любим".

[medb.]

Извините, автор сильно слоупок, только сейчас добрался ответить на комментарии Ну, зато как раз и время деанона подошло.

Эм... Честно признаюсь, в жизни бы не подумала, что напишу что-либо подобное, особенно учитывая, что это для меня, кажется, всего лишь четвертая за всю "фанфикерскую карьеру" попытка добавить в текст НЦу Хоббит-фест воистину творит самые разнообразные чудеса, прежде всего с мозгами заказчиков и авторов XD
Но мне безумно приятно, что эксперимент в итоге оказался удачным

Бандит в Красной Маске
Спасибо большое)) Я даже не знаю толком, как отвечать на столько комплиментов сразу Но, впрочем, признаюсь, что мне особенно приятна похвала слогу XD
Очень-очень рада, что удалось убедительно прописать взаимоотношения персонажей, я особенно переживала за образ Двалина, которого, в отличие от братьев, чувствую хуже.
А как именно Вы представляли себе потенциальное исполнение?

шерстяная грудь Тернера
Мне безумно приятно, что я сумела не разочаровать

Hobbit!Anon от 2013-02-27 в 01:17
Спасибо, рада, что Вам понравилось))

Властелин Ничего
Спасибо за такие добрые слова *__*
Браться за столь сложную заявку было откровенно боязно, но сами собой стали приходить в голову отдельные сцены... сначала не хотела выкладывать, однако поддержка моего верного тестридера все же придала мне решимости)
Я очень люблю строить тексты на деталях, и мне вдвойне приятно, когда читатели обращают на них внимание))
За Двалина я бы не отказалась замуж, но это отдельный разговор XD

Эх, жаль Кили брата ни к кому не ревнует Х)

Мм... Честно говоря, Кили я в этом тексте вижу больше со стороны, но, насколько сама понимаю получившийся образ, его ревность просто другая и выражается иначе. Она не столько собственничество, сколько тоска от нехватки внимания и неуверенности в себе.

merryginn
Спасибо))) Приятно, что Вы обратили внимание именно на эти ключевые моменты
На самом деле, эту историю (и саму ситуацию в целом) не назовешь веселой. Но я верю, что герои справятся)

Kyokka Suigetsu
Спасибо большое!)))
Повторюсь - веселого в выпавшей персонажам судьбе и дороге действительно мало... но они сдаваться явно не собираются)

sibirierkatze
Очень рада, что братья в тексте получились именно такими!)) Я примерно так их и вижу, хотя здесь образы намеренно гипертрофированы и в чем-то искажены...
Спасибо, что прочитали!)))

Rajn
Ахаха, я сама зависла над этой фразой, пока редактировала, но на самом деле у Фили просто две руки XD
Спасибо, рада, что Вам понравилось)))

Фили Лучезарный
Спасибо, мне очень приятно)))

Sona Ho
Двалин - совершенно уникальный персонаж! Рада, если мне удалось передать в тексте хоть малую долю его прекрасности
Спасибо большое за отзыв))

Тарья Мор
Ну что Вы, зачем же умирать, впереди еще столько перспектив! ^^
Очень рада, что текст произвел такое сильное впечатление))

Звёздный близнец
Автор сам чуть не остался без мозга, пока писал
Весьма довольна, что фокус в итоге удался))

Эвуш
Ох... Спасибо за такие приятные и добрые слова
Заявка действительно сложная, и мне показалось, что "просто потрахушки" не смогут ничего передать - ни образы персонажей, ни эмоции... Правда, внезапного сюжетного миди я тоже как-то не планировала XD

Hobbit!Anon от 2013-02-28 в 14:34
Спасибо!))

little otter
Мне очень хотелось передать прежде всего именно эмоции и чувства Фили - в конце концов, недаром именно он избран в этой истории фокальным персонажем (хоть я и не успела толком заметить, когда и почему он вдруг стал моим фаворитом). Очень рада, если в итоге вышло убедительно...
Спасибо Вам за внимание к тексту))

Hobbit!Anon от 2013-02-28 в 21:29
Большое спасибо, рада, что Вам так понравилось))
На мой взгляд, в любой истории, чтобы она была максимально правдоподобной, обязательно должно оставаться за кадром много подробностей, создающих объем Но, честно говоря, я не уверена, что эмоционально потяну еще одну историю из вселенной этого текста...

tar
Я даже не знаю, что сказать... Мне безумно приятно Спасибо большое, очень рада, что Вам настолько пришелся по душе этот текст)))

Ангайлин
Ох... Не скрою, испытываю сейчас настоящую гордость собой - это особенно ценно и лестно, когда текст провоцирует оставить комментарий даже обычно молчаливых читателей))
Мне самой гораздо интересней продумывать и писать именно отношения-эмоции, а не механику НЦы
Спасибо за такое точное и емкое описание персонажей, я очень рада, что они прочитываются в тексте именно такими *__*
Я не планировала ангста специально, но, внимательней всмотревшись в заявку и в получившиеся образы героев (особенно братьев), поняла, что без определенной доли негативно-ангстового подтекста правдоподобной истории не получится. В моем хэдканоне Фили с Кили очень сильно завязаны друг на друга, до взаимозависимости, но здесь это чувство фактически абсолютизировано - а ни к чему хорошему подобное действительно привести не может.

Да и сама связь между братьями выглядит не просто "кинком", а именно тем, чем она и является – болезненным невротическим слиянием. Но, как грицца, "за то и любим".

В предисловии вместо "не все спокойно в Средиземье" сначала стояло предупреждение "братья с явными психическими проблемами" ^^
Большое спасибо Вам за такой подробный и прочувствованный отзыв!

Дорогой мой заказчик!
Я по-прежнему немножко в растерянности, но в то же время чувствую себя совершенно счастливой, что у меня все получилось, что я справилась с такой непростой задачей и сумела оправдать ожидания))))
Спасибо огромное за такой подробный и развернутый отзыв! *___* Я даже как-то не знаю теперь, с какой стороны к нему подступиться...
Но в любом случае очень-очень рада, что каким-то чудом сумела угадать кинки и удачно попала в максимально подходящие образы - или тут дело просто в том, что наши хэдканоны, похоже, во многом пересекаются?
На самом деле, Фили и Кили тут фактически совпадают с образами из моего фика по другой твоей заявке)) Я попробовала развить их более подробно и дополнить, взглянуть на их взаимоотношения немного под другим углом... Очень рада, если это удалось)))

за пирсинг и за Д на кольце тоже спасибо.

Честно говоря, я опасалась, что за это меня как раз не одобрят
Мне даже как-то неловко так кратко отвечать на такой огромный хвалебный отзыв...
Спасибо тебе еще раз за заявку! Ты творишь с моим вдохновением и заодно с подсознанием что-то страшное и невероятное

автор

[шиворотная]

medb., урааа, это снова вы! Так радостно осознавать, что автор понравившегося текста - не совсем чужой и незнакомый.
Я вас помню, конечно, по дворцовым интригам в Эреборе. И вот уже вторично вы исторгаете отзыв из уст обычно молчаливого читателя. ))
И гордиться вам есть чем, определённо! Желаю не терять этого приятного чувства авторской гордости и творческой состоятельности. И надеюсь увидеть ваши новые тексты. Скромно отмечу, что рейтинг удаётся вам не хуже, чем суровый джен.

[мистер двалин сексуален.]

medb.,

тут дело просто в том, что наши хэдканоны, похоже, во многом пересекаются?

вот я тоже уже об этом думала. и мне это очень-очень нравится

На самом деле, Фили и Кили тут фактически совпадают с образами из моего фика по другой твоей заявке))

вот я поэтому и спросила, не узнал ли автор заказчика - я немного уловила параллель в характерах фили и кили из прошлого фика, и прям так душевно стало, они для меня уже как родные именно в таких своих чувствах и отношениях. )) я так люблю фили с его глубиной одновременно как нежных так и темных чувств к кили.

Честно говоря, я опасалась, что за это меня как раз не одобрят

так это еще один мой хэдканон, так что наоборот

я еще немного по другим твоим ответам пройдусь? мне хочется на эту тему говорить

В моем хэдканоне Фили с Кили очень сильно завязаны друг на друга, до взаимозависимости, но здесь это чувство фактически абсолютизировано - а ни к чему хорошему подобное действительно привести не может.

согласна, это очень тяжелые отношения. но если научиться себя в них вести, понимать другого как себя, тогда может это станут идеальными?

В предисловии вместо "не все спокойно в Средиземье" сначала стояло предупреждение "братья с явными психическими проблемами" ^^

черт, после этого я боюсь, что у меня и правда в голове топор, если я раз за разом эту тему заказываю

сначала не хотела выкладывать, однако поддержка моего верного тестридера все же придала мне решимости)

я уже люблю твоего тестридера, потому что такую красоту нельзя прятать! ))

Но, честно говоря, я не уверена, что эмоционально потяну еще одну историю из вселенной этого текста...

это печально, но я понимаю тяжесть этого. в конце концов, они такие живут у меня в голове уже давно и не скажу, что это самое приятное соседство ))
но все равно надеюсь, что в шестом туре мне удастся вдохновить тебя еще на что-нибудь
спасибо еще раз!!

*на радостях перечитавший текст еще раз заказчик*