[небо/автомат]

II-117. После Битвы Пяти Воинств Торин, Фили и Кили выжили, но братья были тяжело ранены и надежда на выздоровление почти ничтожна. "Я и так достаточно терял, я не могу потерять ещё и вас". ХЭ. За флаффную сцену счастливого воссоединения семейства вечно буду любить.

Исполнение №1. Части: 1 2 3 закончено

@темы: Выполнено, Торин, Кили, Фили, Второй тур

Comments

[Hobbit!Anon]

Делить на части плохо, но иначе получается слишком долго.

Исполнение 1. Часть 1/?. 807 слов
- Торин. Торин!
Его звали. Мягкий настойчивый голос не давал вернуться в забытье.
- Торин!
Король-под-Горой бессильно зарычал, поднимая голову. Оказалось, он уснул на каменной плите. Перед глазами плыл багровый туман, мешая сосредоточиться. В ушах еще ревела битва. Он не помнил, окончилась ли она. Знал только, что нельзя никуда уходить из чертогов. Почему – память отвечать не желала.
- Торин, тебе надо лечь. Тут ты ничем не поможешь.
Стряхивая навязчивую муть, Торин все же признал голос – Балин. Все никак не может оставить его в покое.
- Давай же. Ложись.
Его потянули вверх и повлекли куда-то.
- Иди к Барлогам, Балин. Я никуда не пойду! – Торин попытался отбиваться, но руки отказались слушаться. Он вообще их не чувствовал. Сплошной комок боли. Но уходить было нельзя. Он не двинется с места, пока для них все не будет кончено.
Пока он пытался бороться, его уложили, в рот хлынуло прохладное сладковатое снадобье.
- Тебе надо отдохнуть.
У Торина даже не достало сил на последнее проклятие, сон поглотил его.
В следующий раз он очнулся почти отдохнувшим. Все болело, голова была такой, словно ее раскололи надвое, но туман ушел. Торин смотрел, как на высоком своде мягко светит мифриловый узор, сон постепенно отступал. Они отстояли Эребор, битва выиграна. Но вот как он попал в чертоги, память отвечать отказалась. И тут Торин вспомнил. Ужас обрушился ударом вражеской палицы: Фили и Кили!
Они лежали здесь же, прикрытые легкими эльфийскими покрывалами, белые, как полотно. На миг он даже подумал, что все кончено, кровь в ушах стучала так, что другим звукам было не пробиться. Но, когда страх отступил, Торин услышал, как клокочет дыхание Кили, как мелко и часто дышит Фили.
… Он потерял сознание тогда, в битве. А очнулся от тяжести навалившихся тел. По лицу текло горячее и липкое – чужая кровь. Фили и Кили прижимали его к земле, израненные, окровавленные. Глаза Фили были закрыты, Кили трясло. Торин решил, что это агония, но нет – Кили смеялся. Надсадно кашляя, содрогался всем телом, стискивал его и Фили в объятиях, но смеялся. Торин еще успел поймать шальной, полный боли и счастья, взгляд, прежде чем глаза закатились, и тяжелая голова откинулась на плечо. Тогда он обезумел, а, когда горячка боя ушла, обнаружил, что тащит племянников на себе в Эребор и яростно отталкивает поддерживающих его Бофура с Ори.
Сколько времени прошло с тех пор? Сколько он спал?
Торин попытался встать, подойти: хотелось убедиться, что они живы, что тяжелое дыхание ему не мерещится. Но подняться на локтях – это было все, на что он был способен. А звать на помощь, даже если умирал, не стал бы.
Тягостный сон вновь звал его, и у Торина не было сил сопротивляться.
- …отправился домой…
В покоях кто-то был, и Торин не хотел, чтобы этот кто-то заметил его пробуждение. Пить хотелось нестерпимо. Он приоткрыл глаза и медленно повернул голову. Так и есть – Бильбо Бэггинс сидел между кроватей Фили и Кили и тихо что-то рассказывал. Можно было вздохнуть с облегчением – значит, живы.
- Гендальф уехал сегодня на рассвете. Сел на коня и умчался. Конь у него чудной – грива, словно из тумана…
Услышав это, Торин не удержался – зубы сами собой заскрипели от злости. Проклятый волшебник! Бросил, когда ему нужна помощь! Ведь он мог бы спасти их!
Бильбо дернулся и обернулся на звук. Вид у него был измученный, но Торину было плевать. Ему сейчас на все было плевать, кроме племянников.
- Ты очнулся!
Хоббит вскочил, собираясь бежать куда-то, но Торин взмахом руки велел ему сесть обратно.
- Куда… - голос не слушался. – Куда уехал Гендальф?
- В Ривендейл, - Бильбо явно нервничал, переводя взгляд с Торина на спящего Кили.
- Он что-нибудь еще сказал? – с третьей попытки ему все же удалось сесть.
- Я позову кого-нибудь. Тебе нужен лекарь, - Бильбо уже пятился к двери. Всем своим видом источая панику.
- К дракону лекарей, полурослик! - Торин уже рычал, с трудом поднимаясь на ноги. – Что он сказал? Почему не вылечил их?
- Он сказал, что это не в его силах, и что раны слишком тяжелые, - за спиной Бэггинса вырос мрачный Двалин с рукой на перевязи. – Они с эльфами тут все время толклись.
Свет перед глазами внезапно сменился знакомой мутной пеленой, а когда она спала, Торин обнаружил, что Бэггинс ушел, а Двалин крепко держит его, не давая упасть. Торин рванулся к племянникам, едва не рухнув.
- Они ни разу не очнулись, - звук закрывшейся двери отозвался в ушах похоронным горном.
Фили был горячий, как печка. Дыхание – прерывистое шумное – вздымало грудь. Над бровью багровел косой шрам. Когда Торин осторожно погладил по макушке, Фили застонал и дернулся.
Кили, бледный, почти синий, хрипел с трудом. Каждый вздох был для него мучительным. Торин вспомнил кривой меч, торчащий из груди племянника, и неловко опустился на пол – ноги не слушались. Из груди рвался вой. Стиснув кулаки, он зарычал-завыл. Горько, тоскливо, отчаянно.
Его кровь, его гордость. Он носил их на руках, учил драться. Он взял их в этот поход. Будь проклято золото, будь проклят Аркенстон, поглотивший его разум. Будь проклят он сам!

[Жо Козодой]

автор это бесчеловечно!!!

Но как шикарно.

Проду же

у меня эмоции, я много говорить не могу...

[Hobbit!Anon]

Автор, хорошо-то как!!!!!

[Hobbit!Anon]

И, кстати, вполне канонно и вхарактерно

[Юми~ко]

О боже, это прекрасно

[Хравнсдоттир]

автор это бесчеловечно!!!
Но как шикарно.

поддерживаю
проду проду!!! нет моих сил ждать далее...

[MistyMountains]

два ошибочно поставленных комментария удалены

[Hobbit!Anon]

Джокер в колоде, Хравнсдоттир, Автору стыдно, что он такой садист, но он пишет. И надеется, что к вечеру успеет выложить еще кусок. )
Hobbit!Anon, Юми~ко, Спасибо!!!!!

Hobbit!Anon с извинениями. ) Тут претензия вполне себе обоснованная, даже если и не туда послана, потому что сильно эмоционально.

[Hobbit!Anon]

с извинениями. ) Тут претензия вполне себе обоснованная, даже если и не туда послана, потому что сильно эмоционально

Автор, сильно не туда послана, извини еще раз. Но с телефона и не так ошибешься.
И вот у вас как раз я пока никакого переизбытка эмоциональности не вижу. Оно действительно и сильно и эмоционально - но очень к месту и соразмерно характерам, беде и тексту.

Админы - спасибо огромное!

[ale-ol]

Автор, это здорово!

[Анхель]

Пожалуйста, продолжения!
Мы же волнуемся! Т___Т

[Bad]

Ойвэй, какое исполнение!

[Midnight_Guest.]

Ох, это очень сильно *.*

[tata_red]

обоже
автор
*прижала руки к груди*
я тоже тут с эмоциями сижу и жду...

[Lerney]

Боги, автор, я вас уже люблю и ненавижу Но люблю все-таки больше и готова целовать песок etc. за то, что вы не превратили боль в пафос, а трагедию в балаган.
Автор, миленький, пишите, мы вас любим и ждем. И рыдаем.

[мисси]

Автор, ну не томите же!

[Hobbit!Anon]

угу, ждем

[Jella Montel]

Оуухххх... Кажется, это тот самый фик, о каком смутно мечталось еще с первого просмотра. С ангстом, тяжелыми ранами и невменяемым Торином. С Балином и Бильбо под боком. С племяшками и... В общем, это ОНО.
Спасибо огромное, автор. Вы охрененны.
И - продолжения!!!

[ralai]

Шикарно!
Как вы меня заинтриговали автор!

[Шнырка]

какое начало...
автор, где же Вы?!

[Morinare]

Автор, все равно надеюсь и жду!

[Merill]

Автор, пожалуйста, возвращайтесь!!!!

[Танакви]

Спасибо всем, кто прочитал! Прошу прощения за задержку - жду соответствующего настроения, пока получается бессовестный пафос.
Стыдящийся автор.

[Hobbit!Anon]

а-а-а-а-а-авто-о-о-о-о-ор, не исчезайте Т_Т
не оставляйте такую потрясающую историю без исполнения Т_Т

[Aniritake]

Спасибо всем, кто прочитал! Прошу прощения за задержку - жду соответствующего настроения, пока получается бессовестный пафос.

Автор, давайте пафос! Хоть что угодно давайте, только чтоб знать, что дальше будет!!!

[Jella Montel]

Плюсую. Автор, пожалуйста, продолжайте!

[Танакви]

Автор плакал, мучился, но все же закончил, слив окончание, поэтому прошу прощения.

Исполнение 1. Часть 2/3. 1406 слов


Взаправду ли часы складывались в дни, или воображение играло с ним дурную шутку, Торин не знал. Он ни на шаг не отходил от племянников, ел, когда Двалин силком впихивал в руки тарелку. Рычал на эльфов, почти не покидавших чертогов. Остроухие оказались плохими лекарями: перешептывались, беспокойно качали головами, но ничего не делали.
Бессильная ярость сменилась тоской и апатией. Торин не всегда мог думать связно: голова оставалось тяжелой, с каждым днем болела все сильней. От помощи он упрямо отказывался и подолгу сидел меж кроватей племянников, держал за руки, слушал, не сбивается ли дыхание. А в памяти восставали образы прошлого: шумные сорванцы играют в битву при Азанулбизаре под сводами Синих гор; помогают в кузнице; разинув рты, слушают его истории.
Нужно было запереть их в Горе, когда началась битва! Торин внезапно вспомнил Дис, ждавшую возвращения сыновей, и в отчаянии прижался лбом к холодному запястью Кили. Что еще ему оставалось? Только молча наблюдать, как жизнь покидает их. Во имя Дурина, собственных сыновей он не мог бы любить больше, чем этих двоих!
Иногда, когда он забывался тяжелым сном без сновидений, в чертоги проскальзывал Бильбо и тихо рассказывал, что происходит вокруг: о Дейле, об уцелевших товарищах, какие-то глупые мелочи. Всегда старался уйти до того, как он проснется, и Торина это устраивало. Он думал, что эти бессмысленные посещения вскоре прекратятся, но не тут-то было. Поэтому однажды не сдержался:
- Почему ты говоришь с ними?
Бильбо подался назад, уступая привычное место между кроватями. Торин буравил его взглядом: полурослик был прав с самого начала. Он был ходячим напоминанием его вины. И, хотя два других напоминания постоянно были рядом, выносить присутствие мистера Бэггинса было трудно.
- Я подумал, может, они слышат, что с ними разговаривают. Вдруг… вдруг это поможет им очнуться!
- Даже магия проклятых эльфов не способна привести их в чувство, а ты пытаешься разбудить своими речами.
«Тревожишь их покой», - хотел добавить Торин, но отчего-то промолчал.
Ответ удивил его:
- Нельзя же ничего не делать. Может, тебе стоит попробовать. Я… - Бильбо выпрямился, пытаясь казаться уверенней. - Я знаю их недавно. А ты – всю жизнь.
Торин положил ладонь на пылающий лоб Фили и надолго замолчал. Ему нечего было сказать ни чересчур поумневшему Бэггинсу, ни племянникам. Краем сознания он уцепился за звук прикрывающейся двери и усмехнулся: не выдержал господин вор молчания. Сбежал.
Говорить не было сил: то ли ком в горле мешал, то ли слов не было. Взрослые гномы, воины. Сами пошли за ним, сами выбрали судьбу: без раздумий отдали жизни за короля и Эребор. Торин поступил бы также, он знал точно, но легче не становилось.
В один из дней он уснул, как обычно, стискивая ладони племянников. Проснулся от неприятного чувства: кто-то находился в покоях, и этот кто-то был ему неприятен. Опять Бэггинс? Тогда почему он молчит? Открыв глаза, Торин задохнулся от гнева, кашель подступил к горлу, так что попытка зарычать на нежеланного гостя провалилась.
Трандуил никак не прокомментировал такое приветствие, даже не взглянул. Он стоял по другую сторону кроватей и внимательно смотрел на Кили. Торин не был знатоком в выражениях лиц эльфов – кто разберет, что творится в их лживых душах, разве только Гендальф, – но сейчас ему чудилось, что лесной король озабочен.
- Зачем пришел? – он едва справился с голосом.
Трандуил, по-прежнему не сводя глаз с Кили, положил что-то поверх одеяла, Торину пришлось привстать, чтобы проверить – не обманывает ли его зрение.
В отблесках светильников искрился Аркенстон.
Первым порывом было схватить камень, пока эльф не передумал, но пришлось бы выпустить руки племянников, а этого он сделать был не в силах.
Пока Торин решал, что такой шаг мог значить, Трандуил направился к выходу. Казалось, он не ждал благодарности или просто думал, что гномы на нее не способны.
- Перенесите их в верхние галереи, где больше солнца и воздуха. И дайте, наконец, целителям делать свое дело, - донесся ровный голос прежде, чем дверь закрылась.
Можно было сколько угодно скрипеть зубами от гнева, но Торин наплевал бы на гордость и поблагодарил эльфов вместе с их королем, в придачу, если бы совет помог.
Не помог.
Лихорадка выжигала Фили, с Кили было хуже. Он словно таял: заострились скулы, под глазами залегли тени. Даже хрипеть сил не осталось – дыхание было слабым и мелким. В последний раз, лекари долго лопотали на своем наречье, пока Торин не потребовал говорить понятней.
- Поддерживать жизнь становится все труднее. У них почти не осталось времени, - таков был ответ.
И ничего. Своды не рухнули, пол не разверзся, жизнь не замерла. Торин уселся меж кроватей и стал ждать. Наверно, стоило испытывать облегчение, что они так и не пришли в себя – такая смерть была милосердней. Вскоре заглянул Балин, постоял, покачал головой и вышел – за дверью послышались обрывки спора, но смысл остался неясным. Да и все равно теперь. К Аркенстон лежал на столе – к нему он так и не притронулся.
Ночь была тяжелой: Торин с ужасом вслушивался в дыхание племянников и все пытался выдавить из себя какие-нибудь слова. Хоть что-нибудь. Но на ум приходили только наставления деда, что негоже плакать над павшими в битве воинами.
Когда первые солнечные лучи начали пробиваться сквозь высокие окна, за дверью раздались шаги и гомон, Торин поспешил стряхнуть оцепенение, ожидая очередного прихода целителей. Но на пороге показался неприлично довольный Гендальф, а за ним в покои вошел владыка Ривендейла.
И, отвесив безмолвный кивок, ринулся к Кили. Торин, охваченный безумной надеждой, наблюдал, как под уверенными руками племянник задышал ровнее. Не показалось же ему?
– Я вынужден просить Короля под Горой покинуть чертоги на время исцеления, - провозгласил Элронд, не глядя на него.
Торин хотел возмутиться, но его под руку подхватил Гендальф, то ли направляя, то ли помогая переставлять ноги.
– Идем, друг мой. Не будем мешать владыке Элронду делать свое дело. Тебе надо поесть.
Когда он сумел собраться с мыслями, двери за его спиной уже захлопнулись. Вырвавшись, он уселся возле входа, полный решимости не выпускать нахального эльфа до тех пор, пока Фили с Кили не откроют глаза.
В груди клокотала злость, которая всколыхнулась с новой силой от добродушной усмешки Гендальфа. Тот поймал яростный взгляд и развел руками:
– Прости, Торин, пришлось задержаться в пути. Но мы успели вовремя. Я бы с удовольствием перекусил чего-нибудь с дороги. Не проводишь?
– Нет, - вместо голоса в горле что-то клокотало.
– А как же законы гномьего гостеприимства?
Торин непременно ответил бы резкостью, но сомневался, что сможет выдавить из себя связное предложение.
– Ты уверен, что он сможет помочь? – вышло тихо, но сварливо.
Гендальф, казалось, возмутился и пошел прочь, на ходу бросив:
– Владыка Элронд – великий целитель. Я бы не стал тратить столько времени на пустую надежду. А тебе, Торин Дубощит, советую проявить уважение.
Ругаться в спину волшебнику не пристало королю. Да и сил не было. Поэтому Торин облокотился на стену и занялся тем, чем занимался все последние дни – стал ждать.
Очнулся он от внимательного взгляда: Элронд смотрел на него и улыбался:
– Кое-кто хочет тебя видеть.
Как он оказался на ногах и как доковылял до кроватей – непонятно. Они были в сознании: Кили бездумно глядел в потолок и моргал, а Фили изо всех сил пытался повернуть голову в его сторону.
Торин сел – рухнул – на пол меж их кроватей. Желание сгрести племянников в охапку боролось с сомнениями, которые истаяли, когда Кили заметил его и радостно захрипел.
Пришлось положить руку ему на лоб и тихо забормотать: «молчи, молчи». Хрипение стало только громче, Кили попытался вцепиться ему в плечи, но он был слишком слаб – руки только скользнули и снова упали на одеяло. Фили беспокойно возился, пытаясь перевернуться на бок.

[Хравнсдоттир]

бедняжка Торин(((( А Бильбо молодец)
Транди как всегда великолепен, внезапный Элронд тоже о_О
спасибо, автор!

[LeeLana]

автор,
спасибо вам за такое продолжение. получилось очень сильно.
и правильно. особенно то, что он не мог взять камень - пришлось бы отпустить племянников

[Jella Montel]

Ох, Гэндальф все-таки его привез!
И все-таки продолжили текст... И Торин - даже в таком состоянии по-прежнему Торин и по-прежнему крысится на всех. И мальчишки очнулись...
Спасибо, автор, огромное.