[небо/автомат]

II-14. Черный Эребор. Торин сам нашел кольцо всевластия. Очень желательно что-то большее, чем мини
Исполнение №1
Исполнение №2, части: 1 2 в процессе
Исполнение №3, части: 1 в процессе
Исполнение №4, части: 1 2 в процессе

@темы: Выполнено, Торин, Второй тур

Comments

[Hobbit!Anon]

Исполнение 4
В процессе

Убийца вытер клинок о лохмотья несостоявшегося беглеца. Тяжелый взгляд абсолютно черных глаз пригвоздил рудознатцев к полу. Ни шагу ступить, ни даже вздохнуть толком. Хищная черная полоса клинка с шелестом вернулась в ложе ножен.
Черный взгляд перетек на мастера забоя. Липкий, как кипящий битум.
«Втрое против вчерашнего… В твоем звене изменник… Ты виноват перед Владыкой…»
Из-за спины Убийцы вышагнул Дознаватель. Его белоснежная борода, разделенная на две пряди, резко контрастировала с черным плащом, укутавшим невысокую коренастую фигуру. Еще страшнее выглядела по-отечески мягкая улыбка на его лице. Дознаватель умел спрашивать. И принуждать к ответу. Дознавателю не ответить нельзя.
«Скажи мне, кто еще планирует мятеж?»
Мастер забоя выдержал взгляд и не отвел глаз от мучнисто-бледного лица.
«Я не знаю, Кхазад…»
«Кто еще планирует мятеж, Ройн, сын Строра?» - блеклая личина придвинулась ближе и черный взгляд, кажется, впился в душу. Ройн почти чувствовал, как копаются в его мыслях ледяные пальцы Безымянного. Позади Дознавателя тенью маячил Убийца. И ни тени эмоций на таком же бледном лице. Только четкими линиями выделяются узоры татуировок на коже.
Ройн видел такие узоры когда-то. В Лунных горах такие себе делали гномы, побывавшие в боях, и сделавшие своим ремеслом войну. Мастера войны. Они – страшные противники, и бьются до последней капли крови. И один из Мастеров – Безымянный. Убийца. Он не знает страха, не знает боли и не терзается сожалениями. Совершенное оружие Владыки.
Рука Безымянного не дрогнула, когда черный клинок вошел в тело рудознатца. Ауле, отведи и сохрани! И сейчас на его лице не дрогнул ни единый мускул. Убийца снова готов убивать. Такова его сущность.
- Я не знаю, Кхазад… - снова вытолкнули губы. Кхазад… право слово, а были ли Безымянные гномами? Может быть, когда-то очень давно и были. Только они утратили свою суть. Или же их настолько извратил Владыка?
Еще один бесконечно долгий миг взгляды Дознавателя и Убийцы были направлены на него, а после Безымянные развернулись и неспешно зашагали прочь.
«Втрое, Ройн, сын Строра»

Загрубевшие пальцы осторожно коснулись потемневших и хрупких от времени страниц. Как много сокрыто в древнем томе старинной хроники. Как много ответов на вопросы, которые рождаются теперь. Ответов на вопросы, которые боятся задавать.
Отчего вышло так, что из богатого вольного королевства Эребор стал черной твердыней, из которой нет хода никому? Как стало, что Дэйл из свободного человеческого года превратился в тюрьму для людей-рабов подгорного Владыки? Как же так вышло?
Ройн трепетно погладил находку и прислушался. Абсолютная тишина душила. Ни единого звука, ни дуновения воздуха. Только сухой жар из плавильных мастерских, что прогрел древние камни, теперь медленно иссушает его тело.
Хроники освобождения Эребора…
Эти хроники принадлежат перу Ори, сына Борина… такой-то год, такой-то день… четыре сотни лет минуло с того момента, когда неведомый хронист начертал эти строки! Подумать только! Четыре сотни лет… И не все эти годы были годами рабства.
Ройн бегло просмотрел ровные красивые строки рун. Ори, не иначе как любил давно забытый эльфийский стиль каллиграфии. Когда-то он и сам так же выводил руны. Вытравливал их на клинках. До того, как был сослан в забои.
Под веками запекло, но ни единой слезинки не пролилось на пересохшие щеки. Дварфы давно разучились плакать. Даже дети больше не плачут. Не просят пощады. И ничего не ждут.
Он читал эту летопись уже седьмой день. Урывками, выкраивая время, жестко ограничив себя в таком необходимом ему сне. Сон подождет. История, что разворачивалась перед его глазами, была куда увлекательнее и важнее всех снов Арды. История освобождения Эребора. История падения Торина.
Его называли по-разному: Король-под-Горой, Торин ІІ Отважный, Торин - Убийца Дракона… И только он сам называл себя Хранитель. А имени у Хранителя быть не может. Даже если все вокруг воздают почести и зовут Владыкой.
Он отринул советы друзей, и друзей отринул тоже. Он забыл что такое усталость и совершенно позабыл про покой. Его жизнь перестала быть жизнью, превратившись в безумное стремление сначала очистить Эребор от дракона, потом – Морию от орков. Потом – Средиземье от Врага. Он не щадил ни себя, ни других. И не ценил ни даров, ни жизней. В нем горело неугасимое пламя, что сразу отличало обычного гнома от истинного вождя. И потому – за ним шли. И бились за него до последнего.

…мы думали, что потеряли его. Я видел, как он падает в бездну, сцепившись с орком, и сверкающий клинок летит вслед за ним во мрак подземелий. И я закричал: - Торин!!! И ответом мне были крики моих товарищей, но более всех скорбели о гибели его – Фили и Кили. И не хотели они этой тяжести, потому что были слишком молоды, чтобы взвалить на себя бремя ответственности за народ. Но они – наследники рода Дурина, с честью выдержали этот удар судьбы…

Осиротевший отряд за малым не пал духом. Но на помощь подоспел маг. И тангары спаслись, прорвались прочь из шахт орков, с боем, с кровью, и не без потерь. Погиб полурослик. Пал, помогая вырваться из захвата молодому наследнику подгорного трона Фили.

…Он навеки остался в подземельях. И в наших сердцах….
Мы вырвались из плена, но безрадостным было наше освобождение. Наш друг пал. И погиб наш предводитель. Его наследник не скрывал слез, но дал слово, что продолжит поход что бы ни случилось, и вот тогда из-за деревьев выступил Торин. Он был ранен. Он точно постарел на добрый десяток лет, но был, несомненно, жив!
Мы не спрашивали, как ему удалось уцелеть. Он выжил и возвратился к нам, и чудо его обретения вернуло нам силы духа и уверенность в нашей победе, невзирая даже на то, что нашего спутника-вора мы потеряли…

Отряд шел к горе. Через преграды, через ужасы Лихолесья. Им удалось спастись из лап орков и варгов, лишь чудом избежать пленения в чертогах Трандуила. Они сумели достичь Эсгарота и получить помощь у людей.
А потом была гора. Узкий проход на нижние уровни, и дремлющий в сокровищнице дракон. Никто из тангаров не дерзнул спускаться туда. И лишь Торин сказал, что это его долг. Его святая обязанность, следовать в глубь горы, в которой начинался путь его деда и его отца.
Трижды опускался Торин в сокровищницу. И трижды возвращался. И всякий раз садился у самого края парапета, глядя в ночное небо, точно терзали его тяжелые мысли. Трижды подступался к нему с расспросами его друг и соратник, с которым они бок-о-бок сражались у стен древней Мории. Но слишком тягостными были думы, одолевавшие короля-без-короны. Столь тяжкие, что ответственность за принятие решения он не решился разделить ни с кем. На то они и вожди, чтобы решать то, что прочим решить не под силу.
В четвертый раз спустился под землю Торин, предупредив, что если не выйдет через сутки – отряд должен будет уходить. И взял слово с каждого, что его приказа не ослушаются. И дварфы, скрепя сердце, подчинились.
О том, что произошло в сокровищнице, в рукописи не говорилось. Зато описывалось с какой яростью и страстью обсуждали оставшиеся члены отряда необходимость спуститься вниз. И сразиться с драконом. И больше всех настаивали на сражении трое: Двалин, сын Фундина и родная кровь ушедшего короля. Фили и Кили.
Дракон покинул гору глубокой ночью. Он вылетел через центральные ворота и больше не возвращался. А ранним утром во временной обители отряда появился Торин. И в руках его был Аркенстоун, Сердце горы…

Свеча затрещала и погасла. Ройн аккуратно закрыл книгу. Нужно было уходить. Побудка всего через три часа, долгий день в забое, и выполнять им теперь тройную норму до тех пор, пока чудо не свершится. И покуда сердце Владыки – каменное сердце подгорного короля не смягчится. Но чудес не бывает. А значит и этого не будет никогда.

[Ниаэри-Ахэ]

Автор 4, класс! *я так понимаю, ни у кого не возникло и тени сомнений, что Торин воспользуется кольцом, а не уничтожит его)*

[Hobbit!Anon]

Чую, что Безымянный и Убуйца, совершенные орудия Владыка - цэ Кили и Фили.
И пищу от восторга!!!!!!!

[Hobbit!Anon]

Это был заказчик, если что ))
с восторженным писком

[Hobbit!Anon]

Нет, конечно это может быть Двалин и Балин.. А могут быть Фили и Кили - обучаемые Двалином и Балином себе на смену.

В этих случая писк вообще переходит в ультразвук )

[merryginn]

четвертый вариант завораживает....

[Hobbit!Anon]

Исполнение 4

круть-круть!!!!!! очень жду продолжения!!

[Hobbit!Anon]

Автор сделал довольно много допущений.
И поскольку нигде не раскопал имени батюшки Ори, Нори и Дори - имя придумал сам.
Убийца - прозвище одного Безымянного.
Дознаватель - другого. Хотя, наверное, лучше было бы назвать его Вопрошающим )))
Фили и Кили будут! Но четыреста годков минуло с момента похода на Эребор. В Средиземье много чего случилось )
Автор 4.

[Hobbit!Anon]

Исполнение 4. Часть 2.

Чудес не бывает. Эту истину гномы Эребора постигали первой. Горький опыт – ничто не спасет от кары, если так решил один из Безымянных. Никто и ничто не поможет. Чудеса сгинули вместе с Лихолесскими эльфами. Ушли в Заморье с хозяевами Лориэна.
Иногда Ройну казалось, будто чудеса это то, о чем он прочел в рукописи. Что история Торина – лишь сказка, придуманная гномом Ори для сына или дочери. Чтобы не казалась жизнь такой безрадостной. Чтобы хоть на миг верилось в то, что мир за каменными стенами цитадели Одинокой горы – иной. Там светит солнце, там зеленеют поля, а в небесах гордо реют Орлы Манвэ. В далеком Шире живет народ полуросликов, а в человеческих королевствах идет великая война с Темным Властелином, которого в начале повести гном Ори звал Некромантом…
Вот только страницы в книгах сказок не испятнаны кровью
- Ты слышал? – Хори потер лицо и глубоко вдохнул сухой жаркий воздух штольни. На лбу и щеках остались черные полосы жирной угольной пыли. – В двенадцатом Глашатай передал приказ… Мы должны вскрыть ушедшую под землю жилу серебра.
- Нет, - покачал головой Ройн.
Двенадцатый уровень слыл самым опасным из всех под горой. Слишком часто не выдерживали укрепления. Слишком много тангаров погибло в нем, прорываясь к чистейшему серебру. Нет, здесь не было главного сокровища гномов. Морийское серебро – митрил – было только морийским. А здесь полнокровная некогда жила нырнула вниз, оставив рудознатцам лишь пустую порогу с редкими вкраплениями металла.
- Кого туда законопатили? – хмуро спросил Ройн.
- Мальчишек из Пятого жилого… - шепнул Хори и, быстро оглядевшись, добавил: - Налин… Налин был из Пятого.
Ройн судорожно вздохнул. Горячий воздух обжег и без того сухое горло и он, достав флягу, сделал большой глоток. Налин, проходчик, которого отправил в Чертоги Ожидания Убийца.
Кара за проступок одного. Вот оно. Владыка в назидание наказывает тех, кому еще только предстоит стать мужчинами, чтобы помнили, как дорого отплатят в случае их ошибки. Предательства. Мятежа. Владыка не прощает ошибок, даже если ошибкой были брошенные в сердцах слова.
- Мальчишки, - Ройн зажмурился. Его замутило от горечи. Нет, великий Торин бы никогда не поступил так. Он берег своих. Он прорывался в подгорье, он бился с орками, пытаясь очистить от врага Морию. И он бы никогда не отправил на верную смерть мальчишек. Сколько они протянут там? Неделю? Две? До нового обвала. Смогут ли пробиться сквозь камень? Там ведь по-хорошему надо новые уровни пробивать. Не сопляки там нужны. Мастера. Только Безымянным этого не объяснить.
- Сгинут, - Хори тряхнул головой, отчего его борода, заплетенная в тугую косу и сунутая за пояс – выпросталась. – Жалко их.
- Не сгинут, - Ройн стиснул зубы. Решение было внезапным. Совершенно неожиданным для него самого. Но он чувствовал, что именно это решение было единственным верным. – Я попрошусь на Двенадцатый.
- Ты спятил! – вырвалось у проходчика. – И себя с ними угробишь!
- Да мне-то что? – повел плечом Ройн. – Ни семьи, ни детей. Полжизни в забоях. А им есть еще где развернуться. Им бы пожить еще. Может поменяется что…
- На чудо надеешься? – мрачная улыбка перечеркнула лицо, изрядно измазанное черной пылью.
- В сказки верю, - бросил мастер. – Давай, нам еще вперед пройти надо, иначе не поспеем.
С каждым ударом кайла, с каждым вынесенным корытом с породой уверенность в правильности решения все крепла. И не нужно было убеждать себя. Просто в сердце пробился крохотный росточек, который согревал его, который точно шептал: это – правильно. Правильно. И твоя жизнь снова обретает смысл. Потому что если ты хоть на день, хоть на час отсрочишь гибель хотя бы одного из обреченных парнишек – как знать, может сдвинет эта крохотная песчинка твоей жертвы этот камень, эту могильную плиту, которую по недоразумению дварфы зовут Владыкой…
Нет, он не верил в сказки. И когда по завершении урочного часа работы Ройн пришел к старшине забоя с просьбой перевести его на Двенадцатый глубинный уровень – старшина Сторнбари отговаривать его не стал. Блеснула где-то на самом дне глаз не старого еще гнома гордость и тоска.
Поздней ночью Ройн глядел в узкое окно, прорубленное в толще скалы. Прохладный ночной воздух и ветер с ледников холодили его лицо. Морозные колючие снежинки сюда не долетают. А жаль. Хотелось бы попробовать их на вкус…
Высоко в ночном темном небе мягко перемигивались звезды. Ройн глядел на них, будто пытаясь запечатлеть в себе каждую живую искру. Ауле, как прекрасна жизнь! Как восхитительны эти ночи. Не по этому ли в каждом Зале мастера старательно помещают вереницы звезд, нанизывая их в бессчетное количество созвездий? Сколько бы ни жили они в подгорных чертогах, все равно теплится еще в душах тангаров память. Память о ночном небе, которое увидал над собою Дурин, пробудившийся и покинувший пещеру пробуждения под Гундабадом.
Праотец… помоги! Даруй свое благословение! Нельзя так жить дальше. Владыка убивает Твой народ. А тангары отчего-то гнут спины и даже не пытаются восстать! И эта книга, Ты ведь не зря позволил мне отыскать ее на забытых ярусах! В ней каждая строка дышит. Она живая, она будто вобрала в себя душу ее создателя. Его отвагу, его совесть, его мечты и сожаления.
Ройн глубоко вздохнул. Решимость никуда не делась и уже утром для него многое изменится. И кто знает, увидит ли он следующую ночь. Переживет ли день.
Книгу из заброшенного яруса он забрал. Принес в собственный крошечный закуток и тщательно спрятал в сундук. У него совсем немного вещей. Ни к чему не привязан, никому не обязан. Оставайся он в Лунных горах – был бы свободен точно ветер. Но он принял когда-то решение вернуться в Эребор…

…Первые три года тяжело дались гномам, начавшим по-новой начавшим восстанавливать все то, что уничтожил Смог за долгие годы своего правления под горой. Проходчики расчищали заваленные тоннели коридоры, заделывались трещины, полы и стены облицовывали каменными плитами. Кое-где мастера выкладывали целые мозаичные панно из полудрагоценных камней.
Сталкивались и с неимоверным количеством трудностей.
Едва Смог покинул гору – в Дейл, а вернее в его руины, - начали стекаться люди самого разного рода… как вполне почтенные мастера, чьим предкам удалось когда-то спастись, так и отребье всех пошибов и мастей, охочее до гномьего золота.
Но Торин был суров и непреклонен. Он выделил четырнадцатую часть золота, которое так и не досталось погибшему полурослику, и пустил его на восстановление Дейла, и вскоре у подножия горы закипела работа. Вокруг стали разрастаться крохотные деревеньки, из Эсгарота потянулись по заброшенным дорогам обозы, и земля вокруг ожила.
Из Железных холмов в Эребор вернулись уцелевшие некогда гномы. Из человеческих городов пришли одиночки. Часть изгоев, ушедших когда-то в Лунные горы попросили о возможности вернуться и помочь с восстановлением подгорного королевства. Эребор возродился в свете былого могущества но уже совсем новой славы.
Торин плавил сурово и справедливо. Вор должен заплатить. Убийца – быть наказан. Бездарь или лентяй – долой из города. Хочешь жить – трудись и приноси пользу. Сам король не раз и не два ставал к горну, да и с наковальней не раз и не два говорил. Его звали, когда нужно было говорить с Горой. И камень слушал его, не обваливались шахты, легче готовились срезы. Да проходы торились в толще пород легче, если с камнем говорил Король.
Вот только… чем чаще призывали Торина, тем темнее делался его лик.
Он стал угрюм и нелюдим. Он все чаще запирался в своих покоях и думал о чем-то часами. Иногда голоса будто вырывали его из его дум, как ветер срывает пушинку с одуванчика. Но никогда надолго.
Трижды за эти годы в Эребор приходил Гендальф. Он с одобрением обходил расцветающие города людей и спускался в залы подгорного города. Он слушал о тех удивительных вещах, которые творил Торин, о камне, который повиновался королю, рассматривал с удивлением новые чудесные творения мастеров, волшебные игрушки, чарующие золотые изделия и украшения ювелиров, потрясающей красоты и крепости доспехи, которые снова начали отковывать гномы Эребора. И лишь одно беспокоило его. Слишком замкнутым стал Торин.
Его помыслы по-прежнему были устремлены на процветание Горы. Как и прежде он в мире и дружбе жил с городами людей. Но чем больше проходило времени, тем сильнее зависели Дейл и Эсгарот от гномов. Орки с Эред-Митрин, Серых гор, все чаще стали заходить на юг, пробиваясь к людским поселениям восточнее Лихолесья. Драконы Севера так же частенько наведывались в эти края. Людям была необходима защита, оружие, золото. И все это им способен был дать Эребор…

Драконы. Вот оно что. Ройн тряхнул головой. Драконы и орки. Угроза с Севера. Вот что окончательно привязало человеческие города к Эребору. Не призрачная защита вод озера и хрупких стен. Не еще более призрачная надежда на помощь лихолесских эльфов. Защита могучего хирда. Мощь гномьих секир и неприступность подгорного города. Дварфы отлично усвоили урок, поднесенный некогда Смогом. Создавались новые тайные переходы и галереи. Торин, Король-под Горой, сам зачаровывал створки главных ворот, укрепляя их Волей и Словом. И древней магией одного из семи гномьих Колец.
О да, дед, отец, а потом и сам Торин были хранителями одного из великих гномьих Колец, откованных некогда Сауроном. Потому и пытались орки уничтожить род Дурина, чтобы принести своему повелителю великое Кольцо. Вот только не преуспели. Спустя годы Торин беспощадно возвращал им долг крови. Сторицей. Под корень изводя темное племя, раз за разом отбивая атаки на озерный город и Дейл. Все сильнее и сильнее привязывая оба города к Эребору.
…светало. Из узкой прорези окна в крохотную комнатку проник мутный сероватый свет. Еще немного – и нужно уходить. На Двенадцатый глубинный уровень, в забой, из которого к вечеру нужно вывести всех мальчишек. Всех до единого живыми.
Ройн спрятал книгу назад в сундук. Плеснул ледяной водой из миски в лицо, чтобы заставить себя проснуться окончательно. Мокрые ладони легли на камень стены, и мастер закрыл глаза, вознося молитву-просьбу Праотцу. Уцелеть. Выжить. Выйти из забоя живым. И вывести молодых гномов. И понять что же делать дальше…

[yrges]

Автор 4, очень интересно! Продолжения жду с нетерпением))

[merryginn]

буду нескромна: ЕЩЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

[Hobbit!Anon]

Автор исполнения №4
Вы - роскошно пишете. Как-будто летопись читаю, даже мысли усомниться в правдивости написанного не возникает. Очень-очень интересно. Вы создали живых героев. которым хочется сопереживать и сочувствовать, судьбе которых - ужасаться и восхищаться. поступками и решениями которых - гордиться.
И такая надежда в вашем тексте живет. Тихая, неприметная, но непоколебимая. Гномы - выживут, народ - сдюжит. Любое зло - перекует рано или поздно. Или размелет в каменную пыль.

З

[Galadriel]

Автор 4, это ужасно красиво и ужасно интересно))

[Papa-demon]

ох, как здорово! очень нравится!

[Hobbit!Anon]

Дорогие авторы, будут ли проды? Шикарные фики же..

[Hobbit!Anon]

Заказчик присоединяется к вопросу

[Amal-teya]

Будут. Просто у автора аврал и еще два фика вработе )))
И автора разрывает и плющит.

[Р.А.]

Amal-teya,
А также охрененная идея на тему Кили в тюрьме
Помним, помним )))

[Hobbit!Anon]

Торин идет к трону своего короля, на котором восседает Трор, и тихо разговаривает с сердцем этих гор. Молодой гном вытаскивает из ножен меч, но правитель даже не замечает этого.

Торин сидит на троне тяжело оперевшись на свой собственный меч. В его ногах лежит тело их сумасшедшего короля, голова его медленно и гулко катится по каменным ступеням постамента. Король умер. Да здравствует новый король.

Почему-то вот эта сцена прям безумно напомнила концовку в WarCraft 3.... Красота....

[Galadriel]

Кстати, очень хотелось бы увидеть продолжение, интереснейше фик начинался))