[небо/автомат]

IV-42. Торин/Кили. Еще с детства, когда Кили снились кошмары он прибегал по ночам к дяде. Кили давно вырос, но привычка осталась.

Исполнение №1
Исполнение №2

@темы: Выполнено, Четвертый тур, Торин, Кили

Comments

[Hobbit!Anon]

Пейринга нет, рейтинга - тоже, и автор надеется, что оно хотя бы отдаленно похоже на то, что хотел заказчик.
Изначально планировал дичайший ангст, потом передумал и полностью переписал концовку. Надеюсь, не зря. )

Исполнение 1

640 слов

Когда сотни стрел одновременно вонзаются в твое тело, когда ты падаешь в бездонную пропасть, когда непонятные чудища, прячущиеся в темноте, подбираются к тебе, чтобы туда же, в темноту и утащить, когда ты лежишь в закрытом гробу, а горсти земли бьются о его крышку, и никто не слышит твоего крика, никто не знает о том, что ты все еще жив... Когда с замиранием сердца просыпаешься от таких снов, то понимаешь, что все это, на самом деле, не так уж страшно. Потому что у каждого есть такие кошмары, которых он боится больше всех остальных, вместе взятых.

- Дядя, пожалуйста, - маленький Кили трясет Торина за плечо, и тот мгновенно просыпается, приподнимаясь на кровати и вглядываясь в лицо племянника, едва различимое в предрассветном полумраке.
- Снова?
Он произносит всего одно слово, но звук его голоса сразу успокаивает Кили и, все еще чуть дрожа, он забирается на постель к мужчине – и смотрит щенячьим взглядом, безмолвно требуя, чтобы его обняли. С тихим вздохом, Торин подчиняется и прижимает племянника к себе, укутывая его в одеяло.
- Они сказали, что никого не осталось, - шепчет Кили, уткнувшись ему в грудь. – Эти... люди. Сказали, что все умерли.
- Они солгали, Кили, - Торин успокаивающе гладит его по волосам, затем целует в макушку и обнимает крепче. – Они говорили это раньше и каждый раз лгали. Я всегда рядом с тобой.

Кошмар часто и надолго пропадал, позволяя почти полностью забыть о себе, а потом вдруг снова появлялся, сверкая новыми деталями, которых до этого не было. Черное поле мертвых тюльпанов под кроваво-красным небом, удушающая жара без намека на дуновение ветерка, одинокая тропа, ведущая в бесконечность. Кили устало брел по ней, брел очень долго, пока в изнеможении не упал на колени, и тогда перед ним появились знакомые призрачные фигуры с размытыми лицами.
“Уйдите…” – прохрипел гном, прекрасно зная, что они скажут.
“Никого не осталось”, – безразличный голос, казалось, вгрызался в самый мозг. “Он мертв”.
Кили хотел закрыть лицо руками, но тут же отдернул их, с ужасом глядя на свои окровавленные ладони.
“Мертв”, - едва слышным эхом зашелестели тюльпаны вокруг, и Кили завыл.
А через мгновение проснулся, тяжело дыша и обливаясь потом. В непроглядной тьме Черного Леса паника не только не прошла, но и вовсе усилилась. Задыхаясь от обуявшего его ужаса, Кили встал на четвереньки и медленно пополз мимо спящих гномов, по старой привычке стремясь найти Торина. Случайно задетая шапка Бофура, тихое с присвистом сопение Ори – на ощупь и на слух определяя, кто есть кто, гном наконец нашел его, спящего с краю, и на несколько мгновений замер, уже почти коснувшись рукой его плеча.
Кошмар из детства являлся теперь почти каждую ночь, после стычки с орками, когда Торин чуть не погиб. Каждый раз просыпаясь в холодном поту, Кили пересиливал себя и не шел, как когда-то, будить дядю. Но ведь, кроме него, никто на целом свете не умел несколькими простыми словами успокоить, одновременно надолго прогоняя кошмар обратно туда, откуда он пришел. В нерешительности помявшись еще немного, Кили, в качестве компромисса, просто лег рядом с Торином и обнял его, пристраивая голову ему на плечо.
- Все-таки продолжает сниться? – раздался над ухом тихий шепот, и Кили улыбнулся, поняв, что дядя не спал.
- Больше недели, - он выдохнул, ощущая наступающее спокойствие – магия дядиного голоса делала свое дело. – Они сказали, что ты мертв.
Торин тяжело вздохнул, понимая, что должен сказать что-то о том, что племянник уже взрослый, и что бояться детских кошмаров вроде как глупо... Но отчего-то не мог себя заставить. В конце концов, вместо того, чтобы выдавать строгие поучения, он повернулся на бок и, обняв Кили, крепко прижал его к себе.
- Им нравится говорить ерунду, и еще большее удовольствие им доставляет, когда ты в эту ерунду веришь, - строгие нотки сквозили в его голосе, но Кили все равно улыбался, постепенно расслабляясь в дядиных объятиях. Рука Торина, осторожно касаясь, прошлась по его волосам, а губы привычно коснулись макушки племянника. – Я всегда буду рядом с тобой, Кили. Я всегда буду рядом.

[Unelias]

Исполнение очень зацепило. Такие правильные отношения между Кили и Торином и никакого между ними инцеста, любовь не всегда подразумевает похоть!
Автор, вы замечательно передаете атмосферу абсолютно простыми словами, спасибо за отличный текст.

не заказчик

[Justin Hill]

– Я всегда буду рядом с тобой, Кили. Я всегда буду рядом.

Очень нежное исполнение

[Kyokka Suigetsu]

очень красиво

[pink panther]

и мне понравилось!)))
не з.

[Rajn]

так правильно получилось, что ничего, никакого слеша не надо...

[merchant_prince]

В конце концов, вместо того, чтобы выдавать строгие поучения, он повернулся на бок и, обняв Кили, крепко прижал его к себе.

так зацепило) Сижу и улыбаюсь от текста.
не заказчик

[[Jiminy]]

Пейринга нет, рейтинга - тоже

И именно поэтому, автор, для меня это вышло просто замечательно и, несмотря на кошмары, светло

[[Беренис]]

автор, это просто чудесно

[Hobbit!Anon]

Автор, лет ми лав ю! *^*

И кошмары самые правильные
Спасибо за исполнение

Счастливый заказчик *^*

[Bad]

Исполнение очень зацепило. Такие правильные отношения между Кили и Торином и никакого между ними инцеста, любовь не всегда подразумевает похоть!

вот ППКС

Я всегда буду рядом с тобой, Кили. Я всегда буду рядом.

И ведь не соврал, что характерно.

Спрасибо, автор, очень хорошо.

[Danita_DEAN]

[Olyanka]

Автор, это просто замечательно!
Не заказчик.

[Hobbit!Anon]

Большое спасибо всем за то, что прочли )) Автор крайне рад, что вам понравилось
Милому заказчику - отдельное спасибо за вдохновляющую заявку ))

[Тарья Мор]

И ведь не соврал, что характерно.

Bad, вот с языка сняли!

[Мальчик-Который-Выжил]

Очень красиво и трогательно...
И так хорошо, когда есть кто-то, кто развеет ночные кошмары просто обняв и поцеловав в макушку...
нез

[Hobbit!Anon]

Исполнение № 2/1 - 1 758 слов

Есть такое понятие, как гномья магия. То не волшебное волшебство, которое помогает им отобразить красоту по своему, но настолько тонко и изумительно, что восхищаются даже эльфы. То волшебство, что помогает читать знаки, писать особые руны, понимать отдельные речи. И видения.
Есть такое не волшебство, которое может постоянно быть с гномом, преследовать его, но никогда не воплощаться. Как сны у людей. Только гном никогда не может сказать наверняка, проявится ли это волшебство, или так и останется видением.
Когда снится прекрасное оружие, драгоценность, игрушка – совершенство и идеал. Что-то, что уже есть хотя бы для одного гнома, который видит. И что-то, что возможно будет существовать, или уже существует наяву. Разница в том, что человек или эльф, увидев что-то подобное – попытался бы воплотить все в жизнь. Но гном… гном будет знать, в чем разница между сном и не волшебством. И если ты видишь не волшебное видение, ты не станешь пытаться воплотить его. Ведь тогда ты потянешь в реальность то, что не должно воплощаться по твоей указке. Пока не придет время. И только гном может понять, когда время пришло. Через три ли дня он встанет у наковальни, чтобы воплотить, или через сотню лет ему принесут в подарок что-то, что видел и чего давно ждал. Так оно работает. Путано, непонятно, но, как и все гномье, просто и основательно. Надежно. И, слава всему что свято – крайне редко.

Понять, пришло ли время всегда тяжело. Особенно если ты еще слишком мал, чтобы вообще понимать, что увидел. Но ты рожден гномом и предчувствие, понимание, что нужно молчать и не тянуть не волшебное за собой – у тебя в крови.
И тебе остается дрожать, сжавшись в комочек. Ты еще очень мал. Ты не видел многих удивительных вещей. Ты даже не знаешь многих названий для предметов, и животных, и растений. Ты не знаешь, как назвать то, что видел. И не можешь рассказать. Не имеешь права.
Если бы кто-то смотрел вместе с тобой, он бы видел обрывки ужаса. Вот в темноте промелькнула разинутая в ярости пасть бледного орка. Вот голова красивого, благородного гнома ударилась о камень, и брызги крови летят в стороны. Вот гномка (мама! Даже сторонний зритель почувствовал бы это определение по запаху, по нежности, по грусти) – вот мама, с непроницаемым, но таким усталым и обеспокоенным лицом закрывает двери и бессильно опускается в кресло. Вот огромные крылья расчеркивают черный небосвод. А что это такое – не можешь понять даже ты, сторонний зритель. Как не может понять и гномик, дрожащий в кровати. Вы не можете знать, что это огромный паучий глаз.
Какие-то обрывки страшные, но не сильно. Какие-то и вовсе не должны пугать. Но ты, маленький гномик, дрожишь, не в силах унять ощущение беды. И маленькое сердечко глухо и быстро бьется о ребра. И в каждом стуке ты слышишь: «Молчать». В каждом ударе: «Еще не время».
Ты не чувствуешь руку брата и не слышишь его обеспокоенного вопроса. Тебя лишь чуть-чуть утешает мамина рука и ее ласковый голос. Ты еще немножко успокаиваешься, когда чувствуешь запах и силу отца. Тебе хорошо, когда он размеренно ходит по комнате, покачивая тебя на руках. Борода папы всегда пахнет так же, как борода дяди Торина, потому что они с папой курят один табак. Ты еще не знаешь, что папа очень устал, и поэтому тебе не стыдно за то, что не даешь ему спать. Тебе просто хорошо у него на руках. И, хоть страх и есть, он постепенно уходит. Но когда руки папы меняются на руки дяди – ты не возражаешь. Дядя тоже сильный. И папа, и дядя – оба способны прогнать чудовищ. И когда дядя размеренно ходит по комнате, покачивая тебя на руках – ты не видишь разницы. Тебе все так же хорошо. А страх, так же медленно, но отступает.

Когда ты подросток, ты уже все понимаешь. Но то, что видишь – не становится понятнее. Ты видишь орка. Его пасть, шрамы на плече, но никогда не видишь его лица. Он приходит и уходит очень быстро. Ты почти не помнишь, как видел огромный змеиный глаз, окруженный сиянием. И все чаще это не волшебство – представляет собой ужасную, хаотичную мешанину криков, крови, темноты и страха.
И ты, почти уже взрослый, такой веселый и любимый всеми днем, такой радостный, яркий, добрый – бродишь по ночным коридорам, ловко избегая постов и караульных. Ты идешь, размеренно, тихо, засунув руки в карманы, сжав губы и хмурясь. Если тебя кто-то встретит – испугается. Не тебя, а за тебя. Настолько непривычно это выражение на твоем лице, что сродни смертельной болезни.
«Молчать» и «не время» - тоже всегда с тобой. Не в осознании, не в голове. В крови, в душе, в воздухе. Ты не просто не думаешь о том, что можно бы с кем-то поделиться, нет, ты даже не рассматриваешь такой вариант. Молчать – само собой разумеющееся.
Коридоры, и коридоры, и коридоры. Дверь матери, дверь брата, дверь Балина, дверь Двалина, дверь дяди, дверь… И снова. Дверь матери, дверь брата…
Дверь дяди распахивается, и тебя за шиворот затаскивают внутрь:
- Ты? А я гадал, кто тут шляется. – Торин, растрепанный и заспанный, пристально и немного растерянно смотрит в хмурое лицо племянника, - Ты чего не спишь?
И ты молчишь о важном, потому что молчание – само собой разумеющееся. Тебе приснился кошмар. А дядя на твой ответ задумчиво чешет щеку, и произносит:
- Я не в первый раз слышу эти ночные бдения.
- Мне часто снятся кошмары. – Сейчас ты не добрый и не всеми любимый. Сейчас ты хочешь спать, расстроен и напуган.
- Вот что… ложись. – И ты покорно пристраиваешься на лавке у камина, куда только что заботливо бросили несколько шкур. – Не хочешь засыпать – не спи. Если же уснешь – я рядом.
И ты слушаешь, как дядя ворочается на постели, а потом засыпает. Ты смотришь на огонь, слышишь его храп. Ты не помнишь детства. Не помнишь, как тебя качали на руках, и страх уходил. Но что-то в тебе помнит и реагирует на это. И ты засыпаешь.
Так и повелось. Само собой. Несколько раз в месяц ты просто приходил в его комнату, стягивал шкуры с кровати и садился на лавке у камина. Хмурый и сонный. Спустя время дядя даже перестал просыпаться полностью. Просто улыбался приветственно, сквозь сон, махая рукой в сторону камина.
Когда Торина нет, ты идешь к брату. Удивительно, но реагирует он так же, как Торин. Молча и не пытаясь дознаться правды. Ты просто тихо сидишь в его комнате, не тревожа его сон. Фили любит холод, и почти никогда не топит камин. Если ему и нужно согреться, то ему хватает шкур. А тебе не нравится сидеть у холодного камина. И ты сидишь за его столом, читая ночи напролет. Впрочем, к брату ты ходишь очень редко. Если не волшебство совсем уж разгулялось. Тогда присутствие Фили успокаивает. Обычно же ты остаешься у себя. Но если Торин приезжает – тебе спится легче. Потому что ты всегда помнишь, что у тебя есть место у камина и молчаливая поддержка.

Спустя время ты становишься взрослее. Тебе не стало легче, но ты научился игнорировать то, время чему еще не настало. И теперь ты почти не приходишь к дяде. Только иногда. Очень редко. Хмурая, тихая тень у камина, скребущая вечно чешущееся из-за растущей снова и снова, и снова и снова состригаемой бороды лицо. Приходишь и сидишь. Ритуал, который приносит покой в тяжелые ночи, но который становится чуждым и нелепым. Ты мужчина. И все чаще ты предпочитаешь отдышаться в своей комнате, плеская в лицо воды из кувшина, чем идти на свои «ночные бдения». Но иногда ты приходишь. И тебя никогда не гонят. И ты получаешь свой покой. Правда, в этом дежурстве у камина в дядиной комнате у тебя появился сосед – кувшин эля всегда хороший собеседник.

[Hobbit!Anon]

Исполнение № 2/2

окончание

И только потом приходят настоящие кошмары и мучения. Когда ты смотришь на то, что происходит вокруг тебя, и отчетливо, уже разумом понимаешь, что вот – в реальности происходит то, что ты видел в своих кошмарах.
В чем больший ужас – видеть ужасы, и не сметь говорить о них, или видеть их наяву оттого, что ты каким-то образом упустил тот момент, когда «время пришло»? Не волшебство, которое всегда рядом – огромная ложь и такой желанный шанс на спасение.
Твой разум – это то, что может тебе помочь. Если душа и кровь позволят, и вовремя отпустят это сдерживаемое не волшебство.
Ты уже упустил многое. Хоть все и закончилось хорошо. Ты видел, как горят волосы, и кожа обугливается на телах. И вот, уже наяву ты смотрел, как твоих товарищей крутят над костром. Ты видел брата, от которого осталось только кровавое месиво на скале, и вот – наяву он летит навстречу смерти, по случайности избегая ее. Ты видел, как тела разрываются на мелкие кровавые кусочки. И вот, уже наяву сотни гоблинских рук тянутся отовсюду. Видел белого орка и оскаленную пасть, но не сумел понять и сделать все правильно. И вот, уже наяву огромная палица с ужасающим звуком врезается в лицо Торина. Ты помнишь темноту, которая сомкнется над гномом, помнишь этот ужас. Но помнишь ты это только сейчас. И вот, ты успеваешь среагировать, резко повернувшись:
- Ори, держись! – Ты успел понять и уловить тот момент, когда уже можно было не молчать. Пусть и поздно, ведь Ори сорвался. Но вовремя, ведь он ухватился за Дори.
И ты полон ужаса, потому что не знаешь, что вспомнишь еще. Потому что сейчас твоя душа не дает подсказок, а только полнится предчувствием беды. Полон ужаса потому, что вдруг отчетливо понимаешь, что завтра будешь беспечно улыбаться, радуясь тому, что ты идешь за Торином, и гордясь тем, что он доверяет тебе. Не помня ничего. Смеясь и шутя.

И ты был прав. Прошли дни, прежде чем ты снова видел. Но теперь оно яркое, как никогда. А рядом нет ни кувшина с водой, ни привычных вещей в комнате, ни камина с лавкой дальше по коридору. Зато здесь есть Торин. И сейчас ты неожиданно помнишь все – и руки отца, и руки дяди, и то мерное покачивание, и одинаковый запах табака.
Караулящий Оин смотрит на тебя странно, когда ты поднимаешься на ноги и хмуро бредешь к дяде. Его взгляд будто буравит насквозь, и ты вздрагиваешь, вспоминая не к месту, что он может читать знамения. Что он читает в тебе, и есть ли что читать? Что он видит, и почему так смотрит?..
Это неважно, когда сердце стучит в груди непривычно быстро и тяжело, а все нутро дрожит от «молчать» и «не время».
Твой покой приходит почти так же, как раньше. Ты смотришь в огонь, но не у камина, а у костра. И сидишь не на лавке, а на земле. И Торин храпит рядом, почти под рукой, а не в своей постели. Ты просто сидишь, тихо и хмуро. Тебе больше не нужно, чтобы тебя укачивали и утешали. Но тебе нужен покой, и ощущение чужой силы, когда боишься, что своих собственных сил может не хватить. У тебя чешется щека, ведь ты недавно брился. А дыхание сильного дяди, того самого – из детства, который пахнет, как отец – ровное и спокойное. Значит чудовищ и зла нет. Пока. Здесь и сейчас. И будет покой.

[Тарья Мор]

автор 2, ЭТО. ОЧЕНЬ. СИЛЬНО.

[alisssa v strane chudes]

Автор 1, очень понравилось!

[Kyokka Suigetsu]

Автор 2, действительно, очень сильно! потрясающе написано, спасибо Вам!

[Danita_DEAN]

а 2 -

[мисси]

а2, это здорово

[Мальчик-Который-Выжил]

а2 здорово, спасибо.))

[Akasagi_N]

Я вот даже из под анонимуса вылезу.
Автор 2 - это охренеть.
Я хочу вас в лицо знать (хотя автора 1 тоже хочу, не расслабляемся) и тискать-обнимать-лучей любви посылать.
Обоснуй кошмаров просто космос.
И как Ори сорвался. А за Оина вам ВОТ ТАКОЕ ВОТ СИЛЬНОЕ спасибо.
Для меня Оин читающий знаки это
За отца Фили и Кили тоже спасибо.
Да за все! Идите на ручки! Обниму!

Ваш горе заказчик.

Автор два, можно я вам гору виртуальных печенек притащу? Даже две, ибо прекрасно *___*

[Муунтико]

Автор 2, это было потрясающе. Спасибо.

[SofiaSain]

Тарья Мор, Kyokka Suigetsu, Danita_DEAN, мисси, Мальчик-Который-Выжил, Муунтико,спасибо большое!
Akasagi_N, заказчик рад -уиии! Открываюсь, бегу обниматься!
Венсер, тащи и обними меня!

Автор 2.

SofiaSain, ААА, ну как я не узнал! *притащил ТРИ ГОРЫ самых вкусных печенек*

[Magnus Bane]

SofiaSain, вы прекрасны! Такой чудный драббл... Немного грустный, но просто потрясающий.