[небо/автомат]

III-12. Торин/Трандуил, по арту: бессонница Торина из-за воспоминаний об эльфе.

Исполнение №1
Исполнение №2
Арт

@темы: Выполнено, Трандуил, Торин, Третий тур

Comments

[Hobbit!Anon]

Исполенение №1
Ну, принимай нас, Суоми-красавица!
Не знаю, насколько оно соответствует желанию заказчика, но автор написал по первой от арта ассоциации.

850 слов

Скрестившиеся над головой ветви, через которые не было видно звёзд – лишь чернота, - походили на решётки тюрьмы.
Это был зловещий знак, но в этом месте всё казалось зловещим для голодных и продрогших гномов, день за днём ковылявших по бесконечному и мрачному лесу. Бофур не раз жаловался, что его воротит от запаха болот и гнили, и Торин был как никогда согласен с родичем.
Днём.
По ночам, же, когда он лежал без сна, глядя на решётку веток, ветер доносил до него совсем иные запахи.
Хмельной мёд, яблоки, и сухая листва.
Даже вопреки ненависти, стоило ему услышать слово «Лихолесье», как в воздухе разливался этот тонкий, едва уловимый аромат.
Хмельной мёд, яблоки, и сухая листва.
Вокруг клубилась ночь. Торин лежал, закутавшись в мокрый от росы, свалявшийся плащ, и в голову его лезли навязчивые мысли, бывшие даже хуже мыслей о смерти. Воспоминания об эреборских покоях, где он лежал так же, в темноте, закрыв глаза и вслушиваясь в ночные шорохи.
Он мог бы и не закрывать глаз, но то было частью игры. Игры, в которой он раз за разом проигрывал, потому что никогда не мог расслышать лёгких шагов и скрипа открывающейся двери.
Первое, что он чувствовал перед поцелуем – тонкий запах.
Хмельной мёд, яблоки, и сухая листва.
Потом – касание губ.
Влажный привкус на языке…
Хмельной мёд, яблоки, горькие травы.
Потом…
Торин тяжело вздохнул и закутался в плащ поплотнее.
Каждый раз, глядя, как процессия эльфов выезжает из ворот крепости, он думал, что вот теперь-то избавился от наваждения, что в следующий раз не купится ни на взгляд зелёных глаз, в которых свет дробился на осколки и застывал, как во льду, ни на лёгкое прикосновение под пиршественным столом, которое будто оставляло ожог, саднивший весь день.
Бесполезно. Наваждение осталось с ним даже теперь.
И яркое воспоминание не померкло тоже, словно пламя ненависти освещало его.
- Я хотел бы взглянуть на сокровища гномов… - нежный, почти вкрадчивый шёпот послышался Торину в ночном ветре, но он знал, что это всего лишь мучительное воспоминание, повторяющееся каждую бессонную ночь.
Закрыв глаза, он, вдруг, всем телом почувствовал чужое тепло, словно лежал не в походной одежде, под тяжёлым плащом, а, обнажённый, под лёгкими простынями, и нечему кроме их складок было разделять его с тем, чьих очертаний он не мог видеть во тьме.
- Зачем? – спросил молодой Торин из прошлого. Он не был утомлён – скорее, довольство медленно наполняло его, по мере того как высыхал пот, и выравнивалось дыхание.
- Чтобы сравнить их со своими. – Плеснула вода в кувшине, зашуршала тонкая эльфийская ткань. – Иначе я не могу преодолеть сомнений в величии твоего рода.
Щёки Торина полыхнули краской.
- Дерзкие слова, - резко заметил он, и добавил про себя: «…для того, кто только что грыз подушку, умоляя меня не останавливаться во имя всех моих предков».
Его гордыня тогда победила. Подземными анфиладами они шли, не встретив ни одного стражника – видно, многие польстились на дармовое угощение дейлским вином.
Торин не смотрел на своего спутника – они были слишком близко, и смотреть снизу вверх ему казалось унизительным. Поэтому, он хорошо разглядел эльфийского владыку лишь когда тот замер посреди ярко освещённой сокровищницы, будто нежась в тёплом золотом отсвете.
Торин стоял возле запертых дверей, скрестив руки на груди, и немного ревниво смотрел, как Трандуил нежно гладит изукрашенные рукояти мечей, шепчет что-то узорчатым кубкам и самоцветам, становится на колени перед грудой золота, погружает в неё руки по локоть, словно в бурную морскую воду, и, улыбаясь, пересыпает звонкие монеты из ладони в ладонь.
Торин не знал, кого и к кому ревнует: сокровища ли, так легко отдававшиеся чужим рукам, или эльфа, распалённого их холодом больше, чем его, Торина, жаром.
Он тяжело положил руку на тонкокостное плечо, скрытое серебристой тканью, напоминая о своём присутствии, и король обернулся, откинулся спиной на шуршащую и звенящую, осыпающуюся золотую лавину, такой белый, серебристый по сравнению с ней, будто луна по сравнению с солнцем.
- Почему вы так смотрите на меня, принц Торин? – негромко спросил он, и бледно-розовые, изогнутые, как лук, губы, чуть раздвинулись в насмешливой улыбке. – Вы боитесь, что одна из ваших драгоценных монет спрячется в моих одеяниях? Так убедитесь, что этого не случилось.
Торин не отвечал, жадно следя, как длинные, холёные, но сильные пальцы расстёгивают одну жемчужную пуговицу за другой, обнажая гладкое, беззащитное тело, лишённое волос.
Эта гладкость поразила его при первом прикосновении, поражало и теперь, когда опустился рядом на золотой ковёр, и, дрожа от нетерпения, прикоснулся сухими губами к плоскому, чуть подрагивающему животу, ощущая, как топорщится невидимый глазу, тонкий, шелковистый пушок…
Лес огласил чей-то громогласный чих, и Торин вздрогнул, открыв глаза. В Лихолесье занималось очередное мрачное, сырое утро, гномы, вокруг просыпались, ворча и вздыхая.
Запах хмельного мёда, яблок и сухой листвы побледнел, как клочок неба над головой, и совсем растаял, будто туманная дымка.
Сон так и не пришёл.
Поднимаясь с земли, Торин краем уха услышал тихий разговор племянников:
- Фили, только взгляни на его глаза! Они красные! Клянусь своей бородой, он и минуты не спал!
Фили вздохнул.
- Кто же уснёт с голодухи? Кроме того, он всегда бдительный, - наверное, боится, как бы тебя не утащили пауки.
Торин ругнулся про себя, и заскрипел зубами.
- Выступаем, - коротко скомандовал он, продираясь между деревьев, и сам не зная, что аромат хмельного мёда, яблок и сухой листвы, проникший в самое его существо, ведёт его.

[Ангулема]

Автор, это так замечательно и... пронзительно(?)
Спасибо Может, вы еще за какие-нибудь заявки с этим пейрингом возьметесь?

Не заказчик.

[ellectrra]

Автор, это потрясающе. Мне всегда именно так виделся этот пейринг: Торин любит Трандуила, а Трандуил – деньги цацки гномьи сокровища

Может, вы еще за какие-нибудь заявки с этим пейрингом возьметесь?

Присоединяюсь.

Не заказчик

[monteray]

А акцент на запахи и прикосновения...*еще раз * Большое спасибо!!!
Не заказчик

[Йорингель]

Аааааавтор я вас люблююю!

[серафита]

Отлично! хорошо написано, и бедняга Торин, который поздно понял, что такое его креатура и всё равно не избавился от наваждения. Жалко, что Трандуил такая меркантильная какашка))))

[Морихэл]

Здорово!

[romanian dick]

безумно красивое исполнение

[Hobbit!Anon]

Randy Thrandy, Морихэл, серафита, Йорингель,
Спасибо большое.)

А акцент на запахи и прикосновения

Автор просто не умеет писать NC и вуалирует, как может.))

ellectrra, Ангулема, спасибо.) Пейринг очень люблю и вне феста тоже немного по нему пишу, поэтому тут тоже надо попробовать.)

[джу;]

Заказчик подозревал, что исполнение будет хуморным или стебным, но... я еще никогда так не ошибался, и рад этому))
Автор, спасибо вам, очень вкусно получилось. Текст очаровывает, так же, как те запахи - Торина.
И теперь уже не только его будет преследовать картина медленно раздевающегося Трандуила на фоне сокровищ.

[Hobbit!Anon]

я еще никогда так не ошибался

Теперь, по сюжету, мы должны обняться.))

Заказчик подозревал, что исполнение будет хуморным или стебным,

>_< Я пытался, но порнуха победила.

И теперь уже не только его будет преследовать картина медленно раздевающегося Трандуила на фоне сокровищ

Мне иногда кажется, что, в рамках этого пейринга, это просто все кинки Торина в одном, только дубового полена в кадре не хватает.

[джу;]

Автор, я вас с радостью обниму и еще и затискаю неканонично

Я пытался, но порнуха победила.

Как будто тут кто-то против этого! Мы все только за))))

Мне иногда кажется, что, в рамках этого пейринга, это просто все кинки Торина в одном, только дубового полена в кадре не хватает.

С поленом было бы слишком много прекрасного, он бы не выдержал.

[Андалузия]

хорошо.
спасибо автор)

[Createress]

очень красивое исполнение, а Трандуил в горе сокровищ так органичен, что просто хочется его там и оставить - и эльфы довольны, и гномы целы

[Ангулема]

Пейринг очень люблю и вне феста тоже немного по нему пишу

Ой, милый автор, а вы не откроетесь в личку, чтобы я могла найти ваше остальное творчество?

[ellectrra]

Пейринг очень люблю и вне феста тоже немного по нему пишу, поэтому тут тоже надо попробовать.)

Маска, я вас, кажется, знаю по фикбуку Пишите, будем ждать.

[Hobbit!Anon]

ellectrra, не исключено.) Но на фикбуке много кто по ним пишет сейчас, наверное.

[ellectrra]

Hobbit!Anon, Но у вас совершенно особенный Трандуил. ТАК его пишет мало кто.

[Hobbit!Anon]

Ну, посмотрим на деаноне, пронзили вы меня или нет.))

[SeverInnka]

Запахи Трандуилу очень идут. И явственно чувствуются.)

Спасибо за зарисовочку!
не он

[Hobbit!Anon]

SeverInnka, спасибо за отзыв.

[Verdigris]

Негодяйский гномий чих и меня вывел из состояния легкой прострации, каково же было Торину) Очень вкусная зарисовка

[Hobbit!Anon]

Спасибо.) Да вот невовремя чихнули, даааа.

[Hobbit!Anon]

автору не давали покоя некоторые детали арта, и он на всякий случай просит прощения

Исполнение №2

1122 слова

Тьма была вокруг. Подстерегала в корнях деревьев, таилась по углам, неясной тенью оседала во взглядах стражей. Лихолесье, зыбкое, гнилое, существующее будто бы вне лета, раскинувшегося над всем Средиземьем.

— Ты! Владыка хочет видеть тебя.

Торин чуть нахмурился, но промолчал и вышел из камеры. Только с допроса, и следующий? Не дают спать остроухие, всё ясно и… Мысль оборвалась, когда он увидел огромную, такую, что бывает только в самые жаркие лета, луну. Круглая как головка лучшего из сыров, как парадный золотой щит, на который он по мальцовой дурости долго заглядывался. Такой луны Торин не видел никогда и невольно засмотрелся, но тычок в спину вернул его с небес на землю, и он последовал за первым стражем по извилистым, вьющимся лозой эльфийским коридорам.

В этой комнате он уже был днём. Просторный зал, огромные окна, мозаичный узор под ногами, поблекший перед золотым сиянием, льющимся в окна, и, чего Торин не ожидал, совершенно пустой трон.

— Добрых и долгих дней тебе, Торин, сын Траина, — прозвенел, как кинжал выскользнул из ножен, голос в темноте.

Торин обернулся, не желая, чтобы бессмертный выродок подкрадывался к нему незаметно.

— И тебе не помереть вскорости, — буркнул он и всмотрелся в эльфийского Владыку.

Тот будто крался по самой кромке света и тени, ступал только там, где на плиты пола не ложились лучи луны, огибал их как какая-то погань хуже орков, но движения его не были дёрганными или испуганными, он, напротив, ступал мягко и бесшумно. Выглядел ребёнком, который играет в какую-то свою, придуманную только что игру.

Торин молчал, эльф обошёл зал и подкрадывался к трону. И вдруг остановился. Свет очертил приветственно вскинутую руку до локтя, словно сама тьма поманила Торина.

— Садись, Король-под-Горой, займи место, достойное твоего рода.

Торин промолчал, смерив взглядом высокий: под стать эльфу, а не гному — трон.

— Постою.

На грани света и тьмы колыхнулась сиреневая ткань, это эльф повёл плечом, а потом обогнул трон и присел, едва скользнул, но Торин видел, насколько Владыка подходит трону и насколько тот подходит Владыке. Ладонь провела по подлокотнику, как гладила ездового коня, и Торин с трудом заставил себя не смотреть на резные узоры, словно бы шевельнувшиеся в ответ.

Эльфийские фокусы, подумал он и поднял взгляд на лицо Трандуила, ничуть не страшась встретиться с ним взглядом. И тут же едва сдержал противную дрожь. В полночном свете лицо эльфа выглядело совершенно чуждым, застывшим, как у кукол в ярмарочных театрах. Блестят глаза, алым размазаны губы, а кожа цвета белой глины и такая же неживая.

— Тогда раздели со мной трапезу, — улыбнулась ему «маска».

— Все ли гости удостаиваются полночных бесед?

— Ты сам жаловался, что страдаешь от голода. Твои подданные… — Сердце у Торина забилось быстрее. —…не из стали выкованы, что бы ни думали о гномах. Разделишь со мной трапезу, — «маска» чуть склонилась набок, словно взвешивала, не взять ли предложение обратно, — они тоже получат достойное угощение.

— Тоже хлеб и воду?

— Что ты сам готов будешь им дать.

Стиснув зубы, он кивнул. Не только его свяжут узами законы гостеприимства, и, даже если эльф затеял какую-то забаву, то не окажется ли он сам в дураках?

— Чем потчевать будешь, любезный хозяин? — спросил он вежливо. Наученный эльфами Ривенделла, он готов был увидеть даже пыльцу цветочную, корешки и жёлуди, но эльф поднялся ему навстречу и повёл ладонью в сторону.

Странно. Когда Торин вошёл, он был уверен, что подле огромных окон нет ничего: никаких столов, никаких подносов на этих столах, никаких кувшинов и мягко сияющих золотом кубков.

— Отведай моего вина, Подгорный Король.

— Вино? — переспросил Торин.

— Особое вино, другого такого нигде не найдёшь. Мы зовём его… называй его «лунным».

— Лунное вино? — чуть нахмурился Торин. — Не доводилось пробовать.

— Неотравленное, я выпью с тобой.

Чинно склонив голову, Торин придержал бокал у губ, но едва отпил. Вино пахло полынной горечью и было чуть гуще, чем он привык, словно смешано с мёдом. И ещё оно показалось Торину в первый момент невыносимо солёным, пряно-солёным как морская соль, привозимая издалека и стоившая порой чуть ли не на вес золота.

— Необычное, — признал он. И моргнул чуть непонимающе: ему показалось, что эльф потянулся к нему всем телом и ладонь его дёрнулась так, словно хотел он выбить кубок из рук Торина. И если Торин подумал, что вино, видимо, и правда отравлено, тело его опередило мысли, и солёно-сладкий и показавшийся обжигающим глоток согрел его изнутри.

Эльф улыбнулся. И лицо его перестало быть похожим на маску. То ли облачная дымка рассеялась, но Торин видел сейчас лицо бессмертного много яснее, чем раньше, и сам не мог понять, отчего же он до сих пор не…

— Расскажи мне, за чем ты идёшь?

Мысль исчезла, потерявшись в мелодичном приказе. И Торин рассказал. Про золото, бурлящее в крови дракона, про голод, который не могло насытить древнее чудовище, про отчаянье, с каким зарылось оно в сокровища подгорного народа.

Много ли говорил он, или нет, Торин не помнил. Вино, хотя больше не наливал ему эльф, шумело в голове, и он неосознанно облизывал губы, желая запить нарастающую жажду, да смотрел, всё цеплялся взглядом за странное пятно на рукаве эльфийской туники, тёмное, будто от расплывшейся крови.

Он очнулся, когда это пятно приблизилось едва ли не к самой его щеке, а пальцы эльфа впились ему в виски, заставляя поднять становящуюся всё тяжелее голову.

— …Запомни, что говорил ты, и запомни, что скажу я. Как свет свечи заглушается светом луны, как свет солнца убивает лунный свет, так золото уступит другой жажде, если хватит тебе решимости не поддаться высшей, что владеет Зверем. Если хватит тебе доверия впустить в себя другую тьму, и прорастёт она как корни сквозь камень, разрушая и скрепляя. Помни же…

— Помню… — беззвучно прошептал он, и последним, что увидел, стали приближающиеся, тёмные как лесная ночь, глаза Владыки.

***

Проснулся он у себя в камере, и уже к полудню эльфы едва ли не взашей вытолкали их и велели убираться подобру-поздорову. Голова Торина кружилась, но первым делом пересчитал он спутников, с облегчением увидел тонкую тень, крадущуюся по обочине, да постарался понять, в какую сторону им идти. Однако стоило ему поднять взгляд на солнце, в виски словно вонзились две острые спицы, ледяные, как пальцы эльфа, и он отвернулся, давая глазам отдохнуть на чёрной сумрачности перечёркивающих ровную и прямую тропу теней.

Трандуил не обманул, и отряд получил не только хлеб и воду. Но отчего-то ничто не насыщало, будто и в обычной еде было заложено какое-то колдовство.

И долгие недели пути через Лихолесье Торин всё вспоминал тот вкус вина, пытаясь понять, что подмешал ему эльф, да ломал голову, неспособный вспомнить, что же наговорил тот ему, какими чарами околдовал. И только ночью, когда всё вокруг затихало, он мог почувствовать слабую тень, дуновение забытого разговора.

***

Но в такие ночи, когда над горной грядой вновь всплывает полная луна, золотая-золотая и круглая как только отчеканенная монета, он — во сне ли, наяву — вспоминает солёно-сладкий вкус губ эльфа. Вспоминает шёпот, обволакивающий его мечтами о сокровище, которое ждёт в конце и которое не будет иметь над ним власти.

И в такие ночи, когда над горной грядой вновь всплывает полная луна, в нём просыпается жажда… Но вовсе не золота.

[Ангулема]

Да! Больше исполнений по моему любимому пейрингу!

Автор 2,
Такой Трандуил, такой Трандуил...

[Papa-demon]

ух ты, оба исполнения классные!

во втором... там какой-то приворот?

[Энга]

Ах, красиво, автор 2.

[Rumpelstilzchen~]

классные исполнения!
правда, не очень понятное колдунство устроил Трандуил, дык он жеж эльф(((

[Hobbit!Anon]

Rumpelstilzchen~, Papa-demon, спасибо.)
Автор 1

[джу;]

Автор 2, у вас такой шикарный, эльфийски-загадочный и "на своей волне" Трандуил... прелесть. ♥
А Торин... Ну такой Торин!

Добрых и долгих дней тебе, Торин, сын Траина

И тебе не помереть вскорости

Тут вот особенно проявилась вся любовь к эльфам. Так ее и чувствуешь.
Спасибо за исполнение!

Зокащег.