1\?- Кстати, о полурослике, Гендальф. Гендальфу приходится вырвать себя из Нирваны, дабы обратить умудренный знаниями взор на Кили и Фили. Ему сильно не хочется, потому как многолетний опыт подсказывает: ничего информационно-ценного сообщить племянники Тора не могут. Особенно волшебнику. - Мы тут подумали, Гендальф, - начинает Кили. - О-о, я удивлен, - нетактично признается Серый. - Мы, пожалуй, возьмем дядины слова назад, - заканчивает Фили. Волшебник делает вид, что не только понимает о чем речь, но и знает, как теперь быть. Гномы краснеют, осознав свою причастность к мудрости Гендальфа - таинственное выражение на лице волшебника откровенно потрясает. Правда, не всех - каменный скепсис выплывшего из куста Торина говорит за себя и обещает многое, супротив прозрачной тайны в усах Серого. Гномы синхронно бледнеют. - Какие это мои слова вы собрались брать назад? - то ли дядя глаголет, то ли гора рокочет... - Про то, шо Бильбо - лох лохнятский, - рапортует Кили вольный перевод по памяти. Мозг Торина декодирует сообщение в обратную сторону: "Бессмысленно брать с собой хоббита, нет, правда бессмысленно. Где вы видели хоббита-скалолаза? А хоббита-лучника? Я бы, конечно, глянул, но только не в своих рядах. Вот если бы ты его к оркам направил, Гендальф... я б... ты даже не знаешь, что бы я тебе в благодарность сделал." Пока Торин предупредительно сощуривает глаза, Гендальф решает поддержать беседу - ему это выгодно так, что не пересказать: - Ты плохо знаешь своих племянников, Король, - говорит он преисполненный Тайным Знанием Сути Вещей. - Тебе они, вижу, уже доказали свою точку зрения, какой бы она ни была. Геднальф мудро промолчал, мол - мне-то ничего доказывать не надо. Сам вижу. - Дядя! - лапочет Кили. - Мы (как ты и велел!) совершали дозор по местности и имели честь первыми видеть, как Бильбо ведет в лагерь плененного орка! - Быть не может! Гендальф от неожиданности стонет, но окружающие принимают сие за реплику в сторону Торина. - И сдается мне (о король!), хоббит расписал вражину под эльфийскую рукопись! - Дядя, он еле идет! Весь нарядный... синий, я хотел сказать, - вставляет свои пять сильмарилл Фили. Ну тут в лагере начинается такой галдеж, что беседа прерывается как-то сама. Меж деревьями отлично видать, как гордый полурослик действительно волочет пленника. Но чем ближе они подходят, тем больше смущает вид последнего. - Слишком уж пленник симпатичный. Для орка, - выражает сомнения Бофур. И оказывается прав.
Nirraein, могу только успокоить, что крупнее куски не будут Hobbit!Anon, и не только язык! Hobbit!Anon, странно ожидать чего-то другого) закон жизни. Закон жанра Деяна Станкович, лир? Рупий? lionel-liven, ох, блин =__=" так и знал, что однажды не угляжу...
Hobbit!Anon, гибернация Деяна Станкович, Феанор не бедный. Более того - неадекватно богат)))) Был Михаил Морковка, а вот и нет! Азога он видел, но очень издалека! Судить, конечно, с такого расстояния бессмысленно =( По поводу ориджа... сарказмь?)))) Сморя, чо имеется ввиду Hobbit!Anon, язык родной, читаю много, над стилем работаю. Задумано по модели! Именно так. И-МЕН-НО Х)))) Надо было, конечно предупреждение выставить, но чо, куда уж теперь бечь...
Дорогой автор арта, это совершенно охренительно!!! Настолько, что я сижу в шоке, буквально не верю и вообще не в силах оторвать взгляд Ничего себе... мне даже и в голову не приходило, что эту заявку можно исполнить ТАК. Я, эм... даже, признаться, в растерянности, поэтому извините за такие лаконичные и бессвязные впечатления)) СПАСИБО!!! *убежала хвастаться всем, кого догонит*
Дорогой автор текста, стало интересно, по какой именно модели все задумано Пока получилось довольно забавно, хотя мало что понятно. Надеюсь, текст не бросите, и зомби вскоре появятся))
Дорогой Заказчик! мне несказанно приятно и лестно, что мой скетчик вызвал у вас столь положительные эмоции!! на самом деле, в заявке столько потенциала (это свойственно зомби-апокалипсисам ), что, умей я писать, взялась бы со всей серьезностью. А так уж - поддерживаю идею своим способом
Когда Бильбо Бэггинсу было семь лет, больше всего на свете он любил засыпать. Каким бы тяжелым и грустным не был его день – ободрал коленку, схлопотал двойку в школе, порвал новенькие кеды – по-крайней мере, что-то приятное ожидало его в конце дня: постель, в которой он чувствовал себя в полной безопасности, теплое прикосновение маминых губ к его лбу и чудесные сны, в которых он мог быть кем угодно и когда угодно. Когда Бильбо Бэггинсу перевалило за тридцать, больше всего на свете он ненавидел засыпать. Когда начинался комендантский час и по пустым улицам начинали шарить лучи военных прожекторов, нужно было проверить все замки на дверях, запереть металлические заслонки на окнах – если можно было назвать окнами два квадратных проема с пуленепробиваемыми стеклами в потолке – и попытаться заснуть. Постель ждала его холодная, жесткая и узкая, а сны Бильбо не снились очень давно, разве что кошмары. С тех пор, как мама вместо того, чтобы поцеловать его в лоб перед сном, попыталась сожрать его. Тому, что произошло больше двадцати лет назад, до сих пор не дали адекватного объяснения: кто-то считал, что это вышедший из-под контроля государственный эксперимент, кто-то указывал на военных, большинство религий в один голос твердило, что это кара за грехи людские. Бильбо было безразлично, почему это случилось, гораздо больше ему хотелось знать, когда это закончится. Когда ему не придется запирать дверь на пять засовов, жить под землей и бояться высунуть нос на улицу – даже при солнечном свете. Говоря честно, Бэггинсу еще очень повезло: во-первых, он все еще был жив, а во-вторых, даже жил в городе, хотя их небольшой район, огороженный двойными заслонами и объединяющий около пятидесяти подземных бункеров, частью выходивших на поверхность, мог считаться отдельным городом. За последние двадцать лет, что он провел здесь, все их обитатели успели настолько ему опостылеть, что порой он мечтал уйти за стену, бросить раз и навсегда ненавистные три комнаты бункера, присоединиться к какой-нибудь рейдерской группе, охотиться на бледных тварей, когда-то бывших людьми, а теперь же жаждущих людской плоти. Годы шли, а мечты так и оставались мечтами: за стеной города неподготовленного мирного ждала смерть, и лучшим ее вариантом было наступить на одну из мин на заградительных полях, окружающих любой город. Не желая признаваться в малодушии, Бильбо успокаивал себя, что, даже решись он на побег, доктора бы все равно вернули его назад. Конечно же вернули бы. Бильбо Бэггинс был чистым. Когда это случилось, больше двадцати лет назад, примерно двадцати процентам населения повезло: их сразу разорвали на части. Почти семидесяти процентам повезло куда меньше: они потеряли человеческий облик и превратились во что-то жуткое. Бильбо всего пару раз доводилось их видеть: трупно-бледная кожа, неестественно удлиненные мощные конечности, острые зубы и когти, полуслепые глаза. Некоторые называли их зомби, некоторые просто тварями, но большинство предпочитало не называть их никак, просто отмалчиваться. Еще около десяти процентов населения смогло окопаться в небольших городах, с помощью остатков вооруженных сил превратив их в укрепленные крепости, выйти из которых было столь же трудно, как и войти. В новостях писали, что снаружи живут и другие люди, рейдеры, которые не прячутся за стенами, а охотятся на зомби, но очень немногие их видели, а те, кто утверждал, что видели, не заслуживали доверия. И совсем ничтожный процент населения всего континента оказался чистыми: их кровь успешно противилась заразе, которую распространяли бледные твари. Всего один их укус был приговором: меньше, чем за пару часов человек переставал быть человеком. Когда плачущий ребенок, наткнувшийся на военных, закатал рукав рубашонки и показал распухший красный укус на предплечье, на него было направлено пять дул автоматов. Если бы не оказавшийся поблизости военврач, которых выхватил мальчишку из-под огня и объяснивший солдатам, что укусу уже пара дней – кровь успела запечься темной корочкой – и что ребенок из чистых, тех, за кого правительство отваливает немалую премию, Бильбо бы не оказался сейчас в этом самом бункере, а его труп давно был бы сожжен согласно военной инструкции. Лейтенант Грей – теперь уже, кажется, капитан? У Бэггинса всегда были проблемы с различением воинских званий – тот самый военврач, спасший его жизнь, всегда говорил, что отметка «чистый» в его медкарте – это величайший дар, однако Бильбо порой казалось, что это не отметка, а клеймо. Чистому невозможно было ничего сделать без ведома врачей и военных – даже выйти за пределы своего огороженного района. Некоторое время это не слишком-то печалило Бильбо, только слегка раздражали бесконечные медосмотры и пробы крови – но через пару лет такой жизни он готов был взвыть волком. Этот день был похож на вчерашний, как две капли воды – а вчерашний, в свою очередь, на позавчерашний. Когда в десять вечера резкий голос из репродуктора объявил начало комендантского часа, Бильбо привычно опустил металлические заслонки на окна, переключил вентиляцию на внутреннюю циркуляцию и запер все пять засовов на двери. Справившись с пятым, он немного постоял перед ненавистной дверью и едва только собрался отправиться в комнату и немного почитать перед сном, как в дверь раздался требовательный звонок. Бильбо едва не подскочил от неожиданности и в недоумении уставился на дверь: неужели показалось? Звонок затрезвонил еще раз, и еще. Кто может звонить в дверь после наступления комендантского часа? Может, что-то случилось? Бильбо быстро проверил все засовы и дрожащим пальцем нажал на кнопку интеркома. - К..кто там? – голос слегка сорвался, выдавая его волнение. - Бильбо? – знакомый голос заставил его вздрогнуть. – Это капитан Грей. - Капитан Грей? – Бэггинс почти подорвался открывать засовы, но что-то в голосе старого друга звучало не так. – Все в порядке? Уже десять минут одиннадцатого, вы знаете? - Да, - голос старого военного стал крепче и приобрел повелительные командные нотки. – Мне нужна твоя помощь. - Помощь? – у Бильбо перехватило горло, а руки, тянувшиеся к засовам, замерли. Какая еще помощь может требоваться военному ночью, после наступления комендантского часа, когда на улице запрещено появляться? Да к тому же, от него? Однако Грей был одним из немногих людей, которым Бильбо доверял – в конце концов, Грей спас его жизнь, и хоть был несколько странноват и часто пропадал неведомо где, все равно оставался тем, кого Бэггинс мог назвать другом. Он решительно отодвинул один за одним все пять засовов и приоткрыл дверь сантиметров на десять: в проеме на секунду мелькнуло знакомое лицо с почти седой бородой, а затем чьи-то сильные руки рванули дверь на себя, и Бильбо не устоял на ногах. Плюхнувшись на пол, он растерянно наблюдал, как в дверь быстро просачиваются незнакомцы: один, два, три… Бильбо насчитал двенадцать, когда в дверь вошел Грей. К этому времени в его небольшом бункере было уже не продохнуть от народу. Грей быстро пересчитал их, мимолетом послал Бильбо извиняющуюся улыбку, и обратился к кому-то, видимо, все еще остающемуся по ту сторону двери: - Все в порядке? - В полном, - отозвался низким голосом кто-то из темноты. – И как эти люди имеют право носить оружие? После этой фразы последний участник член компании проскользнул в полуоткрытую дверь и быстро захлопнул ее, парой движений задвинув засовы. Бильбо даже слегка позавидовал: засовы тяжело ходили, и ему всегда стоило немалых усилий запереть дверь. Дернув для пробы ручку и оставшись доволен результатом, обладатель низкого голоса повернулся к остальным. Лицо его закрывала штурмовая маска, холодные голубые глаза быстро осмотрели своих и людей и остановились на Бильбо, который едва открыл рот, чтобы спросить, что происходит, пригвоздив того к полу тяжелым взглядом и отбив желание говорить на ближайшие лет пять. - Это и есть твой чистый, которого ты так расхваливал? – обратился он к Грею, игнорируя тот факт, что Бэггинс сидит как раз перед ним. – Ему вообще известно, за какой конец винтовки браться? - А вам известно, как нужно обращаться с людьми у них дома? – от возмущения Бильбо обрел дар речи, хотя незамедлительно пожалел о сказанном. Среди компании послышались смешки; незнакомец снова прожег его льдистым взглядом, на этот раз слегка заинтересованным. - Что вас не устраивает? – в голосе проскочила насмешка. - Ну… вы… вы вламываетесь в мой дом, - Бильбо попытался принять как можно более серьезный вид, игнорируя тот факт, что он сидит на полу и смотрит на надменного чужака снизу вверх, задирая голову. – И… и даже не представляетесь! - Вот в чем дело, - незнакомец опустился на корточки и теперь, встретившись с его тяжелым взглядом на одном уровне, Бильбо с трудом подавил желание отползти назад. Чужак подцепил штурмовую маску возле шеи и закатал ее на манер шапки, слегка открыв черные волосы. Крупный прямой нос, тяжелая челюсть, короткая борода – внутри у Бэггинса шевельнулось узнавание, где-то он уже видел этот мрачный взгляд. – Имени моего вам знать не обязательно, а называть меня можете Торин. Мы с моими ребятами – он кивнул на остальных «гостей», - как нас называют в новостных сводках, антивоенная рейдерская группа «Кхазад». Будем знакомы. Рейдер, насмешливо щурясь, протянул Бэггинсу руку для пожатия, но сделать ему это не удалось: перед глазами Бильбо мелькнуло все, что ему довелось читать о рейдерах, и он, закатив глаза, бухнулся в обморок.
- Нет, нет, нет, и еще раз нет, - Бильбо попытался было погрозить Грею пальцем, но, не сдержав дрожь рук, он снова схватился двумя ладонями за чашку с чаем, словно она могла быть его спасением. – Мистер Грей, я ведь вам доверял! Что вы наделали? Вы обманом притащили в мой дом преступников! Находящиеся в соседней комнате рейдеры, которых только что приложили преступниками, зашумели и загалдели. Повелительный окрик командира заставил их притихнуть, но один из младших в команде, чернявый парень, успел высунуться из двери и запустить чем-то в Бильбо, пока сильная рука Торина не затащила его обратно. - Ай! – Бэггинс схватился за подбитый глаз. – Я что, новостей не читаю, по вашему? В интернете про них столько написано! - Бильбо, ты же достаточно умен, чтобы не верить всему, что пишут в интернете, - мягко пожурил его Грей, прикуривая. – Эти ребята, конечно, не святые, но называть их преступниками, все же, у тебя нет оснований. - За голову их главаря дают сто тысяч! – возмутился Бильбо. – А за живого в два раза больше. И поверьте, я знаю, о чем говорю, у нас все улицы были заклеены листовками с его лицом. Правда, там он был без бороды. - А ты знаешь, кто дает? – рассудительно покачал головой Грей. – Ты общался хоть с кем-нибудь из военного правительства? Из совета докторов? Бильбо покачал головой. - А я общался, - пыхнул трубкой бывший военврач. – И поверь, если ты называешь преступниками ребят «Кхазада», то ты не сможешь даже подобрать слова для этих людей. Бэггинс нахмурился, не желая признавать слова старого друга, хотя он всегда оказывался прав. В рассеяности, он поднял с пола снаряд, которым залепил ему в глаз молодой рейдер. - Печенье прямо как из моих пайков, - удивился он и вдруг его поразило ужасное предположение. – Это и есть печенье из моих пайков! Преступники! Подскочив со стула, Бильбо быстрее ветра помчался в комнату, где разместились рейдеры, но поздно: обертки, крошки и контейнеры его запасов были раскиданы по всей комнате, а виновники расселись где ни попадя, уступив единственное действительно пригодное место для сидения – старое кресло – командиру отряда. Некоторые чистили оружие, кто-то лениво переговаривался, два совсем еще молодых парня – чем-то неуловимо похожие блондин и брюнет – пересмеиваясь, пристраивали погоны из карт, видимо, проигравшему товарищу с грустным лицом и забавной челкой. Бэггинс, потеряв дар речи, возмущенно потряс перед ними уцелевшей пачкой печенья, и, не найдясь, что сказать, умчался обратно к Грею. - Как я могу им доверять? – возмущению его не было предела. - Бильбо, это рейдеры, - покачал головой Грей. – У них из личного есть только оружие, все остальное – общее. Тебе придется привыкнуть, если ты собираешься идти с ними. - С чего ты вообще решил, что я пойду с ними? Я еще не дал своего согласия. - Если не дадите согласия, то мы вас свяжем и понесем мертвым грузом. Бильбо вздрогнул и разлил чай из чашки, зашипел на обожженные пальцы. Командир рейдеров подкрался неслышно, даже капитан Грей не заметил его приближения. А может и заметил, но не счел нужным предупредить Бэггинса. - Если вы думаете, что такие высказывания помогут вам расположить к себе человека, от которого вам требуется помощь, то вы сильно ошибаетесь, - как можно язвительнее заметил Бильбо. - Я не ошибаюсь, - спокойствие Торина, казалось, ничто не может поколебать. Он сел за стол рядом с Греем, лицом к Бильбо, сложил руки на груди. – Мистер Бэггинс, вы, кажется, не совсем уяснили то, что я вам сказал. Для нашего дела нужен чистый. Раз он нам нужен – мы его получим. Мы можем выкрасть любого, но Грей сказал, что вы отправитесь с нами по доброй воле. Только это удерживает меня от того, чтобы связать вам руки и ноги, закинуть в багажник внедорожника и уехать как можно дальше из этого мерзкого города, где даже воздух такой стоячий и неживой, что дышать трудно. - Бильбо, - подал голос Грей. – Для целей «Кхазада» требуется чистый, и я их цель поддерживаю. Они могут взять любого из вашего района, однако, насколько я знаю, ты единственный из местных чистых, кто не имеет семьи. Своим отказом ты не только лишаешься шанса сбежать отсюда, о чем ты, по твоим словам, так давно мечтал, но и разрушаешь семейное счастье людей. Или обрекаешь себя на путешествие в связанном виде, что, поверь, весьма неудобно. Бильбо до боли сжал пальцы на чашке так, что казалось, еще немного усилий – и стекло треснет, вопьется осколками в пальцы. Вот он, шанс, которого он ждал всю жизнь – шанс выбраться за ограждение и увидеть хоть что-нибудь, кроме опротивевшего до боли города. Но не с теми же, чье описание висит на федеральном сайте в разделе «Особо опасны»! - Вы должны рассказать мне, зачем я вам. - Начинается, - скривил губы Торин. – Мистер Бэггинс, короткая память входит в комплект чистой крови? Я вам уже объяснял, неужели вы не в силах запомнить такой ограниченный объем информации? - Торин! – громыхнул Грей, нахмурив седые брови. – Имей совесть, не всех Пустоши приучили принимать решение в долю секунды! Командир рейдеров недовольно нахмурился, но, видимо, старый капитан имел на него некоторое влияние. Бильбо опять подивился и позавидовал умению Грея знать всех и вся. - Ладно, повторю еще раз, - Торин откинулся назад на стуле и вперился в Бильбо обычным тяжелым взглядом. – Есть вакцина. - Откуда вы это знаете? - О своих источниках информации я не намерен отчитываться, - огрызнулся рейдер. – Придется поверить мне на слово. Я бы не пошел на такое по непроверенным данным. Главное, что она есть. Как ее достать – наша с парнями забота. Но чтобы ее активировать, нужна имунная к вирусу кровь. - Вся? – слабо вякнул Бильбо. Торин вздохнул и закатил глаза: - Нужно ввести вакцину чистому. Она сможет выделить антитела, которые и делают чистого чистым. Потом из пробы вашей крови мистер Грей, - рейдер кивнул на бывшего военврача, - сможет синтезировать вещество, которое станет лекарством. - То есть, для моей жизни опасности нет? – с надеждой спросил Бильбо. - В вашем случае опасность для жизни подстерегает вас даже на кухне, рядом с любым острым углом или предметом, - не выдержал рейдер. – Вся жизнь – это опасность, мистер Бэггинс. Она была опасностью еще до того, как появились твари. Хватит у вас смелости встретить ее лицом к лицу, или так и останетесь прятаться здесь, в непробиваемом бункере? - Торин, не дави на него, - мягко попросил Грей. – Бильбо, это твой выбор. - Я не давлю! – рейдер стукнул кулаком по столу и поднялся из-за стола. – Я говорю вполне очевидные вещи. Даю вам еще десять минут на раздумья, после этого жду вашего ответа.
Когда через десять минут Бильбо появился в дверях комнаты, где расположились рейдеры, разговоры притихли. Бэггинс еще раз осмотрел их, вдохнул поглубже, пытаясь сформулировать то, что должен был сказать. Едва красивая фраза выстроилась у него в голове, как Торин прервал его мысли нетерпеливым «Ну?». Фраза рассыпалась на бессмысленные слова, ухватить которые не было ни единой возможности, и Бильбо просто буркнул: - Я в деле. Наступившую тишину нарушил тихо подошедший сзади Грей: - С каждого из вас по десятке, парни.
Дорогой артер, заказчик просто всегда испытывал смиренное восхищение перед людьми, которые умеют рисовать А Ваш арт, чего уж там, получился весьма эмоциональным!)) Отдельное спасибо за дивную гифку, заказчик все промимолосил
Дорогой автор 2, Вы, Вы... Вы просто настоящий Король-под-Горой!!! Очень классная идея и концепт, очень потенциально любопытная адаптация... да просто - очень эффектная завязка! Умоляю, не бросайте! Тут ведь столько возможностей, столько неизведанных дорог нового мира! *__* Отдельно хотелось бы отметить то, как написано, саму повествовательную интонацию - очень-очень понравилось, особенно самая первая фраза меткая и удачная, пробрало))
Заказчик, я надеюсь, вам пока не надоели новые исполнения, потому чтозомби-апокалипсис в Средиземье пожрал мне мозг.
Исполнение 3, часть 1/? 1829 слов.Пролог Королевскую радость по поводу нахождения Аркенстона несколько омрачают печальные известия – гном, раскопавший его, пал жертвой неведомой болезни. Его гномье величество, король Трор, не разделяет общего беспокойства, но на следующий день аудиенции просит верховный целитель. Все гномы, работавшие в тот день и ту смену, также пострадали, говорит он. Они не приходят в себя, они ни на что не реагируют, и, если они вскоре не очнутся, их жизненные силы иссякнут. - У нас эпидемия, - говорят Траин и вторящий ему Торин. – Надо предпринять меры. Трор отмахивается, будто ничего не слышит. В гранях Аркенстона отражается его улыбка. Предсказания целителей сбываются, и гномы-рабочие один за другим испускают дух. Похороны назначены на следующий день, и Торин, бросив еще один взгляд на тела, укрытые белыми отрезами ткани, удаляется. Последнее, что ему запоминается, - рука одного из гномов, свесившаяся из-под покрывала, скрюченная, будто последние моменты ее владелец доживал в агонии. Он забывается беспокойным сном ближе к рассвету, а просыпается от панических криков. В Эреборе не кричат. В Эреборе перекликаются в шахтах, в Эреборе звучат пьяные возгласы и хриплая ругань, но в Эреборе нет места паническому, срывающемуся на хрип крику. Торин вылетает в коридор в простой рубашке и штанах, с верным мечом наперевес. Его глаза расширяются, лезвие дрожит. Гном – Рабур, его имя – Рабур, напоминает память, мелко трясется и оседает на каменные плиты. Из его шеи выгрызен кусок, лицо испещрено царапинами. Над его телом стоит гном-рабочий. Торин не помнит его имени, но помнит лицо. Помнит взгляд, полный гордости, когда этот гном, преклонив колено, протягивал королю Трору драгоценную находку – Аркенстон. Сейчас он видит лишь рот с потеками крови и глаза, затянутые белесой пленкой, смотрящие и на него, и сквозь него одновременно. Торин моргает и понимает, что все еще слышит крики – за спиной и в соседних коридорах, эхо доносится до его ушей и повторяется снова и снова. Он крепче сжимает рукоять меча во влажных ладонях. Рабочий чуть наклоняет голову – как гончий пес, учуявший добычу. Он, Торин, теперь добыча. Гном делает шаг вперед, потом еще один. Конечности плохо слушаются его, он подволакивает правую ногу, но Торину даже в голову не приходит сдвинуться с места и убежать. - Ну давай, - с вызовом бросает он, на секунду забыв, что это его соратник, это его брат по племени, а не противник. Гном издает странный прерывистый рык и, замерев на секунду, бросается на Торина. Тот взмахивает мечом, и на пол падает отсеченная рука. Но он сурово ошибся, когда подумал, что это сможет его остановить. Он невольно делает шаг назад, когда рабочий тянется к нему – оставшейся рукой и окровавленными зубами, чуть не теряет равновесие и, поняв, что сейчас не время для сомнений, всаживает меч в легко поддающуюся плоть – и вытаскивает его обратно. Ужас сжимает на нем свои объятия, когда Торин осознает, что и это не помогает. Он трясет головой, уворачивается от тянущейся руки и отсекает ходячему трупу ногу. А потом он переступает тело и бежит к тронному залу. Вернее пытается бежать – он сбавляет шаг, когда спотыкается о первое тело, останавливается, чтобы заглянуть в лицо второму, но, поняв, что их слишком много, дальше смотрит лишь прямо перед собой. Только они повсюду, гномы, поворачивающие к нему головы с белесыми глазами и полным отсутствием выражения на лице, и проход к тронному залу перекрыт. Торин четко оценивает свои возможности. Он не прорвется. Он как раз пытается понять, что сделать дальше, когда чья-то рука железными клещами сжимает его предплечье. Торин вздрагивает, невольно взмахивает мечом, но Траин с легкостью перехватывает его руку. Торин смотрит в совершенно нормальные глаза отца и вспоминает, как нормально дышать. - Уходим, - негромко приказывает Траин. За его спиной отряд гномов прокладывает путь к отступлению. Их немного, меньше десятой части живущих в Эреборе. - Но, отец… - начинает Торин. Он не знает, о чем собирается спорить. О тех, кого еще можно спасти – но какой ценой? Траин открывает рот, чтобы его перебить, но его опережает Трор. - Сначала надо спуститься за золотом, - отстраненно говорит тот. Торин пытается осознать услышанное, но Трор не смотрит ни на него, ни на сына. В его руках до сих пор Аркенстон, мерцающий в свете факелов. – Наше золото – наша сила. Мы должны спуститься за золотом. - Наш народ – наша сила, - с силой говорит Траин. – Мы должны спасать тех, кого можем. - Золото… - повторяет Трор и, развернувшись, бежит к лестнице, ведущей к сокровищнице. Торин невольно дергается за ним, но Траин не пускает. Кивком указывает на хромающие тени, двинувшиеся вслед за Трором. Их десятки. Торин стискивает зубы. - Уходим, - вторит он приказу отца. – Уходим!
1829 слов.Они отступают к стенам Дейла. Торин понимает, что Траин – теперь король Траин – намеревается просить помощи у людей, и у него сжимаются кулаки от мысли, насколько пал их народ всего лишь за ночь. За стенами бурлит ярмарка, выходной день, и северные ворота, от которых идет дорога к Эребору, как обычно открыты. Люди ждут гномов, люди ждут, когда они привезут товары – украшения и оружие. Люди не ждут отряд с оружием наголо, бросающий взгляды, полные ужаса, назад. Стража, приоткрывшая рты, даже не сразу соображает достать мечи. Они неуверенно переглядываются, и лишь потом начальник стражи делает шаг вперед. - Вам запрещено вступать в Дейл вооруженными, - говорит он, как будто кто-то из гномьего народа, тысячелетиями живущего рядом, этого не знает. Торин бросает взгляд на отца. Тот сжимает губы, убирает меч в ножны и расправляет плечи. - Я требую аудиенции у бургомистра, - отвечает он, кидает взгляд через плечо на своих людей – на то, что осталось от его людей, и только Торин, стоящий рядом, замечают, как подрагивают его руки. – Я прошу защиты для своего народа, - добавляет он чуть мягче. Ему от этого не менее больно, чем Торину, понимает тот. Но людям не понять, через какое унижение они сейчас прошли. Траин делает знак, и гномы неохотно, настороженно прячут оружие. Начальник охраны все так же неуверенно осматривается, глядя на своих подчиненных, но, не найдя там ответа, все же кивает. - Оставайся здесь, - велит Траин Торину. Он слышит негласное «присмотри за ними, присмотри за ситуацией», и Траин, кивнув ему напоследок, удаляется за начальником стражи Дейла на встречу с бургомистром. Здесь не очень людно; основная ярмарка расположена в центре города, и сейчас Торин бесконечно рад этому. Сейчас его народу нужен покой. Он не знает слов утешения, он воин, но сейчас даже у него сжимается сердце, когда на его глазах гномы пытаются как можно незаметнее вычесать из бород запекшуюся кровь, стереть ее с одежды. Они стараются не смотреть друг другу в глаза, зная, что сейчас в них отразятся лишь ужас и чужие смерти. Торин приваливается к дереву и ждет. Проходит час, другой, но Траин все не возвращается. Солнце в зените, когда звучит сигнал тревоги, и Торин с поспешностью, не подобающей наследному принцу, стрелой взлетает на ближайшую сторожевую башню. Стражник, не обращающий на него ни малейшего внимания, уже опустил рог и теперь, не отрываясь, вглядывается вдаль. - Что это? – негромко говорит он, и Торин смотрит. Они уже совсем близко; их можно разглядеть невооруженным взглядом, их белесые глаза, заплетающуюся походку у тех, у кого оказались сломаны конечности, стрелы и кинжалы, торчащие из каждого второго. Ворота открыты, понимает он. Ворота до сих пор открыты, и у него холодеет кровь в жилах. - Закройте ворота! – кричит он, бросаясь обратно вниз по крутым ступеням. – Закройте ворота! - Не закрывайте! – перекрывает его властный голос. Бургомистр Дейла. Траин стоит за его спиной, на его лице опустошенное выражение. - Нашему городу грозит опасность, - продолжает бургомистр. Он не видит, он не хочет понимать. – Мы дадим ей отпор! Вооруженные люди поддерживают его криками. Торин смотрит на отца, сглатывает и достает меч из ножен. Он не может сбежать. Возможно, остается хоть какая-то надежда. Он в первых рядах, когда мертвые гномы медленно вваливаются в город. Это самая пугающая атака, которую он когда-либо видел. И Торин сражается, он без устали машет мечом, когда понимает, что сейчас к нему тянется Рабур, Рабур с выгрызенной шеей и теперь уже белыми глазами. Они заразны, понимает он и орет уже вслух: - Не дайте им себя укусить, они заразны! Паника поднимается в толпе. Торин осматривается, и новая волна ужаса накрывает его. Он видит царапины, он видит отпечатки зубов на незащищенных участках кожи. Он понимает, что это конец. Он пытается и не может отдать команду отступать. Это трусость, это слабость. Это отсутствие выбора. Чем дольше они останутся здесь, тем больше они пополнят силы противника. - Отступаем! – раздается крик Траина за его спиной, и Торина на секунду охватывает стыд, что его гордость чуть не пересилила заботу о его народе. Они отступают через город, уже заполоненный мертвыми существами. Они скалят зубы и смотрят невидящими глазами, и Торин видит, как ужас парализует людей на достаточное время для того, чтобы до них добрались. Южные ворота тоже открыты. Сегодня же праздник, сегодня веселье. Сегодня день мертвых. Они стоят у ворот и выпускают людей и гномов. - Нет, - говорит Траин и направляет клинок человеку в грудь. На его руке сквозь разорванный рукав виднеются отпечатки зубов. Человек – еще совсем юноша – порывается схватиться за меч, но свои же оттаскивают его назад, отшвыривая к стене. У них паника в глазах. Они разорвут любого, кто может угрожать их жизни. Отверженные скалятся, шипят и пытаются собраться в толпу. Они же еще живы, мало ли что сказал какой-то гном. Но тут нет места для риска. Бургомистр, выжидавший до конца, молча показывается Траину на предмет укусов, снимает ближайший факел с ворот, поджигает и закидывает на ближайшую деревянную крышу. - Закрыть ворота! – приказывает он, выходя за пределы города. Траин и Торин следуют за ним. Бургомистр повторяет приказ и, когда слышит лязг смыкающихся створок, закрывает глаза и молится. Огонь с одной стороны, ходячие мертвецы с другой – у города нет шансов. Они ждут, час, другой, третий, пока солнце не начинает скатываться к горизонту, а крики за стеной не сменяются ровным треском пламени. После этого они обходят город. Медленность передвижения не сыграла покойникам в помощь. А может, они не чувствовали жара пламени, пока впереди оставалось столько возможных жертв, парализованных страхом и безысходностью. Дейл – погребальный костер. Они возвращаются к Эребору – и люди следуют за ними, растерянные, лишенные в момент всего. Кто-то из них кричит что-то. Торин следует за его взглядом. Эльфы, лесные эльфы стоят на утесе и смотрят с этой их вселенской тоской в глазах. Торин знает выражение на лице Трандуила – так смотрят на раненого пса, которому предстоит свернуть шею. Он молчит среди мольб о помощи и глядит, как эльфы все так же безмолвно разворачиваются и уходят. Это не их дело и это не их земля. Это только их совесть. Гномы уже почти дома, но когда они поднимаются на гору, за воротами Эребора звучат гулкие стоны и шорохи, и это не конец. Но гору не спалить, как дерево. Бургомистр выжидающе смотрит на Траина. Я сделал свой выбор, говорит его взгляд, делай и ты свой. Траин медленно кивает. - Обвалите проход, - командует он. – Никто не должен более выйти из Эребора. Торин чуть поворачивает голову и слышит едва слышный шепот отца. - И простите, что лишаю вас места в залах Мандоса. Торин закрывает глаза.
После этого выжившие люди и гномы уходят от Одинокой горы. Никто не рискует возвращаться на пепелище, и страшные слухи о происшедшем разносятся по Средиземью. «Проклятая земля», говорят они о Дейле и Эреборе. Но ни одна сплетня и близко не подходит к тому, что произошло на самом деле.
Дорогой заказчик! =) Здумывалось все по модели-скетч. Но зомби мои никогда не ведут себя как зомби, мозгов никто не требует, агрессией не страдает, и из треша я медленно скатился в ангст, потому приторможу пока коней. Поскольку проклюнулось два хороших исполнения, никого пока мучить не стану - если допишу - выложу обязательно) но явно позже)
-
-
18.01.2013 в 14:371\?
-
-
18.01.2013 в 14:44-
-
18.01.2013 в 15:06Hobbit!Anon, и не только язык!
Hobbit!Anon, странно ожидать чего-то другого) закон жизни. Закон жанра
Деяна Станкович, лир? Рупий?
lionel-liven, ох, блин =__=" так и знал, что однажды не угляжу...
Зомбиавтор-1
-
-
18.01.2013 в 15:26лир? Рупий?
оО
- Слишком уж пленник симпатичный. Для орка, - выражает сомнения Бофур.
это он Азога не видел
автор, а может, вы оридж напишете?
-
-
18.01.2013 в 16:08Деяна Станкович, Феанор не бедный. Более того - неадекватно богат)))) Был
Михаил Морковка, а вот и нет! Азога он видел, но очень издалека! Судить, конечно, с такого расстояния бессмысленно =(
По поводу ориджа... сарказмь?)))) Сморя, чо имеется ввиду
Hobbit!Anon, язык родной, читаю много, над стилем работаю. Задумано по модели! Именно так. И-МЕН-НО Х))))
Надо было, конечно предупреждение выставить, но чо, куда уж теперь бечь...
-
-
18.01.2013 в 22:39читать дальше
-
-
18.01.2013 в 22:43-
-
18.01.2013 в 22:44-
-
18.01.2013 в 23:07Дорогой автор арта, это совершенно охренительно!!! Настолько, что я сижу в шоке, буквально не верю и вообще не в силах оторвать взгляд
Ничего себе... мне даже и в голову не приходило, что эту заявку можно исполнить ТАК. Я, эм... даже, признаться, в растерянности, поэтому извините за такие лаконичные и бессвязные впечатления))
СПАСИБО!!!
*убежала хвастаться всем, кого догонит*
Дорогой автор текста, стало интересно, по какой именно модели все задумано
-
-
18.01.2013 в 23:22Akasagi_N, Randy Thrandy,
автор арта
-
-
18.01.2013 в 23:26По поводу ориджа... сарказмь?)))
нет, просто ощущение, что ориджем лучше бы смотрелось
-
-
18.01.2013 в 23:43а ответ на ваш вопрос содержится в гифке, которая разошлась уже повсюду....так, где же, где же.....а, да вот же она!
автор арта
-
-
18.01.2013 в 23:47-
-
18.01.2013 в 23:54Исполнение 2, часть 1/?
1409 слов
-
-
18.01.2013 в 23:551124 слова
-
-
19.01.2013 в 00:06Автор 2, тоже вау!
-
-
19.01.2013 в 00:06Сама задумка мне очень понравилась,дерзайте автор!Я в вас верю :3
-
-
19.01.2013 в 00:15-
-
19.01.2013 в 00:26Отдельное спасибо за дивную гифку, заказчик все промимолосил
Дорогой автор 2, Вы, Вы... Вы просто настоящий Король-под-Горой!!!
Очень классная идея и концепт, очень потенциально любопытная адаптация... да просто - очень эффектная завязка! Умоляю, не бросайте! Тут ведь столько возможностей, столько неизведанных дорог нового мира! *__*
Отдельно хотелось бы отметить то, как написано, саму повествовательную интонацию - очень-очень понравилось, особенно самая первая фраза меткая и удачная, пробрало))
осчастливленный заказчик
-
-
19.01.2013 в 01:05-
-
19.01.2013 в 01:48Очень жду продолжения
-
-
19.01.2013 в 03:31-
-
19.01.2013 в 11:39Исполнение 3, часть 1/?
1829 слов.
-
-
19.01.2013 в 11:40-
-
19.01.2013 в 12:08-
-
19.01.2013 в 12:42-
-
19.01.2013 в 12:50-
-
19.01.2013 в 13:42Здумывалось все по модели-скетч. Но зомби мои никогда не ведут себя как зомби, мозгов никто не требует, агрессией не страдает, и из треша я медленно скатился в ангст, потому приторможу пока коней.
Поскольку проклюнулось два хороших исполнения, никого пока мучить не стану - если допишу - выложу обязательно) но явно позже)
A-z-1
-
-
19.01.2013 в 15:15-
-
19.01.2013 в 15:20